Читать книгу Его Кара - Лидия Рыжая - Страница 4

Кара закрывает глаза и снова открывает их спустя только минуту, испытывая дикое неудовлетворение. Ей не нравится, когда в них так усиленно светят. Кажется, еще немного и она ослепнет от этого яркого фонаря.

А еще неприятная рука, удерживающая ее за подбородок и причиняющая неудобства. Ей задрали голову вверх, вызывая недовольный стон.

Она неспешно пытается прийти в себя и выбраться из омута приятных сновидений, в которых пребывала более суток.

– Ну, давай же, – доносится до нее приятный мужской голос, налаживая связь с реальностью. – Просыпайся, спящая красавица!

Кто это? И чего он от нее хочет? Где она вообще?

Кара разлепляет веки, напрягая зрение, и попеременно моргая в попытке избавиться от белой пелены, растекающейся перед ней в виде густого тумана. Заодно хочется увидеть своего жестокого мучителя.

Плавучие, жидкие стены и потолок начинают принимать нормальную форму, распрямляясь и постепенно превращаясь в кабинет врача.

Раздраженная сетчатка не позволяет рассмотреть детали, по лицу катятся слезы. Приходится зажмуриться и только после этого перед ней появляется мужской силуэт, а потом некоторая детальность: серые волосы, голубые глаза, напряженность во взгляде, белая рубашка…

Доктор, которого она уже видела ранее. Он-то как раз и удерживал ее за подбородок, подсвечивая раз минуту своим фонариком ее глаза.

Захотелось вырвать фонарь и посветить ему в ответ. Он что, думает это приятно?

Девушка качнула головой, выбираясь из его захвата и услышала победное: «Бинго».

– Ну, наконец-то. Я боялся, что ты еще пару дней в таком состоянии проведешь, – высказался довольный доктор, откладывая фонарик в сторону. – Кстати, я Марк.

Мужчина сидит перед ней на корточках, улыбаясь своей лучезарной улыбкой, в то время, как ее расположили на диванчике.

На вид очень даже приятный, совершенно не вызывающий отторжения. Немного смазливая внешность за счет русых волос разбавлялась крепким телосложением, которое говорило о том, что он занимается спортом. Следит за собой. Если получается за собой, то и за остальными, наверное, тоже? Это предположение успокаивает ее.

Ей нравятся люди, которые держат себя в рамках. Это говорит об имеющейся силе воли. Вот у нее вообще никакой силы воли нет…

Кара молчит. Ей не хочется с ним говорить. Приятнее было находиться в бессознательном состоянии. Она там плавала и летала на своих собственных крыльях и было так хорошо.

Девушка качает головой, выбрасывая остатки сна из своей головы, и концентрируясь. В глазах появляется осмысленность и понимаю происходящего. Назад возвращаться уже не хочется. Поплавать она еще успеет.

– Пить хочешь? – спрашивает темноволосый мужчина и протягивает ей приготовленный стакан с водой.

Холодный озноб пробегает по ее позвоночнику. Она сжимает зубы и качает головой. Хватит с нее последних успокоительных после которых непонятно, сколько она в беспамятстве провела. Определенно, сюда тоже успел добавить.

Врач совсем молоденький. Лет 25?

Девушка щурится. Терапевт?

Кара узнает его. Он что-то ей говорил вчера про седативные. Она еще подумала, что за врач такой странный, что обсуждает лечение с новоявленной пациенткой. Этим-то он и зацепился в ее памяти в отличие от предыдущих врачей, которые ее осматривали и что-то бубнили себе под нос, не проявляя к ней ни малейшего интереса.

Марк, тем временем, выпивает воду прямо перед ней, запрокинув голову назад. Он раздражает ее своим провокационным поведением. Девушка следит за ним своим диким взглядом, мечтая о том, чтобы он подавился и закашлялся.

Тот пьет неспешно, демонстративно, и не спешит задыхаться по ее желанию. Даже ни намека!

И у него, видимо, хороший ангел-хранитель, ведь он таки допивает воду полностью, не оставляя ни капли, и как ни в чем не бывало наливает в стакан еще немного из пластиковой бутылки.

Злость ее бодрит, повышая давление, и вынуждая окончательно проснуться от долгого сна.

– Точно не хочешь? – уточняет он, приподнимая бровь.

Мужчина покачивает в руке наполовину наполненный стаканчик с жидкостью.

Все-то он знает о ее жажде. Уже не в первый раз вероятно, сталкивался с реакцией остальных на эти препараты…

Мужчина ставит пластиковый стаканчик с водой на журнальный столик рядом с ней и отходит в сторону, давая ей свободу и возможность принять собственное решение.

– Может поесть хочешь? – спрашивает он ее с такой лаской, что ее передергивает.

– И в еду таблетки добавишь? – спрашивает Кара хрипло.

С предыдущего дня она ничего не ела и теперь неприятно сосало под ложечкой, но говорить своему врагу об этом она не станет.

После вчерашнего она теперь точно понимает, кто – враг, а кто- друг. И в этой больнице у нее нет друзей.

Глаза неотрывно смотрят на стаканчик. В горле вырастает огромный ком от сухости. Язык царапает сухое небо, требуя жидкости. Так хочется пить. Но она держится. В туалете попьет. Это, хотя бы безопасно. Главное, добраться.

– Зачем мне это? – усаживается доктор в кресло, стоящее за столом. – Я прописал тебе чуть седативных, а ты вены побежала себе резать… Где только лезвие взяла? – Усмехается тот. – Поэтому и получила лошадиную дозу успокоительных.

Смешно ему. Девушка сжимает зубы. Мудак.

– Что вам нужно? – она сверлит его взглядом, удерживая себя от того, чтобы взять эту чертову воду.

В горле пустыня. Она даже чувствует прохладную свежесть воды в стакане. Только руку протяни…

– Поговорить, – отвечает он спокойно. – Ты для этого здесь.

– Дааа? – улыбается она. – Поговорить привели? – Девушка кашляет и добавляет скрипучий ответ. – Поэтому в смирительную рубашку засунули в прошлый раз?

– В рубашку тебя засунули, потому что ты добровольно идти отказывалась и набросилась на ни в чем неповинную медсестру. Не помнишь? – сверкает мужчина глазами, пододвигаясь на кресле за стол. – Ты повалила несчастную девочку на пол и дубасила ее, когда я не выскочил в коридор на ее крики!

Пфф. То ли еще будет.

– Так ты сам виноват. Кто берет таких нежных особ в психушку работать? – усмехается она, переходя на фамильярности так же, как и он, без согласования.

Вода ее невозможно раздражает. Все время гуляющий по помещению взгляд возвращается к стаканчику.

Нет! Не брать! В бутылке успокоительное! Она это уже не раз проходила. Все они такие!

Недолго думая, она сметает его в сторону своей рукой и стаканчик отлетает в стену, вписываясь в нее и растекаясь темным пятном. Брызги летят во все стороны и часть оседает на бумагах на столе Марка. Тот смахивает капли с документа одним движением и возвращает взгляд к пациентке.

– Легче? – уточняет Марк, буравя ее своими ледяными глазами.

Его проницательный взгляд следит за ней. Он тут же склоняется к своему блокноту и делает в нем пометки шариковой ручкой.

На его лице ни тени недовольства или смущения. Только холодное равнодушие.

– Да! – восклицает она, понимая, что пить стало хотеться еще сильнее.

Кара становится все более уверенной. Она встает и пересаживается на кресло поблизости и разваливается в нем, закинув ногу на ногу. Уже не кажется бедной, несчастной девочкой.

Вот к этому он и стремился, чтобы вылезла из своей скорлупы и показалась ему настоящей без всяких масок.

– Чего на тот свет не терпится? – переходит врач к главному, изучая ее пристальным взглядом. – Откуда такое сильное рвение? Где лезвие взяла?

На самом деле есть камера в ее палате, которая должна была ответить на все вопросы, но стоило ему попросить необходимую запись, как выяснилось, что система не шибко продвинутая и требуется подождать немного.

Из первых ничем не подтвержденных предположений, почему она так поступила, было пока только одно: чрезмерная обида на отца за то, что согласовал принудительное лечение. Но оно требовало подтверждения.

Он силится заметить любую ее реакцию в данный момент, вплоть до мелочей: изменение во взгляде или незначительные действия. Даже, если она поправит волосы или подожмет губы – это все имеет свое значение.

Она разговорилась. Половина дела сделана. Осталось совсем немного, чтобы добраться до истины – понять причину ее неадекватного поведения.

Судя по отчету у девушки был сильный шок, который дал своеобразные заметные последствия: в 13-летнем возрасте сгорел дом с ее родителями, пока она была под присмотром соседки. Ребенка нашли сидящим на газоне у полыхающего дома, который толком после этого ничего сказать не мог.

Само собой, такое сложно пережить. С учетом того, что она лишилась своих родителей в таком юном возрасте, и после ее удочерения со временем началась неадекватность, которая усилилась до нападения на окружающих.

Психологи не помогали, седативные тоже, приемный отец был занят своей рекламной компанией.

Девушка упрямо молчит, игнорируя его вопрос.

Марк понимает, что зашел в тупик в своих мыслях и предположениях. И рано к вопросу перешел. Она не ответит. Надо было еще подождать…

– Хорошо, давай по-другому, – выдыхает мужчина в белоснежной рубашке и джинсах, закидывая ногу на ногу.

Халат небрежно наброшен на спинку кресла. Надо бы надеть, но из головы вылетело, когда ее привели. Желание выхватить ее из лап морфея оказалось сильнее, чем он думал, и отвлекло его от остальных дел.

Марк складывает руки на груди, демонстрируя предельную серьезность и тут же отвлекает ее от своего предыдущего вопроса:

– Я тебе расскажу, что тебе нужно делать и как себя вести, чтобы выйти отсюда, а ты слушаешься. В итоге мы прощаемся через какое-то время. Как тебе такой вариант?

Она долго не раздумывает.

– И что мне надо делать? – бросает она в него ехидное. – Ноги перед тобой раздвинуть, чертов извращенец?

Девчонка смотрит на него, не мигая, готовая к новому сражению. Не понимая, что битва здесь ведется у нее с собой, а не с ним.

Марк супится и добавляет к ее характеристике неконтролируемую агрессию.

– Нет, ноги раздвигать не надо, – хмурится он. – А что, часто так их раздвигаешь? – Переводит он тему, чем ставит ее в тупик.

На лице Кары проявляется замешательство, а затем и остальные эмоции: смятение, раздражение, злость.

– Нет! – рычит девушка с надрывом, вскакивая. – И не собираюсь. Понятно?!

Тот примирительно приподнимает руки. Цель ее разговорить дала свои плоды. Девушка разозлилась сильнее, чем он того ожидал и следовало как-то ее утихомирить, прежде, чем она соберется разнести ему кабинет. А, судя по ее настрою – это скоро предстоит.

– Понятно. Они мне не особо нужны ни в раздвинутом, ни в сдвинутом виде. Честно.

Мужчина улыбается. И это его поведение ее злит еще больше. Кара думает, что бы еще разгромить в кабинете, но врач, замечает ее бегающий взгляд и добавляет:

– Бунтари здесь получают наказания. Не советую.

Он говорит это спокойно, но в его голосе слышатся стальные нотки. И она сдерживает свой порыв.

– Это психоневрологическая клиника, где содержатся больные с разными проявлениями психического и иного характера, – поясняет он. – Ты тоже здесь находишься среди них. Хочешь ты этого или нет, но тебе придется соблюдать правила, если хочешь это место скорее покинуть. Ты на принудительном лечении. – Констатирует он.

Она все и без него знает. Не первый раз это слышит. И это ее тоже злит. Хочется показать ему, что ей наплевать на него и его больницу.

– Принудительное лечение подразумевает под собой, что ты слушаешься и выполняешь все наши просьбы, а мы приводим тебя к стабильному состоянию и отпускаем на все четыре стороны.

Ей не хочется слушать его. Это видно по ее лицу. Она морщится, встает и обходит неспешно все помещение, разглядывая примечательные вещи интерьера более пристально, показывая ему свое отношение. Почему? Марк задается вопросом.

А затем… Кара садится к нему на стол, смещая все документы на его поверхности и начинает болтать ногами. Часть документации мгновенно опадает на пол.

Она явно нарывается на негативную реакцию, но мужчина терпелив.

– За хорошее поведение будешь получать бонусы, – продолжает он. – Книгу, например. Любишь читать? Или пирожное. Кексы нравятся?

Никакой реакции. Девушка осматривает стол и замечает исписанный блокнот у него под рукой. Резким движением она выхватывает записи у него из-под носа. Явная провокация. Марк смекает, что ей неприятно слышать его и она, таким образом, это проявляет в своих несуразных действиях. Но что ей не нравится? Клиника? Или то, что семья ее запихнула в клинику на принудительное лечение?

Кара быстро читает написанное мелким почерком:

– У пациентки К.К. наблюдается:

Неконтролируемая агрессия

Безосновательные обвинения (склонность ко лжи?)

Полученная обида (на сексуальной почве?)

Попытка суицида ( в связи с чем?)

Страх ( чего или кого?)

Врач не спешит бросаться к ней и отбирать записи. Он ждет, когда она дочитает. По его виду заметно, что ему это не нравится, но пока он ничего не предпринимает.

А Кара не останавливается:

– Никаких посетителей и встреч. Возможна полная изоляция. Что? Какая изоляция? – возвращается она взглядом к главврачу.

Мужчина протягивает руку в ожидании блокнота, но не получает его. Он вздыхает.

Решив, что не будет подавлять ее поведение и понаблюдает за девушкой, Марк и не думал, что она совсем бесбашенной окажется. Судя по ее реакции перед ним был подросток с переходным возрастом, с которым требовалось вести постоянный диалог с компромиссами, а не залечивать таблетками и уколами в психушке. Вероятно, ее приемный отец довел девчонку, и вместо того, чтобы повести себя должным образом и уделить ей больше внимания, он предпочел от нее избавиться, запирая в лечебницу. Или в ее окружении имело место быть постоянное давление.

Максимум из возможного лечения – седативное в умеренной дозе, чтобы успокоилась и пришла в себя, и не причинила себе вреда от своей вспыльчивости, которую она пока еще научилась подавлять и изоляция в проверенном сотрудниками помещении, чтобы не смогла найти больше никаких колюще-режущих и иных предметов, которыми могла бы причинить себе боль.

Судя по ее действиям именно ее быстрая негативная реакция побуждала ее проявить себя в отрицательном русле. Провокация с водой на заставила себя ждать сразу же, стоило поставить стаканчик перед ней. Дальше он даже не пытался ее зацепить, она уже была сильно взвинчена. Требовался выход ее отрицательной энергии. И она за всю жизнь научилась ее выпускать только таким образом. В виде бунта. А убегать от неприятных тем – провокациями.

Все стало предельно ясно в ее отношении.

– Почему? – спросила она снова, моргая своими синими глазками и требуя от него спешного ответа.

В дверь стучат и, не дожидаясь ответа, в кабинет сразу же входит красивая ярко накрашенная девушка в коротком больничном халатике с красной гривой волос.

– Привет, – проговорила та подмигивая. – Простите.

Кара удивленно моргает, застигнутая врасплох интересной гостьей.

Магнолия. Практикант-психолог, приехавшая в последний год обучения по обмену из Кореи, задержавшаяся и защитившая диплом уже в этой стране, удивленно моргает, не ожидая такой встречи. Она порывается выйти, но замирает на месте, ожидая реакции Марка.

Марк кивает девушке, приглашая войти.

Магнолия получила продление визы и штатную позицию в его клинике, а также полноценный трудовой договор год назад. Ее русские корни поспособствовали ее безупречному владению языком, а заодно она знала еще 4 языка, что делало ее отличным переводчиком при переговорах с иностранными инвесторами и партнерами.

И лечение у нее было индивидуальное, нестандартное, что делало ее ценным сотрудником. Поэтому перипетии с продлением ее визы, которые занимали много времени, того стоили по его мнению.

В первые же дни их знакомства у них появилось множество сходных интересов, тем для обсуждений и они незаметно для себя сдружились…

Они с Карой смотрят друг на дружку. Кара все еще сидит на столе и этим заинтересовала вошедшую, а Магнолия заинтересовала девчонку своей необычной внешностью.

– Китаянка, – говорит девчонка, поглядывая на раскосые глаза.

– Корейские корни, – поправляет ее Магнолия с легким акцентом и переводит взгляд на Марка. – Прости. Не знала, что у тебя пациентка.

Марк словно просыпается от транса. Он кивает и берет трубку стационарного телефона.

Слышатся щелчки. Он нажимает несколько кнопок.

– Проходи. Я уже закончил, – говорит тот Магне.

– Нет, не закончил! – восклицает Кара, поворачиваясь к врачу. – Объясни мне, что за изоляция и какое нафиг, отсутствие встреч?

Ей необходима одна встреча. Обязательно.

– Сева, забирай пациентку. Определи ее Лавре. Отчет завтра ей сам отдам.

Кара возмущенно запускает в него блокнотом и спрыгивает со стола.

– Нормально нельзя объяснить? – кричит она.

– Вела бы себя нормально, то объяснил бы, – отвечает ей Марк холодно.

Через полминуты заходит Севастьян, предварительно постучавшись, и дождавшись согласия, забирает сопротивляющуюся пациентку с собой.

Кара сильно буйствует, отпрыгивая от молодого человека и проявляю каждый раз чудеса ловкости, но все же парень в итоге вылавливает ее и уносит в коридор.

– Вколи ей седативного, – говорит ему напоследок Марк, вспоминая укоряющие взгляды Аллы и ее напоминание о буйных пациентах. – Но сначала воды дай и покорми.