Читать книгу Люди бездны - Лика Лонго - Страница 4

Первая неделя моей беременности прошла очень весело. Я хорошо себя чувствовала, и мы проводили дни у моря, купаясь, дурачась, наслаждаясь пронзительно ясными осенними днями. Стояло начало октября. Наш уголок до краев наполнился золотистым мягким светом, воздух стал удивительно прозрачен и чист. Когда по утрам я выходила в сад и вдыхала тонкий аромат подсыхающей листвы, мне казалось, что я пью дорогое вино.

Несколько дней подряд Александра являлась на пляж с сантиметром в руках, чтобы замерить мой живот. Она приступала к процедуре с необычайной важностью, как будто от объема моей талии зависело благополучие планеты. Но уже к концу недели стало ясно, что сантиметр не нужен: живот вырос так, что его уже нельзя было не заметить. Наблюдательная Надька, прищурив густо накрашенный глаз, вынесла вердикт: «Мать, да ты на четвертом месяце! Как же это я проглядела?» Слова подруги совпали с заключением врача, к которому возил меня Саймон. Лучший в Сочи специалист после тщательного обследования назвал срок: четыре месяца.

А еще через неделю все изменилось. Стало ясно, что врачу показываться больше нельзя. Живот вырос, как будто беременность была как минимум пятимесячной – это могло вызвать у доктора подозрение. Правда, чувствовала я себя отлично, поэтому вопрос с медицинским осмотром мы решили пока отложить. Но вот настроение у меня было отвратительным. Уже несколько дней, как Саймон устроился на работу в институт океанологии: он готовился к предстоящей земной жизни. И в первый же день без любимого я затосковала. Море теперь не казалось мне ласкающим, воздух не пьянил, шутки Александры раздражали. Вообще я пришла к выводу, что если в каком-то месте, даже самом прекрасном, проводишь время не по своей воле, то начинаешь ненавидеть его.

И еще одна печаль терзала мое сердце. В последние дни я очень подурнела. Нет, я и раньше не была красавицей, но сейчас просто ненавидела свое лицо и фигуру. Из-за отеков глаза стали маленькими, как у поросенка. Губы раздулись: я напоминала себе дешевую надувную куклу из секс-шопа, которую слишком усердно надували. Каждое утро, поздоровавшись со своим отражением в зеркале, я думала: пусть уж лучше Саймон уйдет на работу, лишь бы он не смотрел на этот кошмар! И в то же время страшно не хотела, чтобы он уходил…

В отсутствии любимого все прежние тревоги навалились на меня разом. Будет ли Саймон любить меня, когда станет человеком? Едва я задавалась этой мыслью, услужливое воображение начинало прокручивать передо мной разные картины. То я представляла, как Саймон сравнивает меня с другими девушками – высокими, стильными, красивыми, то в моем воображении Саймон пренебрежительно ронял: «Я понял, что не готов к серьезным отношениям, я ведь только начинаю жить!..»

Я сидела у самой кромки воды, зарывшись пальцами в мелкую гальку и сосредоточившись на ощущениях: обломки ракушек и мелкие камушки приятно щекотали стопы. После долгого купания с Александрой я чувствовала усталость, на несколько минут тяжелые мысли покинули меня, уступив место сонному оцепенению. Я следила за полетом чаек, сновавших над морем, и не заметила, как очередная неприятная картина возникла в моей голове. Чайки оказались где-то на заднем плане, передо мной стоял Саймон – пугающе красивый, недоступный, – его лицо как всегда было непроницаемым, серо-синие глаза долго вглядывались в меня. На мгновение я увидела себя его взором: обыкновенная девушка, каких на земле миллионы, не отличимая от толпы простушка. Потом невидимая камера крупным планом дала лицо Саймона: было видно, что он не может скрыть разочарования. Не говоря ни слова, он развернулся и двинулся прочь в сторону моря, где его ждала высокая рыжеволосая девушка. Ее длинные волосы развевались на ветру как яркий шелковый шлейф. Вот их стройные силуэты уже слились со скалами и стали почти не видны…

– О-па! Похоже, я ошиблась! У тебя не меньше пяти месяцев – где были мои глаза? – Я вздрогнула от хриплого голоса Надьки. Подруга бесцеремонно рассматривала меня и что-то считала, загибая пальцы. – Полин, да ты родишь еще до вашей свадьбы! – констатировала она. – Можно я буду держать бебика, когда вы будете жениться? Ты же возьмешь его на свадьбу?

– Он тебе платье описает, – буркнула я, отгоняя остатки неприятного видения.

Надька нависла надо мной, загородив солнце.

– Не понимаю, что это за врач такой у тебя? Придумал же такое – целыми днями сидеть в воде! – Она бросила косой взгляд на сидевшую рядом Александру, которой и предназначались последние слова.

– Это новая методика. Врач знает свое дело, – кротко возразила Александра и отвернулась. Надькины ноздри так и раздулись от гнева. Все последние дни подруга предпринимала отчаянные усилия, чтобы разозлить Александру и устроить ей «бой быков», как она выражалась. Но ее наскоки неизменно разбивались о несокрушимое спокойствие Александры. Конечно, подруга не знала, с кем тягается: еще не родился человек, который бы вывел из себя морского.

– Ну на один-то день я могу забрать свою подругу? – вскинулась Надя. – Мы погуляем немного по городу, пока у Полины не отрос русалочий хвост!

Мне вдруг ужасно захотелось покинуть пляж – куда угодно, в душный кинотеатр, в толкучку магазинов, в городской парк с его глупыми аттракционами – лишь бы не сидеть здесь! Я резко выдернула ноги из гальки и схватила свой сарафан.

– Отлично, такси нас ждет! – сообщила Надька, обмерив торжествующим взглядом Александру.

Морская смиренно склонила голову.

– Конечно. Любому человеку надоест сидеть весь день у моря, я понимаю, – только и сказала она.

Надька, разочарованная ее быстрым согласием, с сомнением спросила:

– А ты… не хочешь с нами?

– Нет, я еще побуду у моря. А вы развлекитесь как следует!

Мы пошли к такси, ожидавшему нас у дороги.

Надька в новом темно-синем спортивном костюме, белых кроссовках и огромных серьгах-кольцах под золото была похожа на звезду rnb. Рядом с ней я чувствовала себя героиней шоу толстушек. Когда у тебя живот, как мячик, любая одежда становится похожей на домашний халат.

– Куда поедем? – спросила я, усаживаясь в машину.

– У меня есть план! – таинственно сообщила Надька. – И он тебе понравится. Сначала пообедаем в кафе. Это самой уютное место в Сочи, сама увидишь. Ну а потом… – она вдруг ущипнула меня за бок, – заедем к твоему ненаглядному на работу. А? Посмотрим, как он там изучает тайны морских глубин?

Мне вдруг стало ужасно весело. Как же все, оказывается, просто! Вместо того чтобы киснуть у моря и изводить себя неприятными мыслями, я могу увидеться с любимым, посмотреть, как он работает в этом своем институте океанологии. Я с благодарностью покосилась на подругу: она уже невозмутимо подкрашивала свои и без того бронзовые щеки, глядя в малюсенькое зеркальце. Она не сомневалась в моем согласии.

Через полчаса мы были в центре города. То, что Надька назвала «самым уютным местом Сочи», оказалось огромным кафе, расположенном на центральной площади города. Мы сидели на террасе, наблюдая, как толпы отдыхающих мечутся вокруг в бессмысленном броуновском движении. И все-таки мне здесь очень нравилось. Приятно было видеть нарядных, довольных жизнью людей. Даже шум машин, которые двигались здесь плотным потоком, не раздражал. Мне казалось, что я нахожусь в самом центре жизни, я буквально чувствовала, как пульсирует кровь этого города. Людской поток струился по улицам-артериям, а мы находились где-то у самого сердца. И это было здорово. Пока мы поедали блинчики с шоколадным соусом, Надька тарахтела без перерыва.

– Эта овца решила, если отец купил ей «бэху», так круче нее уж и нет никого… – вещала она. – Но я ей показала ее место в этой жизни! – Она махнула куда-то вниз, под стол, направлением наманикюренных ногтей обозначая место, куда отправила «овцу».

– Я и не знала, какие страсти кипят среди будущих психологов… – протянула я, впервые позавидовав, что подруга живет такой насыщенной жизнью.

– Придешь – сама увидишь. Беременность не противопоказание для учебы, даже наоборот…

Я только вздохнула, спорить с подругой не хотелось. Из кафе мы вышли в отличном настроении: я и не знала, как соскучилась по таким дружеским посиделкам.

Мы снова сели в такси и поехали в сторону моря: институт океанологии находился на противоположной стороне города, довольно далеко от центра. Было уже четыре, солнце светило удивительно мягко, с деревьев слетали пожелтевшие листья и маленькие семена-вертолетики. Они кружились в воздухе, как золотой дождь, падали на лобовое стекло, ими были покрыты тротуары.

Дорога ушла в сторону от старинного центра с его роскошными клумбами и фонтанами, мы миновали однообразную цепь высотных домов и въехали в пыльный и скучный промышленный район, ограниченный со всех сторон длинными серыми заборами. У одного из заборов мы остановились. Старая, выцветшая от солнца вывеска на воротах гласила: «Институт океанологии РАН. Сочинский филиал». Усатый охранник в голубой форме весь углубился в «Сочинские вести». Я набрала номер Саймона, чтобы любимый встретил нас, но он не отвечал. Охранник отложил газету, покосился на мой живот и вздернул вверх пышный пшеничный ус:

– Вы, девочки, часом не диверсанты?

Надька так и прыснула со смеху.

– Не-а, дяденька, не диверсанты! – голосом маленькой девочки пропищала она. – Мы к вашему сотруднику Семену…

– К красавчику? – спросил дядька, и ус его поднялся еще выше. – Так идите, чего там, красть у нас нечего… Да не туда, в море он! – крикнул охранник, увидев, что мы направились к серому трехэтажному зданию, где сверкал на солнце «Порше» Саймона. Рядом со старым строением с запыленными окнами, которые, похоже, не мыли со дня постройки, автомобиль казался пришельцем из будущего.

Мы послушно направились по дорожке, ведущей к морю. Солнце слепило глаза, и я видела перед собой лишь синюю гладь, из которой торчали какие-то палки. Подойдя ближе, я поняла, что палки – это часть подводного ограждения, которое создавало внутри залива что-то вроде огромного бассейна. У дальнего края отгороженного периметра двигались в воде три точки – две темные и одна красно-коричневая. Точки приближались к нам, и вскоре я разглядела в одной из них голову Саймона. Вторая темная точка вдруг ушла под воду, после чего из нее вынырнула и с брызгами плюхнулась в воду огромная дельфинья туша. Я услышала мелодичный женский смех. То, что показалось мне издали красно-коричневой точкой, оказалось головой рыжеволосой женщины.

Спустя несколько минут две стройные фигуры вышли из воды нам навстречу. Я хотела броситься навстречу Саймону, но насмешливый взгляд незнакомки пригвоздил меня к месту. Девушка рядом с ним была удивительно красива – белокожая, стройная, опутанная, словно водорослями, длинными темно-рыжими волосами. В какую-то секунду утреннее видение – Саймон уходит прочь с рыжеволосой незнакомкой – промелькнуло передо мной. Но любимый уже держал меня в своих прохладных объятиях.

– Полина! Как здорово, что ты приехала! Смотри, Филлип приветствует тебя! – Саймон махнул рукой в сторону моря, откуда совсем рядом с берегом вынырнула дружелюбная дельфинья физиономия.

Я помахала дельфину, и он весело закивал в ответ. Я не могла не рассмеяться.

– Знакомьтесь, это Полина, моя невеста. А это Надя, наш общий друг. – Он кивнул на подругу, которая с недовольным лицом скрестила руки на груди.

– Жанна, – представилась девушка. – Я ассистентка Семена, работаю с ним.

– Интересная у вас работа… – процедила Надька.

– Очень! – воодушевленно подхватила Жанна, словно не заметив иронию. – Семен считает, что дельфины могут видеть будущее, оно для них столь же реально, как настоящее. Вы знаете, было много случаев, когда дельфины оказывались на месте, где тонул корабль, и спасали людей. Так вот, спасенные утверждают, что дельфины ждали их, словно предвидели крушение! Представляете, какая это будет сенсация для научного мира, если нам удастся это доказать?

Неприятное чувство кольнуло меня в сердце.

– Ты никогда не рассказывал мне об этом… – повернулась я к Саймону.

Любимый крепче прижал меня к себе.

– Полина, у нас еще целая жизнь впереди, я боюсь раньше времени раскрыть тебе свои секреты, чтобы не надоесть! – рассмеялся он. От его чарующего смеха у меня по спине побежали мурашки.

Жанна тем временем начала одеваться. Натянув темно-синее платье, идеально облегавшее стройную фигуру, она принялась выжимать великолепные длинные волосы. Изогнувшись вперед, так что платье обрисовывало высокую грудь, девушка запрокинула белые руки над головой, приподнимая тяжелые пряди. При этом взгляд ее серых глаз не отрывался от Саймона. Все ее жесты были предназначены ему – в этом не было сомнений.

– Эй! О чем ты задумалась? – шепнул мне на ухо любимый.

– Ни о чем, – буркнула я.

– Жанна, мы закончим завтра, сейчас я хочу отвезти Полину и Надю домой. – Саймон натянул одежду на влажное тело, и мы пошли к машине. Из двери института вышел немолодой сухощавый мужчина в старомодном коричневом костюме, купленном, наверное, еще до моего рождения.

– Как, вы уже уезжаете, Семен? – крикнул он, стремительно сбегая с крыльца.

– Собираюсь отвезти домой свою невесту, Тимофей Матвеевич!

– А-а, так вы Полина! – улыбнулся мужчина, от чего по его худому лицу побежали тонкие морщинки. Он быстро подошел к нам и очень уважительно пожал руку мне, а потом Надьке. Подруга, не привыкшая к такому обращению, даже закашлялась от смущения. Мужчина пригладил седеющий спортивный ежик и торопливо продолжил: – Должен вам сказать, Полина, вашего жениха ждет блестящее будущее! За всю свою жизнь не встречал столь глубоких знаний у столь молодого человека. Надеюсь, уже в ближайшее время мой молодой коллега прославит российскую науку!

Я мельком взглянула на любимого: его лицо было равнодушным, словно похвала адресована кому-то другому.

– Жаль только, что в нем так мало тщеславия, он совершенно не интересуется продвижением своего имени! – сокрушенно добавил Тимофей Матвеевич, когда мы сели в машину – Я очень надеюсь, что появление наследника заставит его пересмотреть свои взгляды. Ведь это так здорово – передать сыну или дочери прославленную фамилию! Убедите его, Полиночка, не быть таким скромным! Ведь вам хочется быть замужем за светилом? Ведь так? – настаивал он.

– Наверное, да… – пробормотала я.

Я была ошеломлена услышанным. Саймон может стать мировым светилом в области океанологии? Как это раньше не приходило мне в голову, ведь он столько знает о море!

Мы довезли Надьку до ее дома в центре Сочи. Прежде чем выйти из машины, подруга прошипела мне на ухо:

– Не понравилось мне, как эта рыжая бестия перед Саймоном волосы распускает!

– О чем вы там шептались? – полюбопытствовал любимый, когда мы остались наедине.

– Нам показалось, что эта девушка, Жанна, к тебе неравнодушна… – сдержанно сказала я, глядя в окно. Уже начинало вечереть, Сочи обволокло нежно-серой дымкой, как вуалью, силуэты пальм казались резными узорами на фоне белых стен домов. Неожиданно рука Саймона оказалась на моем плече. Он силой повернул меня к себе:

– Я давно заметил, что людей неудержимо тянет к нам, морским. – Лицо любимого было спокойным, словно он говорил о чем-то отвлеченном. Его волосы еще были влажными после купания, жемчужная кожа светилась.

– И тебе все равно, что такая привлекательная девушка положила на тебя глаз? – осторожно спросила я после неловкой паузы.

– А-а, так называемый успех у противоположного пола… Нет, Полина, мне это безразлично, так же как и карьера, о которой мне твердит Тимофей Матвеевич. Не понимаю, почему люди так к этому стремятся…

Я вздохнула с облегчением. Но уже спустя несколько минут задумалась: а что будет, когда Саймон станет человеком?