Читать книгу Мой каприз - Лика Ви - Страница 14

Алиса

– Приехали, – рыкнул он зло.

Откуда только узнал, что я живу в общежитии?

– Следил за мной, что ли? – спрашиваю у него, очень не хочется давать слабину, потому стараюсь быть язвительной и уж тем более не смущаться своего вида. Просто поправляю юбку, что неприлично высоко заползла по бедрам.

– Че там следить, – ворчит он и буквально за шиворот затаскивает меня в общагу. – Где эта пьянь живет? – спрашивает у вахтерши.

– Эй! Я еще не настолько пьяна, чтобы не знать где я живу! – возмущаюсь я и окончательно вырываюсь. – Идем за мной, мой хороший песик.

– Если тут кто и собака, так это ты, – огрызается он, но делает это тихо, неуверенно, а когда я оборачиваюсь, вызывая лифт, добавляет: – настоящая такая собака женского рода.

То есть назвать меня «сукой», глядя в глаза, не смог? Какой забавный экземпляр.

Я делаю шаг в лифт и маню его за собой пальчиком, предварительно нажимая на кнопку пятого этажа, запоздало понимаю, что ошейнику чертовски не хватает поводка, но он делает шаг и, упираясь руками в стену по обе стороны от моей головы, злобно смотрит мне в глаза, а мне так смешно, так весело его дразнить, что я облизываю губы, задыхаясь.

– Поцелуй меня, – шепчу ему. – Ты же хочешь.

– Еще чего, – отвечает он, но я замечаю, как его взгляд скользит по моим губам и сама подаюсь вперед, обнимаю его и целую.

Что бы он ни говорил, а он хочет меня, хочет быть со мной и, проводя рукой по ремню на его джинсах, я понимаю, что он пытается отстраниться, чтобы я не поняла как права и даже на поцелуй отвечает, а потом отступает.

– О, хочешь сказать: сначала деньги – потом удовольствие? – хихикаю я.

Дверь лифта как раз открывается, и он выходит первым.

– Поговорим сначала, – отвечает он и уже не смотрит на меня.

Зато я смотрю и вижу, что его возбуждение не только на ощупь можно заметить, оно очень заметно отклонилось в сторону в его штанах. Довольно улыбаюсь и открываю дверь своего блока.

– Теперь и ты будешь тут жить. Думаю, разрешу тебе занять маленькую комнату. Она сейчас за гостиную, а так будет твоя.

– Какая щедрость, – саркастично отвечает он.

– Я очень добрая, – оборачиваюсь и, разгибая пальцы, рассказываю ему о своих условиях: – Полгода. По тысячи долларов за каждый месяц. Каждое утро будишь меня поцелуем и готовишь завтрак. Яичница и кофе за завтрак сойдут. Одно свидание в неделю, любое, но занимаешься им ты. Я дам тебе карту, чтобы ты смог с нее их оплачивать и покупать мне всякие мелочи. Лимит на карте мы оговорим перед подписанием договора, но я думаю, десяти тысяч на один платеж – будет самое оно. Если мне нужен будет парень в сопровождение, ты идешь со мной. Секс – каждый вечер, исключение: если я не хочу.

– А чего я хочу, ты конечно спрашивать не будешь? – спросил он, став в позу.

Учитывая ошейник и дерзкие глаза, что может быть очаровательней.

– Все, чего ты хочешь, у тебя уже в штанах оформилось.

– Чертова шлюха, – рыкнул он и, схватив меня за руку, потянул в комнату. – Если хотела потрахаться, могла бы снять в клубе любого парня.

Он зло швырнул меня на кровать и сбросил с себя кожаную куртку и кроссовки, быстро подступая к кровати.

– Какие мы грозные, – хихикнула я. – А может, я не любого хочу, а именно тебя?

Я даже поманила его пальчиком. Да, вот такой злой и решительный он меня возбуждал. Я хотела, я желала, я воображала страстный секс, как в самых крутых неприличных фильмах, когда они готовы разорвать друг друга на грани наслаждения. Вот так у нас с ним может быть, я это чувствую. И он явно тоже, потому что желание в его штанах становится все отчетливей.

– Ладно, я покажу, чего ты на самом деле стоишь, и что я думаю о твоем поведении, – вдруг сказал он и расстегнул ошейник.

– Ну-у-у, я хочу, чтобы ты его носил дома.

– А не все, что ты хочешь – должно исполняться! – рыкнул он и вдруг резко перевернул меня на кровати лицом в подушку и ударил ошейником по попе.

Я вскрикнула скорее от неожиданности, чем от боли, хотя удар кожаным кончиком обжег кожу через платье. Хотела вскочить, но он схватил меня за руку, не позволяя пошевелиться.

– Не все в этой жизни подчиняется избалованным девочкам вроде тебя, – сказал он и задрал мое платье.

Пальцы его прошли по моим кружевным трусикам, и я невольно отставила зад. Может, я сумасшедшая, а я его все равно не боюсь. Не причинит он мне боли, не сможет.

Трусики он сорвал почти злобно, но руку не отпустил. Ошейник, видимо, пришлось отбросить, и в следующий миг он ударил меня рукой, так звонко и нежно, именно нежно, шлепнул по попе, что я застонала. Это было горячо, волнительно, но не больно.

– Я заставлю тебя запомнить, что не все в этом мире должно подчиняться твоим прихотям.

– Да, проучи меня, такую вредную, – простонала я едва слышно, уткнувшись в подушку и подставляя попу под его руку. Пусть бьет, если он будет делать это так, что я умру от наслаждения. Чувствовать его большие руки на собственной попе – это уже особое удовольствие. Они сильные, они могли бы причинить боль, но они этого не делают и это безумно возбуждает. Он снова шлепнул меня по попе, а я охнула. Он даже что-то ворчал о том, какая я плохая, вредная, капризная девчонка и шлепал меня по попе так, что она вся пылала, и внутри у меня разгоралось пламя. Я становилась мокрой, податливой.

– Да, я очень плохая девочка, – шептала я, мечтая, чтобы он все же вошел в меня как можно быстрее.

Он, видимо, тоже этого хотел, вдруг сложил мои руки вместе, накинул на них петлю из ошейника, как-то перекрутил, чтобы можно было его застегнуть, и почти связал мне руки, только так слабо, что, кажется, я могла бы вырвать руки, если бы захотела, но мне совсем не хотелось. Пусть дерзит, пусть властвует. Иначе было бы не интересно.

– Возьми меня, – попросила я. – Пожалуйста.

«Люби меня», – хотелось сказать мне, но я не сказала, а он что-то проворчал, приподнял меня, поставил на колени и вошел резко, но я так этого ждала, что выдохнула с радостью. Он сжимал меня руками, мял ими платье, бился своим сильным телом о мою горячую наказанную попу, заполнял меня всю, а я стонала, грызла подушку и чувствовала себя как никогда живой и свободной. Вот оно – настоящее желание, вот они – чувства. Если из злости, из вредности он всегда будет так сладко меня трахать, то за такою порку я согласна ему доплачивать.

– Да! – вскрикивала я, когда он пробирался руками к моей груди, приподнимал меня всю и, кажется, забываясь, целовал мою шею и снова двигался во мне. Резко, жадно, так страстно и глубоко, что я умирала в его руках и кричала от наслаждения, когда меня настиг оргазм.

– Получила свое? Теперь я могу идти?! – спросил он, стягивая презерватив и презрительно швыряя его на пол.

– Ну уж нет! – отвечаю я и, как и ожидала, легко освобождаю руки. – Теперь я тебя никуда не пущу, только уборка отныне – на тебе.

Я подползаю к нему, провожу рукой по подбородку. Он еще возбужден. Это подобием опьянения танцует в его глазах. Я едва ощутимо прикасаюсь к его губам пальцем и продолжаю его дразнить.

– Ты останешься, подпишешь договор и покажешь мне, что деньги решают не все, перевоспитаешь меня, а я все равно тебе за это заплачу, потому что мое воспитание с твоей работой никак не сочетается, – шепчу я и не даю ему ответить, целуя.

На поцелуй он отвечает, причем охотно, а значит и от договора убегать уже не станет. Мой лучший из парней.