Читать книгу Мурад. Мой любимый враг - Лила Каттен - Страница 3
Глава 3
ОглавлениеОчнулась уже в кровати, но так не хотела открывать глаза.
В голове крутились слова той женщины, и я вновь и вновь впадала в истерику внутри себя самой.
Я плакала, я металась по кровати и кричала, а на самом деле просто лежала, не шевелясь, хватая изредка кислород.
Кто-то вошел в комнату и мне пришлось посмотреть.
– Проснулась? – спросила меня Зоя Романовна.
Она грустно улыбнулась и подошла ко мне. Сев на край кровати вяла мою руку и стала гладить ее.
Тепло, излученное женщиной, вливалось в меня тоннами, и, кажется, светилось под кожей, но это все было не то.
Мои родители мертвы… оба… я сирота в свои пятнадцать лет. Что меня ждет? Детский дом?
Из левого глаза скатилась первая слеза. За ней побежала вторая, а дальше они лились тонким потоком и утопали в подушке.
– Часто с тобой такое? – спросила обеспокоенно она.
– Нет. Насколько помню, ни разу не было. А что со мной было?
– Стресс, Лора. Слишком перенервничала ты. Впредь будь осторожна. Нервы губят людей по щелчку.
Мы снова замолчали, как будто каждая погрузилась в свои мысли.
– Я своих тоже рано потеряла, – вдруг заговорила она. – Нас пятеро было в семье. И мы всей толпой отправились к бабушкам и дедушкам. Трудное время было. Мало кто жалел. Цель нужна. Без нее загнешься. Ну ты я вижу с характером мягким, покладистая. Учись хорошо, сейчас не те времена, мозги нужны. Вот и справляйся. На других не смотри никогда, только если брать пример с достойных.
Она все говорила и говорила, а я не знала даже, что ждет меня через минуту… когда переступлю порог этого дома. Что меня ждет? Ведь там… за порогом меня больше никто не встретит.
Позавтракала, кое-как поместив кашу внутрь себя и решила, что нужно, наверное, договорить с той дамой из социальных служб. Она ведь не зря сюда пришла.
– Зоя Романовна, а та женщина ушла? Она сказала, когда меня заберут? – на последнем предложении в горле стало так больно, но я сдержала эмоции.
– Поди в кабинет хозяина, он тебе расскажет.
Вот этого я хотела избежать, потому что мне стыдно, а еще страшно, ведь он был готов убить меня вчера, вдруг сейчас снова разозлится?
Домработница показала мне дверь, и я постучала. Хуже ведь не может быть, так?
От грозного «войдите» я задержала дыхание, но ручку все же опустила вниз.
Внутри было темно. Очень темно, едва различала предметы и не могла понять, где он находится.
Я словно очутилась в том подвале. Захотела уже уйти отсюда, но внезапно лампа на столе включилась, осветила кабинет, а мужчина сидел за столом, глянул на меня зло и тут же отвернулся.
– Здравствуйте, – только и смогла произнести.
«Почему он злится на меня? Я же ничего не сделала.»
– Ты изучала английский в школе? Или немецкий? – неожиданно спросил он.
– Эээ… да. То есть и тот, и тот.
– Какой лучше знаешь?
– Ну, английский, он нравится больше. А немецкий…
– Достаточно, – перебил и уставился в бумаги, а я продолжила стоять на месте в ожидании не пойми чего.
Бегло осмотрела комнату, которая была в темных тонах.
«Красиво, стильно», – отметила я про себя.
– Завтра, полетишь в Англию. Там будешь доучиваться в школе для девочек. Три года. Дальше будет видно.
– Что? Но… почему туда? Я же… кто это решил?
– Не хочешь, тогда за тобой приедет машина. Детский дом. Питерский или Московский?
– Но…
– Думала, что с тобой будут сюсюкаться? – он медленно поднимает голову и тьма глаз убивает. Они больше не светятся, как тогда, когда я увидела его впервые. Даже лампа с холодным светом.
– Нет, не думала, – опускаю голову. – И что родителей убьют не думала, и что окажусь тут не думала, – глаза застилала влага и ее было очень много, у меня начинается истерика. – А еще, что меня отправят на конец страны, не думала, я ни о чем не думала. Я просто училась и старалась быть хорошей дочерью. Я делала все, что мне говорили. Я ни о чем не думала, я просто жила…
Закрыла руками лицо и рыдала. Как и полагается ребенку. Я рыдала, но, как и раньше, меня не обнимали заботливые руки.
Я таковых не знала никогда.
Ни от мамы, ни от отца я не получала ничего подобного, вот и сейчас вокруг лишь холодный воздух, но я и не жду сожалений от других… я привыкла находить утешение в тишине. Сама с собой…
Немного успокоившись, вытерла рукавом глаза и громко пошмыгала носом, я посмотрела туда, где сидел мужчина, но его там не оказалось.
Он стоял возле окна, повернувшись спиной ко мне.
– Простите.
– Что ты решила? – без нотки сочувствия, но я все равно буду благодарна ему, что он спас меня.
– Не хочу в детский дом.
– Завтра утром с Зоей Романовной отправишься покупать вещи. Только строгие и закрытые, никаких мини и всякого… – он замолчал на миг. – Ты меня услышала?
Почему-то мне не пришло и в голову ему возразить. Это матери я могла сделать назло, наверное, для того чтобы обратить внимание не на оболочку, а на себя саму, но тут, я просто согласилась. Человек делает мне добро, зачем отвечать иначе?
– Поняла.
– Закончишь с этим всем и сразу на самолет.
Он развернулся и увидел мою растерянность.
– Что? – с раздражением задал вопрос.
– А как же… как же похороны?
Мне показалось, что меня в ад утягивает сам дьявол.
Мужчина призадумался, что-то решая.
– Значит после похорон полетишь из Санкт-Петербурга. Они завтра.
– Ладно.
– Ступай.
Тут же развернулась, чтобы уйти, но все же решила добавить напоследок: «Спасибо вам за все».
Настоящее время
Самолет встряхнуло, и я вынырнула из воспоминаний очень резко, дернувшись.
Рядом сидящая женщина косо посмотрела в мою сторону.
– Извините.
Села ровней и поняла, что проголодалась.
– Простите, – позвала я стюардессу.
– Чем могу вам помочь?
– Скажите, а я могу перекусить?
– Через пять минут будет подан обед. Могу я предложить вам чай и сладости?
– Нет, спасибо. Я подожду.
Выбрав рыбу, я отведала очень вкусного лосося с овощами.
– Как долго нам лететь? – задала вопрос, когда у нас забирали подносы.
– Полтора часа.
– Благодарю.
Повернулась к иллюминатору и посмотрела на яркие лучи полуденного солнца, что прятались в белых «кудрях» облаков.
На секунду я представила, что я лечу домой, вот только как выглядит теперь этот дом, я не понимала.
За три года я изменилась возможно внешне, но внутренне, кажется, осталась той же Лорой… потерянной и раненной жизнью.
Когда самолет стал заходить на посадку, я подумала о том, кого я бы хотела видеть. Точнее кого точно хочу увидеть в аэропорту.
Нужно ли мне заниматься самообманом и убеждать себя, что это не он. Не он, кого я мечтала видеть в зоне встречающих.
Но если вспомнить ту ненависть, что Мурад посылал мне, я зябко начинаю ежиться.
Почему? Из-за того, что я жива, а его сестра нет? Может она погибла в другом месте пока он спасал меня? Бред!
Я сотни раз за это время пыталась найти информацию о смерти родителей, чтобы оттолкнуться от этой и пойти искать в другом направлении, но везде была лишь официальная информация, которая была далека от настоящей.
Авария.
Не знаю, почему не стали говорить правду общественности, да и кто вообще что-то решал? Точно не я.
Взяла свой багаж из двух чемоданов и двинулась на выход, хотя шла я так медленно, фактически плелась в конце и смотрела в спины пассажирам, летевшим со мной на небольшом самолете.
Когда толпа стала фактически прозрачной я вышла из огромных дверей и увидела его.
Огромный как скала мужчина, сложив руки на груди стоял и скучающе наблюдал за людьми, словно за муравьями.
Очки скрывали глаза, но я уверена, он злился. На них? Или увидел меня?
По-прежнему красивый, как и тогда. Я думала, что, будучи маленькой девчонкой, заблуждалась, восхваляя мужчину в голове, но сейчас осознаю, что была права. Он невероятно красив.
Почему он приехал? И сердце так отчаянно стучит, словно уже пощады просит?
Мурад внезапно опускает руки и делает шаг навстречу, теперь точно злится. Желваки то и дело перекатывались туда-сюда, выдавая его настроение, и каждое движение было слишком резким.
– Здравствуйте, – улыбаясь здороваюсь с ним, но кажется за три года ничего не изменилось.
Чувствую себя такой дурой за свою приветливость.
Возвышается надо мной стеной, и это при том, что я почти сто восемьдесят пять сантиметров ростом.
– Что на тебе надето? – внезапно спрашивает он.
Немного теряюсь от его вопроса, но все же оглядев свой светло-голубой сарафан на тонких бретельках отвечаю:
– Платье.
– Я сказал, чтобы… – он осекается, а я недоумевающе смотрю в спину мужчине, который взял мои чемоданы, точнее вырвал из моих рук и пошел вперед.
Внутри меня непонимание сменилось злостью.
Я не собачка ему. Какого черта?
Останавливаюсь около огромного джипа и жду, когда он положит мой багаж внутрь, чтобы высказать ему все.
Багажник захлопывается, и я иду в бой.
– Я не просила вас помогать мне сейчас, – мужчина делает вид, что не слышит меня и идет к двери со стороны водителя. – И тогда не просила. Я вас вообще не знаю. Так почему же вы, не скрывая показываете, что вам в тягость делать то, что, по сути, сами на себя взвалили?
Вот тут он, открыв дверь замирает.
– Ты, маленькая неблагодарная девчонка, – выпаливает он. – Решила, что все сыпется в руки само?
– Неправильно по всем фронтам, но на вопрос вы мне так и не ответили. К чему строить благодетеля? Уж сейчас точно могли не утруждать себя вот этим всем. У меня в Питере дом. Родители оставили деньги, без вас справилась бы.
Он, не отрываясь смотрит на меня, но я не намерена сдаваться. В пятнадцать я может и не могла слова в предложения складывать, но не сейчас.
– Дом и деньги? Ну-ну. Посмотрим. Села в машину и пристегнулась, – осмотрел с ног до головы и насмешливо хмыкнул, – взрослая.
Сел за руль и завел машину, а мне ничего не оставалось кроме как послушаться.
Всю дорогу я смотрела в сторону мелькающих коттеджных домов.
– Куда вы меня везете? – вдруг спросила, потому что не понимала, что вообще будет дальше.
– Домой.
– Домой? Это не ответ. К вам? Или вы купили мне отдельный дом?
– Просто молчи и делай вид, что тебя здесь нет, – я услышала, как заскрипела резиновая обивка на руле, до такой степени сильно он ее сжал.
– Издеваетесь? Да чем я перед вами провинилась? Я же не навязывалась, не просила опекать. Я благодарна вам за то, что предложили альтернативу детдому, но мне восемнадцать. Поступлю в универ и все. Найдите мне юриста, я возьму свои деньги и скажу вам «пока», в чем дело? Даже отдам вам все, что вы заплатили за эти годы. Картой я почти не пользовалась, там приличная сумма.
Моему возмущению не было предела, но я все-таки сказала, что хотела.
– Я же попросил сделать вид что тебя нет.
Вот и все что он ответил.
Бесит. Раздражает. Заставляет ненавидеть. Других эмоций во мне не было.
Стиснув зубы, замолчала и снова отвернулась.
Приехали мы довольно быстро.
Дом я сразу узнала, хоть и пробыла тут несколько дней.
Окунулась в те годы и меня затопило болью.
Воспоминания вернулись слишком яркой вспышкой, и я увидела маленькую девочку, которая знала о смерти так мало, но с головой окунулась в это понятие.
Тряхнула головой и вылезла из машины.
– Комнату найдешь сама, тут ничего не изменилось. Как расположишься, спускайся вниз. Есть разговор, – он уже развернулся чтобы уйти, но вдруг замер и сквозь зубы произнес:
– И переоденься в нормальную одежду.
Какой-то мужчина во всем черном, полагаю из охраны, взял мои чемоданы и понес наверх. Сам хозяин пошел в другую сторону от дома, а я осталась стоять на месте, все больше путаясь в своих ощущениях неправильности происходящего, но и решать за саму себя мне не позволяют.
Поплелась наверх, подождала, когда мужчина уйдет и закрыла дверь, оставшись в слишком громкой тишине, с бешено колотящимся сердцем.