Читать книгу Дара. Рождённая кровавой луной - Лила Каттен - Страница 13

Дара

Приезжаю к парку быстро, потому что езда на велосипеде мне нравится. Вспоминаю слова девчонок и попадаю куда нужно, немного побродив по лесу. Место и правда красочное. Водопадом, конечно, не назовешь этот небольшой ручеек метровой высоты, но вода прозрачная и холодная. Приятно шумит и успокаивает на самом деле. Отпила с ладони немного, она оказалась еще и вкусной.

Села на камень, отсчитывая секунды, и, вспомнив свое поведение, стало стыдно перед мамой.

Вытаскиваю телефон и быстро пишу ее сообщение, иначе буду думать всю прогулку о том, что так и не извинилась перед ней.

«Мам… Прости, что нагрубила и ушла. Мне иногда сложно контролировать себя. Стала нервной слишком».

Ответ приходит почти сразу:

«Да все мы нервные последнее время. Я буду с папой тут, а ты прогуляйся пока», – гласит ответ, и я успокаиваюсь немного.

В голове было так много размышлений, пока сюда добиралась, а в итоге ни о чем конкретном подумать не могу.

Все одно и то же. Чувства, мысли, боль, забыть уже хочу. Устала.

Что толку снова о том же в сотый раз?

Для чего перемалывать боль?

Ее меньше в итоге не станет.

В жизни много кто высыплет соль:

Разрисует, очертит ей раны.

Для чего помнить тех, кто забыл?

Если сам ты в итоге забудешь.

Кто-то рядом умерит твой пыл.

Незнакомец. Кого скоро полюбишь…

(с)Лила Каттен

Поэтому я просто поворачиваюсь к солнцу, которое стало «полосатым» из-за частых стволов деревьев и закрыла глаза на миг, провалившись в дрему, даже не знаю, как так вышло.

Недолго удалось побыть наедине с собой, потому что я четко услышала свое имя. Вот только в лесу, зная, что пришла одна, такое пугает до чертиков.

Стала осматриваться по сторонам, но горизонт холма был совершенно чист. Вода также тихо журчала, но ветки хрустнули слишком явно, чтобы решить, будто мне вновь показалось.

«Что за шутник?»

Заново обвожу зеленый горизонт, смешанный с прошлогодними коричневыми листьями, освещаемый предзакатными лучами желтого «яблока» взглядом, и натыкаюсь на… Быть такого не может.

«Это волк?»

Как такое возможно? Это же неглубокий лес тайги.

Здоровый, черный с блестящими странной желтизной глазами.

«Боже».

Он стоял в полный рост и смотрел на меня, только что не рычал, но ужас вселял сильный и удушающий.

Сердце фактически стучать перестало. Паника прошлась по натянутым нервам, играя песнь смерти.

Рванула на ноги, и это было все, на что меня хватило. Хотелось закричать, от дикого страха, пронзившего меня насквозь, но чертово горло. Ни звука… вновь имитация.

Когда он сделал движение вперед, меня снова втянуло в бездну и приковало к земле.

«Убьет, растерзает», – вот что набатом билось в моей голове.

Это верная смерть повстречать хищника так близко.

Новый шаг, я готова бежать, готова, наверное, даже умереть, но он поднимает лапу вверх и хромает.

С черных когтей, которые я четко разглядела, капает одна капелька, видимо, крови и я почему-то, и сама ощущаю физическую боль, а после смотрю в его глаза, которые вновь сверкают. Явно от солнца, потому что не могут они быть таковыми от природы.

Волк падает на землю с мягким шелестящим звуком, и мои ноги почти подгибаются за ним следом.

Мое нутро тянется к нему. Помочь, погладить, быть рядом.

Пока я ступала к нему, не могла оторвать своих глаз от его. Они излучали тепло и заботу, взывали ко мне, и я поддалась, ничего не могла поделать. Страх с каждым шагом исчезает, а внутри сжимается сердце, когда он жалобно скулит.

Сажусь на камень, а он кладет на мои колени свою голову.

Поднимаю руку и рискую, трогая мягкую шерсть.

«Боже, поверить не могу, что это происходит в реальности».

Между пальцев скользят мягкие шерстинки, ласкают кожу, так приятно щекоча.

«Ты такой красивый».

Веду рукой с его шеи к лапе, чтобы посмотреть рану, но отмечаю не очень большой порез, чем показалось в начале. У меня с собой и нет ничего такого, иначе не смогла бы помочь.

Он лежит смирно, словно ему и правда нравится. Хочется провести по морде, но я побаиваюсь так близко к пасти приближать свои конечности.

В какой-то момент мне даже показалось, будто он и сам начинается тереться мордой о мои ноги.

Постепенно темнеет, пока мы вот так сидим, и его черная шерсть скрывается в этом сумраке.

Он еще несколько раз шевелится и в итоге теперь упирается носом в мой живот. Мне бы испугаться что он укусит, даже не прилагая усилий, но я совершенно не ощущаю угрозы. Мне наоборот кажется, что он такой и есть, ласковый зверь.

Наверное, рос вблизи людей, вот и привык к тому, что нам не нужно вредить.

Но как таким огромным вырос та еще загадка.

Волк прикрывает свои желтые глаза, а я осматриваюсь по сторонам.

Вспоминаю о времени, когда в темноте появляется свет луны. Такой яркий и красивый, что буквально тянет нас обоих на нее посмотреть. Зверь приподнимает голову и смотрит туда же в небо, где сияет царица ночи.

«Полнолуние. Так тебя правда манит она?» – глупо задаю свой мысленный вопрос, но он поворачивает ко мне голову будто услышав.

Глажу его по голове и нехотя отрываюсь, снимая с себя этого здоровяка.

Мама там уже на панике, наверное, как и папа. Слишком задержалась.

Беру свой рюкзак и накидываю его на плечи. Волк встает, рядом доставая мне почти до груди, и тычет носом в ребра.

Смеюсь с тихими хрипами.

Вытащила планшет, чтобы сказать ему, что мне пора домой.

Он цепляет зубами мою кофту и тянет к себе.

– Хватит, малыш. Я приду еще и если ты не убежишь, то мы встретимся, – озвучивает электронный голос мои слова, и я, обняв этого огромного зверя, начинаю идти в сторону парковой дорожки, где оставила велосипед.

Волк идет со мной, но в последний момент я замечаю только его глаза в темноте ночного леса. Он прячется в кустах, и стоит мне сесть на свой транспорт, исчезает, будто и не было.

Странно и удивительно внутри все ощущается. Будто тянет вернуться с каждым отделяющим нас метром, но я не могу. Это же глупость. Я просто устала и физически, и морально.

Еду домой быстро, благо тут недалеко. Оставляю велосипед на улице и бегу в квартиру. Ожидаю услышать причитания о безответственности, ужасе пережитом, пока они меня ждали, но на кухне сидят родители и тетя Кира с чашками чая в руках.

– О, заходи дочь, мы ужин сварили, ты чуть-чуть не успела с нами покушать. Так что мой руки и садись я пока накрою тебе.

Стою в шоке, но потом отмираю.

Подхожу к тете, целую ее поздоровавшись и ухожу в ванную. Я, конечно, погорячилась в моем положении ехать на велосипеде. Пришлось поднапрячь ноги и не садиться практически на сидение.

«А родственники странные такие».

Переодеваюсь в домашние легинсы и тунику и выхожу.

– Садись. Кушай, а потом расскажешь, как погуляла.

Киваю, соглашаясь с мамой, и принимаюсь за еду. Тетя садится чуть ближе, гладит по спине, у папы звонит телефон, и он выходит разговаривать. Остаюсь под пристальным взглядом обеих женщин и не понимаю, почему они так смотрят на меня.

– В чем дело? – спрашиваю на гаджете.

– Ни в чем. Мы переживали за тебя. Ты уходила расстроенной, вот и все.

– Все хорошо, – пишу и продолжаю есть.

Учитывая странность произошедшего в лесу, решила не рассказывать им, хотя безумно хотелось поделиться с кем-нибудь. Не хватало еще выслушивать запреты на походы туда, куда хочу.

Подношу ко рту ложку и ощущаю на спине тепло, потом на голове. Веду плечом, и оно пропадает. Пытаюсь продолжить трапезу и вновь то же самое ощущение, только жжет в разы сильней. Резко оборачиваюсь и вижу руку Киры надо мной.

Пугаюсь этой странной картины и отшатываюсь в сторону.

– Ну ты чего? Я же говорила, что лечить могу, забыла? – улыбается тетя. – Соня сказала, что у тебя сегодня живот болел и голова, помогаю.

Машу головой отрицательно, чтобы не делала так.

– Мне больно, тетя, – читает она мое послание и останавливается.

– Прости, дорогая, я хотела помочь.

Больше сюрпризов в этот вечер не было. Хотя Кира еще раз пыталась завести со мной тему критических дней, на что я отрицательно покачала головой. Подумаешь, поздно начались и температура с болью в животе.

Легла спать, чуть посидев в гостиной со взрослыми и сон, приснившийся мне в эту ночь, был настолько странным, что я так и не поняла, был ли он вообще сном?

Сначала я долго ворочалась, будто что-то мешало мне заснуть. Но как только я погрузилась в темноту, вынырнуть из нее не смогла, пока она сама не отпустила.