Читать книгу Уходя, не уходи - Лилия Фандеева - Страница 3

Семьи Полянских и Орловых жили в одном заводском доме и трудились, за исключением несовершеннолетних детей, на заводе. Виктор Иванович Орлов, сорок второго года рождения работал начальником сборочного цеха, его жена, Галина Петровна, которая была на год моложе, работала в детском саду при заводе. Старший сын Сергей родился в шестьдесят третьем году, а дочь Наталья – в шестьдесят шестом. Борис Семёнович Полянский, на два года старше Орлова, работал мастером цеха под его руководством. Клара Петровна, на пять лет моложе мужа, работала в бухгалтерии завода. Дочь Маргариту она подарила мужу в девятнадцать лет, а через два года родился сын Борис. Борис и Наталья Орлова были ровесниками. Дети только скрепили дружбу двух семей. Они ходили в один детский сад, потом школу. Имея детей разного пола, обе семьи в семьдесят восьмом получили в новом заводском доме трёхкомнатные квартиры, переехав из двухэтажного дома в панельную «пятиэтажку» в разные подъезды. Сергей, не пройдя по конкурсу в институт в восьмидесятом, был призван в ряды советской армии в мае восемьдесят первого. Рита оканчивала десятый класс и собиралась поступать в медицинский институт и ждать Сергея из армии. После стольких лет дружбы, переросшей в любовь, они позволили себе близость, даже не задумываясь о последствиях. Рите семнадцать, Сергею восемнадцать, а на дворе восемьдесят первый год, когда о сексе не говорили на каждом углу. Проводив любимого в армию, Рита сдала выпускные экзамены в школе, написала письмо Сергею и только после этого призналась родителям, что беременная. Сергей принял эту новость спокойно. Он написал своим родителям обо всём и просил помочь Рите, пока он в армии. Родители Сергея, получив письмо от сына, навестили Полянских, и пришли далеко не с дружеским визитом, хотя дружили двадцать лет. В адрес Маргариты посыпались обвинения со стороны Галины Петровны Орловой.

– Ты о чём думала, когда ноги раздвигала? У тебя нет ни профессии, ни образования, – в сердцах говорила она. – Сергею кислород перекрываешь. Он бы мог, вернувшись из армии, учиться, а не подтирать сопли неизвестно кому. Бесстыжая! Делай аборт и разговор закончен.

– Тётя Галя, Вы знали, что мы с Серёжей дружим и давно. Я люблю его, а он любит меня. Я буду в цеху полы мыть, но аборт делать не стану. Оскорблять меня и воспитывать не надо. Мне уже семнадцать, а Вашей Наташе пятнадцати лет нет. Воспитывайте её. Уходите.

– Виктор Иванович, не опускайся до уровня своей жены, – просил Борис Полянский. – Мы вас в гости не приглашали. Не хотите признавать дитя, так мы с Кларой не настаиваем. Вы сами объясните сыну своё решение. А теперь вам лучше, действительно, уйти, – говорил он, провожая гостей. – Клара, ну как её ругать, или обвинять? Ты себя помнишь в её возрасте? Это как лавина, которая накрывает тебя с головой. Это чувство часто неподвластно разуму. Мне было двадцать три, тебе восемнадцать. Разве мы думали о чём-то кроме любви? Опрометчиво, безрассудно – согласен, но аборт делать нельзя. Сергей любит нашу Риту, трудно этого не заметить. Орловы делают самую большую ошибку в своей жизни, не согласившись с его выбором. Парень сбежит, узнав об их решении и защищая нашу дочь.

– Думаю, ума хватит не написать о собственной глупости, – сказала Клара Петровна. – Рита, иди сюда, дочка.

– Мам, даже если они не верят мне, зачем говорить гадости? – всхлипывая, говорила Рита. – Серёжа знает обо всём, что со мной происходит.

– Вот с Серёжи и начнём, – говорил Борис Семёнович. – Прямо сейчас, пишешь ему письмо и отправляешь. Мы с матерью согласны стать бабой и дедом. Пусть служит спокойно, и ты больше не смей реветь. О его родителях не пиши. С этим пусть разбираются сами.

– Пап, мам, вы не будете меня упрекать? – глядя доверчиво на родителей, спрашивала Рита.

– Не будем, солнышко, – ответила за двоих Клара Петровна, обняла и поцеловала дочь.

– Я буду поступать в институт как планировала. Пап, а Орлов, как начальник, не будет тебе ставить палки в колёса? – спросила Рита.

– Не бойся, Маргаритка. От меня в цеху больше толку, чем от него. Он мужик разумный и думает далеко не так, как его жена. Но дружба наша, думаю, закончилась, – говорил Полянский, обнимая дочь. – А ты собирайся и езжай с мамой на дачу. Не думай ни о чём плохом, ешь ягоду и готовься к экзаменам. К первому августа вернёшься. Мы им еще всем нос утрём.

Маргарита Борисовна Полянская стала студенткой первого курса лечебного факультета медицинского института в августе восемьдесят первого года. Свою первую сессию она сдавала на восьмом месяце беременности и сдавала хорошо. Двадцать первого февраля восемьдесят второго года Рита родила дочь, которую назвали Евгения, а через день ей самой исполнилось восемнадцать лет. Почему Женя? Так они решили с Сергеем. Имя подходило и для девочки, и для мальчика. В марте семья Орловых получила груз 200 из далекого Афганистана. Теперь Риту «обвили» и в гибели Сергея. Галина Петровна внучку не признала, а Виктор Иванович навещал Риту с дочерью каждый месяц. Делал он это, скорее всего, тайно. Приходил минут на тридцать-сорок, общался с Ритой и внучкой, оставлял деньги и уезжал. Дело в том, что они переехали в другой район в декабре и виделись последнее время редко. Рита очень переживала гибель Сергея и пыталась уйти из жизни. Её отец словно почувствовал неладное, глядя на дочь и предостерёг трагедию. Успокоив дочь, приведя в чувство, Борис Семёнович гладил её по голове и со слезами на глазах говорил:

– Что ж ты, дочка, о нас с мамкой не подумала? Вязала бы три петли, а Женьку свезла бы в приют. Покончили бы одним махом с этой жизнью. Мне сорок два года. Женьке будет восемнадцать, а мне уже шестьдесят, если доживу после твоих срывов. На кого девчонку оставим? Ты можешь бросить учёбу, если свет не мил, но подумай о дочери. Зачем было её рожать, если решила бросить на чужого дядю. А чтобы на это сказал Сергей? В память о нём ты должна вырастить и воспитать дочь. Это плод вашей любви, – говорил он тихо. – Жизнь продолжается, если есть ради кого жить. Мы с мамой тебе поможем, а ты в старости поможешь с Женей нам. О том, что случилось, я не скажу даже матери, но ты мне должна пообещать, что подобное не повторится.

– Пап, прости меня. Я совсем из ума выжила и действительно сделала непростительную ошибку. Прости меня, родной. Я не думала, что будет так трудно. Я так от всего устала, – говорила Рита, вытирая слёзы.

– Терпи, моё чудо. Женька станет старше и будет легче. Ты можешь завтра не ходить на занятия и просто выспаться, но я не уверен, что дочь даст тебе эту возможность.

– Пап, завтра суббота, – улыбнулась сквозь слёзы дочь. – Я тебе обещаю справиться. Отпуск у мамы заканчивается, а бабушка приедет из деревни через три дня. Ты не против присутствия тёщи? Борис не сердится, что его переселили окончательно?

– Пусть попробует высказать недовольство. Пусть школу окончит, чтобы диктовать условия, – строго сказал отец.

Рита взяла себя в руки и с приездом бабушки начала посещать занятия регулярно. Бабушке было пятьдесят восемь лет, и она сама справлялась с правнучкой, оставляя всю домашнюю работу на дочь и внучку. К началу третьего курса Жене исполнилось полтора года и в сентябре восемьдесят третьего её отдали в детский сад. Чем старше становилась девочка, тем сильнее было её сходство с отцом. Рита была шатенкой с серо-голубыми глазами, а у Евгении волосы и глаза были цвета тёмного шоколада. Женя росла любознательной девочкой. К полутора годам знала много слов, сносно «щебетала», а в четыре года уже читала по слогам. Дед, Виктор Иванович Орлов, внучку не забывал, но старался приходить в отсутствии родителей Маргариты. Они договорились с Ритой, что будут встречаться с Женей каждый второй выходной месяца, если не получается в субботу, ждут воскресенья. Когда Евгении Сергеевне исполнилось пять лет, Маргарита окончила институт, а через год стала узким специалистом, окончив интернатуру. В восемьдесят восьмом она устроилась на работу в районную больницу, а через год получила однокомнатную квартиру в новом доме, площадью двадцать четыре квадратных метра. В этом же году Женя пошла в первый класс. Борис Борисович, брат Риты, окончив финансовый факультет университета в восемьдесят восьмом году, работал в банке экономистом. Через шесть лет он стал заместителем управляющего небольшого филиала коммерческого банка. Именно он посоветовал сестре обменять свою однокомнатную квартиру на трёхкомнатную.

– Рита, разница в пять миллионов рублей, при теперешних ценах, такой пустяк. Я возьму ссуду без процентов, и мы выплатим этот долг лет за пять. А нули на купюрах либо добавят, либо уберут, – говорил он уверено.

– Борис, у тебя семья, двое детей и жена, которая меня не очень жалует. Что она на это скажет? – сомневалась сестра.

– Ты добро мне дай, а остальное мои проблемы, – ответил он. Борис не мог не помочь сестре, имея возможность. Рита всегда ему помогала и морально и материально. Могла отдать последнее, если он в этом нуждался, и никогда не напоминала о долгах.

Маргарита, при непосредственном участии брата, сумела обменять свою квартиру на трёхкомнатную квартиру. Квартира располагалась в этом же доме. Теперь у неё и у дочери были свои отдельные комнаты.

Женя училась не просто хорошо, а отлично. Подруг ей заменяли книги. Она читала много и обо всём. На лето её отвозили в деревню, к многочисленным родственникам бабушки. Это были русские немцы, говорящие на двух языках. Именно общение с ними вызвало интерес к английскому языку, который она учила в школе. Рано приученная к самостоятельности, она быстро схватывала бабушкины уроки и умела готовить простые блюда. Женя нашла себе друга в лице соседа милиционера. Общий тамбур, который объединил две квартиры, помог им подружиться. Павел Иванович Яковлев был почти на тридцать лет старше девочки. У него была жена Зинаида Филипповна и взрослая дочь Анжелика. Она жила отдельно и в другом городе. Женя оставалась одна, когда у мамы были ночные дежурства в учебный период, или ехала к бабушке на каникулах. На ней были свои определённые обязанности, которые она старалась выполнять добросовестно. Мама для Жени была не просто мамой, а близкой подругой. Она доверяла ей свои секреты и хотела, чтобы её мама была счастливой, при этом ей не доводилось видеть в своей квартире ни одного мужчины, даже в качестве гостей. Маргарита не махнула на себя рукой. Она всегда была собрана и аккуратна. Её уважали коллеги, любили пациенты, и не любило начальство. Жене было пятнадцать лет, когда мама познакомила её со своим интерном Соколовым Станиславом. Стас был на десять лет моложе матери и на восемь лет старше Жени. Молодой человек был ростом сантиметров сто восемьдесят пять и весом килограммов девяносто. Светлый шатен, с голубыми глазами и небольшим прищуром. Мама очень смущалась, когда начала разговор о совместном проживании с ним.

– Жень, прости меня. Я влюбилась как девчонка. Он совсем не похож на твоего отца, но я потеряла голову – говорила, слегка покраснев, мать.

– Мам, а его родители не придут к тебе выяснять отношения? Если его родители против вашего союза, можно ждать чего угодно от сплетен до неприятностей. Пусть он сам решит этот вопрос с ними, он не мальчик, – говорила Женя, обнимая мать. – Я буду только рада. Ты у меня молодая и красивая.

– Мне нравится, что его не смущает ни разница в возрасте, ни твоё присутствие в моей жизни. У нас одни интересы, одна профессия. Знаю, что всё это может продлиться недолго, но я такая счастливая, что не хочется думать о далёком будущем. Мне важно, чтобы он тебя не обидел, – говорила мама Евгении.

– Мам, ты же не смотришь сериалы. Откуда уверенность, что отчим обязательно совратит падчерицу? – смеялась Женя. – Стас мне нравится. Он умный, симпатичный, а главное не мнит из себя хозяина в доме и не поучает. Андрей в его возрасте будет гораздо интереснее.

– Давай поговорим об Андрее. Мне нравится твой друг, Женя. Парень самостоятельный, знает, чего хочет, не избалованный, одно плохо – я почти не знаю его родителей. Он у них единственный сын, а значит, они будут стараться обеспечить ему достойное будущее и найдут достойную партию. Исходя, Женька, из своего жизненного опыта и их статуса, думаю, им нужна невестка с хорошим приданым, а ты у нас «бесприданница».

– Мам, а без денег нельзя? – улыбнулась Женя.

– Можно, дочка. Только пословица «С милым рай в шалаше» не работает. Видишь ли, когда человека любишь, его материальное положение не так и важно, но если ты при этом лишаешься тех удобств и комфорта, к которым привык – это переживает без потерь не каждый. Думаешь, я за все эти годы не влюблялась или мне не хотелось иметь полноценную семью? Только не всегда наши желания и возможности совпадают. Одному не нравилась моя профессия, и я должна была оставить работу и сменить наше место жительства. Я не собиралась быть содержанкой, я к этому была не готова, а уговаривать меня и не собирались. Другому, мешало твоё присутствие рядом со мной. Он бы предпочёл содержать тебя, но при условии, что ты живёшь с бабушкой. Как ты думаешь, на таких условиях, моя любовь к ним долго продлилась? Так мы с тобой вдвоём и остались, но я, ни о чём не жалею, – обнимая дочь, говорила Маргарита.

Стас переехал в квартиру Риты в конце девяносто седьмого года, а в феврале Жене исполнилось шестнадцать лет. Женя была ростом метр шестьдесят пять и весила пятьдесят пять килограммов. Короткая стрижка её густых тёмных волос, делали её похожей на подростка, если бы не тонкие девичьи черты лица с большими глазами и грудь второго размера. Одевалась Женя просто, но со вкусом. На дорогую одежду денег не хватало, но очень выручала бабушка, которая умела хорошо шить и вязать. Летом это были сарафаны и платья, а зимой жилеты и жакеты, джемпера и кофты. Они жили втроём дружно. Стас, проходя интернатуру, работал в одну смену с Ритой, и Женя виделась с ними за завтраком или ужином. В выходной она уезжала к бабушке с дедушкой. С появлением Стаса в их с мамой жизни, для Жени ничего не изменилось, кроме разговоров в школе. Полянская Евгения девять лет проучилась в этой школе. Она была умной, коммуникабельной, ответственной, самостоятельной, улыбчивой и жизнерадостной девочкой. У неё были приятели даже в параллельном классе. Она никогда и никому не отказывала в помощи, особо не дружила, но приятельствовала. Дружила она с Андреем, который уже был студентом. Жене Андрей нравился, но не настолько, чтобы страдать, а ещё больше ей нравилось, что многие девчонки ей завидовали. Полянские и Платовы жили в соседних домах, а Женя и Андрей учились в одной школе. Правда, Андрей был старше Жени на два года. Студент второго курса мединститута ростом под метр девяносто и весом в соответствии с ростом, был тёмным шатеном с синими глазами. Он занимался каратэ еще со школы и был слегка накачан и спортивен. Может и слухи о связи со Стасом появились из-за зависти одноклассниц? Она никогда не думала, что у некоторых одноклассников к ней такое негативное отношение. Кто-то распустил слух, что сожитель матери Жени спит не только с матерью, но и с дочерью. В начале шушукались за её спиной, позже насмехались в открытую. Женя знала, начни она оправдываться – будет ещё хуже. Она перед первым уроком, который вела классная руководитель, попросила слово, выйдя к доске.

– Оправдываться я перед вами не буду, как и рассказывать о своей интимной жизни. Займитесь каждый своей. Я знаю, кто из вас распустил эти слухи. А теперь, подумайте, что будет, если я расскажу о некоторых эпизодах из личной жизни многих из вас? Так, между делом, ради прикола и в отместку, – говорила она, обводя взглядом класс. – Я хорошо воспитана и пока промолчу, но не долго. С сегодняшнего дня я прекращаю с вами всякое общение. Поверьте на слово – я проживу без вашего общества. Нам недолго придётся терпеть друг друга, ведь класс у нас выпускной.

Треть класса извинились сразу, треть приняла позицию ожидания, остальные продолжали тихую травлю, но на неё уже не реагировали две третьих. Казалось бы, проблема решена, но теперь она появилась дома. Женя случайно услышала разговор матери со Стасом, который произошёл в конце девяносто восьмого года.

– Стас, что у тебя с Женей? Я вижу, как ты на неё смотришь. Если решил совратить девчонку, то нам лучше с тобой расстаться, – говорила Маргарита, едва сдерживая слёзы.

– Рита, ты сама себя слышишь? – сердился Стас. – Ладно, ты мне не доверяешь, но зачем ты обижаешь своими подозрениями дочь? Она всё делает, чтобы у тебя не было повода для ревности. Вот зачем она уезжает в выходной к бабушке, когда мы можем провести его как семья? Выбрось эту дурь из головы. Я хорошо воспитан, чтобы гадить там, где мне хорошо и где меня принимают.

Женя поговорила с мамой в этот же день.

– Мам, я слышала ваш разговор со Стасом. У нас с тобой почти никогда не было тайн или секретов. Я перееду к бабушке, и у тебя не будет причин для ревности. Возможно, дело не в Стасе, а в тебе. Так будет лучше для всех, – говорила она, глядя на мать.

– Жень, прости меня. Я совсем потеряла голову.

– Мам, ты у меня молодая, успешная, замечательная женщина. Ты же не хочешь, чтобы он ушёл из-за твоей глупой ревности? Стасу не нужна наша жилплощадь – он у нас местный. Ты его не содержишь – он всё покупает сам. Возможно, большой и чистой любви между вами и нет, но что-то, же есть, раз он терпит твои истерики и ревность. Было бы ему плохо, он бы давно ушёл. Мне, думаешь, в школе легко? Одни прямо откровенно говорят, что Стас спит с нами по очереди, – говорила Женя, глядя на мать. – Что ты на меня так смотришь? Начни я оправдываться – будет еще хуже. Мне теперь Стаса за это ненавидеть? Поговорят и отстанут. Не обижайся, я буду приезжать в выходные, а ты можешь чаще навещать родителей.

– Я так боюсь его потерять, но попробую держать себя в руках. Ты у меня такая взрослая и такая рассудительная не по годам. Виктор Иванович перестал тебя навещать. Ты не знаешь причины? Может это из-за того, что я живу со Стасом? – спросила Рита.

– Не думаю. Он всегда хотел, чтобы у тебя сложилась семья. С дедом он не общается, живут в другом районе. Откуда им знать, что происходит у нас в семье? Я навестила бы его, но адреса не знаю, да и сомневаюсь в целесообразности визита, – ответила Евгения. – Я соберу вещи, а Стас завтра завезет их на машине к бабушке. После школы я поеду туда. Не волнуйся. Телефон есть тут и там. У нас есть возможность созваниваться.

– Женя, а как же твой Андрей? – вспомнив о друге дочери, спросила Маргарита Борисовна. – Вы будете реже видеться.

– А что Андрей? Мы, мама, с ним не спим, а встречаться мы можем и у него, и у бабушки, и у вас, – улыбаясь, ответила дочь.

Тринадцатого мая во время операции у доктора Полянской Маргариты Борисовны на столе умер пациент. Её отстранила от операций до выяснения всех причин. Вскрытие показало, что у больного оторвался тромб и хирург не виновен в смерти. Но стресс и напряжение последней недели сильно измотали Маргариту, а тут еще звонок. Она подняла трубку рабочего телефона и услышала: «Здравствуй Ритка-маргаритка». «Серёжка?» – спросила она и упала без чувств. Звонок сделал ни кто иной, как Сергей Орлов, погибший семнадцать лет назад в далёком Афганистане, но об этом так никто и не узнал. Всё списали на сильнейший стресс, в результате которого произошёл обширный инфаркт. Хоронили Полянскую Маргариту Борисовну двадцать второго мая. Родственники умершего пациента сняли все свои обвинения с доктора и помогли с похоронами, но семье Полянских такая помощь была в тягость. Для Жени не было последнего звонка в школе. Она тяжело переносила смерть матери, но помнила о том, что на ней родители мамы и им было нелегче. После поминок на девятый день, Женя вместе со Стасом приехала на квартиру, чтобы забрать свои вещи. Стас возвращался к своим родителям, а Женя окончательно переезжала к бабушке. Квартиру решено было сдать до лучших времён.