Читать книгу Время любить - Лилия Фандеева - Страница 5

Глава 4

Оглавление

Соседке Лизы Анне Петровне Михайловой было пятьдесят девять лет. После инсульта прошли семь месяцев. Речь женщины восстановилась, голова работала, а ноги оставались слабыми. Она жила в трёхкомнатной квартире, где раньше был муж, дочь и сын. Десять лет назад муж уехал со старшей дочерью в США, а сын остался с матерью. Теперь сыну было тридцать пять лет, он был женат, имел девятилетнюю дочь и своё дело. Он не смог убедить мать переехать к нему и нанял ей сиделку. Женщине было сорок пять лет, они с хозяйкой быстро поладили. Дочь сиделки, которая жила на Дальнем Востоке, выходила замуж и мать не могла пропустить это событие. Анна Петровна дала ей «отпуск». Искать кого-то временно было не реально, и она вспомнила, что у Лизы каникулы. Завтрак, прогулка, массаж, обед, отдых, ужин и сон. Через неделю Лиза заметила некую странность в поведении женщины. Она всё чаще заставала её в коляске у окна, зная, что из коляски с высоты третьего этажа в окно ничего не видно.

– Анна Петровна, может нам костыли купить? – улыбнулась Лиза, поняв, в чём дело. – Вы пытаетесь вставать, а ноги не держат. Вам нужна опора, а не подоконник.

– Думаешь, получится?

– Не будем думать, будем действовать. Дайте мне телефон доктора. Я с ним поговорю и начнём.

– Родиону не скажешь?

– Мы его поставим перед фантом и тогда, когда сами решите. Вам и сиделка нужна для общения, а не для помощи. Я и об этом не скажу, – улыбнулась Лиза.

– Если начну ходить с тростью, я сама от неё откажусь.

– Отказываться не нужно. Оставьте её на полдня или через день, чтобы убрать в квартире, постирать, сходить в магазин. Я с первого сентября иду на занятия, а до этого времени мы с вами будем учиться ходить на костылях.

С началом занятий и весь учебный год Лиза встречалась с Никитой только по воскресеньям или вечерами субботы. Он познакомил девушку со своими друзьями, бывали в его компании. Никита был ей симпатичен, но не более того. Своего отношения к нему она не скрывала, но дело дальше дружбы не шло. Был некий внутренний барьер, который не было желания преодолеть. Наташа жила с Борисом в его квартире и была довольна жизнью. Виделись они чаще на занятиях. Сдав сессию и перейдя на четвёртый курс, Лиза поехала к деду и бабушке. Она звонила им часто, но бывала только на каникулах. Никита позвонил накануне её дня рождения и пригласил в Турцию на десять дней.

– Ты был уверен, что я соглашусь?

– Это подарок на твой двадцатилетний юбилей. А примешь ты его или нет, решать тебе.

После поездки в Турцию, где они стали близки, Никита познакомил Лизу со своими родителями. Приняли девушку хорошо, а отец Никиты, который работал юристом в строительной компании, предложил ей работу в качестве своего помощника.

– Получишь диплом, и будем работать вместе, пока Никита будет проходить стажировку в Англии.

– Пап, ты не торопишься? Я могу и не попасть туда.

– Учи английский, лодырь. – Лиза, а ты какой язык учила?

– Английский. До того, как я поступила на юрфак, я мечтала стать стюардессой, переводчиком, служить в армии или милиции. Мне выбор дался тяжело. Папа говорил, что в лучшем случае, я буду преподавать английский в школе или заниматься трудными подростками. Он верил в меня, но не верил, что в наше время можно работать там, где тебе нравится, без протекции или денег.

Теперь большую часть времени, свободного от работы, Никита проводил в обществе Лизы. Сдав государственный экзамен и получив диплом, Елизавета Филатова была принята на работу помощником юриста, а до выхода на работу получила очередной подарок от семьи Ильинских – недельную поездку в Англию.

– Полетите вместе с Никитой. Поможешь ему устроиться на месте, посмотришь Лондон и вернёшься в компанию.

– Это я попросил отца отправить тебя со мной. Ты и теперь мне не доверяешь?

– Вернёшься – поговорим.

Работа в компании не давала скучать, а помимо работы были слухи, сплетни и откровенная вражда со стороны одной из сотрудниц и её подруги, с которой Никита порвал отношения. С отцом Никиты на работе у Лизы складывались не только рабочие, но и доверительные отношения. Он уже считал ёё членом своей семь. «Девушка умна, симпатична и не даст этому оболтусу много свободы, – думал он. – Всё лучше, чем вертихвостки, которые его окружали. От добра добро не ищут. Возможно, из него и выйдет когда-нибудь толк». В марте Ильинский попросил об одолжении.

– Лиза, у тебя же есть загранпаспорт?

– Есть. Мы же летали с Ником в Турцию, потом в Англию.

– Сделай одолжение, составь компанию Елене Анатольевне в ОАЭ. Подавай ей Дубай, а у меня нет ни желания, ни времени. Ты меня выручишь? Поездка за мой счёт. Елена согласна.

– Александр Иванович, мне очень хочется посетить Эмираты, но я не могу путешествовать за ваш счёт.

– Лиза, мы почти родственники. Или ты против родства? Вы сколько лет вместе? О свадьбе думаете. Почему я не могу сделать тебе подарок?

– Передайте жене, что я полечу с ней.

Летом 2008 года Никита вернулся из Англии. Теперь они работали в одной компании и почти не расставались, думая о браке в следующем году. Единственное, что ей не нравилось, была просьба Никиты не встречаться с подругами из университета. Чем они ему не нравились, Лиза не стала выяснять, и редкие встречи сошли на нет. Весной 2009 года умерла бабушка Лизы. Отдыхая летом в отпуске в Крыму, речи о свадьбе не шло, но десятого августа, в день рождения Лизы, Никита сделал ей предложение, пригласив после работы на ужин в ресторан.

– Закончится траур, и мы подадим с тобой заявление в загс. Лиз, мы знакомы с тобой три года, живём вместе год, неужели ты сможешь мне отказать?

– Пожалуй, я соглашусь. Ты сам не торопишься со свадьбой? Что тебя не устраивает в нашей теперешней жизни?

– Многое и прежде всего быт. Ты отказалась переезжать в наш дом, поэтому я и тороплю тебя. Лиза, тебе самой будет удобнее. Не нужно готовить, убирать, добираться до работы час, по выходным отдыхать рядом с домом, а не тащиться чёрт знает куда. Выбирай время, и пойдём в загс.

Новая беда пришла в семью Елизаветы Филатовой. Дедушка пережил свою жену на полгода и умер в конце августа в возрасте семидесяти трёх лет. Внучка на похороны поехала одна и осталась на три дня, чтобы по просьбе Голованова разобраться с бизнесом отца и назначить аудиторскую проверку.

– Алексей Михайлович, будем решать все вопросы, получив результаты проверки. Через неделю я вернусь. Свадьбу придётся отложить. Мне иногда кажется, что кто-то там наверху не хочет этого союза. Теперь я и сама сомневаюсь, нужен ли мне этот брак. Сначала бабушка, теперь дед.

– Проблем, из-за частого отсутствия на работе, не будет? Лиза, ты не руби с плеча. Это может быть простым совпадением.

– Случайностей в жизни не бывает, а идти в загс через три недели после похорон я не смогу.

Она подъехала к своему дому, когда часы показывали два часа ночи. Квартира её встретила тишиной, но обувь в прихожей «говорила» о том, что в квартире, кроме Никиты, кто-то есть и этот кто-то женщина. Она прошла в спальню и включила верхний свет. Голова верной подруги Наташи покоилась на груди жениха. На тумбочке стояла пустая бутылка из-под шампанского и два бокала.

– Друзья мои, подъём! Я, оказывается, сдаю квартиру по часам, да ещё занимаюсь сутенёрством. Как вам спалось? Совесть не мучила? У вас десять минут.

– Лиза, Никита не виноват. Это моя инициатива, – придя в себя, Наташа собирала свою одежду, а Никита, прикрывшись простынёй, скрылся в ванной. – Ничего не было.

– Ты меня за дурочку держишь? Следы на постели оставили инопланетяне? Пожалуйста, уйди.

– Куда я пойду ночью?

– Такси вызови, друг пусть подвезёт. Мне плевать, как и куда вы будете добираться. У тебя есть квартира, почему это нужно было делать здесь, на моей территории? Убирайтесь оба. – Ник, постой! Ты кое-что забыл, – она сняла кольцо с пальца и вложила его в ладонь несостоявшегося жениха. Проводив за порог бывших друзей, Лиза горько заплакала, уткнувшись в диванную подушку. Напряжение последних дней и событий дало о себе знать. Так всхлипывая, она и уснула. Пробуждение было тяжёлым и поздним. Казалось, она навсегда простилась не только с дедом, но с Никитой и Натальей. Предательство бывших друзей сидело занозой в душе рядом с пустотой и холодом. Она вспомнила слова отца, сказанные десять лет назад. «Я справлюсь, папа, и мне плевать, что скажут на это родители Никиты», – думала она, ставя на плиту турку. Выпив чашку кофе, чтобы окончательно проснуться, она занялась уборкой и стиркой. На звонки Наташи она не отвечала. Ближе к вечеру приготовила сумку с вещами в дорогу, приняв решение написать заявление на увольнение, уехать в свой городок и там дождаться результатом проверки. Едва пережив воскресенье, отправилась в компанию. Ильинский был на месте.

– Алексей Иванович, я хочу уволиться без отработки прямо сегодня, – она протянула ему заявление.

– Лиза, если так тяжело, возьми отпуск за свой счёт, а после него возвращайся к работе, – он видел опухшее от слёз лицо без намёка на косметику.

– Я не смогу больше работать с вашим сыном. Извините. За мной долгов нет, вы это знаете. Правда, решать вопросы по отмене свадьбы, придётся вам. Хорошо ещё, что я не ввела вас в затраты на платье и прочую ерунду. Простите.

– Никита рассказал, что произошло. У меня нет оправданий для него. Измену, предательство не каждый может простить. Мне жаль, что это случилось с вами. Куда пойдёшь работать? Помощь нужна?

– Спасибо. Вы меня многому научили, но я не хочу оставаться даже с такой хорошей зарплатой. Что-нибудь найду.

– Держи, – протянул Ильинский заявление, поставив свою подпись. – Будет необходимость в консультации – звони. Я помогу.

– Спасибо.

В этот же день она приехала в свой городок и с разрешения двоюродного брата Антона заняла одну комнату в доме деда. Антон был на полтора года старше сестры и воспитывался в основном в этом доме. Его и оставил в наследство внуку дед. Лиза сама завела разговор о работе в частном предприятии отца и узнала много нового. Комиссия заканчивала проверку, но уже было ясно, что Людмила Алексеевна причастна к припискам и махинациям.

– Лиза, она даже на смерти деда умудрилась заработать. Купить гроб за одну сумму, а списать в два раза больше – подлость. Он её отец, – возмущался он. – Отец таскал материалы со склада по мелочи, а она занималась приписками, списанием без всякого стыда. Лиза, ей срок грозит. На что она надеется?

– На меня, Антошка. Она знает, что в лучшем случае я её уволю, но не посажу. А когда я это сделаю, она обвинит меня же в том, что лишила её работы и им не на что жить. Вот что мне делать, брат?

– Ты так думаешь?

– Я это знаю. Папа не раз ловил её за руку и скрывал от деда. Именно поэтому он не брал её в долю, но деньгами делился. Ты чем можешь заняться, кроме склада? Ты молодой, неглупый и мог бы помогать Голованову, а бухгалтером можно взять Жанну, мать Инны. Она отлично справлялась с магазином, один магазин можно закрыть и организовать точку сбыта прямо со склада.

Решив все вопросы по предприятию, Лиза возвращалась в город в пятницу поздно вечером. Погода была по-осеннему тёплая, но дождливая. Мелкий дождь начался после обеда и часов шесть не прекращался. До дома оставалось километров десять, и она не спешила, помня о мокрой дороге. Проезжая по автомобильному мосту, заметила мужскую фигуру. Мужчина пытался преодолеть ограждение моста. В свете фонарей это было хорошо видно. Лиза остановила машину, включила аварийку и, перебежав встречку, остановилась в метре от мужчины.

– Простите, вы мне не поможете? – тихо спросила она, не рассчитывая на его реакцию. – Машина не хочет ехать, стоянка на мосту запрещена, а одной мне не справиться.

– И что? – по голосу было слышно, что мужчина пьян. Он опустил ногу на землю и посмотрел туда, откуда слышался голос.

– Помогите мне толкнуть её до проезжей части дороги, а потом я вызову техпомощь.

Мост заканчивался метров через тридцать. Мужчина шёл к машине Лизы обречённо. Вдвоём они дотолкали машину до края и остановились на обочине.

– Спасибо вам. Хотите горячего кофе? Садитесь в машину, – она открыла заднюю дверь, и мужчина сел без слов. – Вытрите лицо и волосы, – протянула бумажное полотенце и, открыв крышку термоса, налила в стаканчик кофе. – Пейте. – Она смотрела на молодого человека и понимала, что он не в себе. – Впереди ваша машина?

– Моя, – нехотя ответил он. – Не нужно больше вопросов.

– Хорошо. Вопросов больше не будет, – Лиза повернула ключ зажигания и тронулась с места. Пассажир промолчал. Подъехав к своему дому, она вопросительно посмотрела на незнакомца. – Я не скажу вам ни слова, но вам нужно обсохнуть и выспаться. Пойдём. – Они поднялись в квартиру, и хозяйка провела его в ванную. – Вещи оставьте там, а сами примите душ. Полотенце я вам дам.

Он вышел через пять минут с полотенцем на бёдрах словно робот. Лиза уложила его на диван, укрыв тёплым одеялом, и прикрыла дверь в комнату. Разобрала вещи, брошенные на полу. Брюки и тонкий джемпер повесила сушить над плитой. В носки туфель натолкала старые бумаги. Утром проснулась как обычно, хотя была суббота. Сняла высохшие вещи, привела их в порядок и поставила турку на плиту.

– Доброе утро. Где мои вещи?

– В ванне на стиральной машине. Ключи из кармана на полке в прихожей. Выпейте кофе, и я вас отвезу туда, куда скажете.

– Как вас зовут, добрый ангел? – спросил мужчина, войдя в кухню одетым в свою одежду. Присел к столу, взял чашку с кофе и посмотрел на хозяйку.

– Лиза.

– А меня Глеб, – он сделал глоток кофе, задумался на секунды, выпил кофе залпом и взглянул на хозяйку. – Думаешь, ты меня вчера спасла? Я всё помню, хотя и смутно.

– Нет. От подобного шага нельзя уберечь, если это в голове. Я дала вам время подумать. За пять лет я потеряла всех, кто был мне дорог. Отец погиб, младшая сестра пропала, бабушка, а две недели назад и дед, покинули этот мир. Лучшая подруга и жених предали. Каждый раз казалось, что умираю, но находила силы жить. Есть вещи, которые нельзя исправить, нельзя забыть, простить, а наши поступки в такие минуты – это отчаяние. Любой удар судьбы поражает и сильных людей, и слабых. Только одни переносят это стойко, другие падают тихо. У каждого своя боль и эту боль нужно излечить или попытаться это сделать.

– Хотите услышать исповедь? – он мрачно посмотрел на Лизу.

– Я не священник, а вы не в храме. Вы сами смогли проехать мимо, если бы заметили меня там?

– Не уверен.

– Вот и я не смогла. Простите, если помешала. Поехали, здесь недалеко.

Они подъехали к брошенной Глебом машине и оба вышли.

– Проверьте, если всё в порядке, дальше решайте всё сами.

– Спасибо тебе, – проверяя документы и поднимая с пола свой мобильный телефон, говорил он. – Продиктуй мне свой номер телефона.

– Это лишнее. Удачи вам, – Лиза вернулась к своей машине и поехала в свою квартиру через супермаркет. Разбирая купленные продукты, она думала о случайном знакомом. Глебу на вид было не больше тридцати лет, а судя по его машине и одежде он не был из простых смертных, а внешне не выглядел слабаком. Единственное, что смущало, была небритость. Не та небритость, которая вошла в моду, а та, о которой «забывают» и она «растёт» сама по себе. «Что могло случиться, если он решил напиться и спрыгнуть с моста? Что можно делать ещё на мосту, взбираясь на ограждение?» Её мысли прервал звонок в дверь. На пороге стоял Никита.

– Лиза, нам нужно поговорить. Пожалуйста.

– Десяти минут хватит? – она пропустила его в квартиру. – Я тебя слушаю, – сказала она, присаживаясь на диван.

– Отец сказал, ты написала заявление на увольнение? Ты где была? Я три дня приезжал сюда.

– Была у себя в городе, вернулась ближе к полуночи, а за расчётом зайду на неделе. Что ещё?

– Лиз, прости меня. Всё вышло спонтанно, после бара, где я перебрал, она увязалась за мной.

– Прекрати эти оправдания. Дело не только в постельной сцене, сколько в вашем равнодушном отношении ко мне. С тобой я знакома три года, с Наташей шесть, и ни один из вас не предложил мне помощь или поддержку. Я уезжала не на свадьбу, на похороны близкого мне человека. Ладно Наташка, а ты почему не поехал со мной? Ты знал, что мне могла понадобиться твоя помощь, но ехать отказался, найдя нелепые оправдания. Я это проглотила молча, а ты здесь не скучал. Потешил своё самолюбие, предал меня и друга.

– Борис с ней расстался. Только она этого не хочет принять.

– А ты, значит, утешил?

– Лиза, может, хватит?

– Думаю, достаточно. Я собрала твои вещи. Забирай их и проваливай. Ты конечно у нас парень грамотный, видный, но и я не дура. Отныне нас ничего не связывает. Лучше быть одной, чем с такими друзьями.

– Лиза, с тобой очень трудно. Не каждый мужчина выдержит твою самостоятельность. Ты всё решаешь сама, а это порой бесит. Кто установил эти правила в субботу?

– Стоп! Ты у нас, где бывал в пятницу по вечерам? В баре с друзьями. Что я делала в это время? Занималась уборкой и стиркой. Может ты мне предлагал помощь, а я отказалась? Почему я не могу прожить один выходной, так как я хочу? Между нами есть разница? Может ты меня содержал, и я тебе что-то должна? Кто предложил жить вместе именно здесь? Я согласилась и ни разу не высказала тебе претензий. Приняла таким, какой есть, не пыталась изменить. Да, ты был внимательным, заботливым, но отношения между нами изменились где-то полгода назад. Тебя, Никита, раздражали не субботы, а то, что слухи о твоих пятничных приключениях дойдут до моих ушей. Они и доходили, но я тебе доверяла. Теперь этого доверия нет, а значит, нет и отношений. Понимаешь, я думаю, что если я тебя и любила, то никогда не теряла голову, чтобы простить подобное унижение. Я была расстроена ни разрывом, а своей слепотой, ведь ты изменился ни за неделю. Списывала всё на трагедию в своей семье и не замечала очевидного. Разговариваю сейчас с тобой, а в груди нет ни обиды, ни ненависти, одно разочарование. Может, это уже и не любовь, а привычка?

– Жаль, что мы не смогли договориться. Хорошее было время. В тебе сейчас говорит обида. Я признаю полностью свою вину и раскаиваюсь. Ты думаешь, ничего нельзя исправить?

– Ты сам сказал, что было время. То, что было уже не вернуть, а начинать что-то новое с тобой у меня нет ни малейшего желания. Извини.

– Куда ты пойдёшь работать? Где тебя ждут, Лиза?

– А ты решил, что я буду держаться за тебя ради работы в компании рядом с твоим отцом? Может я и на деньги твоей семьи рассчитывала? – Лиза усмехнулась. – Ник, я никогда не была у тебя на содержании, а на отдыхе не вводила тебя в большие расходы. Ты сам предлагал мне поездки, но, думаю, я их заработала. Мы с тобой больше года жили семьёй, почти дошли до загса. А работа? Я что-нибудь придумаю. Единственное о чём я жалею, что послушала тебя и прекратила приятельские отношения с однокурсницами. Прощай, Ник.

Через полчаса она звонила в квартиру Анны Петровны.

– Как ваше здоровье, настроение? Здесь конфеты и печенье, – она поставила пакет на стол. – Помяните моих стариков.

– Присаживайся и рассказывай, что у тебя случилось? Куда ездила с утра и кого ты возила?

– Глеб, так он себя назвал, пытался свалиться с моста, а я помешала. От него сквозило отчаянием и перегаром. Привезла его домой, а утром отвезла туда, где он оставил свою машину.

– Пока тебя не было, Никита несколько раз приходил, звонил.

– Он был полчаса назад. Я рассталась с ним и Наташей, они оба меня предали в моей же постели.

– Лизонька, тебе всего двадцать три года. Забудь. Тебя уже не будет во вчерашнем дне, он не вернётся. Живи сегодня. Ты теперь с работы уйдёшь?

– Я уже ушла. Заберу документы и буду что-нибудь искать. Как-то всё сразу навалилось, но несостоявшийся самоубийца мне как-то помог. Дал понять, что ни у одной меня всё так хреново.

– Лиза, я, пожалуй, позвоню Родиону. Пусть поинтересуется работой для тебя. Ты два года проработала в солидной компании. Он обещал приехать и вывезти меня в город. Я дальше двора не гуляю.

– Хотите, я вас отвезу, куда скажете? Можно для страховки взять коляску.

– А можно прямо сейчас? Пообедаем в ресторане, погуляем в парке в первый раз за четыре года. Дай мне пятнадцать минут на сборы.

Лиза вернулась в свою квартиру, переоделась и, стоя перед зеркалом, показала своему отражению язык. Ей не хотелось никуда ехать, но отказать Михайловой она не могла. Навестить соседку раз в неделю уже в течение трёх лет стало для неё обязательством. Визиты были короткими, но продуктивными. В один из таких визитов она познакомилась с сыном Анны Петровны Родионом и его семьёй.

Анна Петровна позвонила Лизе через два дня и попросила зайти.

– Лизонька, это адрес, где Родион будет тебя ждать завтра в десять часов. Он хочет тебя взять своим помощником.

– Помощником адвоката? Вы ничего не путаете?

– Родиону тридцать девять лет и, девять из них, он работает адвокатом. Имеет он право взять себе помощника? – улыбнулась Михайлова. – Послушай его, подумай и прими решение сама.

Дорога от дома до офиса адвокатского бюро заняла почти час, но Лизу это не смущало. Два года она ездила на работу в компанию и добиралась туда за сорок минут. Офис располагался в центре и занимал часть площади в административном здании. После непродолжительной беседы, Родион Павлович очертил Лизе круг обязанностей, а она дала своё согласие на трудоустройство. Зарплата её устраивала, а перспектива роста явилась решающим фактором в принятии решения. Понимала она и то, что первое время придётся работать не столько головой, сколько «ногами». В бюро работали четыре адвоката, три помощника, секретарь и отдел кадров в одном лице. Лиза знала, бывший помощник Михайлова получил статус адвоката и ушёл на вольные хлеба в свои тридцать пять лет.

Елизавета Павловна вышла на работу уже на следующий день. Первое время приходилось трудно, но постепенно она планировала рабочее время с учётом разъездов и беготни по инстанциям, и как-то успевала всё без «авралов» в рабочее время. Через пару месяцев за ней стал ухаживать молодой человек. Виталий был старше Лизы на три года и видел себя преуспевающим адвокатом. Знакомство состоялось через неделю после её трудоустройства в кафе, где они обедали. Помощник адвоката Татьяна Иванова, глядя на Лизу, высказала своё соображение в адрес Войтенко.

– Лиза, будь с ним осторожна. Виталий у нас «клюёт» на все юбки. С виду, как говорят, ни рожи, ни кожи, но амбиций выше крыши. Возможно, он не глуп и не так плох, но слова и дела идут в разрез. Охмурить молодую особу своими песнями он способен за пару часов. Невинные «жертвы» были даже среди клиенток. Ловелас ещё тот.

Предупреждён, значит вооружён. Елизавета приняла первое приглашение в кино, а приглашение на ужин в ресторан отклонила.

– Виталий, ты меня извини, но я не настроена на отношения кроме дружеских. Если тебя это не устраивает, не трать зря на меня своё время.

– Ты запала на своего босса?

– А если я тебе задам подобный вопрос, что ответишь?

– У меня нормальная ориентация.

– А у меня соседство с его мамой и давнее знакомство. Я два года отработала помощником юриста Ильинского в компании «Спартак», но вынуждена была уйти – это тебе к сведению.

– И кто вынудил? – в вопросе сквозил сарказм.

– Ушла добровольно, отказавшись от свадьбы с его сыном. Есть ещё вопросы? Значит, больше к этой теме не возвращаемся.

Время за работой пролетало быстро, а сама работа была для неё интересна, сталкивая с уголовными и гражданскими делами. Кого только не защищал Михайлов, и в каждой победе была и её маленькая заслуга. Прошли более полутора лет, когда Лиза заметила повышенный интерес Виталия уже не к ней самой, а к её работе. Это несколько насторожило. Она стала анализировать их разговоры и поняла в чём дело. Виталия интересовали детали дел, которые вёл Михайлов. В один из дней он отказался обедать с ней, сославшись на загруженность в делах, и остался в офисе. Лиза решила, что разгрузочный день ей навредит, и вернулась через пять минут назад, застав его за своим столом, перебирающим её бумаги.

– Ты что там ищешь? Тебе помочь? – она пристально смотрела на Войтенко, который потерял дар речи. – Тебя что конкретно интересует? На столе нет ничего, что представляет ценность. Я, с недавних пор, всё убираю в сейф, – Лиза выключила камеру на телефоне.

– Зачем ты это делаешь? – обрёл он дар речи.

– А ты? Ты не мог не знать, что подставляешь меня, когда проник сюда, отказавшись от обеда. Зачем?

– От моих действий никто не пострадал.

– Пока не пострадал, пока ты не нашёл то, что искал, и в первую очередь я. Хорош друг.

– Мне нужны были показания одного свидетеля. Я бы прочёл их и всё. Для меня это важно. От этого зависит моя судьба.

– А моя судьба тебя не интересует? Ты на кого работаешь?

– Елизавета Павловна, что у вас происходит? – в кабинет вошёл Михайлов.

– Виталий что-то искал в моём столе, а что не говорит. Может вам признается. Я пойду обедать.

Время любить

Подняться наверх