Читать книгу Люби меня через годы - Лилия Орланд - Страница 2

На следующий день после школы мне пришлось вернуться домой. Мама смотрела виновато и прятала взгляд, а вот Витюша делал вид, что ничего не случилось.

Я прошла в свою комнату, закрыла дверь и включила музыку погромче. Не хотелось слушать, как они там воркуют, от этого в груди сжимался какой-то комок, мешая дышать.

Стук я не услышала, только увидела, как открылась дверь и вошла мама.

– Поговорим? – она опустилась на кровать рядом со мной.

– Я уже всё сказала вчера. В больнице, помнишь? А ты мне уже всё ответила…

– Ну почему? Почему ты такая?! – мама вскочила. Она явно была расстроена. – Почему ты не хочешь, чтобы я была счастлива?!

– А почему ты не хочешь, чтобы счастлива была я?

– Надеюсь, ты образумишься.

Она выскочила из комнаты, хлопнув дверью. А я осталась сидеть под тревожные звуки виолончели Олафура Арнальдса. Мне бы тоже хотелось, чтоб ты образумилась.

Наша жизнь окончательно превратилась в кошмар. Постоянные скандалы, крики и ругань. После школы я старалась подольше погулять с друзьями или отправиться в гости, лишь бы не возвращаться домой. Особенно, если мать была на работе. А если она оставалась на ночное дежурство, ночевала у подруг.

Витюша больше не распускал руки, не делал мне двусмысленных предложений, но постоянно находился поблизости, на расстоянии прикосновения. А ещё смотрел, когда думал, что я не вижу. Не могу подобрать описания этим взглядам, но после мне хотелось принять душ, чтобы смыть липкую гадостную муть со своей кожи.

Это очень нервировало и до дрожи пробирало меня.

Я поставила замок на дверь своей комнаты. Мама ругалась и возмущалась, но мне к тому моменту уже было всё равно. Я находилась на грани нервного срыва из-за постоянного напряжения и поисков выхода. И наконец решилась позвонить отцу.

С папой я уже много лет практически не общалась, если не считать редких звонков, поздравлений с днём рождения и алиментов, которые он исправно платил с момента развода. Я его вообще плохо помнила, потому что они с мамой разошлись, когда мне было четыре года. И отец почти сразу уехал на юг.

Я долго думала, прежде чем решиться позвонить ему и попросить о помощи. Всё же я почти ничего не знаю о его жизни. Вдруг он счастливо женат, родил кучу детишек, а я им всё испорчу.

Но он согласился и даже не ставил никаких условий. Просто сказал: «Приезжай». Дело осталось за малым – уговорить маму.

Разумеется, она была категорически против, для неё бывший муж являлся олицетворением дьявола, разрушившего её жизнь. На уговоры мне понадобилось два месяца лета. И, как ни странно, в этом мне помог Витюша.

В тот памятный день я обещала девочкам фотосессию. До начала учебного года оставалось ещё три недели, погода была отличной – самое то, чтобы подурачиться на зелёной парковой лужайке.

Мать вдруг вызвали в больницу, и мы с Витей на какое-то остались вдвоём.

Я крутилась перед зеркалом, собираясь, и вдруг заметила, что дверь моей комнаты приоткрыта, а в щель заглядывает любопытный глаз. Испуга больше не было, только гнев. Холодный и яростный.

Я медленно повернулась и взяла со стола кружку, в который был всё ещё горячий чай. Так же медленно подошла к двери, а затем рванула её на себя и выплеснула напиток прямо в лицо ошалевшему Витюше.

Он заорал благим матом и бросился в ванную. А я подхватила сумочку, быстро сунула ноги в босоножки и рванула из дома.

Мы отлично провели день с подругами. Я снимала их на лужайках и аллеях Летнего сада. Светка и Ирка дурачились со статуями, затащили меня смотреть представление кукольника, а потом в «Макдоналдс».

– Слушай, этот Витюша – вообще, козёл, – резюмировала Ирка, когда я поделилась с ними своими жизненными сложностями.

– Фу, старый извращенец, – поддержала её Света.

– А что мать сказала?

Я пожала плечами.

– Не знаю, видимо, вечером будет разговор, если он решится ей рассказать. Хотя сомневаюсь, он ведь подглядывал за её семнадцатилетней дочерью…

Спустя несколько часов, уже вечером, остановилась у парадной. Помедлила, доставая ключи. Возвращаться было немного страшновато. Кто знает, что там Витюша надумал.

Но встретила меня разъярённая мама. Она сидела на стуле в моей комнате и нервным жестом выравнивала стопку тетрадей на столе.

– Привет, мам, – я поставила сумку с камерой и села на кровать. Судя по тому, что она ждала меня здесь, разговор пойдёт о Вите.

– Зачем ты это сделала? – говорила она негромко, но чувствовалось, что мама едва сдерживается.

– Что именно? Дала отпор извращенцу? – у меня не было желания её жалеть.

– Не смей так говорить! – мать взвилась со стула и в два шага оказалась рядом со мной. – Виктор – хороший, честный и порядочный человек! А ты испорченная…

– Твой Витя подглядывал за мной! – перебила её, изнутри поднималась удушливая волна обиды – ну почему она всегда принимает его сторону?

– Витя просто проходил мимо! А ты плеснула ему в лицо кипятком! Как ты могла?!

– Ну не такой уж и кипяток, раз он сумел нажаловаться, – я усмехнулась, и тут же щёку обожгла ещё одна хлёсткая пощёчина. Это становится семейной традицией…

Мы с матерью уставились друг на друга, словно не в силах поверить, что это действительно произошло.

– Саша, прости… – начала было она, но эти слова уже не имели никакого значения.

Я удобно расположилась на кровати, взяла с тумбочки ноутбук и, подключив наушники, запустила «Веронику Марс». Эта девчонка была по-настоящему крутой и умела абстрагироваться от неприятностей.

Мать постояла ещё некоторое время у кровати, глядя на погрузившуюся в сериал меня, а затем вышла из комнаты. Сожаление и раскаяние, которые уловила краем глаза, давали мне определённые надежды. И я не ошиблась – через несколько дней мама провожала меня на самолёт.