Читать книгу Пятьдесят грамм мудрости. Притчи - Лилия Ёж - Страница 7

Возле кузницы, что рядом с базарной площадью, на большом камне сидел старец. Он курил самокрутку. Между затяжками было видно, как его язык блуждает по беззубой нижней челюсти. Земляного цвета шею и щеки безжалостно изрезали глубокие морщины. Нос заострился по – орлиному. Он щурился, всматриваясь в небо. В его светло – голубых, почти бесцветных глазах отражались облака.

Его широкие штаны и босые ноги сильно запылились, говоря о длинной дороге, которую он прошел.

– Кузнеца ждешь, а ли просто отдыхаешь? – спросила молодичка, держа в обнимку самовар.

– Жду, – коротко ответил старец.

– А в хату не ходили? – молодичка кивнула на избу рядом с кузницей, – можа сегодни больше не выйдет?

Старик ничего не ответил, только внимательно посмотрел на добротный деревянный сруб, в котором жил кузнец.

– Васька он такой, ежели в обед чарку, другую браги пропустит, то и работе конец. Мужики всё больше в Заплавы ездют до ихнего кузнеца. Такой говорят работящий, никогда на обед не уйдет, ежели люди пришли. Не то, что наш Васька, – защебетала, найдя молчаливого слушателя, молодичка, – Я вот на той неделе серпок приносила поправить. Мне без него никуда. Траву кролам режу. А он говорит: «Выкинь». Как выкинь? Серпок – то еще хороший. Отвез мой мужик в Заплавы, ихний кузнец и поправил. Серпок как новенький. А ты дед смотрю не наш, не Березовский?

– Из Озёрок я, – тихо ответил старец.

– Из Озёрок? Не близкий путь. Видать нужда тебя привела к нам, как пить дать. Ну ладно передохнула маленько, домой пойду. Тебе то хорошо: сиди себе да сиди, дети небось уже большие, сами управляются, а у меня мал мала меньше. Когда вырастут?

Молодичка подхватила, стоящий на земле самовар, обняла его покрепче и зашагала по дороге. Старец долго смотрел ей вслед, пока она не превратилась в маленькую расплывчатую точку.

Солнце пекло невыносимо. Хотелось пить. Он поднялся с камня и пошел на базарную площадь. Торгаши уже собирали товар, покупателей не было. Возле гончарной мастерской сидел мальчик лет десяти и жевал кусок лепешки, запивая квасом.

Старец остановился в тени вишни, растущей рядом с мастерской. У него от слабости подкашивались ноги.

– Дедушка, садись, – крикнул ему мальчик, вскакивая с порожка, – хочешь квасу? Холодного?

Старец кивнул. Мальчик спешно запихнул остаток лепешки в рот и скрылся за дверью. Через минуту он уже стоял рядом со старцем и протягивал большую кружку с холодным, мутным, хлебным квасом.

Выпив всю кружку до дна, старец вытер усы и погладил мальчугана по теплой белесой голове. Приятная, бодрящая прохлада прошла от горла до самого желудка. Хорош квасок.

Старец поднялся и пошел по базарной площади в сторону своих Озёрок. Возле порожка он оставил завернутый в рубаху меч, который достался ему от прадеда. Никто уже не воюет с мечем. Просто хотел передать сыну в наследство. Потому как чувствовал скорую свою кончину. Но не отдал. Не дождался сына, а может и хорошо. Не достоин он фамильного меча. Не достоин.