Читать книгу Мрачные сказочки Гренлока - Лило Грин - Страница 3

Я старательно щурила глаза и скребла пальцем по бумаге – как будто это могло помочь мне разобраться в корявейшем почерке нумы Антинуйи Благоухающей. Вам должно быть смешно, а человек, между прочим, живет с таким именем! Хотя за спиной мы, разумеется, звали ее У̀хающей и иногда Бу̀хающей.

Нумами у нас называют преподавателей, достигших определенного уровня таинственности, и это не шутка. Орден Тайны – самый жуткий орден, перед которым трясутся и нервно смахивают пот со лбов все магически одаренные люди. Именно Орден выдает разрешение на колдовство всех уровней и определяет возможные пределы и беспределы его использования. Не будь Ордена Тайны, все колдуньи и колдуны уже давно понаводили бы друг на друга разные неизлечимые заклятья. Но в этом им, к счастью, мешает Свод правил Кодекса Вражды – огромная книга толщиной с мою голову вместе с взлохмаченной шевелюрой, в которой Орденом Тайны были изложены все способы взаимодействия, которые могли сложиться между магически одаренными людьми от проклятий до благословений. В общем, используй магию с умом! И не попадись. Вот что я поняла, когда готовилась к вступительным экзаменам.

Сдав же выпускные экзамены и защитив дипломный проект, можно получить низшую ступень нума. Тогда тебе будут доступны разного рода мелкие манипуляции, а более сложные и энергозатратные – только под наблюдением куратора (альговея). Нормальные студенты, такие, как и я, подыскивали кураторов заранее, чтобы потом не пришлось полвека исполнять прихоти какой-нибудь сумасбродной ведьмы, пока тебе, наконец, не дадут возможность обрести самостоятельность и отвечать за свои проступки исключительно перед Орденом. У Ордена, естественно, были свои рыцари. Эта особого рода полиция, в народе лениво именуемая «магической», маячила тут и там и имела свойство появляться в неожиданных местах с недобрым прищуром во взгляде. У рыцарей ордена на отворотах рубашек можно было заметить латунные типсы, изображающие глаз. В остальном они одевались, как все, с явной целью обескураживающего появления перед нарушителями.

Но я отвлеклась. Произошло нечто!

Это случилось полтора месяца назад, в конце марта, когда всем нам выдали задание на дипломный проект, которым должно было стать зелье высшего уровня. Я догадывалась, что у меня будут проблемы, поскольку куратор нашего потока – нума Антинуйя, дряхлеющая мадам с невероятно высокой прической по моде прошлого века, была в некоторой вражде с моей усопшей бабуленькой. Это, если честно, скромно сказано, потому что об их сумасбродных баталиях писали в Гренлокском вестнике еще лет пятьдесят назад. Журналисты следили за животрепещущими событиями, не успевая придумывать меткие комментарии и определения изворотливой и остроумной мести бывших подруг. Что они только не натворили, не поправ, меж тем, ни одного правила из Свода (вот чему стоило бы поучиться). И когда одна из соперниц отошла в мир иной, а я осталась без защиты, у нумы Антинуйи сложилось настолько сладостное выражение счастья на лице, что первые три года она не проявляла по отношению ко мне никакой агрессии. А после кто-то обнародовал бабулины мемуары, где в выражениях, каких стеснялись репортеры, было описано все, с чего началась эта памятная вражда. Случилась эта напасть аккурат за пару недель до выдачи задания. Никогда я так сильно не расчесывала лицо от волнения. Дошло до того, что Сэйни, моя подружка и соседка, начала тайно капать яд своей фамильярной бабочки, то есть бабочки-фамильяра, мне на пальцы, чтобы я перестала тянуть их к лицу. Сволочь она, конечно, но спасибо ей – это подействовало. После этого я начала барабанить пальцами по всем поверхностям, зато с чистой рожей, по меткому замечанию Сэйни.