Читать книгу Социопат? Нарцисс? Психопат? - Лина Берти - Страница 3

Знакомство, эмиграция в Германию

Нам было по 16 лет. Моя подруга, с которой мы дружим с первого класса, пригласила меня на свой день рождения. Туда же был приглашён и один интересный харизматичный молодой человек. У него цвет глаз был как у кошки: необычного жёлто-зелёного цвета. Мне в глаза бросились его густые сросшиеся чёрные брови. Согласно физиогномике (наука о чтении лиц), это означает агрессивность, жестокость, такие люди часто берут на себя обязательства, которые не в состоянии выполнить. Человек вспыльчивый, ненасытный, неразборчивый в средствах достижения цели. Это я изучила позже – уже после расставания с ним, и теперь обращаю внимание на лица и детали.

Мы понравились друг другу с первой минуты. Во время нашей беседы он рассказал, что его родители живут в Германии и у него вызов на руках, и что он хочет жениться и уже с женой улетит в Германию. Я подумала: «Вот он – мой шанс улететь из России». Это был 94-й год, я заканчивала гимназию с углублённым изучением немецкого языка и, конечно же, очень хотела уехать из города – в котором вредных заводов около пятидесяти и экология непригодна для проживания. Не зря же я усиленно учила немецкий язык все эти годы со второго класса.

На тот момент у меня было два кандидата в женихи: курсант Высшего военного авиационного училища штурманов города Ч. (ЧВВАКУШ) и новый знакомый с дня рождения. В 10-м классе я организовывала дискотеки, тогда же не было никаких сайтов знакомств, все знакомились среди друзей и знакомых либо на таких танцевальных вечерах. В 90-е годы было так принято: позвать курсантов и организовать вечер танцев.

ЧВВАКУШ было известное на всю страну учебное заведение, осуществляющее подготовку военных штурманов – инженеров, и познакомиться с будущим офицером было очень престижно.

Я помню то время: медленные танцы, объятия, поцелуи, романтика.

Я занималась организаторской работой, искала место проведения вечеринки, звонила командиру роты курсантов. Пока не появились мобильные телефоны и интернет, люди общались вживую, я очень ностальгирую по живому общению, как тогда. Может, поэтому раньше было меньше манипуляторов: люди ценили общение вживую и не могли безнаказанно нахамить, как сейчас на сайтах знакомств.

Я и моя подруга на одной из вечеринок познакомились с курсантами Эдиком и Славой. Курсанты снимали квартиру в моём районе, и мы иногда там встречались с ними. Секса у нас с ними не было, потому что выяснилось, что Эдик болеет гонореей: это был как раз мой потенциальный молодой человек. И, на моё счастье, он рассказал, что он проходит лечение, и никакого секса у нас быть не могло. За это ему огромное спасибо. Потому что очень многие люди имеют заболевания и не сообщают своему партнёру. Мой курсант проводил у меня дома все его выходные. В те времена у нас ничего не было в городе в продаже, и он принёс нам тогда новый видеомагнитофон. Носил мне шоколадки, которые были тоже редкостью в то время, курсантам – штурманам выдавали шоколад, и он угощал меня. В те годы всё было дефицитом – и хороший шоколад был деликатесом.

После того, как я узнала, что он болеет, у меня изменилось к нему отношение. Моя мама очень строгих нравов, у меня приличная семья, и у меня не входило в планы в 16 моих юных лет связываться с ним. И на тот момент мне показалось, что заболевание, которое передаётся половым путём, – повод к расставанию с молодым человеком. ЗППП влияют на репродуктивную систему мужчины, и у него могли быть необатимые проблемы со здоровьем. В те времена очень популярной газетой была «СПИД-инфо», и я периодически читала её, оттуда мне и было известно про всякие интимные болезни. В те времена не было интернета и сексуального образования. Воспитывались мы на песнях Мадонны и на газете «СПИД-инфо». Благо родители не запрещали мне её читать.

В один прекрасный день я сидела на остановке около моего дома на коленях у Алекса. Курсанты в это время проезжали на автобусе мимо этой остановки у дома и увидели меня с новым молодым человеком. Так как у курсанта были проблемы со здоровьем, я не чувствовала за собой никакой вины, что нашла себе другого. Тем более перспектива уехать в Германию была более заманчивой, чем уехать на Дальний Восток по распределению в качестве жены офицера и жить, переезжая из гарнизона в гарнизон. У меня было два варианта: Германия либо Дальний Восток. Впоследствии моё решение уехать в Германию оказалось верным.

Я сейчас нашла сослуживца моего курсанта, спустя 20 лет, и спросила: «Где Эдуард?», он ответил, что Эдуарда, возможно, уже больше нет в живых. Что он либо спился, либо пропал без вести, и никто не знает, где он, даже сослуживцы. И уже в то время, когда они учились в Училище штурманов, служили вместе, у них были постоянные попойки, какие-то вылазки, женщины, проблемы – и, на моё счастье, я избежала такого мужа. В армии, как известно, злоупотребляют спиртным, жёны должны жить в гарнизоне, в закрытом пространстве, и полностью подчиняться мужу. Такое положение дел меня никак не устраивало: ехать по распределению непонятно куда, где нет благ цивилизации, – и я отказалась от предложения выйти замуж за курсанта.

В жизни мы должны уметь сделать правильный выбор и не торопиться с решением уйти во взрослую жизнь – непонятно с кем и куда. Очень многие девочки хотят быстрее выйти замуж и уйти от неблагополучных пьющих родителей – и портят себе всю жизнь рождением детей в 18 лет, впоследствии становятся матерями-одиночками, и их дети также повторяют судьбу мамы и рано выходят замуж, беременеют и остаются одни. Это так называемая модель любви, ведь мы учимся у родителей. Есть поговорка: не воспитывайте детей – воспитайте себя сами, родители. Дети учатся построению отношений дома, в семье.

Моё решение улететь в Германию базируется на том, что я всю жизнь учила немецкий язык, а в старших классах мы начали изучать английский, что мне очень пригодилось в дальнейшей жизни. Я благодарна родителям за то, что они отдали меня в школу с немецким уклоном, которая впоследствии получила статус гимназии с углублённым изучением немецкого языка. У нас был тогда обмен учениками между странами, и обмен действовал только на тех, кто учился на одни пятёрки в старших классах, и только они могли лететь в Германию по школьному обмену. Я была отличницей в младших классах и даже была удостоена школьной Доски почёта.

Я очень хотела попасть в Германию, мне нравился немецкий язык. У меня была подруга по переписке, я до сих пор помню, как её звали: Mandy Dommisch. В восьмом классе у нас поголовно все стали уезжать из класса, наши ряды стали редеть, и, как выяснилось позже, все уехавшие были немцы, их предками были этнические немцы, которые были угнаны в Россию в «трудовую армию» из Германии. У нас в районе целая улица, построенная пленными немцами в 1942 году, и там до сих пор живут люди.

Алекс, так звали моего будущего мужа, пришёл ко мне в гимназию на выпускной вечер – мне исполнилось уже 17 лет. Мы начали встречаться.

У половины ребят в классе были немецкие фамилии – Пеннер, Ильг, Бошман, Кин. И в 17 лет у меня появился шанс, познакомившись с представителем таких немцев, улететь в Германию. Алекс встречался на тот момент с женщиной с ребёнком, которая была старше него. Они жили вместе и снимали квартиру недалеко от меня. Я убедила его, что ему не нужна женщина с ребёнком, потому что он молодой парень, и мы можем вместе начать строить нашу новую жизнь, без чужих детей и в соответствии с нашими представлениями.

Когда мне исполнилось 18 лет, мы с Алексом поженились, это был 1996 год. Мы хотели расписаться до моего совершеннолетия, но мне не дали справку о беременности: в моём классе училась девочка, и её мама работала гинекологом. Чтобы быстрее расписаться, я попросила сделать мне справку, но справку мне не сделали, и мы дождались моего 18-летия. Алекс улетел первый, а через полгода прилетела я, он выслал мне визу невесты. Я поехала в посольство в Москву, мне выдали разрешение на въезд, и я улетела в Германию. То есть в 18 лет я вышла замуж, и на территории Германии мне исполнилось 19 лет – после 5 дней нахождения на немецкой земле.

Очень необычно проходило знакомство Алекса с моими родителями. Когда мы решили объявить себя парой, я привела его знакомиться к родителям – и случился очень интересный инцидент: мама посмотрела на него и говорит: «По нему тюряга плачет». Я, конечно, в тот момент очень удивилась и думаю: «Что это такое она говорит?» – ведь мне было всего лишь 17 лет, когда я представила моего будущего мужа родителям. Но, как оказалось, эти слова были пророческими. На данный момент бывший муж, вероятно, отбывает уже третий срок в местах не столь отдалённых. А предпосылки к этому уже были давно, когда его мама в его 12 лет разошлась со своим мужем и мальчик остался не у дел. У детей в этом возрасте формируется психика, когда мама находит нового папу, ребёнок чувствует себя брошенным, нелюбимым и попадает в дурную компанию, что, собственно говоря, и произошло с ним. Я бы его описала так: авантюрист, весёлый, харизматичный, человек-проблема. И вдобавок криминальный элемент. В то время я не знала, что нельзя связываться с такими любителями найти приключения. Он мог пропасть на пару дней, подраться на ровном месте.

Мои родители благословили этот союз, мы сыграли отличную свадьбу у меня дома. Моя подруга из соседнего дома попросила свою маму, повара, сделать заливное, моя мама сама резала салаты и занималась подготовкой к свадьбе, дядя снимал на видео, катал на «форде» наш свадебный кортеж. Моя мама до сих пор вспоминает, как было всё классно и как весело и без эксцессов прошла наша свадьба. В общем, было всё как положено, отличная свадьба в семейном кругу. Мои родители полностью оплатили мою свадьбу, кольца, всё вплоть до костюма моего мужа. Я очень благодарна маме за то, что она разрешила мне улететь в Германию. До сих пор её знакомые удивляются и спрашивают её: «Как же ты отпустила свою дочь? Как ты отдала её замуж так далеко? А вы что – немцы?» А моя мама понимала, что в России на тот момент не было особых перспектив, поэтому она разрешила мне уехать.

Родители моего мужа даже не прислали и ста марок на свадьбу, хотя по телефону уверяли, что пришлют. На свадьбу они не приехали и ни одной марки мы так и не увидели.

Я помню, у нас в районе не было в то время даже сетевых магазинов, были типа булочных и соки-воды, и когда я прилетела в Германию, у меня закружилась голова от изобилия продуктов. Меня впечатлила витрина с разными йогуртами – это было редкостью во времена СССР.

Мои родители и я прекрасно понимали, что перспективы учёбы и работы в Германии лучше перспективы учиться, например, в школе милиции в городе Ч.

Это было очень важное и ключевое решение, принятое моей мамой и моим папой, я очень благодарна, что они не препятствовали моему отъезду и всячески меня поддерживали и собирали в путь. Мой папа надел форму и попросил в паспортно-визовой службе, чтобы Алекса выпустили за границу. Оказывается, он до сих пор не улетал, потому что он то проходил свидетелем по уголовному делу, то должен быть идти в армию. Он был годен для службы в армии и для тюрьмы, но никак не для выезда за границу. Если б мой отец не уладил это дело – он бы никогда не выехал в ФРГ.

Когда мы поженились, сразу сняли отдельную квартиру. И тут началось: муж разбил окно на съёмной квартире и из него убежал. Мы снимали квартиру на первом этаже – он был пьяный и вышел в окно. Конечно, нам пришлось оттуда съехать к его тёте. Приходилось спать на полу на матрасе – пока знакомые не отдали нам диван. Нам так хотелось жить отдельно от родителей, что мы ночевали на полу и радовались нашей новой жизни вместе. Мы сами строили свою семью и свой быт. Первый звоночек, что муж имеет игровую зависимость, был, когда деньги, подаренные на свадьбу, он проиграл в карты. Проиграл или пропил – я до сих пор не знаю. Я потом узнала случайно – что он игрок и его товарищи также увлекаются игрой в азартные игры. Дурное влияние сыграло с ним злую шутку, и он поддавался этому влиянию, думая, что заслужит так одобрение друзей и авторитет.

Это проживание в квартире тёти продлилось недолго – мы купили ему билет, закрыли долги перед военкоматом и отправили его на историческую Родину в Дюссельдорф. За те полгода, что я ждала визу невесты, я успела сдать экзамен и получить водительские права в России, потому что в Германии это очень дорого. Сейчас некоторые платят €3000 и выше за немецкое водительское удостоверение. У тех, кто приезжает с правами из бывших союзных Республик и из России, права недействительны после 6 месяцев – и надо пересдавать. Пересдача – это минимум 10 уроков вождения без теории, так было у меня. Я откатала 10 уроков, один урок вождения идёт 45 минут. Нужно было сдать тест на зрение и пройти курсы первой медицинской помощи – тогда эта пересдача обошлась мне в 1500 немецких марок. Цены на водительские курсы постоянно повышают, и поэтому нельзя было с этим затягивать.

Мой муж прислал мне вызов невесты – и через полгода я улетела в Германию. Это было 15 марта 1997 года. Прилетаю я в аэропорт города Дюссельдорф, выхожу из зоны досмотра – меня никто не встретил. Он просто опоздал. Приезжаем с вещами в город, выходим с чемоданом перед какими-то контейнерами. Это был такой неожиданный сюрприз. Я спрашиваю: «А где твои родители?» Он сказал, что с ними не живёт и мы будем жить тут, в контейнерах. В этих контейнерах живут рабочие на стройках, и это было что-то вроде временного жилища для поздних переселенцев. Контейнер представляет собой много блоков – комнаты по 18 м². Душ и туалет в общем пользовании. Всё проживание оплачивал нам город. Нам оформили социальную помощь – пособие, на которое мы прекрасно жили. С мамой и отчимом он, оказывается, поссорился – и съехал от неё, потому что выпивал и не ночевал дома. Его мама жила с новым мужчиной – отчимом Алекса, который оплачивал адвокатов и поспособствовал его выезду в Германию, по программе воссоединения семьи. Это было проблематично, так как воссоединение с семьёй и въезд в ФРГ были возможны по закону до 16 лет, а ему был 21 год – и его не хотели пускать на территорию ФРГ. Его отчим и мои родители сделали всё возможное, чтобы он улетел из России.

У него был постоянный конфликт с матерью, потому что у неё новая семья, она занималась устройством своей личной жизни. Он был неуправляемым и не воспринимал её замечания о злоупотреблении алкоголем.

Социопаты становятся такими под влиянием дурной компании, улицы. Они как беспризорные подростки, которые собираются компаниями во дворах как стая волчат. В 90-е родителям таких подростков приходилось выживать, а не заниматься воспитанием детей. Самое интересное, что эти его собутыльники и беспредельщики потом бросили его, а они для него всегда имели определенный вес в его жизни. Он тратил на них деньги, красовался перед ними, сорил деньгами. А они бросили его в беде, когда его потом осудили, а гулять и веселиться все любили, когда у него были деньги.

В контейнерах в Дюссельдорфе мы прожили два года. Уже 23 года как я общаюсь со многими, кто там жил. Было хорошее время, я познакомилась с людьми из Молдавии, Казахстана, Украины. Многие стали успешными людьми, женщина из Молдавии открыла две гостиницы в Дюссельдорфе, и её сын дружил с моим мужем.

Жили мы так год, пошёл второй. Мой муж постоянно где-то пропадал, выпивал. Мог позвонить и сказать: «Я не приеду – нет денег на такси». Непонятно, где он находил себе подобных. Пару раз устраивал пьяный дебош: разбил наше трюмо и убежал. Соседи были в шоке от звука разбившегося зеркала. Я очень испугалась и поехала ночевать к его маме. Его мама приняла меня прохладно: я так поняла, она не осудила поступок сына, а вроде как обвинила меня, что он разбил трюмо. У него была сводная сестра (мне постелили на её кровати), мама родила её от нового мужа, и сестра очень любила Алекса. А сейчас его сестра ничего не желает слышать о нём, мотивируя тем, что он её бросил.

Он даже не пошёл меня искать, когда я ночевала у его мамы, и потом заявил, что это был не я – мол, был пьяный и ничего не помню. Это как раз тот случай – бес вселился. Он много чего разбивал и никогда не признавал свою вину.

Потом выяснилось, что погром мебели и телевизора был под воздействием алкоголя и травы.

Он ещё и в телевизор ударил кулаком. Они накуривались и запивали водкой, а я-то недоумевала, почему у него стеклянный взгляд. Я и его мама подарили ему на день рождения музыкальный центр за 600 немецких марок – это была приличная сумма денег (для сравнения: моя первая машина «Гольф-2» стоила 1500 немецких марок). Я ходила на курсы в страховой компании и вовремя заключила страховку на случай порчи имущества. Он разбил и музыкальный центр, ударил по пьяни кулаком в экран магнитофона. Восстановлению экран не подлежал, там потекли жидкие кристаллы, и мы написали в страховку заявление, что он как будто разбил чужое имущество, – и нам возместили ущерб. Страховка была заключена на «возмещение ущерба третьим лицам»

Он разбивал всё, постоянно вымещал свою внутреннюю агрессию. Меня никогда не трогал, но психологи говорят – это дело времени, что не бьёт. Я звонила маме и рассказывала ей всё, и мама спрашивала – не поднимает ли он на меня руку. Я оптимистично отвечала: «На меня нет, а вот на других и мебель – да».

Я припоминаю, на людях он был строгим со мной, мог сделать мне при друзьях замечание. А дома у нас была идиллия, мы могли в обнимку часами смотреть фильмы, он вкусно готовил, был хозяйственным молодым человеком.

Я не пила и не курила, и мне было странно видеть его в таком невменяемом виде. Почти все жильцы в контейнерах выпивали. Времени свободного много, деньги платит город, на выпивку у них всегда хватало.

Потом начались драки. То они с поляками подерутся, то ещё с кем. После очередной драки мы шли пешком из больницы Уни-Клиники 8 км домой: ему сломали челюсть. Мы поздно возвращались из больницы, и транспорт уже не ходил, а на такси не было лишних денег. Поначалу это было прикольно и весело и воспринималось как приключение.

Его примером для подражания был Дон Корлеоне, и прозвище ему дали друзья Итальянец – потому что он темноволосый и шустрый. Только до Дона Корлеоне ему было очень далеко.

В 19—20 лет всё воспринимается ещё не так остро. С ним всегда было весело, и он постоянно вляпывался в какие-то приключения. Эти пьянки, раскурки, распитие спиртных напитков за контейнерами. Они выпивали до полуночи, я не могла его никак забрать домой. В общем, это веселье продолжалось уже год-второй, постоянно он попадал в какие-то передряги и в какие-то проблемы. Любимое его дело было – это выпрыгнуть в окно и залезть, нормально же он не мог себя вести. И так делали многие, чтобы их не заметили соседи по комнате. Его женатый товарищ, с кем они пропадали вне дома, также любил заходить через окно. У них за стенкой жили родители его жёны, и ему нужно было незаметно, без шума пробраться домой.

Большинство мужей избрали для себя такой образ жизни, они были как команда собутыльников. Многие там выпивали, раскуривались, не работали и непонятно чем занимались. На них не было никакой управы – вместе они чувствовали себя сильными героями. Было дело, мой муж жаловался другому, мужу моей знакомой, которая тоже там жила: «Почему твоя жена влияет на мою жену?» Мы ещё и плохими были, что запрещали им выпивать.

Оказывается, мы мешаем им пить и гулять, не даём веселиться, это мы плохие, как всегда, – это классика жанра. Они до ночи любили посидеть за контейнерами. Работать они не хотели, где он находил новых дружков – не знаю. Частенько бывало, что он приходил домой с вынесенной челюстью после драк, после каких-то разборок. Были постоянные приводы в полицию. Я как хорошая жена везде его сопровождала и его поддерживала. Успокаивала себя: «Ну ладно, дело молодое, пусть выпивают, что ж теперь, все пьют – и он пусть пьёт». Но потом люди стали обращать моё внимание на это, на его выходки, говорить, что это недостойное поведение. Я потихоньку начала уже прислушиваться, что говорят люди, смотреть, как живут другие, и подумала, что, может быть, и правда это за гранью нормального.

Мы прожили в тех контейнерах в Дюссельдорфе почти два года. Я подумала – не пора ли нам уже снять своё жильё, ведь многие давно выехали из контейнеров. Мой муж не думал даже искать квартиру, всё приходилось делать мне: звонить по объявлениям, искать жильё по жилищным кооперативам. Большинство его собутыльников уже переехали в квартиры. Жильё на тот момент мы искали кооперативное – это такое доступное жильё, и город оплачивает за квартиру тем, у кого маленький доход, и даже депозит за три месяца платит город. Депозит – это оплата типа залога, и нужно было заплатить три аренды, чтобы заехать в квартиру.

К тому времени мы жили в двухкомнатной квартире, как сейчас помню, это была первая наша отдельная квартира площадью 60 квадратных метров, и я думала на тот момент, что эти гулянки-пьянки прекратятся и что я ему буду важнее, чем его дружки. Но, само собой, я ошиблась, это преступный оптимизм, как и у большинства женщин: верить, что будет лучше. К нам в квартиру стали регулярно приходить его друзья. Мы сами начали делать ремонт, клеили обои, обустраивали быт. Я даже сама научилась клеить обои. Постоянно приходили его друзья, и ни один из них не помог с ремонтом, только отвлекали и надоедали.

Он любил привести к нам домой компанию своих дружков, а мне надо было рано вставать утром в гимназию. Они не стеснялись и сидели до полуночи, я шла спать, закрывала дверь в спальню, благо квартира была двухкомнатная. Я помню, один из его друзей попросил сделать ему чай, время ночь, – и мой муж даже глазом не моргнул. Сам привёл гостей, пусть сам и делает своим друзьям чай.

Рядом с Дюссельдорфом находится Голландия, до Рурмонда всего 62 км, там продают в свободном доступе лёгкие наркотики, и они часто туда ездили за травой. Странный блеск в глазах наводил меня на мысль, что что-то с ним не то, а это, оказывается, от курительных смесей. Я не курю и понятия не имела, что они вытворяли. И я поняла: его вспышки агрессии – из-за травы и алкоголя. Конечно, покурив и запив всё алкоголем, люди теряют над собой контроль и становятся неуправляемыми. Вот это общее увлечение и тянуло его к друзьям.

В Дюссельдорфе я пошла учиться в немецкую гимназию, для общения с коренными немцами. В Кёльне мне признали моё свидетельство об окончании гимназии в России, мою учёбу в экономическом колледже в России, но год всё-таки я доучилась в немецкой гимназии. Образование в Германии никакое, я не понимаю, как тут вообще учатся. Русская школьная программа в России намного сильнее, чем в Германии.

Мы ни в чём не нуждались, город выдал нам талон на мебель, и мы смогли выбрать мебель, которая нам понравилась. Семьям с маленьким доходом выдавали так называемые ваучеры, и мы могли взять любую понравившуюся мебель со склада. Это типа красного креста – где помогают переселенцам и всем нуждающимся. Все условия для комфортного проживания нам предоставил город Дюссельдорф. Казалось бы, живи да радуйся! Но эта дурная компания испортила всю нашу дальнейшую жизнь. Поначалу я думала, что это пройдёт, но всё только усугубилось. Друзья имели на него огромное влияние – я это поняла теперь. Социопаты поддаются влиянию социума, влиянию окружения, они предпочтут слушать других, они заботятся о других, но не заботятся о себе и своих близких, – так бы я описала его, то есть каждый кузнец своего счастья и каждый делает себе жизнь сам. Если человек сам не хотел стараться, не хотел работать, найти квартиру, я не могла на него повлиять.

На моё счастье, мои родители не подавали мне пример такой жизни, где приходили бы дружки отца и они бы распивали алкоголь у нас дома. Я такой жизни не видела и никому не советую так жить. Ключевую роль в нашем расставании сыграла мама моего мужа: она не поддержала меня и не поговорила с ним. И мне даже казалось, что в мою сторону были какие-то такие косые взгляды, и прошёл слух, что это чуть ли не я виновата в том, что он выпивает. А то, что они бросили его в подростковом возрасте одного, уехали в Германию, – это нормально. То есть его вся семья уехала с новым мужем и его сводной сестрой, я видела её ещё в России, она приезжала совсем маленькая. И получилось так, что он был брошен один в России на произвол судьбы, ещё совсем подростком, когда у него была неокрепшая психика. Я даже тогда это понимала, что он один, и я думала, мы будем держаться вместе. Мы начнём новую жизнь в Германии и будем идти по жизни рука об руку. У нас были очень хорошие отношения, мы всегда были как партнёры, как друзья, меня, в принципе, все устраивало, кроме его пьяных выходок. Пьянство я никак не могла терпеть, потому что это для меня неприемлемо. Какие бы отношения ни были, пьянство я не потерплю. Каждый раз, когда я ему говорила, что он пьянь, он что-нибудь разбивал. Я, может быть, понимала, что в будущем это всё может очень плохо закончиться.

Я не желала себе такого мужа.

Мы познакомились с большим количеством людей в контейнерах и на курсах страховой компании Hamburg-Mannheimer. Мне очень пригодился мой опыт общения с людьми, мне пригодилась работа в страховой сфере, потому что Германия – это страна страховок, тут у каждого гражданина есть минимум пять страховок на все случаи жизни, минимум накопительная, ущерб третьим лицам и всякие автомобильные, конечно, страховки, и люди страхуются очень охотно в Германии. Так как я очень общительная и моё хобби – наблюдать за отношениями и людьми, я начала осматриваться: а как живут другие? Как живу я? Так как рассчитывать нужно было только на саму себя, я много анализировала, я делала выводы, я наблюдала за действиями своего мужа, старалась сделать всё для этих отношений и для нашей семьи. Когда я поняла, что его мама отказывается со мной кооперироваться, я разочаровалась в ней. И пришло осознание, что помощи ждать неоткуда.

Я нашла работу в фирме по уходу за пожилыми людьми, с проживанием. Там надо было очень много работать и была достойная оплата, я помню, это было 1500 марок на руки. В Германии, если есть деньги, можно в старости жить дома, а не в доме престарелых. Персонал будет сутками дежурить и жить в квартире. Фирма организует доставку еды, будет присылать парикмахера, будет приезжать мастер по маникюру.

В один прекрасный день я ушла на сутки на работу. А мой муж поехал кутить. Потом, как выяснилось из материалов дела, он решил сесть в чужую машину и завести её. Они там что-то покурили-выпили, и он решил включить музыку в магнитоле. Он разбил чужую машину, въехал в ограждение на газоне. Таким образом, он нанёс ущерб автовладельцу и городу, потому что эти ограждения, в которые он въехал, принадлежат городу. Машина была на передаче, так как у него не было прав, он, видимо, этого не знал либо был под воздействием каких-то препаратов, сейчас это уже не столь важно.

Важно, что он в моё отсутствие коротал время за распитием спиртных напитков и дружил с дурной компанией. Приехала полиция, выписали акты и штрафы. Без прав и без страховки попасть в такую ситуацию – это означает попасть на сумму денег. Так как страховая фирма взыщет с него сумму, оплатив ремонт за него. Я тогда уже начала задумываться, что работаю сутками, а мой благоверный ходит непонятно в каком обществе и устраивает какие-то дела типа аварий и тому подобного. Я случайно это узнала, когда домой пришли полицейские.

В Германии всё очень строго. Когда я работала сиделкой, я решила позвонить с домашнего телефона родителям в Россию. Конечно, я бы оплатила все счета. Но в один прекрасный день меня вызвала хозяйка фирмы, в которой я работала, и поинтересовалась, откуда в телефонной распечатке звонок в Россию. Я честно призналась, что звонила своим родителям. И готова тотчас оплатить все телефонные разговоры. Меня уволили за это без всяких разбирательств и предупреждений – вот такой вот порядок в Германии. И Германия меня научила дисциплине. Так как зарплата была очень хорошая, я просила меня не увольнять, сказала, что я всё поняла и что такого больше не повторится. Но моя начальница и хозяйка фирмы была непреклонна и в тот же день меня уволила. Я очень расстроилась, что из-за телефонного звонка меня уволили. Но как говорил Суворов: «Тяжело в учении, легко в бою». Мне всё пригодилось в жизни, и опыт, и новые знакомые с работы, мы общаемся до сих пор, спустя столько лет.

Я устроилась на работу в греческое кафе, где должна была работать с вечера до утра, часов до четырёх. Это очень тяжёлая работа, где надо было разговаривать с каждым посетителем, мне задавали очень много вопросов. Но, с другой стороны, это было толчком к моему осознанию того, с кем я живу, зачем я живу и для чего я живу с мужем. Люди приходят поговорить, и мы, бармены, тоже рассказывали о себе.

Очень много женатых мужчин сидели там до двух часов ночи, и я подумала: «Я себе такой жизни не хочу. Ждать, когда муж нагуляется, напьётся пива и придёт домой, а я сиди и нянчи детей». Меня бы такое положение вещей не устроило. Я смотрела всегда, как живут другие, как относятся к жене и детям, что про них рассказывают.

Моя работа подразумевала делать фраппé (это греческий холодный кофейный напиток), коктейли, пиво и другие напитки. Очень многие со мной заговаривали и спрашивали, откуда я приехала, кто у меня муж, чем я занимаюсь; такие обычные вопросы, когда посетитель разговаривает с барменом.

Многие мужчины стали обращать на меня внимание: «Ты такая маленькая симпатичная блондинка, почему ты работаешь на такой тяжёлой работе по ночам? Твой муж должен беречь тебя и не отпускать на такую работу». Я начала уже задумываться, что это действительно так и что я не желала себе тяжёлой работы и не хотела такой жизни. Работать нужно было, потому что это новая страна, которая меня очень хорошо приняла, и это норма – работать, и тем более платили хорошие деньги и чаевые. В Германии все бармены и работники в ресторанном бизнесе получают достаточно хорошие чаевые.

Я больше стала узнавать Германию, местный уклад и устои. И самое главное – как живут женатые мужчины в браке. И для себя я сделала главный вывод: не торопиться с детьми.

Я считаю, что моя общительность помогла мне в жизни. Я люблю живое общение, люблю новые знакомства, я расспрашиваю людей, какие у них хобби, интересы. И как видите, это мне пригодилось – умение анализировать ситуацию и умение посмотреть на себя со стороны, – чтобы вовремя суметь принять решение уйти из таких отношений. Потому что в моей семье и вообще у моей родни не было в роду употребляющих алкоголь. И никакие отношения или ваша любовь не спасут алкоголика от алкоголя. Это проверено лично на мне, это доказанный факт. Алкоголик не бросит алкоголь ради вас, мне даже казалось, у меня ревность к водке. Что водка дороже меня – и меня это никак не устраивало. Я проиграла бой водке, зато выиграла время и обрела себя. Потерять себя – вот что самое страшное, и жить интересами зависимого человека. И каждый раз дрожать от страха, что же на этот раз он разобьёт и поломает дома.

Детей в то время мы не хотели. Мне было 18 лет, ему – 22, я ему доверяла, и мы были одной командой. Мы были откровенны друг с другом, мой муж мне признался, что из-за того, что его бросила мать в 12 лет, привела нового мужчину, он не хочет детей. Он расценил поступок матери как предательство, чувствовал себя обделённым её вниманием. Его мама была эмоционально холодной женщиной. Я с ней так и не нашла общий язык.

Очень много проблем у молодых семей из-за свекрови, я постоянно читаю рассказы женщин на форумах про свекровь и недовольство. Поэтому я решила не портить себе жизнь и приняла правильное решение на тот момент, не стала заслуживать их расположение.

Мы оба не хотели детей, потому что это большая ответственность, мы планировали пока пожить без детей, создать какую-то материальную базу, найти квартиру, хорошую работу, хороший ремонт. Мы хотели пожить для себя и поняли, что это верное решение – не торопиться с детьми. Отсутствие детей и спасло меня – и если бы у нас были дети, то моя жизнь бы не была такой как сейчас. Дети меняют всё, и это полная зависимость от них и перестройка всей жизни под детей.

Рожать ребёнка любой ценой, не имея базы, не имея своих денег, не имея определённых условий, – это утопия. Может быть, некоторые скажут: «Ах, дети – это женское счастье», но это совсем не так; как показала жизнь, дети – это не основа, не женское счастье и не самоцель в жизни. Если бы я тогда родила от него, я бы всю жизнь сожалела об этом и ездила бы на длительные свидания по тюрьмам с ребёнком.

Так как я работала на такой работе, где было очень много мужчин, очень много людей со мной заговаривали. Я нашла себе мужчину, у него отношения с женой уже были закончены, они жили раздельно. Там были постоянные скандалы и постоянные склоки, она манипулировала детьми и запрещала ему видеться с ними. Я ушла жить к нему. Это были два года счастливых отношений, знакомство с его родителями, поездки в отпуск. У него была небольшая автомойка. Мы жили счастливо до того момента, пока его жена не отдала нам детей-близнецов на неделю к нам пожить.

Дорогие женщины, если вы хотите устранить соперницу либо любовницу, отдайте своих детей новой женщине на пару недель пожить. Лично меня это не устроило – воспитывать и кормить чужих детей, хотя вы знаете, другие женщины бы это терпели, но я не намерена делить своего мужчину с другими, не намерена это наблюдать, потому что это не последний мужчина на Земле.

В Германии к женщинам относятся совсем иначе, чем в России. В Германии женщины самодостаточные, они не цепляются за мужчин и замужество. В Германии женщины живут своей жизнью, хобби и интересами. Родить после 35—40 лет в Германии для женщины это обычное дело, когда она сама решит, а не общество и мама.

И женское счастье совсем не заключается в другом человеке и рождении детей.

Я поняла, что мужчина с ребёнком хочет доказать самому себе и своей бывшей жене, что он ещё на что-то способен, что он может найти женщину моложе и лучше. Я очень много общаюсь с миром мужчин – и 50% женатых сидят на сайтах знакомств, даже не скрывают свой статус и честно признаются: «Хотим самоутвердиться». А самодостаточный человек не будет самоутверждаться за счёт любовницы. В моём случае я была с этим мужчиной для того, чтобы уйти от своего мужа, но никак не увести его из семьи, как мечтают многие женщины. Мы решили разойтись с тем мужчиной, потому что его дети постоянно стали приходить к нам, постоянно он ими занимался и по ним скучал. Он построил дом, его жена сказала, что выделит ему место в подвале, и он принял решение жить в своём доме вместе со своими тремя детьми.

Я ушла от своего того мужчины, так как было невыносимо терпеть его ночёвки у жены и детей. Мне было всего 22 года – и я тратить свою жизнь на чужих мужиков и детей не планировала. И насмотрелась на его семью – спасибо ему за этот опыт. Детей надо воспитывать, и дети должны жить с мамой и папой. Он переехал назад к детям – и я понимаю, это было правильное решение. Этот опыт был очень полезен, и тот мужчина на многое открыл мне глаза, на семейную жизнь, детей и на отношение к жизни в целом. Я предпочитаю общаться с людьми, которые могли бы дать совет, подсказать. Но нужно не забывать о своих приоритетах и ценностях – и не жить чужими советами и жизнью и для себя отфильтровать только полезное. А то так и недолго впасть в зависимость от чужого мнения и нарваться на манипулятора.

Я, конечно, не препятствовала этому, я за семейное счастье и за детей. Я благодарна ему за эти два года, он мне отдал всю мебель и помог с переездом, помог найти квартиру.

И что вы думаете? В один прекрасный день я получаю письмо по месту прописки с бывшим мужем. Он проживал всё ещё там. Приходит письмо от судебных приставов, в котором сказано, что нам даётся месяц на освобождение квартиры и такого-то числа приедут судебные исполнители и выкинут всю нашу мебель. Основание для этого: неоплаченные счета за квартиру. Мой муж не платил целый год за квартиру. Он целый год веселился, он целый год ездил на Украину, у него был друг из контейнеров, с которым они постоянно ездили в Киев. Я удивлялась, откуда он взял деньги на поездки в Украину. Самое интересное – что ему было вообще не стыдно за это, ему было абсолютно всё равно. Он ни о чём не думал и ни чём не парился. Как говорит моя мама: «У дурачков голова не болит, они не заморачиваются». Заметьте: всякие психи, манипуляторы, социопаты спят хорошо по ночам – и их не волнует, что происходит вокруг. Я тогда чуть не умерла от стыда: как я всё это расскажу знакомым? Что приставы нас принудительно выселили? Хватит нянчиться и спасать человека, которого ничего не беспокоило, почему меня это должно было волновать? Ему перечислял город деньги на оплату квартиры, а он на эти деньги ездил в Киев и развлекался.

Безбашенный, как говорят; и я поняла, что я сделала правильные выводы относительно его.

Моего мужа выгнали с вещами из квартиры, я пустила его пожить к себе. Я сняла однокомнатную квартиру, и муж переехал жить ко мне. Пожалела я его, как всегда. На моё счастье, в скором времени мой муж улетел в Россию.

Месяц его нет, два его нет… В контейнерах я познакомилась с потомственной гадалкой из Киева, точнее, меня познакомили. Я пошла на приём, заплатила 25 марок. Достаю фото и спрашиваю: «Когда приедет мой муж?» Гадалка спокойно ответила: «Он НЕ приедет».

Я думаю: «Как не приедет – его вещи тут, мы не разведены, прописан в Германии». И что вы думаете? Он не вернулся. И не виделись мы после этого лет пятнадцать…

А случилось вот что: он поехал в Россию в очередной загул, встретил своих криминальных дружков – и там и остался. Прям как в кино: шёл, упал, очнулся – гипс. Этот человек авантюрист, где бы он ни был, он притянет проблемы и неприятности.

В один прекрасный день раздаётся звонок в дверь. Я открываю: стоят 2 полицейских. Показывают ордер на арест. Пока он жил у меня – он натворил ещё много дел, про которые я не знала.

Его взяли пьяным на улице и попросили предъявить паспорт. Он стал оказывать сопротивление, назвав полицейских свиньями. А за оскорбление представителя порядка штраф около €1000 и выше. Тогда были марки, и согласно судебному решению ему выписали 8000 марок штрафа за оказанное сопротивление и за разбитую полицейскую машину. Когда он оказывал сопротивление, ему надели наручники. Он головой пробил им в машине вмятину – и оскорблял сотрудников полиции.

Полицейские поинтересовались: «Где ваш муж?» Я на это отвечаю: «Я сама хотела бы это знать, где. Он пропал и давно не появлялся – и я сама его ищу. Проверьте по базе данных на таможне, пересекал ли он границу Германии». С тех пор меня полиция не беспокоила. Ему присудили выплатить денежный штраф или 60 дней тюрьмы. И было приложение в ордере на арест, какие вещи собрать с собой в тюрьму. Ему очень повезло – он был в России и отсидки ему удалось избежать.

Когда он выпивал, в нём просыпался демон. Утром он просыпался и отвечал: «Это был не я».

Как-то мы возвращались из гостей с взятыми на прокат у друзей видеокассетами. Идём мы по улице, уже не помню, о чём был разговор. Он вдруг берёт пакет с чужими видеокассетами, кидает его об асфальт —и исчезает в ночи. Странное поведение, я даже не успела испугаться. Пришла домой – и не знала что и думать. Это серьёзный звоночек, если от вас убегают, разбивают предметы и буянят. Подобное поведение указывает на проблемы, в первую очередь с самим собой. Я тогда списала всё на его трудное детство, на то, что пришёл новый папа в семью, рождение нового ребёнка и ненужность. Его воспитывала улица, и улица имела на него огромное влияние.

И сейчас можно прочитать отчёты психологов, что социопаты – это криминальные элементы и авантюристы, которые обладают определённым шармом и умеют расположить собеседника. Их жизнь учит изворачиваться, врать и выкрутить всё так, как им выгодно.

Ещё припоминаю: мы могли ехать в трамвае, и если кто-то не так посмотрел, то он мог спросить незнакомых людей: «Что смотришь?» Мой муж из тех людей, у которых лучше не спрашивать сигарету и которым лучше не задавать вопросов. Непременно завяжется драка или перепалка минимум.

Я это неоднократно наблюдала. Когда мы компанией гуляли в нашем районе, к нам подошли люди и спросили что-то. Я ушла вперёд, оглянулась – они уже дерутся. На наше счастье, с нами был его друг, тренер по киокусинкай – это такая разновидность каратэ. И он спас его, как всегда, от сломанной челюсти минимум.

Я помню, я училась в экономическом колледже – и мы пошли гулять с однокурсницами в парк. Это было что-то вроде пикника. А он был с другом по работе. Мы шутили, веселились, и вдруг неожиданно на спор он разбил трёхлитровую банку себе об голову – и ничего с ним не случилось, а банка вдребезги. Это уже мне тогда показалось нестандартной реакцией. Он, конечно, в тот день пил алкоголь, а пьяному и море по колено.

Вот так себя ведёт типичный социопат. Не то окружение, не то воспитание, не своя жизнь. Но он сам выбрал себе эту жизнь, этот путь, это окружение. Никто в этом не виноват.

Поначалу было прикольно: постоянные его приключения, пропадания, приводы в полицию. Это теперь понятно, что такое поведение неприемлемо в семье.

Представьте моё состояние: когда вы получаете решение суда о выселении, полиция приходит в дом за мужем, муж периодически вляпывается в сомнительные криминальные истории. Это состояние ужаса – когда он разбивал телевизор, музыкальный центр и трюмо. У него был стеклянный взгляд; ну конечно, выпил водки и покурил травы – отсюда и неадекват. Соседи по контейнерам всё это наблюдали и жалели меня. И я нашла в себе силы проанализировать ситуацию и выйти оттуда.

Это ещё не всё. С тех пор как он пропал, прошло некоторое время, он не звонил и не писал. Как оказалось, его закрыли, но выпустили по первости.

Он нашёл себе там женщину, да и я не скучала. Я поехала с подругой из России в Сочи и там нашла себе новое приключение.

Его друзья описывают его как слабовольного человека, который поддаётся чужому влиянию.

Они вспоминают, что он всегда сорил деньгами в барах и ресторанах, когда прилетал в Россию. «Как-то на Кировке мы зашли с ним в бар, слово за слово – и вот мы уже табуретками отбиваемся от барменов»

Куда бы ни пошёл мой бывший муж, он везде находил себе приключения. Это человек-авантюрист. Женщины ждут таких годами, ездят на длительные свидания по тюрьмам, рожают от них детей. А когда они выходят после отсидки, то садятся снова, потому что им надо наверстать упущенное время и деньги. Они снова начинают заниматься криминалом и попадают в тюрьму.

Мама была права: по таким «тюряга плачет». Они сами себе выбрали этот путь.

Как выяснилось, ни один друг, с кем они кутили по барам и веселились, не послал ему ни одной передачки в тюрьму. Они попросту отказались от него и забыли о его существовании.

Его выпустили по УДО, он отсидел 8 лет из 12. Мы встретились в городе Ч после 15 лет разлуки. От него пахло перегаром, передо мной стоял матёрый рецидивист, зэк, уголовник со стажем.

А я ушла вперёд, училась и занималась саморазвитием. А он остался стоять на том же месте…

Выйти замуж не напасть, лишь бы замужем не пропасть.