Читать книгу Открой - Лина Ди - Страница 7

Прошел еще один год.

Волосы отросли до плеч, и я перекрасилась в пепельную блондинку. Мой внутренний мир изменился, и характер стал более мягким.

Я стала женщиной. Я думаю, этим словом всё сказано. Я стала более утонченной, женственной, более грамотной и начитанной, но, как говорится, горе от ума, и чем умнее себя чувствуешь, тем больше не хочешь умирать, тем больше начинаешь ценить время и жаждешь быть более счастливым человеком. Больше всего меня заинтересовали романы, которые раскрыли во мне женщину больше, чем мужчины, и фантастика. Ведь именно волшебство и любовь делают нашу жизнь ярче и интереснее. Митчелл Маргарет «Унесенные ветром», Э. Бронте «Грозовой перевал», Р. Киплинг «Ким», Дж. Конрад «Лорд Джим», Э. Уортон «Век невинности», А. С. Баейтт «Обладание» и многие другие. Но больше всего я погрузилась в творчество бессмертного писателя Рэй Брэдбери. Его красивые связки слов, как бальзам, обволакивали мою душу. Я попадала в мир, созданный им, и не чувствовала себя чужой. Я была наблюдателем, которому разрешили правильно почувствовать природу и фантастические события. В его произведениях много стало реальным для нашего времени и для меня лично.

***

Пришло время перемен, и я осуществила еще одну свою давнюю детскую мечту: я наконец-то купила себе в питомнике котеночка породы рэгдолл. И она оказалась самой прекрасной кошкой на свете – ласковой, нежной, мягкой. «Тряпичные куклы» можно тискать с утра до ночи… У нее уже было имя Молли и паспорт, так как её родители состояли в клубе. Я очень полюбила за ней ухаживать, расчесывать ее, целовать в носик, покупать ей корм, наливать воду, а она в ответ одаривала меня своим благодарным взглядом голубых глаз и мурлыкала, как заведенный пушистый моторчик. У меня еще никогда не было своего животного, и я относилась к ней, как к маленькому ребенку. Мой родной зверек. При мыслях о Молли у меня всегда поднималось настроение. Когда я куда-то улетала, то оставляла её соседке Нике, милой мулатке, с которой иногда мы выпивали коктейли и сплетничали о парнях, которые нам нравились.

***

Доктор Стиви Рей, как обычно, сидел в своем просторном кабинете. Удобные черные кожаные кресла располагали к комфортному общению, приятный свежий запах витал в воздухе и пальма в углу, всё было по фен-шую, всё, как это обычно показывают в фильмах. На вид ему было лет сорок семь, плотный мужчина с небольшой залысиной, вечно шмыгающий носом от хронического насморка. Он ожидал своего очередного клиента, и секретарша в длинной обтягивающей юбке готовила ему кофе. В тот момент ему позвонила Инкери, менеджер Саманты. Он был уже знаком с Инкери, так как именно она записывала обычно Саманту к нему на прием.

Наблюдая Дэвис уже не один год, Рей поставил ей диагноз: биполярное аффективное расстройство в результате полученной психической травмы, а также тревожное расстройство, которое проявлялось время от времени. Но в современном мире, учитывая ритм жизни, количество получаемой информации и сильные эмоциональные нагрузки, эти заболевания становятся практически обычным явлением. Он назначал ей антидепрессанты и проводил с ней беседы, обычно опираясь на ее график, жертвуя своим драгоценным временем.

Звонившая Инкери была обеспокоена, она поделилась с Реем, что Саманта пропала, и она не знает, заявлять ей в полицию или нет, потому что в последнее время Сэм пребывала в депрессии.

Рей успокаивал Инкери по телефону, хотя разделял ее беспокойство и намеревался лично приехать к пациентке домой, чтобы все проверить.

– Спасибо, доктор, но она склонна к суициду или ее могли похитить?

– Все однажды задумываются о самоубийстве, рано или поздно. Но в Саманте я всегда чувствовал очень сильный стержень. Ею движет любовь к этому миру… Я уверен: она просто захотела побыть одна и набраться сил.

Сквозь сон я почувствовала знакомый запах ароматической палочки, улыбнулась, но глаз не открывала. Спустя пару минут будильник пропел красивую мелодию, и я встала. Сделав несколько упражнений, чтобы немного растянуть мышцы, я медленно поплелась в душ. А за спиной кровать автоматически сложилась в красную книжечку.

Вдохновение витало повсюду. Мое мокрое тело обсыхало, пока я наносила маску на лицо, а затем, голая, я поплыла на кухню, чтобы сделать себе утренний кислородный коктейль со вкусом ежевики, который унесла с собой на балкон пентхауса.

В это время английские настенные часы с великолепными розами показывали 07:17. Вид открывался на рай, и я радовалась этому миру.

Я включила радиоприемник, и зазвучала музыка. Сделав глоток коктейля, я стала танцевать возле белой бетонной колонны.

Малиновый рассвет был волшебным, словно из сказки, и окна будто пылали в огне. А в небе летали космомобили. Я открыла балкон пентхауса и вошла внутрь. На территории балкона у меня был небольшой ландшафтный сад, который создали по моему дизайну. Эту мечту я смогла воплотить в реальность.

Позже я смыла маску с лица и почистила зубы. После того как я постригла свои волосы и перекрасилась в скандинавский блонд, я с трудом узнавала себя в зеркале. Но мне нравилось, что я стала другой. Мне нравились перемены. Я набросила черную майку и открыла алую помаду, чтобы накрасить губы. На лице по-прежнему красовались яркие веснушки.

Присев на гладкий бордюр, я стала наслаждаться великолепным малиновым утром и видом на мой новый мир, заряжаясь, как электроприбор, от невидимой розетки счастья. Моя интуиция предсказывала мне какую-то встречу.

Музыка текла и переливалась, словно перламутр. Нижние басы мягко проваливались в бездну, и я улетала вместе с ними.

Легонько щурясь на красно-огненные облака, я встречала новый день. Фонари еще горели. Мне было так хорошо на душе, адреналин подскакивал до предела…

Хотелось закричать, но вместо этого я отстукивала ногой ритм и плавно двигала бедрами.

Так продолжалось несколько часов. Наконец-то я могла отдохнуть: съемок не было.

…

Мои размышления о жизни прервал телефонный звонок. Это был мой друг. Я всегда радовалась, когда звонила домашняя «ракушка», потому что знала: звонит кто-то очень близкий.

«Ракушка» сначала зашуршала, потом несколько раз звякнула. Я сняла трубку и услышала громкий шум океанской волны (это были волны соединения).

Мой друг Майк спросил, как мои дела. И я уже знала, что за этим последует продолжение…

Уже через пятнадцать минут Майк парировал на своем космомобиле у открытого балкона моего пентхауса. Ох, этот красный летающий «Ягуар»… Небо к этому времени стало прозрачно-голубого цвета. Было безоблачно, и солнце светило радостными лучиками в лицо.

– У тебя есть ровно минута, – сообщил Майк и прищурил хитро глаза. Потом посмотрел на мои волосы и коротко отрезал: – Тебе идет.

– Куда мы летим? А Молли? Мне нужно позвонить соседке. Ники оказалась дома и с радостью забрала Молли.

– Хочу показать тебе одно интересное место, захвати пиджак на всякий случай.

Я заулыбалась…

– Верь мне, тебе обязательно понравится, – затем Майк оскалил зубы и прорычал на меня:– Р-р-р-р-р-р!

Я уже смеялась. Переодевшись и захватив пару кислородных коктейлей со вкусом клубники, я проскользнула в гостиную, «припудрила носик», взяла под мышку клатч и поспешила в чудо-машину.

«Ох, – подумала я, – с горячим сексуальным Майком – да хоть на край света…».

Майк был высоким, гибким, накачанным и уверенным в себе мужчиной тридцати трех лет, брюнет с голубыми глазами, низким тембром голоса – сексуальным бархатным мурлыканьем. любящий свое дело до фанатизма, как и я. Только его дело – это сцена и пение. Майк обладал особым магнетизмом, он завораживал.

Кажется, сто лет прошло с тех пор, как мы познакомились, и я изучила все его привычки. Например, когда нервничает, Майк курит, или забавно наклоняет голову набок, еще он делает смешное выражение лица, когда хитрит – прищуривает глаза и втягивает область щек, этим самым подчеркивая еще больше свои острые скулы. Когда ему хорошо, он молчит и улыбается.

***

Мне казалось, что сейчас мы смотрелись как самая красивая пара в мире, хотя парой и не являлись.

Мы были друзьями, которые считали уместным флиртовать друг с другом, когда нам это только вздумается, хотя в глубине души мне хотелось большего.

Красный космо-«Ягуар» (впоследствии я буду называть его просто КМ), ждал моего погружения, я села рядом с Майком, уложила в бар коктейли, отбросила клатч назад и чмокнула Майка в губы.

Сначала он немного опешил, потом взял меня за подбородок и страстно затянул в поцелуй, блеснув своими голубыми хитрыми глазами.

Я чуть не упала в обморок, но так как я сидела, это было почти не заметно.

Потом он резко маневрировал, и мы полетели, бороздя небесные просторы. Майк нажал пару кнопок на приборной панели КМ, и ноты потекли океанской волной.

«Прекрасный день, – еще раз повторила себе я, – просто великолепный».

Вдвоем мы всегда могли расслабиться и вести себя, как только душа пожелает.

Мы пели любимые песни вместе, вторя голосам волны «WITR- 89.7 FM», как радостное эхо, раскладывая голоса даже на партии. Пели то в унисон, то в терции.

Я никогда не училась музыке, в отличие от Майка, чьей профессией была именно эстрадное исполнение вокала. Я просто слышала ноты. И многие уговаривали меня попробовать себя в качестве исполнителя.

Но сейчас я мечтала только об одном: чтобы Майк не растаял, не исчез, как утренний туман. Всё остальное было неважно.

Пролетающие птицы щебетали нам о любви… Было жарко.

– Хочу показать тебе место, из которого ты не захочешь возвращаться никогда, – сильно сказал Майк, и ни один мускул на его лице не дрогнул.

– Ох, зная тебя, Майк, на ум приходят только злачные и очень неприличные места, – заерзала я на месте в предвкушении ответа.

– Ох, – передразнил меня, Майк, – как ты ошибаешься!

И брюнет весело подмигнул мне. – Ты ошибаешься, девочка моя!

И я решила больше не задавать вопросов. Я расслабилась и почувствовала, как моя душа вылетела из тела и полетела навстречу ветрам.

На правой руке Майка были брендовые часы с изогнутыми до неприличия стрелками, а на левой красовался стильный мужской перстень с огромным бриллиантом и много рокерских побрякушек. Но я больше обращала внимание не на руки Майка, а на его говорящие сексуальные губы, которые я хотела целовать.

Красивый торс подчеркивала синяя майка. Я не знала, чувствует ли он, что я за ним наблюдаю.

Я смутилась и перевела взгляд на прекрасные пейзажи. Как сложно быть невозмутимой, если мысли только об одном!

А как я обожаю его ужимки и мимику…

Самое главное, что поблизости нет «шептунов» и их навязчивых мнений.

«Я свободна! Я СВОБОДНА-а-а-а!!!» – все кричало внутри меня.

Свободна в своих чувствах, мыслях и действиях, и пускай мне снесет крышу. Я много лет не испытывала такой жажды жизни! Меня действительно ни с кем так не трясло, и я очень боялась к нему прикоснуться.

Я устала прятаться и считать себя «грязной»!

Зачем волноваться тогда, когда все действительно прекрасно?

– О чем ты думаешь? – прервал мои мысли Майк.

– Ни о чем, – ответила я.

И он закатил глаза.

– Ну, расскажи, как ты скучала по мне, Сэм? Скажи, как ты хотела меня долгими одинокими ночами? М-м-м? – и саркастически посмеялся.

Его слова сливались с песней и обжигали мое тело, пронизывая до костей. Майк прекрасно знал, что он мне нравится.

– Зачем, Майк? Ты же, как бумеранг, всегда возвращаешься по расписанию. Точно по расписанию.

– Точно по расписанию. Аха-ха-ха-ха-ха! Мне нравится твоя экспрессия, Сэм. Ты одна из немногих чувствуешь мое настроение. Ты меня чувствуешь. Ты опасна, – и снова залился раскатистым смехом. —Но я научился ни к кому не привязываться и делать то, чего хочу. Я ценю свою свободу.

Я промолчала и спорить с ним не стала.

С каждой минутой, все больше и больше загоралось огней, как внизу, так и между нами. День сменялся вечером, а вечер плавно перетекал в ночь.

Мы долго летели и поэтому решили прервать наш полет – залететь в небольшое кафе. Приземлившись и благополучно припарковавшись, мы вышли из КМ, и Майк зачем-то взял меня за руку. Внутри меня всё снова взорвалось. В кафе мы зашли как парочка.

Мы сели в углу вокруг белого стола, и к нам сразу подплыла официантка. Глаза её сверкали, она смотрела на нас восхищенно, понимая, что такие гости заскакивают к ним нечасто.

От нее лился яркий, теплый свет. Она была как ангел… Чистый и невинный.

Сначала мы болтали ни о чем, а потом наш диалог перетек на наши любимые темы.

Мы «обсосали косточки» всем нашим общим знакомым: живя в бешеном темпе, сложно не сойти с ума. Чарли подсел на крэк, певица Линда Эванс помешалась на чакрах и чистке своей ауры, наш общий знакомый Дэвид Мартин улетел на «другую планету», Жанетт Гарсиа с треском провалилась на выступлении. Джонни Маус попал в автокатастрофу, но выжил, как и всегда… Иман выскочила замуж за юного миллиардера. Аманда Льюис пропагандировала в запре-щенных сетях алкогольную диету. Всё это было доступно для всех, все уже научились жить своей публичной жизнью.

Мы возбужденно обменивались новостями, раскуривая сладкий кальян со вкусом малины, привезенный из жарких африканских стран. За окном рисовалась яркая, красивая и спокойная ночь. Трип-хоп, вводивший меня в депрессию, сменился романтическими балладами.

– Нет, у меня приборы ночного видения и «вечный запас энергии». Переночевать можем в машине, если устанем. И вообще, забудь на пару дней про дела. Отдыхай. Отдыхай не просто телом, а душой. Наслаждайся жизнью.

Я оторопела, пытаясь возразить про пару дней, но Майк был невозмутим.

Мы перекусили вкусными сэндвичами и выпили кофе,

Я выпила латте, а Майк – двойной эспрессо. На выходе мы поблагодарили официантку и оставили хорошие чаевые.

Мне хотелось, чтобы эти минуты с Майком длились вечно, хотелось не отрываться от его глаз.

Я задумала для Майка сюрприз. Включила телефон, сделала пару звонков и попросила Фёрга сменить курс к одному известному маленькому клубу. Он недоумевающе посмотрел на меня, но я придумала первое, что пришло мне в голову, что я желаю испить именной коктейль, который делают для меня именно в этом баре.

На самом деле я попросила закрыть клуб, для того чтобы пара профессиональных танцоров-мулатов станцевала для нас жаркий красивый танец. Очередное свое спонтанное решение я приняла как импульс, которому есть четкое объяснение – мое желание. Это была особенная пара, извергающая флюиды во все стороны… Мы сидели в полумраке, будто в амфитеатре, и смотрели на них издалека, нежно прижимаясь, друг к другу, как птицы в период брачных игр. Фёргисон сидел с отвисшей челюстью и переводил взгляд с танцовщицы на меня, и так – всё время…

Дабстеп обжигал нервные клетки почти как русская водка. Я закурила. На сцене танцевала богиня Фиона, красиво встряхивая своими прекрасными волосами и перьями… Она танцевала для него… для Мануэля, который сидел за барной стойкой в черном дорогом костюме и пил виски из хрустального бокала. На него падал свет, и он думал о чем-то своем, не обращая внимания ни на бармена, ни на нас, ни на Фиону. Но сменилась музыка, и он театрально обернулся на своем стуле и стал наблюдать за её танцами.

Всё было очень по-настоящему. Это была страсть, это была жизнь. Мы сидели далеко, но было слышно, как они громко дышали. Я не знала, уместен ли был мой очередной выкрутас, но раз он поцеловал меня в губы… Это был просто мой «мат на шах»!

***

На улице было свежо, и ветер приятно обдувал мои голые ноги и шею. Майк открыл мне дверь, как джентльмен, я села в КМ и включила любимую музыку, как хозяйка.

Поднявшись на большую высоту над городом, Майк нажал на какую-то кнопку, и мы зависли в воздухе, еще щелчок – и мобиль закрылся прозрачным защитным слоем. Я издала странный звук, похожий на мышиный писк, и закрыла рот ладошкой.

– Это еще не все, – и откинул трансформирующиеся сиденья в горизонтальное положение.

Мы очутились в положении лежа, на небе сияли яркие звезды, как на Марсе. И я ощутила себя ничтожной частью огромной Вселенной.

Майк лежал рядом со мной и тоже смотрел на звезды. Мне было совсем не спокойно. Сердце бешено стучало, будто в меня встроили автомобильный двигатель.

Я была очень сильно возбуждена. Майк обнял меня за талию, и его жаркие губы коснулись моей щеки, я слышала его дыхание и млела.

Целуя мою шею, он освободил нас от верхней одежды и впился в меня губами. Мне казалось: еще немного, и мое сердце взорвется от бесконечных ударов. Тем временем его рука была уже у меня между ног, а губы не отрывались от моих губ.

Мы не произнесли ни одного слова. Наши ароматы духов слились в одном миксе, как и наши тела под прекрасную музыку.

Дыханием можно было растопить льдину. Майк целовал мое тело, я смотрела ему в глаза, они были ярче, чем те звезды, что висели над головой. Это было похоже на рай. И если он существует, то он именно это. Это космос. Я была так счастлива – испытать все эти чувства и не думать о завтрашнем дне.

Больше «никаких завтра»!

– Это было волшебно! – произнес Майк.

– Д-д-да, – запинаясь, повторила я (горло пересохло и хотелось пить).

Мы приземлились на крыше небоскреба, вдали от посторонних глаз. Я сжалась в комочек и прижалась к Майку, словно маленький эмбриончик.

***

Я всегда просыпалась рано.

И в этот день я проснулась в девятом часу. Майк еще сладко дремал. Я надела большие очки, оставила сообщение, потянулась и выпрыгнула из КМ. Набрав номер Ники, я убедилась, что с Молли все в порядке, и решила найти люк. Найдя люк, я спустилась вниз по чердачной лестнице и попала к лифтовому отсеку. Солнце разливалось на зеркальные небоскребы, трава и деревья были ярко- зеленого цвета. Повсюду была жизнь. Лето жгло. Город жарко дышал.

Обогнула пару небоскребов, я проскользнула вдоль улицы, перебежала по светофору дорогу и очутилась рядом с кафе. Запах свежей выпечки из этого кафе разносился по всему кварталу. А на двери висел заманивающий покупателей огромный пончик. И я просто не могла туда не зайти.

Схватив по-быстрому упаковку свежих пончиков, которые почти кричали: «Съешь меня!» – и два молочные ванильных коктейля, я поспешила обратно.

Люди улыбались мне, узнавая, неугомонные дети тыкали в меня пальцами, снимали на мобильные телефоны… А мне было просто жутко весело.

Вовремя спохватившись, я уже бежала уже со всех ног, чтобы меня не настигли папарацци и неадекватные мужчины! Меня проводили яркие рекламные щиты и витрины магазинов. Дыхание сбилось. Я была похожа на загнанную белку.

Отбившись от народа, который, как правило, не обращает внимания на звезд, я приближалась беглыми шагами к небоскребу. Проскользнув вместе с незнакомцем через охрану, я снова попала в лифт, поднялась наверх на чердак и вылезла на крышу.

Возможно, камеры наблюдения засняли меня, но мне было всё равно.

Когда я поднялась, то обнаружила Майка по-прежнему сладко спящим. Я села на него сверху и поднесла к носу ароматный пончик. Он зашевелил носом и проснулся, открыл глаза и резко схватил меня за талию. Потом я включила музыку на всю катушку, и, позавтракав, мы начали танцевать на крыше и дурачиться.

Мы чувствовали себя властелинами маленькой, но нашей вселенной. Я никогда еще не была так счастлива, и от этой мысли мне было не много жутковато.

Позже Майк сделал мне расслабляющий массаж…

– Сумасшедшая Саманта, а если бы за тобой погнались бы папарацци? Не стоило так рисковать! Дай мне, пожалуйста, свою косметичку.

– Зачем? – удивленно спросила я, и глаза мои округлились.

– Увидишь!

Он усадил меня так, чтобы свет правильно падал на мое лицо, и попросил закрыть глаза. Я повиновалась. Сначала Майк стер мою косметику нежными прикосновениями, за-тем ровным слоем нанес кисточкой тональную основу. Потом красиво, художественно выделил мне глаза, сделал Smoky eyes, подчеркнул ресницы, брови и нанес бледно-розовый блеск на губы.

– Остался последний штрих, – сказал Майк. Я улыбнулась.

Взяв кисточку и повозив ее в темных румянах, Майк сильно выделил мне скулы. Дунул на меня и вернул зеркало. Я опять засмеялась.

– По пути нам нужно заскочить в одно место. Сегодня. Дэвис, ты же не против? Часа через два. Я обещал Military service, что мы посетим их концерт. Хотя бы на полчаса. «Поляна» и гримерка – все, как обычно, в нашем распоряжении. Но если ты хочешь, то мы можем туда не ехать.

– Я даже не буду спрашивать, когда ты обещал им, но, конечно, заскочим, я тоже хочу их поздравить с выходом долгожданного альбома «Intime». На удивление, я знаю близнецов, – пробубнила я невнятно. – Но… нам нужно прямо сейчас же купить подходящую одежду для такого случая.

– Хорошо, хорошо, только не паникуй. Не надо истерик, – рассмеялся Майк.

– Я бы чувствовала себя уверенней на светском мероприятии в более презентабельном виде, а не в майке с короткими шортами. Я одета для прогулки на один день. Чемоданы с собой я не брала. Я думала, ты похитил меня на один денек, – наивно прошептала я и поджала губу, как маленькая девочка.

– Аха-ха-ха, размечталась. Я похитил тебя как минимум на неделю, – Майк посмотрел на меня и прищурил глаза. – Мне нравится быть с тобой… Так что свыкнись и прими это как должное.

Переварив слово «неделя» и словосочетание «нравится быть с тобой», я чуть не забилась в конвульсиях.

– Да, так что позвони и сообщи своему менеджеру об изменившемся графике.

…А вот и наша палочка-выручалочка. В витрине эксклюзивного магазина стояли застывшие манекены.

Над ними вертелся диско-шар. Лучи от шара падали на одежду, на пол, покрытый блестками, на манекены и на их одинокие грустные лица.

Мы вошли внутрь, Фёргисон снова взял меня за руку, и я опять смутилась. Я боялась привыкнуть к тому, что он мой. Я не хотела испытать боль и разочарование. Но сердце автоматически забилось чаще. Радостные лица продавцов так и сияли при виде нас. Мы бегали по магазину и дурачились, как малые дети. На вешалках висели дорогие наряды из последних коллекций именитых дизайнеров. Мы шутили, играли в салки, а продавцы и менеджер зала просто восхищались нами и не сделали ни одного замечания. На подбор одежды оставалось совсем немного времени. Менеджер за-ла сделала пару звонков, и стилист из соседнего салона уже был в нашем распоряжении.

Мы выбрали яркие, интересные образы и устроились в креслах, доверив себя рукам мастера. Мне захотелось чего-то кричащего, необычного. Мне сделали огромный начес из моих неестественно белых волос. Фигуру красиво подчеркивало платье из темно-синего кружева, спина была открыта почти до линии попы, а красивый разрез в области груди выгодно её подчеркивал. Стиль Майка очень сочетался с моим луком: белый костюм современного неоклассического кроя контрастировал с черными волосами и голубыми глазами. На руках болтались фенечки и разные украшения, а на груди, как и у меня, были большой крест и еще черепа. Не-ординарного человека можно было увидеть издалека. А нас было двое. То, что мы были уникальны и имели действительно богемный стиль в одежде и по жизни, объединяло нас еще больше, не говоря о нашей страсти к необычным машинам – «Ягуар», «Ламборгини»…

Стилист Ло освежила мне мейк-ап, созданный Майком, и, краснея, как помидор, попросила его спеть. А я сидела и смущенно смотрела на свои руки, вернее, на перстни и нервно теребила пальцы и хрустела.

Ло закончила со мной работать, и, пока Майк продолжал петь любимую песню, я принялась искать туфли…

Мы были им очень благодарны за терпение и помощь, которая была нам необходима.

Майк отвалил большую сумму за нас обоих, сказав, чтобы я наслаждалась своим похищением, и, раздав дружной команде автографы, мы стали позировать для памятной фотографии. Пожелали друг другу удачи и снова растворились в небесной тишине, держа путь на концерт.

***

Распахнулась дверь, и отовсюду, словно голодные пасти аллигаторов, защелкали ослепляющие вспышки папарацци. Я не могла смотреть. Мне кричали почти в лицо: – Саманта, смотри сюда! Сэм, обернись! Сэм то, Сэм сё, Дэвис! – кричали не унимаясь. – У вас с Майком роман?

Я не могла смотреть, вся картинка начинала сливаться в одну пеструю абстракцию. Еще секунда – и я упала бы в обморок. Майк схватил меня и поднял на руки, вспышки защелкали еще быстрее. Больше сотни папарацци выстреливали в нас словно из ружей. Картина вокруг прояснилась.

Протиснувшись сквозь толпу, он поставил меня на ноги. Только потом я представила, что в газеты попадут именно последние фотографии, где Майк держит меня на руках, и у меня закрыты глаза, будто я в обмороке.

– Обычно я не чувствую себя такой беззащитной перед камерами. Это, наверное, из-за глаз.

– Зачем ты оправдываешься? Меня что, там не было? Я что, не видел, что они нас чуть не раздавили?

Я сидела в гримёрке. Руки еще дрожали. Гости прибывали. С некоторыми из звездных друзей была знакома. Стилисты порхали, словно ночные бабочки, над артистами и их музыкантами. Остальные тусовались в VIP-ложе, смотрели концерт.

Гримёрка стала похожа на пчелиный улей. Все жужжали. Шум гогочущего роя долетал эхом даже до ушей секьюрити, перелетая через темный коридор.

Многие из присутствующих уже видели нас вместе, на нас не смотрели косо, не подшучивали, все воспринимали это как нормальный человеческий факт.

Только спустя час Чэт бросил на стол утреннюю газету, где на обложке красовалась моя утренняя физиономия с пакетом пончиков.

Мы с Майком чуть не умерли со смеху. Потом газета Day in day пошла по рукам, и раздался новый шквал смеха, такой задорный, не замолкающий, ни на секунду. Менеджеры артистов суетились: кто-то покидал гримёрку, потом возвращался, кто-то только кого-то встречал.

Еще через час три бутылки виски на всех оставшихся и две пачки сигарет закончились. Голова кружилась. Всем было хорошо. Томми и Дэвид ввалились к нам в перерыв, пока Чэт разогревал толпу. Близнецы Абрамсон выпили по сто граммов «Хеннеси», стоявшего баре, прописанного в райдере, и поблагодарили всех тех, кто пришел на важное в их жизни событие, затем сделали пару затяжек марихуаны, и выбежали снова на сцену.

И вдруг меня посетило странное, сквозное чувство абсолютного одиночества. Вероятно, все дело было в виски, а точнее, в действии алкоголя на организм, а может быть, это произошло из-за полученного стресса. В одно мгновение я почувствовала себя уязвимой, одинокой, подавленной, несмотря на то, что Майк был рядом со мной. Он был рядом, но так далеко… Меня окружали много людей, а я осталась наедине сама с собой. Все стало словно в тумане, люди открывали рты, произносили слова, смеялись, пили, закусывали, выдыхали дым.

Лампочки на зеркалах напомнили мне о прошлом, которое я старательно пыталась забыть. Вспоминался прошлый кошмар. Это воспоминание было о темной комнате. И я никак не могла сосредоточиться на чем-то одном. Мне не хватало воздуха, и я слегка закашлялась.

– Я пойду, посмотрю на близнецов за кулисы, – шепнула я Майку. – Можно мне пойти с тобой? – Нет, не нужно, там стоят секьюрити. Не волнуйся. Скоро вернусь. Я отрицательно помахала головой. Взяла в зубы сигарету с зажигалкой и вышла в туалет. Зашла внутрь, прислонилась лбом к тусклому зеркалу и уставилась на свое отражение. Одна лампочка дневного света погасла, другая нервно мигала. Свет отдавал кислотными нотами.

Моя кожа отражалась в зеркале бледно-зеленым цветом. С таким освещением я была похожа на старый труп с седыми волосами. Алкоголь растекался по жилам, алкоголь растекался по венам.

И я таяла словно льдина из-за глобального потепления. В туалете был слышен беспощадный шум из огромного концертного зала. Этот шум заставлял сердце биться чаще и взрывал мой мозг.

Внутри меня стало пусто, я стала похожа на ватную куклу. Свет мигал, как пару часов назад мигали фотоаппараты папарацци. Я закурила, всматриваясь в свое отражение. Мысли опять текли рекой в мою голову. Они сводили меня с ума. Пальцы в кожаных полу митенках зажимали сигарету. Я не понимала, тону я или всплываю.

Свет мигал снова и снова… и я выдыхала дым на свое отражение, потом раздавила в раковине окурок и вышла из туалета. Навстречу мне шагал немного обеспокоенный Майк.

– Дэвис, иди сюда!

Увидев свежие следы от слез под глазами, он обнял меня, прижал к себе и потом увез меня из этого дурдома, увез меня от мигающих лампочек, от людей, похожих на нас, – таких же немного неадекватных, творческих, по-своему странных…

У нас у всех были свои истории, свои черные дни. Наши жизни были похожи на американские горки.

Мы покинули «зал славы рок-н-ролла» через черный ход. Майк усадил меня в КМ, кому-то позвонил, а я, будучи еще в сознании, но, уже засыпая, уловила только несколько слов: отель, сон, охрана…

Мне казалось, я спала целую вечность, оказалось – всего пару часов.

Я проснулась в непривычной для себя обстановке, в большой белой постели. Солнце ярко слепило глаза, я сощурилась, изучая обстановку. Перед глазами был пульт от спутникового телевидения. На кресле небрежно валялась пара вещей Майка, а из душа доносились его сладкие трели.

Я включила ТВ и отшвырнула пульт. По одному из европейских каналов шло шоу о топ-моделях – они стремительно летали по подиуму. Показывали дизайнеров, ночную жизнь города.

Я выключила ТВ.

***

Услышав шорох, я поняла, что пение в душе прекратилось. Ко мне шел мокрый радостный Майк. Поцеловав меня в шею, он спросил, как я себя чувствую.

Фёрг привез нас в отель и разместил под другими именами. В этом ему помог его хороший друг Джей-Джей. Я огляделась, мне очень понравился просторный светлый номер. Пока М. Фёргисон варил для нас кофе на ночь глядя, а я докуривала сигарету, мы наконец-то разговорились.

– Спасибо, Майк, мне приятно, что ты обо мне заботишься, но неприятно осознавать, что я сегодня дала слабину… у тебя на глазах.

– Дэвис, давать слабину свойственно каждому нормальному человеку. Все в жизни не бывает гладко. Мы же не ро-боты. Но это была не слабина.

***

Утром мы решили остаться в гостинице на пару дней, и для меня это было радостным событием.

– Я тебя не отпускаю, – сказал Майк, – имей это ввиду, потому что мы не добрались еще до того места, о котором я тебе говорил.

После этих слов, которые медленно вытекли изо рта Майка, я взяла свой телефон и незаметно выключила со словами:

– Как скажешь!

Мы решили прогуляться…

– Я смотрю на тебя и вижу маленькую девочку, которая испуганно хлопает глазками, пытаясь сосредоточиться и произнести какие-то важные слова, но у нее ничего не получается… Ты снова щуришься, не делай так! – (Я начала тереть переносицу, и он хлопнул меня по руке.) – Я хочу тебя покормить, ты совсем отощала.

Он протянул руку, и мы спустились на лифте на первый этаж, и вышли на улицу. Я снова сощурилась, на этот раз из-за яркого солнца, а может, мне просто понравилось, как он отругал меня, – это было так заботливо и нежно. Он посмотрел на меня, покачал головой и произнес:

– Беда, беда… – отчего мои брови взлетели вверх и сделались домиком.

– «Ужас какой-то!» – так говорит мой старый друг, – выпалила я резко и тут же осеклась и зачем-то начала размахивать руками во все стороны. Майк неистово засмеялся и замер.

– Я передам Рею, как ты его называешь!

Я часто заморгала, и сердце бешено заколотилось. Он понял, что мы перешли какую-то запретную грань, и смолчал. Мы снова перешли дорогу, я по-прежнему еле дышала и прокручивала в голове сотни мыслей, совсем растерялась и не знала, что сказать.

Фёрг перевел стрелки на Мексику и стал рассказывать про случайного незнакомца, который поведал ему интересную историю. Я улыбнулась, и он с облегчением продолжил пересказывать. Да… Фёрг был из тех, кто любил поболтать. Я была такой только в детстве.

***

Вернувшись в номер, мы выпили кофе и, приведя себя в порядок, отправились в студию.

Накануне вечером я приняла приглашение записать с Майком дуэтную песню, и, сделав пару звонков, мы уже летели на встречу с двумя крутыми саунд-продюсерами.

Одного звали Кито Окушими, он имел японские корни, но уже почти десять лет жил в США и завоевал себе звание гения саунда в Америке, и Адама Раймонда, который был также известен и как исполнитель.

Кито выскочил к дверям и поцеловал мои руки, что привело меня в истинный восторг.

Мы прошлись по длинному коридору студии и очутились в комнате отдыха. Там было несколько кожаных кресел, прозрачный столик, на котором стояли пепельницы,

А еще меня поразили стены в дырочку. Мы обсудили некоторые детали, задали им направление, высказав свои предпочтения. Я чувствовала себя куклой, хлопающей большими глазами. И в разговор трех умных мужчин, знающих тонкости создания музыки и разбирающихся в них, я не лезла, только улыбалась, что приводило в восторг всех троих.

Затем мы проследовали за ними в саму студию, где они продемонстрировали нам совсем свежие работы и свободные зарисовки для продажи.

Адам поставил нам пару миксов известных ди-джеев на его мега-хиты. Нам они очень понравились. И вообще было чертовски приятно находиться в студии такого масштаба с такими талантливыми людьми.

В холле висело огромное количество фотографий звезд, записывавших свои хиты в этой студии, которая была одной из самых известных в стране.

На прощание огромный темнокожий Адам с кучей всевозможных цепей на шее и довольно скромный Кито по-прощались с нами, обещая сотворить для нас бомбу. Мы покинули студию, окрыленные и одержимые будущим совместным проектом, опять подхватываемые невидимой волной. Снова начали дурачиться и забавляться, как дети, давая всем своим эмоциям возможность выплеснуться наружу. Потом мы неожиданно решили поехать в клуб. Для этого мы снова сделали вираж по городу в поисках новых интересных шмоток и влетели в клуб, как будто на другую планету, планету вечного счастья, музыки, эйфории и энергии.

На следующий день я почему-то не захотела позвонить своему менеджеру и не поставила ее в известность о наших планах с Майком записать дуэт. Мы сами запланировали и организовали для себя фотосессию. И так как фотосессия была назначена только через несколько дней, мы приняли решение остановится в гостинице еще какое-то время. Планы Инкери относительно меня рухнули из-за моего внезапного порыва.

В субботу, часов в 12 ночи, Майк позвонил вниз на ресепшн. Мы заказали в номер виски и клубнику, и портье сообщил нам как бы между прочим, что внизу в ресторане есть рояль.

Через пять минут мы были уже там. Время было 2:45. и мы сочиняли шедевр, предварительно отблагодарив персонал за первоклассное обслуживание и за то, что они попросили последних посетителей покинуть ресторан в ночное время ради нас.

Мы творили нечто из ряда вон выходящее. За окном сияла луна, и я в шутку представила себя волчицей и тихонечко изображала вой на луну.

Майку эта фишка очень понравилась. К четырем утра был готов гениальный набросок, просто необратимый шедевр. Фёрг восседал с умным видом за красным роялям в полумраке, а я, то и дело смеялась и подпевала, иногда позевывая, вспоминая японца и его тонкие пальцы, быстро бегающие по клавишам рояль «For seasons».

Потом Фёрг попросил меня позвонить Адаму. Сгоняв в номер за его телефоном, пока он подбирал последние аккорды левой руки, я уже набирала Раймонда и поднесла трубку пианисту к уху.

– Доброе утро! – с сарказмом отрезал Майк.

Прошла пара секунд, на том конце по громкой связи было четко слышны какие-то телодвижения и нецензурная брань.

– Ты знаешь, сколько времени, подонок?

– Да, надень обратно свою ночную повязочку, ляг на подушку и просто слушай. Послушай, хорошо?

Тишина…

Майк прикоснулся к клавишам, и потекла божественная мелодия, потом дал мне знак – и я спела кусочек новоиспеченного текста. В общем, к концу нашего выступления мы заслужили аплодисменты от барменов и кряхтение самого Адама.

– Алло, Раймонд, ты тут?

– Да, мать вашу, тут, пью кофе. Жду вас к вечеру ЗАВТРАШНЕГО дня, а теперь дайте поспать. Будьте людьми, изверги…