Читать книгу Дом с секретами - Линда Стейси - Страница 5

– Эй, Джесс, ты в порядке? – обеспокоенно спросила Мадлен, встретившись с сестрой у кафе. Обычно Джесс была жизнерадостна и энергична, но сегодня глаза ее превратились в щелки, нос покраснел, и выглядела она довольно несчастной.

– О, я в порядке. Я уже несколько дней в таком состоянии. Простуда. Но, думаю, сейчас уже лучше. – Мэдди едва могла слышать голос сестры из-за уличного шума, и она поспешно завела Джесс внутрь кафе, усадила ее и прикоснулась ладонью к ее лбу.

Трудно было представить себе, что эти две женщины сестры, настолько они не похожи. Мэдди, ростом метр шестьдесят восемь, была светлокожей блондинкой с волосами по плечи, а Джесс – низенькая, всего около полутора метра, с темно-шоколадной кожей и иссиня-черными волосами в стиле афро, которые всегда выглядели слегка растрепанными, что, впрочем, очень ей шло.

– Не обращай внимания, я просто ною. У меня немного болит горло, вот и все.

– Милая, почему ты не отменила нашу встречу? Ты могла просто позвонить мне.

– Потому что я хотела увидеться с тобой, прошло уже почти семь месяцев, – надувшись, возразила Джесс.

– Так долго? Не может быть. – Мадлен призадумалась, когда в последний раз встречалась с Джесс, и поняла, что та права. Это было за ужином, в апреле, когда они отмечали ее день рождения, – ее первый день рождения после того, как умерла их мать, и Лиам водил их с Джесс и Поппи в ресторан.

– Вот-вот. Я на суше всего три недели – а до этого полгода была в рейсе.

Джесс работала начальником хозяйственной части на корабле, по нескольку месяцев находилась в море, и обычно Мадлен считала дни до ее возвращения. Почему же она не делала этого на сей раз и почему они встретились лишь спустя три недели после возвращения Джесс?

– Мне нужен кофе, много кофе, – объявила Джесс, окидывая взглядом витрину с тортами и пирожными. – О, Мэдди, пока ты там рядышком, мне нравится вон тот большой шоколадный тортик. – Джесс захлопала ресничками, улыбнулась и сняла пальто, удобнее усаживаясь в кресле.

– Ладно, я возьму его. Давай возьмем тебе кофе и торт. Я угощаю, – согласилась Мэдди, заказала кофе, ткнула пальцем на торт и вытащила последнюю двадцатку из кошелька.

Поставив поднос на стол, она села рядом с сестрой, поставила перед ней кофе и кусок торта и расстегнула пальто.

– Вот, ешь. И тебе нужно побольше пить, Джесс. Сколько ты уже болеешь? Мама обычно говорила, что нужно принимать парацетамол или ибупрофен. Ты принимала? – Она строчила вопросы один за другим со скоростью пулемета.

– Я принимала лекарства, честное слово. И ты – не мама, так что прекрати. Как, по-твоему, я справляюсь, если живу одна? Теперь давай я буду пить кофе и слушать, как у тебя обстоят дела с Лиамом.

Мадлен повесила пальто на спинку стула и растерянно взглянула на сестру, не зная, с чего начать. Было совершенно очевидно, что Лиам сестре не нравится, но она до сих пор не представляла себе, как сказать Джесс, что та была права и что переезд к нему был, вероятно, самой большой глупостью, которую она когда-нибудь совершала. Более того, Мадлен отчаянно хотелось повернуть время вспять и возвратиться в то время, когда Майкл был еще жив.

Она и Майкл были влюблены с юности, с того дня, когда встретились в средней школе. Они жили и любили, не могли надышаться друг на друга. Каждый миг, который они провели вместе, был счастливым, и каждое мгновение в разлуке их снедала тоска. Но никто этого не понимал, и их многие осуждали, когда они поженились в девятнадцать, сняли самую дешевую и тесную квартирку на третьем этаже, которую только смогли найти. Они выпросили, заняли и стащили мебель у кого только могли, чтобы обставить ее. Но для Мэдди материальное не имело значения, их дом был полон любви, и, хотя у них почти ничего не было, она была счастлива в браке.

Но потом, меньше чем через год после свадьбы, вся ее жизнь превратилась в непонятный, сумбурный водоворот. В ее дверь постучала полиция. Майкл мертв, и полицейские обрушили на нее водопад слов, вываливая всевозможные причины и предположения, почему его автомобиль оказался в придорожном кювете. Она сидела молча, не веря в то, что ей было сказано, и в то же время внутри нее нарастал какой-то пронзительный крик, который никак не смолкал.

Девять дней спустя, на шесть недель раньше срока, родилась Поппи.

Ее мысли вернулись к кафе и к Джесс, которая смотрела на нее с беспокойством.

– Слушай, скажи мне, когда следующий рейс? Куда вы идете и, самое главное, как долго ты будешь отсутствовать?

Джесс отпила кофе.

– О-о, он еще не скоро. Я пока не подписала свой следующий контракт, но, похоже, это произойдет не раньше конца года. Я понятия не имею, куда мы направимся. Так что у меня особых новостей нет. А ты не хочешь рассказать мне, что тебя тревожит?

Мадлен всегда знала, что Джесс была проницательной. Когда что-то случалось, она читала Мэдди, как открытую книгу. И всегда умела задавать неудобные вопросы.

– О, Джесс, я не знаю, что делать. Я совершила ужасную ошибку и понятия не имею, как ее исправить.

Джесс поймала взгляд сестры.

– Что ты имеешь в виду? Ведь ты не сделала ничего противозаконного, да? – спросила она, запихивая в рот большой кусок шоколадного торта.

Мадлен покачала головой и рассмеялась. Она никогда в жизни не совершала ничего противозаконного, и ее позабавила мысль, что сестра предположила, что она могла вдруг начать нарушать закон.

– Разумеется, нет. Дело в Лиаме. Как так, черт возьми, произошло, что я стала жить с ним, Джесс? Я едва его знаю. Что же меня дернуло? Я понимаю, что была в отчаянии, что у меня были проблемы с квартирой и все такое, но…

– Почему ты не переехала в мою, пока меня не было? – спросила Джесс.

– О, Джесс, я хотела, но Лиам был так убедителен… Он сказал, что будет заботиться обо мне и Поппи, описывал, как хорошо нам будет втроем. – Она глубоко вздохнула и замолчала. – Но нам совсем не хорошо. То он нормальный, самый славный человек на свете, а то вдруг просто ужасный. Словно Джекилл и Хайд, он меняется в одно мгновение, и я не могу с этим справиться, особенно когда он груб и жесток с Поппи.

Джесс резко поставила кофейную чашку на стол – с таким стуком, что женщины за соседним столиком обернулись и уставились на нее.

– Что он сделал Поппи? – Голос сестры дрожал от гнева, и Мадлен помолчала, прежде чем ответить.

– О, Джесс, он раньше был к ней так добр, ну, до того, как мы переехали к нему. Приходил и приносил ей конфеты, в другой раз – плюшевого медведя… Знаешь, однажды он был с ней особенно строг, а на следующий день он пришел и принес с собой Бадди. Ну, понимаешь, никто не преподносит щенка в качестве извинения. – Она замолчала и стала ковырять торт на своей тарелочке. Мадлен почувствовала, как глаза наполняются слезами. Когда она произнесла эти слова вслух, все стало как-то более реально, осязаемо. – Он даже накричал на меня сегодня утром, когда Поппи помешала нам заняться… ну, ты понимаешь. Она проснулась и стала звать меня, а он сказал, что я должна ее контролировать, Джесс! Кто в здравом уме скажет такое? Он просто тиран!

Джесс сделала еще глоток кофе, поставила чашку на стол и взяла Мадлен за руки. Мадлен почувствовала, что сестра дрожит, и была удивлена, когда та спокойно заговорила:

– Во-первых, вам нужно уйти. Во-вторых, нужно сделать это быстро. Потому что ты не можешь позволить – и не позволишь, – чтобы Поппи вот так мучили, это жестоко. И второе: если я вцеплюсь ему в глотку своими тощими руками, он пожалеет, что доставил неприятности тебе и моей племяннице. Ты это понимаешь, Мэдди? Если он хоть пальцем коснется кого-нибудь из вас, я сяду за убийство. – Она мило улыбнулась, отпустила руки сестры и вернулась к своему торту.

Мадлен уставилась в чашку, подула на кофе и сделала маленький глоток. Возразить было нечего, только по щеке скатилась слезинка. Джесс снова была права. Такого прощать нельзя. Хоть она и перечисляла все то хорошее, что когда-то прежде делал Лиам, это не оправдывало его поведения сейчас. Она не могла простить ему ни его поступков, ни замечаний, ни жестов. И не могла позволить этому продолжаться.

– Что ты собираешься делать, Мэдди? – Джесс потерла шею, с видимым усилием сглотнула, потом отпила кофе. – А?

– Я не знаю. – Мадлен сделала паузу. На самом деле она знала.

– Ты понимаешь, насколько сильно я его сейчас ненавижу? Я знала, что он тебе не подходит. Разве я не говорила, когда в первый раз увидела, что он немного странный? Говорила же! Он был слишком навязчивым и властным для человека, с которым недавно познакомился. Он видел меня в первый раз, но все, что ему нужно было знать, – это когда я должна уйти в рейс. И потом, когда я звонила с корабля, чтобы поговорить с тобой, Лиам всегда говорил мне, что тебя нет дома, – при том, что я слышала, как где-то в отдалении ты разговариваешь с Поппи.

Мадлен задумчиво посмотрела на сестру:

– Ошиблись номером! К нам так часто попадают «не туда»! Так вот что он делает!

– Более того, – Джесс явно была в ударе. – Помнишь, когда ты в первый раз привела меня в его дом? Я спрашивала обо всех тех закрытых дверях и о том, почему он живет в доме родителей. Родителей, которые никогда не звонят и не приезжают в гости. Ну, право же, Мэдди, даже ты должна признать, что это немного странно. – Она остановилась, чтобы посмотреть на выражение лица сестры, потом продолжила: – Не нужно делать вид, что ты в шоке. Я ведь говорю тебе это уже не первый раз, правда? Но ты не слушала меня раньше.

– Эти комнаты закрыты, потому что в них хранятся вещи его родителей, это вовсе не странно. Это их дом, и они имеют право на личное пространство.

Джесс поджала губы и сердито уставилась на сестру.

– Ладно. Но если его родители вернулись в Ирландию, какого черта они не забрали свое драгоценное имущество с собой? Не забывай, это имущество такое ценное, что должно храниться в комнате, на двери которой аж три чертовых замка! Говорю тебе, Мэдди, это очень подозрительно!

Джесс была права. Это было весьма подозрительно. Но Мадлен так не хватало Майкла, что, когда наконец на горизонте появился Лиам, она подумала, что он сможет заполнить огромную пустоту, образовавшуюся в ее сердце. Она была готова не обращать внимания на некоторые странности в его поведении, некоторые его поступки ради близости и поддержки. Но вместо того, чтобы заполнить вакуум в ее сердце, он вовсе разорвал его на части.

Мадлен всхлипнула:

– Ты права. Я однажды дала моей крошке обещание, Джесс. Помнишь, когда она сразу после рождения лежала в том медицинском инкубаторе? Мы обе сидели, я и ты, целыми ночами, и я пообещала ей, что буду для нее и отцом, и матерью. Помнишь? Я обещала, если только она выживет, что буду заботиться о ней и защищать от всего мира. Но я этого не делаю, Джесс! Я ее предаю! – Слезы покатились по ее лицу, и она взяла салфетку и принялась вытирать глаза.

Джесс снова схватила сестру за руки:

– Ты ее не предаешь, ты прекрасная мать. Но что касается Лиама, тебе нужно избавиться от него. Он жестокий, эгоистичный собственник. Он тебя не любит, Мэдди. Он бы так не делал, если бы на самом деле любил тебя. А насчет того, куда тебе поехать, не сомневайся – вы можете переехать ко мне. Мы справимся, мы всегда справляемся.

Мадлен покачала головой:

– О, Джесс, это так мило, ты так добра! Но ты же об этом не думала, правда? Все изменилось. Мы не можем просто съехаться, как делали это подростками. Мне нужно теперь думать о Поппи и о Бадди. А ты, моя дорогая сестричка, живешь в крошечной квартирке с одной спальней, и сада у тебя нет. В первую ночь все будет прекрасно, но потом появятся проблемы. Это просто нецелесообразно.

Джесс повернулась к барной стойке и заказала еще кофе.

– Так что тогда? Ты могла бы снять квартиру. Недалеко от меня сдается одна квартирка на первом этаже, это подошло бы для Бадди, верно?

Мадлен пожала плечами:

– Я не уверена, что устрою их как квартиросъемщик. Я отказалась от пособий, когда переехала к Лиаму. Все, что я получаю, это мои гонорары за книги, а они выплачиваются нерегулярно. Я никогда не знаю, сколько денег поступит на счет и хватит ли их на жизнь.

Мадлен выслушала все идеи, которые приходили в голову Джесс, но ни одна из них не показалась ей реальной. Она ничего не могла сделать, и идти ей было некуда. Просто западня какая-то!

– Ладно-ладно, я понимаю, что это выстрел вслепую, но ты всегда можешь обратиться за помощью к своему отцу, – наконец произнесла Джесс. – У него большой отель недалеко от Скарборо. Ты могла бы пожить там. У него-то место для вас найдется. – Джесс всплеснула руками и, пожав плечами, продолжила: – Пора бы ему сделать для тебя что-нибудь. А то только и знает, что присылать какое-нибудь украшение на Рождество и деньги на день рождения.

Мадлен подавилась кофе и закашлялась, прижав ко рту салфетку. Она так отчаянно кашляла, стараясь справиться с дыханием, что Джесс энергично постучала ей по спине.

– Черт, Мэдди, ты в порядке?

– Джесс, ну… ну… ты сама понимаешь, что предлагаешь? Мама бросила его, знаешь… когда мне было пять. Я нечасто с ним встречалась, а после того, как он женился на Джози, и вовсе не виделась с ним ни разу, – смущенно призналась Мадлен. Она собиралась сказать, что их мать бросила его спустя всего несколько дней после того, как родилась Джесс и стало понятно, что этот ребенок не от него.

– Ну и что? – пожала плечами Джесс.

– А то, что ты предлагаешь мне постучать к нему в дверь и представиться?

– Ну да, именно с этого следует начать.

Мадлен покачала головой:

– Что я ему скажу? «Привет, папа, это я, Мэдди. Я знаю, что мы не виделись много лет, но можно я с трехлетней дочерью и щенком, который гадит, как взрослый грейхаунд, поживу у тебя»? – Мадлен вздохнула.

Она знала, что отец любил ее. Поначалу они встречались каждую неделю – каждый вторник за чаем, и все воскресенье она проводила с ним. Но потом мама стала чинить всякие препятствия их встречам, а позже он снова женился… После этого мать стала забирать ее из школы во вторник и водила куда-нибудь с таким расчетом, чтобы, когда отец приходил, Мадлен не оказывалось дома. Сначала Мэдди не понимала, что происходит. Новизна прогулок с мамой после школы очаровала ее. Но по воскресеньям все было иначе. Она часами сидела и ждала, когда папа за ней приедет. А потом в комнату заходила мама и говорила, что звонил ее отец и предупредил, что не приедет. Но это было неправдой. Мать находила всяческие отговорки, убеждала, чтобы он не приезжал, и приложила максимум усилий, чтобы после женитьбы отца на Джози у Мэдди не было времени познакомиться с его новой супругой.

Много лет отец исправно писал ей письма, присылал открытки на день рождения и подарки на Рождество. Он переводил деньги на ее содержание, оплатил ее обучение в колледже. Когда родилась Поппи, он прислал им чек на тысячу фунтов. На эти деньги они купили детскую кроватку, коляску, разнообразную детскую одежду и целый годовой запас подгузников. Но при этом он никогда не навещал дочь. Его никогда не было рядом, когда Мадлен это было нужно, когда она хотела и надеялась, что он появится.

– По крайней мере, ты знаешь, где твой отец, Мэдди. А где мой донор спермы – одному Богу известно, – попыталась разрядить обстановку Джесс.

Несмотря на то, что она старалась заставить сестру улыбнуться, на самом деле Джесс было горько от того, что она ничего не знала о своем отце. Однажды их мать попыталась объяснить, что у них с отцом Джесс был секс всего на одну ночь. Он был высокий, очевидно, очень темнокожий, очаровательный, неотразимый моряк с Карибских островов, перед которым она не смогла устоять. Они несколько часов проболтали, потом пошли в бар выпить, что и привело к быстрому сексу где-то в темном углу за клубом. В результате родилась Джесс – а от ее папаши не осталось ни имени, ни номера телефона, ни шанса хоть как-то его разыскать.

– Должен быть какой-то другой путь, Джесс.

– Ммм, дай подумать. Итак, какие у нас варианты? Ты можешь вступить в какую-нибудь секту за рубежом, обратиться за помощью к отцу или переехать ко мне, – рассмеялась Джесс.

Мадлен тоже рассмеялась:

– Мне – жить в секте? О, Джесс, право же, сомневаюсь, что я смогу там ужиться и демонстрировать смирение. И потом, мне нужно работать. Я хочу работать.

Джесс допила кофе.

– Мэдди, ты – писатель. Я думала, что ты можешь работать где угодно.

Это было правдой. Коль скоро у нее есть ее ноутбук, она могла бы работать где угодно. Но она действительно не хотела переезжать отсюда. Ей нравилось жить в Йоркшире. Нет, не просто нравилось. Она любила Йоркшир. Более того, ей хотелось, чтобы Поппи пошла в школу в Йоркшире, как когда-то ходила она сама.

Мадлен взяла пальто:

– Да ладно, пошли уже. Ты ужасно выглядишь, тебе нужно лечь, а мне пора возвращаться к Лиаму и начать упаковывать вещи.