Читать книгу Мысли перед сном - Л.Инкин - Страница 5

В детстве Артём был активным ребёнком с множеством увлечений и неиссякаемым запасом энергии. Он занимался любимыми делами и прекрасно себя чувствовал, окружённый любовью и заботой родственников. Мальчик стремился походить на своего отца, который являлся непререкаемым авторитетом и примером для подражания. Наверное, это естественно для любого сына.

Дмитрий Александрович любил кино, а в то время большинство его смотрели только в кинотеатре или по телевизору, так как домашние видеомагнитофоны являлись редкостью. Если по телевизору показывали интересный фильм, то Артём обязательно садился его смотреть вместе с папой. Часто фильмы показывали в позднее время, когда мама уже ложилась спать. Так как телевизор находился в комнате родителей, то, пока она спала, отец с сыном сидели в наушниках в темноте на полу, освещаемые экраном, и смотрели кино. Ребёнку очень нравились те моменты. Он старался не издавать никаких звуков, чтобы не разбудить маму. Его уши сдавливали жёсткие неудобные амбушюры наушников, от которых ушные раковины немели и начинали болеть, поэтому во время рекламных пауз приходилось освобождать их от этого давления, чтобы возобновить циркуляцию крови. Артём часто испытывал подобные проблемы, так как его части тела всегда довольно быстро затекали от долгой неподвижности или неудобных положений, от чего ощущалось онемение и покалывание, поэтому всегда приходилось выбирать более комфортные положения и чаще двигаться. Но, несмотря на неудобства, он с увлечением смотрел на экран телевизора. Позже Дмитрий Александрович купил новый телевизор и видеомагнитофон, после чего просмотр фильмов стал проще, так как появилась возможность брать видеокассеты на прокат и записывать фильмы, которые шли по телевизору.

Ещё одним большим увлечением Дмитрия Александровича являлась музыка. Сам на инструментах не играл, но любил слушать. Для проигрывателя имелась внушительная коллекция виниловых пластинок, где присутствовали и отечественные и зарубежные исполнители, в большинстве своем из рок-музыки. Чтобы понимать иностранные композиции, он самостоятельно выучил английский язык и неплохо им владел. Позже появился двухкассетный магнитофон. На полке рядом с ним начало появляться множество аудиокассет, которые чаще всего представляли собой собственноручно сделанные копии оригинальных аудионосителей различных исполнителей. Они аккуратно подписывались вручную и расставлялись в алфавитном порядке в смастерённом специальном стеллаже с ячейками под размер коробки с аудиокассетой. Когда Артём тоже увлёкся прослушиванием музыки, ему отдали старый кассетный магнитофон, которым давно никто не пользовался. Ему нравились не только композиции, которые слушал его папа, но и многие другие, звучащие с телеэкрана или по радио. Отцовские кассеты вставлять в старый магнитофон не разрешали, так как он часто их зажёвывал, поэтому мальчик для прослушивания имел несколько своих. Иногда, Дмитрий Александрович записывал, как дети читают стихи или поют песни, подключая к магнитофону микрофон.

Своё знание английского языка мужчина хотел передать сыну и учить ему с детства, но подход к обучению оказался не лучшим. Дмитрий Александрович постоянно заставлял ребёнка заучивать английские буквы и слова, проверяя результаты этой зубрёжки. Имея строгий характер, он в том же ключе подходил и к этому процессу. Если Артём не успевал что-то выучить в установленные сроки, то получал наказание. Однажды, он хотел посмотреть фильм по телевизору, но перед этим требовалось выучить несколько английских слов, которые никак не получалось запомнить. Чем больше мальчик торопился и волновался, что не успеет к началу просмотра, тем сложнее становилось запоминать информацию. Отец оставался непреклонен, несмотря на все просьбы и обещания выполнить задание позже. Ребёнок сидел в своей комнате со слезами на глазах, пока остальные члены семьи смотрели фильм, и раз за разом проговаривал слова. В надежде, что наконец-то всё выучено, он подходил к экзаменатору, но обязательно снова что-то забывал. Спустя несколько попыток задание всё-таки удалось выполнить и с запозданием его пустили к телевизору. Такие методы обучения отбили у мальчика всё желание изучать английский язык и вскоре Дмитрий Александрович, поняв это, прекратил занятия. Понятно, что он хотел помочь, давая ребёнку полезные знания, но тяжело заниматься чем-либо из-под палки. Невольно формируется отторжение, как ответная реакция на что-то неприятное, особенно в юном возрасте на этапе развития и становления личности. Поэтому Артём даже в зрелом возрасте с трудом мог заставить себя учить иностранный язык, даже понимая, что это необходимо.

Дмитрий Александрович очень любил читать, проглатывая книги за несколько дней. Даже во время приёма пищи на столе обычно стояла подставка с открытой книгой, а страницы закреплялись чёрными бельевыми прищепками, чтобы не перелистывались. Часто он пополнял свою домашнюю библиотеку, обмениваясь с друзьями или покупая новые произведения. Артём тоже достаточно много читал, увлекаясь супергероями, сказками и другой литературой, вызывающей интерес. Одними из любимых являлись книги про Шерлока Холмса. Мальчику нравились захватывающие сюжеты и неожиданные развязки описываемых событий. Он, затаив дыхание, с трепетом прочитывал страницу за страницей, переживая за главных героев.

Подтверждая два свои увлечения, где коллекция сигаретных пачек располагалась на тех же полках, где стояли книги, Дмитрий Александрович довольно много курил. Но в этом пристрастии Артём не поддерживал его, испытывая отвращение к запаху сигаретного дыма, при вдыхании которого к горлу сразу подступал кашель. Конечно, мальчик пробовал курить, как и, наверное, любой ребёнок во дворе с друзьями. Они находили в подъездах окурки и докуривали их до фильтра. В то время с этим не возникало проблем, так как входные двери многоквартирных домов оставались всегда раскрыты нараспашку без домофонов и кодовых замков, и каждый мог свободно зайти. Так как многие жильцы курили именно на лестничных клетках, а не у себя в квартире, то на подоконниках в подъездах часто стояли банки-пепельницы. Но после нескольких проб, Артём понял, что ему это занятие совсем не нравится.

Среди вредных привычек Дмитрия Александровича имелась и любовь к алкоголю, но без злоупотребления. Хотя в доме часто стояли два огромных стеклянных бутыля с торчащими резиновыми перчатками на горлышках. В этих ёмкостях бродило красное виноградное вино собственного производства. Однажды одна и них взорвалась, перепачкав в коридоре квартиры все стены, из-за чего пришлось делать ремонт и переклеивать обои.

Будучи атеистом Дмитрий Александрович любил подшучивать над верующими. Главным объектом этих подколок являлась его мама – Галина Дмитриевна. Частенько во время праздничных застолий, когда все собирались дома, у них заходил разговор о религии. Очень начитанный мужчина и сам неплохо знал библию, поэтому без проблем заваливал оппонента аргументами о несостоятельности веры, делая это с юмором и довольно интересно. Артёму нравилось это слушать и, возможно, он не совсем понимал, о чём идёт речь, но выглядело забавно и звучало очень убедительно. По обычаю крещённый ребёнок в детстве носил на шее крестик, потому что так было принято. Но, во многом по примеру папы, в нём не прижились эти убеждения. Галина Дмитриевна предпринимала попытки заинтересовать внука религией, но, поняв, что тому ближе точка зрения отца, отступила. В детстве, наверное, каждому хочется верить во что-то сверхъестественное и чудесное – дед мороз, супергерои, волшебство, но вряд ли по собственной воле кто-то заинтересуется религиозными убеждениями – там нет ничего интересного, а наоборот сплошные ограничения, которые так не нравятся свободолюбивой детской натуре. Видя, как Дмитрий Александрович рассуждает по поводу религии и приводит аргументы в доказательство своей правоты, а ему ничем убедительным не могут ответить, Артём осознал силу знаний и логических умозаключений, унаследовав критическое мышление, которое позволяло составлять свою точку зрения по разным вопросам. Конечно, его папа не всегда оказывался прав, но мог поспорить практически по любой теме, иметь собственное мнение, аргументируя его, и ощущать превосходство, если побеждал в споре. Эти самобытность и интеллект восхищали мальчика, заставляя учиться думать своей головой, чтобы идти по жизни путём, который сам выбираешь и несёшь за него ответственность.

На день рождения Артёму подарили игровую приставку и вместе с ней появилась любовь к видеоиграм. Одни из самых приятных впечатлений связаны с моментами, когда они с папой играли вместе, проходя игру совместно двумя игровыми персонажами. Естественно, имелось и множество игр, в которые он играл в одиночку, но родители запрещали проводить много времени за видеоиграми, чаще всего объясняя это тем, что сломается телевизор.

Когда у детей выпадали молочные зубы, то с самыми стойкими из них расправлялся Дмитрий Александрович. Обычно, сначала зуб привязывался ниткой, а затем резко дёргался, но не всегда это срабатывало. Поэтому, однажды, мужчина взял кусачки и сказал, что ими выдернет зуб. Мальчик испугался такого способа и не хотел соглашаться. Но отец успокоил его, заявив, что просто примерится, подходит этот инструмент или нет, к тому же его нужно будет ещё обеззаразить перед проведением операции по удалению. Доверчивый ребёнок расслабился и спокойно открыл рот, чем и воспользовались, резко выдернув качающийся зуб. От неожиданности Артём даже не понял, что произошло, но расстроился, что воспользовались его доверчивостью и обманули. Выпавшие зубы он клал под подушку, и зубная фея приносила за них вознаграждение.

В городе имелась футбольная команда и довольно большой стадион. Александр Фёдорович водил маленького внука пару раз на футбол, но в тот момент его это не особо впечатлило. Как-то раз Дмитрий Александрович, который тоже являлся заядлым футбольным болельщиком, не имел возможности посмотреть матч по телевизору и дал сыну задание – записать основные события, которые там произойдут. Видеомагнитофона в тот момент ещё не было и записывать приходилось вручную на листе бумаги. Показывали международный матч со сплошь иностранными игроками. Мальчик не знал кто из них кто, как правильно пишутся их фамилии и даже не сразу мог разобраться за какую команду они играют. Но всё же справился с заданием и в более-менее внятной форме законспектировал основные произошедшие события. С тех пор в Артёме зародилась любовь к футболу и статистике. Он практически не пропускал ни одной трансляции по телевизору, с увлечением следил за происходящим и фиксировал основные моменты в тетради, в которой на страницах аккуратно расчерчивал таблички, куда вписывал названия команд, счета, авторов забитых мячей и другую информацию. Во времена без интернета все спортивные новости черпались из газет или спортивных программ по телевизору. Поэтому, если какой-то чемпионат не освещали, то о нём практически ничего не было известно. К тому же, не имелось возможности смотреть отдельные спортивные телевизионные каналы, а по общедоступным матчи показывали всего несколько раз в неделю. Помимо футбола, Дмитрий Александрович любил автогонки, которые так же смотрел вместе с сыном. Наверное, любой мальчишка обожает автомобили, и Артём с огромным интересом смотрел на состязания несущихся на огромной скорости гоночных болидов. Затем и сам представлял себя пилотом, играя в видеоигры или катая игрушечные машинки по полу.

Марина Александровна всегда находилась рядом, в любой ситуации, когда ребёнку требовалась какая-то помощь. Если Артём не мог что-то сделать сам, она делала это с ним, показывая пример. Отец в таких ситуациях обычно давал наставления и заставлял методом проб и ошибок рано или поздно прийти к нужному результату самостоятельно. Поэтому ребёнок боялся его просить о чём-то и сразу шёл к маме. Она кормила, стригла, мыла и одевала, стараясь, чтобы дети всегда выглядели ухоженными и опрятными. Вся забота о них лежала на ней. Но общих увлечений у Артёма с ней имелось не много, скорее из-за того, что ему как мальчику всё же было интереснее с отцом, но несмотря на это научился вязать крючком. В остальном занимался с ней делами по дому – помогал на кухне в готовке еды, чистке картошки и мытье посуды, делал уборку в квартире, ходил в магазин за продуктами, выносил мусор. Это всё ребёнку совсем не нравилось, но приходилось делать из чувства долга и ответственности, да и отказаться возможности особо не предоставляли. Только ходить в магазин он никогда не противился, так как по дороге домой мог понадкусывать свежую хрустящую корочку хлеба и забрать сдачу себе на карманные расходы. Артём стеснялся и боялся перечить, поэтому послушно и покорно выполнял указания. Если задание совсем не нравилось или хотелось заняться чем-то другим, то всё-таки перебарывал свою нерешительность, чтобы высказать недовольство и упирался в надежде, что освободят от выполнения, но такое случалось редко. На возмущения по поводу того, почему он должен это делать, отвечали, что, когда подрастёт сестра, помогать будет она, а пока больше некому. Но сестра подрастала, а помогать продолжали заставлять только Артёма, что в отрицательную сторону сказывалось на его отношении к родителям и Насте, хотя бесспорно делало его самостоятельным. Мальчик мог сам разогреть еду на плите, включить газовую колонку, чтобы в горячей воде умыться или что-то помыть, следить за чистотой и порядком в комнате. Возможно, это привило привычку к чистоплотности – стараться не раскидывать вещи по дому и не разводить грязь, так как понимал, что придётся самому потом убирать, поэтому вещи всегда складывались на своих местах и всё делалось аккуратно. Он спокойно обходился самостоятельно, если дома не присутствовало никого из взрослых, и его доверительно не боялись оставлять одного. Несмотря на всю свою сознательность, пытливый ум и энергичность ребёнка всегда стремились чем-то себя занять. Доходило даже до попыток засовывать вещи в розетку, но, когда оттуда полетели искры, Артём понял, что это не лучшая затея. В основном, находясь дома, он играл в игрушки, слушал музыку или смотрел телевизор. Если хотелось есть, то разогревал еду из холодильника. В то время не имелось микроволновой печи, поэтому приходилось использовать газовую плиту. Она разжигалась спичками, и мальчик относился к ней с опаской, как и к колонке. Если открыть газ посильнее и поднести спичку, голубое пламя резко вспыхивало вокруг конфорки и пугало, заставляя инстинктивно одёргивать руку, чтобы не обжечься. С детства учили, что с газовой плитой необходимо обращаться осторожно, следить за огнем и за едой, которую разогреваешь. Но, как это часто бывает, предупреждение, что чайник горячий, воспринимается всерьёз только когда сам ощутишь ожог на своей коже. Так и Артём понял серьёзность предупреждений, когда поставил на плиту разогреваться кружку с молоком. Уйдя с кухни, он на что-то отвлёкся, а вспомнил, когда почувствовал запах гари. В воздухе стояла лёгкая дымка, отчётливо видная в лучах света из окна. Мальчик сразу выключил огонь на плите и открыл форточку, чтобы проветрить помещение. В кружке вместо белой жидкости молока виднелась чёрная твёрдая масса. Взяв кружку прихваткой и поставив под струю воды в раковине, он пытался отчистить, отскрести, отмыть содержимое, но ничего не получалось, оно прикипело к металлу намертво. Тогда, чтобы замести следы своей вины и уничтожить улики, Артём выбежал на улицу и выбросил кружку в отверстие в стене, ведущее в подвал, которое находилось рядом с подъездом. Оставалось надеяться, что пропажу не заметят и не будут ругать, потому что не хватало смелости признать свою вину и сознаться в проступке из-за страха перед наказанием, которые всегда принимались близко к сердцу и эмоционально тяжело переносились. Ему стыдно за тот поступок, но это стало уроком, после которого стал внимательнее относиться к обращению с газовой плитой и больше ничего не сжигал на ней.

Выносить мусор для Артёма считалось самой нелюбимой обязанностью. В то время не использовали мусорные пакеты, поэтому заполненное ведро, стоявшее в шкафу под кухонной раковиной, приходилось нести на мусорку, которая находилась в соседнем дворе, а потом пустым возвращать домой. Непросто вытряхивать содержимое, которое часто оказывалось довольно тяжёлым, в мусорный бак высотой с самого мальчика. Приходилось прилагать усилия, чтобы водрузить ведро на край бака и перевернуть, чтобы высыпать содержимое, при этом не уронив. Если мусор плотно утрамбовывался, то не вываливался самостоятельно, и приходилось стучать и трясти ёмкость или даже рукой вытаскивать застрявшие отходы. Всё это являлось нелегкой задачей для ребёнка и к тому же очень мерзкой, так как на мусорке ощущался стойкий гадкий запах, а из ведра вслед за мусором вытекала скопившаяся на дне жижа. Газета, которую подкладывали на дно, прилипала и приходилось постоянно доставать её вручную. Артём всегда имел довольно чувствительный рвотный рефлекс ко всякой гадости и в такие моменты приходилось сдерживать себя. Чаще всего, мусорное ведро вручали, когда мальчик собирался на улицу гулять – приходилось выходить к друзьям с ним и оправдываться, что сначала нужно выполнить это задание. Ощущалось чувство стеснения и неловкости в эти моменты, когда тащишь это довольно крупное ведро бледно-голубого цвета, переваливаясь с ноги на ногу, потому что его вес тянул в сторону хрупкое тело ребёнка и мешал нормально передвигать ногу, на которую облокачивалось, а тонкая металлическая ручка резала ладонь. Артёму казалось, что в эти моменты выглядит нелепо. Однажды, мама снова вручила ему ненавистное мусорное ведро. Он вышел на улицу и увидел, что ребята уже играют во дворе в футбол. Слева от подъезда за низким заборчиком из деревянных колышков находился палисадник, где росли различные цветы, а за клумбами раскинулся довольно большой кустарник. От нежелания ковылять до мусорки в голову мальчика пришла мысль, что можно выбросить мусор, спрятав его в этих зарослях. Он просто хотел побыстрее избавиться от забот и пойти гулять, не задумываясь о том, что слишком быстро вернёт пустое ведро или, что кто-то потом найдёт, оставленную им кучу отходов. Оглянувшись по сторонам и, не увидев никого поблизости, Артём быстро забежал в палисадник и вывалил содержимое ведра рядом с кустом. Тут же вернувшись домой, чтобы отдать пустое ведро, услышал резонный вопрос:

– Почему так быстро?

– Я бегом. – соврал мальчик и отправился гулять.

Вскоре, естественно, мусор в кустах нашли местные бабушки, которые занимались облагораживанием территории около подъезда, и начали расспрашивать жильцов, кто мог его туда выкинуть. Виновник, как обычно, испугался и не сознался, но чувство стыда снова дало о себе знать, разбудив угрызение совести из-за совершённого плохого поступка. Возможно, Марина Александровна и сама догадалась, что это дело рук её сына, но не стала допытываться и ругаться. За содеянное Артём сам себя морально наказал, получив урок, что нужно доводить дело до конца, а не пытаться достичь результата обманным путём. С тех пор он старался никогда не выбрасывать мусор на улице и это касалось не только наполненного ведра, но и обычных мелочей типа фантиков от жвачек или упаковок от мороженного. Сразу просыпалось воспоминание о том случае и совесть заставляла аккуратно выбросить предмет в урну или носить в кармане, если поблизости её не оказывалось. Несмотря на всё недовольство, связанное с необходимостью помогать маме по дому, Артём благодарен ей, что воспитала его самостоятельным и ответственным.

С сестрой у Артёма всегда складывались напряжённые отношения. Вместе с первыми воспоминаниями о Насте появилось и чувство неприязни к ней. Родители относились к младшему ребёнку лучше, что вызывало зависть и раздражение у старшего. Возможно, так выглядело только в его глазах и сложилось предвзятое мнение, но с девочкой постоянно нянчились, не заставляли ничего делать, если она не хотела, почти ничего не запрещали и не наказывали. Это выводило мальчика из себя, когда сам он за свои проступки стоял в углу, получал оплеухи и выслушивал нравоучения. С ней такого никогда не происходило, хотя она так же шалила, портила вещи и не слушалась. Артёма всегда заставляли помогать по дому, в свою очередь его сестру не привлекали ни к каким работам. Знаете, эти образы, когда маленькая дочка стоит рядом с мамой на кухне и учится готовить – это не про Настю. Мальчик не мог смириться с этой несправедливостью и не понимал, почему действуют двойные стандарты и разное отношение к детям. Из-за этого он старался как-то задеть и обидеть сестру, чтобы выместить на ней свою злость, но за это чаще всего сам и получал наказания. Девочка постоянно лазила по шкафам, брала вещи брата и часто ломала их, но не несла за это никакого наказания со стороны взрослых. Артём всегда ревностно относился к своим вещам и не любил, когда их берёт кто-то другой, поэтому придумывал различные способы их защиты, чтобы Настя не могла открыть его шкаф. Она не умела распутывать узлы или вскрывать хитроумные защёлки, но на любое хитрое решение отвечала грубой силой, просто ломая все эти замки, снова добираясь до заветных владений брата. За это мальчик её обзывал и даже бил в порыве злости. Зачинщица тут же превращалась в жертву, начинала реветь и бежала жаловаться к родителям, после чего Артёма снова наказывали. Всё это происходило из-за его попыток совладать с привыкшей к вседозволенности сестрой. Объяснения старшего ребёнка, почему они снова повздорили, никого не волновали и младшей не делали никаких замечаний, поэтому вскоре всё повторялось и детям становилось всё сложнее уживаться. Возможно, девочка специально провоцировала брата, чтобы того снова наказали, ощущая своё превосходство, наблюдая за его последующим моральным унижением со стороны родителей и, скорее всего, наслаждаясь этим. Уже стоя в углу, Артёму приходилось наблюдать, стараясь унять бушующие внутри ярость и обиду, как сестра демонстративно снова берёт его вещи. Постоянные конфликты и осознание неравнозначного отношения к детям вели к ревности и озлобленности, которые зародили внутри неприязнь и ненависть не только к сестре, за её наглое поведение и пренебрежение чужими нуждами и личным пространством, но и к родителям за их потворство этому. Мальчик не мог с этим смириться, ощущая, как чувство несправедливости остро вонзается в душу, напоминая о пережитых наказаниях и самодовольстве сестры, от которой со временем всё больше отдалялся, не желая иметь с ней ничего общего. Естественно, такое отношение со стороны родителей баловало Настю, и она всё с большей уверенностью делала, что ей хочется. Чем старше дети становились, тем сильнее разрасталась их вражда. Брат с сестрой не могли ужиться друг с другом, хоть и вынужденно находились в одной комнате. Они гуляли на улице в разных компаниях, чтобы хотя бы там не пересекаться. В гости к дедам сначала ходили вместе, но, из-за постоянных ссор, внуков начали приглашать по отдельности. Сейчас Артём осознаёт, что его конфликт с сестрой возник из-за ревности к родителям и обиды от несправедливого отношения к нему. И, возможно, это не вина Насти, а издержки методов воспитания и чрезмерной заботы о младшем ребёнке. Но в детстве это сложно понять и проще обвинять всех вокруг, что естественно отражалось на взаимоотношениях в семье. В итоге, у детей практически не имелось ничего общего в плане времяпрепровождения или каких-то интересов, а значит и в памяти почти не отложилось положительных воспоминаний о сестре, а может они забылись со временем, как не имеющие особой важности. Наверное, у многих детей, у которых появляются младшие брат или сестра, возникают проблемы с их восприятием и принятием разделения родительского внимания. Есть семьи, где они лучшие друзья на веки, а есть, где непримиримые враги. Артём с Настей относились ко второй категории. Разное отношение к ним со стороны родителей задевало самолюбие мальчика, заставляя реагировать на это ответными, возможно, необдуманными и импульсивными действиями, желая быть услышанным и не способным донести свои внутренние переживания иначе. В попытке проанализировать эти воспоминания, Артём задался вопросом – жалеет ли он о таком отношении к своей сестре? Но сожаления не ощутил.

Так как бабушка и дедушка переехали жить в другое место, то, чтобы провести с ними время, Артём ходил к ним в гости. Они несколько раз меняли место жительства, но всегда оставались в шаговой доступности, а вскоре и вовсе вернулись обратно в тот же дом, подъезд и даже этаж, но только в другую квартиру, которая находилась по соседству. Хозяин всё время её кому-то сдавал, и в этот раз квартиросъёмщиками стали деды. Внук несказанно радовался этому, так как мог видеться с ними просто позвонив в соседнюю дверь, а его комнату отделяла от них всего одна стена. Но это продлилось не долго, так как от завода выделили комнату в общежитии, куда дедушка и бабушка вскоре переехали. Артём каждые выходные обязательно ходил в гости, потому что любил проводить с ними время и обожал играть в различные настольные игры – карты, домино, лото, шахматы. Ещё больше удовольствия доставляло то, что в основном побеждал именно внук, скорее всего, потому что ему поддавались. Иногда, они играли даже на деньги – небольшие суммы, которые в итоге полностью доставались мальчику, пробуждая таким образом дополнительный азарт и ощущение лёгкого заработка. Видимо, таким неоднозначным способом давались деньги на карманные расходы, чтобы ребёнок мог побаловать себя сладостями или ещё чем-то, и при этом думал, что заработал их своим мастерством. Такое вознаграждение являлось приятным бонусом к весёлому и интересному времяпрепровождению. Ещё мальчик обожал бабушкину стряпню, а особенно суп с фрикадельками и картошку с жареной куриной ножкой, которые специально готовились к его приходу.

В общежитии деды прожили довольно много лет. Им обещали, что это временно и скоро выдадут отдельную квартиру, но этого так и не произошло. Артём видел условия, в которых они и другие люди жили там, и испытывал искреннее сочувствие. Местом проживания являлась маленькая комната, где с трудом помещалась вся необходимая мебель и холодильник. Имелась общая кухня, два туалета, два душа и четыре умывальника для всех восьми комнат на этаже, в которых в стеснённых условиях проживали люди целыми семьями. Естественно, состояние всех удобств оставляло желать лучшего. Обувь хранилась в коридоре рядом с дверью в комнату. Внутри справа от входа висела ширма, за которой скрывалась вешалка с одеждой и импровизированная кладовка с разными вещами, в основном просто сложенными на полу. За ней следовал большой трёхдверный шкаф, до верху заполненный одеждой и ещё держащий на себе небольшую тумбочку, в которой тоже хранился различный скарб. Далее стояла ещё одна тумбочка и старый телевизор, который показывал всего несколько телеканалов через небольшую антенну, висящую на окне. Слева от двери находился небольшой старый холодильник, а за ним кухонный стол с выдвижными ящиками и полки с посудой. Рядом находилась табуретка, на которой располагалась электрическая плитка, позволяющая разогреть еду или вскипятить чайник, не пользуясь общей кухней. Вдоль правой стены располагался диван, который всегда находился в разложенном в двуспальную кровать состоянии, чтобы Александр Фёдорович мог в любой момент лечь и позволить своей больной спине отдохнуть. Над кроватью на стене висел ковёр, а в дальнем левом углу находился ещё один шкаф, так же забиты до отказа. В стене напротив входа находилось окно, около которого стоял стол. Свободного места практически не имелось. Человек пять, наверное, уже с трудом смогли бы там развернуться. Когда Артём приходил в гости, стол от окна передвигали на центр комнаты и за ним играли и ели.

На заводе каждый год сотрудники имели возможность в летний период приобретать за полцены путёвки на базу отдыха, которая располагалась недалеко от города и принадлежала этому самому заводу. Ежегодно кем-то из семьи бралась эта путёвка, чтобы Александр Фёдорович и Галина Дмитриевна с внуками могли провести летом две недели на природе. Турбаза находилась в лесном массиве, в основном состоящем из высоченных сосен. Лес окружал территорию с трёх сторон, а с четвёртой находилось поле и протекающая рядом река. Сама база отдыха представляла собой разбросанные по освобожденному от деревьев пространству деревянные домики. Они располагались кругом вдоль границы леса и представляли из себя небольшие строения, раскрашенные в различные спокойные цвета и разделённые на две половины, в которых жили отдыхающие. Эти постройки делились на два типа – маленькие домики с одной комнатой и небольшой верандой на каждой из половин и большие – с двумя комнатами и довольно вместительной верандой, где хватало места даже для стола и лавочек, но нигде не имелось личных ни ванной, ни туалета. Чуть в стороне от жилых построек находилось кирпичное здание, в котором и размещались женские и мужские туалеты и душевые. Артём их ни разу не посещал, так как стеснялся других людей. Умываться ходили к расположенным неподалеку от домиков рукомойникам или использовали пластиковые баклажки, которые кверху ногами привязывали к дереву, немного откручивая крышку, чтобы полилась вода. Туалетом обычно служил расположенный рядом лес. Сейчас это кажется чем-то постыдным, но тогда воспринималось абсолютно нормально пройти пару десятков метров в глубь зарослей и сделать свои дела. Из-за этого по периметру вокруг турбазы образовывалась некая полоса препятствий, где приходилось внимательно смотреть под ноги.

Обычно, бралась путёвка подешевле в маленькие домики. Пара ступенек вела на открытую веранду, где можно было посидеть, поиграть в карты, почитать или просто умиротворённо смотреть по сторонам и слушать шум окружающей природы. Там же располагалась входная дверь и единственное окно. В комнате с трудом помещались четыре человека, даже если двое из них дети. Там имелся стол, шкаф, маленькая тумбочка и три кровати. Галина Дмитриевна спала с Настей на двуспальной кровати, а Артём и Александр Фёдорович размещались на отдельных кроватях с металлической сеткой вместо матраса, которая постоянно скрипела при малейшем движении и довольно сильно прогибалась вниз даже под небольшим весом ребёнка. Но однажды получилось пожить и в большом домике, где имелось значительно больше свободного пространства, обеспечивая более комфортное проживание. Всегда с собой бралась электрическая плитка, незаменимая в таких условиях. С помощью неё разогревалась еда и обогревалась комната, если на улице холодало. Из-за стеснённых условий в помещении проводили не так много времени. А весь день проходил на улице, где гуляли, играли, ходили на рыбалку или за грибами и находили множество других занятий.

Внутри круга, который образовывали жилые домики, находились различные игровые площадки, где резвилось множество детей. Из громкоговорителей, расположенных на высоких столбах, большую часть дня доносилась музыка. Неподалеку располагалась бильярдная, танцевальная площадка, огороженное мини-футбольное поле, турники, волейбольная сетка, кинотеатр и единственный на всю округу киоск с продуктами и средствами первой необходимости. На танцевальной площадке по вечерам периодически устраивалась дискотека, куда со всех сторон дружно стекались отдыхающие, чтобы развлечься и потанцевать. В кинотеатре обычно показывали старые фильмы и мультфильмы. Ходили туда не часто, так как вместительность была небольшая и приходилось во время сеансов отбиваться от комаров из-за того, что кинозал располагался под открытым небом. Киоск являлся самым популярным местом на базе отдыха и никогда не испытывал недостатка в покупателях. У некоторых отдыхающих имелся личный автомобиль, чтобы съездить в город за продуктами или какими-то вещами, некоторым всё необходимое привозили гости, но в основном делались покупки в этой торговой точке. Артёма там интересовали только сладости – мороженое, шоколад и газировка в стеклянной бутылке.

На территории турбазы находилась большая столовая, где отдыхающих кормили три раза в день, разделяя на несколько смен и по очереди приглашая на приём пищи с помощью громкоговорителей. Артём часто сидел в ожидании, что вот-вот прозвучит «Вторая смена приглашается на обед. Приятного аппетита» и вереница людей со всех краёв базы отдыха пойдёт в сторону столовой. Готовили там очень вкусно и разнообразно, но не всегда получалось приходить самому. На завтрак мальчик практически никогда не ходил, так как любил поспать подольше и его старались не будить. Деды приносили порции внуков с собой в домик. Обед пропускался редко, так как днём старались подстроиться под время его начала, чтобы всеми вместе посидеть за столиком и съесть первое и второе блюда.

После обеда наступал тихий час, когда многие дремали, спрятавшись от жаркого солнца в тени деревьев или под крышами домиков. Артём чаще всего уходил с дедами на рыбалку или просто гуляли, ходили в лес, собирали грибы и различные лекарственные травы, которые Галина Дмитриевна высушивала, а потом делала из них настои. Из-за жары и яркого солнца днём рыба клевала хуже, поэтому на речке перед началом рыбалки в основном купались и катались на лодке. На пристани имелась возможность взять любую, поэтому сначала проходили вдоль всех имеющихся в наличии и выбирали самую лучшую. Делились они на два типа – деревянные и металлические. Лодочник выдавал вёсла, и мальчик радостно бежал устанавливать их в пазы на бортах. Он обожал кататься на лодке, грести самостоятельно или просто сидеть, опустив ноги за борт в проточную воду и смотря по сторонам, наслаждаясь окружающей природой и журчанием прохладных волн. Людей вокруг присутствовало не много, так как добраться до этих мест без автомобиля проблематично, поэтому было довольно тихо и чисто, что позволяло спокойно наслаждаться отдыхом и прекрасно проводить время. Артём с удовольствием нежился в лучах солнца, равномерно покрываясь бронзовым загаром. Но Александру Фёдоровичу от таких процедур становилось некомфортно из-за нарушенной пигментации кожи на кистях рук. Начиная с середины кистей и до кончиков пальцев, кожа имела очень светлый, почти белый, окрас. В любое другое время года это практически не замечалось, но летом обычная кожа от загара становилась темнее, а светлые участки краснели и контраст становился ярко выраженным. Он часто надевал перчатки и старался проблемные участки кожи от солнца, чтобы защитить от ожога. Дедушка рассказывал, что некоторые люди с подозрением и брезгливостью смотрят на его руки, думая, что это какая-то заразная болезнь. Артёму по наследству досталось только маленькое белое пятнышко на кисти правой руки рядом с указательным пальцем. Иногда Александр Фёдорович рано утром уходил на рыбалку. Внук в это время всегда спал, а потом предъявлял претензии, что его не разбудили и не взяли с собой, но вечером мальчик всегда находился во всеоружии. Они собирали вещи, снасти и уходили на речку. Иногда брали лодку, иногда шли пешком до нужного места, где хорошо ловилась рыба. Для рыбалки всегда использовали металлическую лодку, так как она вместительнее и устойчивее деревянной, но соответственно и тяжелее, поэтому меленькому ребёнку становилось сложнее грести и управлять ей, особенно, если приходилось плыть против течения реки. Но он всегда старался показать, что сильный и выносливый, хотя иногда это приводило к натёртым на ладонях мозолям. Дальше всего противоположный берег неширокой речки находился в районе оборудованного пляжа недалеко от турбазы. Там имелись навесы, кабинки для переодевания и много жёлтого песка, раскаляющегося под лучами солнца. Остальное русло было узкое, извилистое и с довольно быстрым течением. Глубина часто менялась, где-то с поверхности воды хорошо просматривалось дно и водоросли, а где-то в глубине виднелась только темнота. Вдоль реки в основном росли камыши, изредка прерываемые проделанными подходами к воде. В выемках берегов частенько встречались заросли кувшинок, где среди больших лопухов, лежащих на поверхности воды, виднелись небольшие жёлтые цветы. При определённом везении иногда на глаза попадались белые лилии. Имелось много проверенных мест для рыбалки, где проводили много часов, пока не наступала темнота. Удочки состояли из бамбука и складывались из двух частей. Леска накручивалась не на катушку, а наматывалась на два крючка из проволоки, расположенные недалеко друг от друга около рукоятки удилища небольшой длины, поэтому, чтобы забросить снасти подальше, приходилось отмотать с крючков достаточное количество лески, чтобы она свободно висела в воздухе, и резко забросить в нужном направлении. Мальчик с трудом выполнял такие действия, так как не хватало ни роста, ни длины рук, ни сил, поэтому, в основном, ловил около берега. С собой брали четыре удочки – для Александра Фёдоровича, для Галины Дмитриевны, для Артёма и запасная, которая, обычно использовалась для ловли на живца. Первый пойманный малёк сажался на крючок и забрасывался неподалёку в надежде, что на него клюнет крупная рыба, но не вспоминается ни одного случая, чтобы кого-то получилось поймать таким способом. Ещё маленькая Настя ловила вместе с бабушкой. Частенько бывало, что они занимались какими-то другими делами и не шли на рыбалку сразу, а позже приходили к реке, принося с собой еду из столовой. Так как мобильных телефонов не было, Александр Федорович всегда заранее предупреждал, где планирует рыбачить, чтобы упростить поиски, но иногда получалось, что место менялось, и Галине Дмитриевне приходилось идти вдоль берега, чтобы найти своих рыбаков и, завидев издалека, все радостно махали, приветствуя друг друга. Артём мыл руки в проточной речной воде и садился на берегу ужинать, наблюдая за рябью волн, колыханием высокой травы и возвышающихся вдали сосен от порывов ветра, гуляющего по большому открытому пространству вокруг русла реки, и ясным небом с разбросанными белоснежными облаками в лучах клонящегося к закату солнца.

Наживкой для ловили использовали червя, но выкапывали его не из сухой земли, а из грунта под водой. Перед тем как идти на рыбалку, в определенных местах, где имелся подход к воде и росли водоросли, Галина Дмитриевна вынимала со дна растения вместе с корнями и илом на берег. Из этой грязи и доставали червей. Внешне они выглядели практически такие же, как и земляные, но могли жить под водой, и рыба на них клевала намного охотнее. Обычно, набирали три пластиковые баночки для наживки и помещали в них немного ила, чтобы черви дольше оставались в живых в привычных условиях, а не умирали от сухости. Рыба почти всегда ловилась хорошо и каждый раз испытывались радостные эмоции, когда поплавок, сделанный из гусиного пера, наполовину покрашенного в красный цвет, начинал дёргаться, а потом резко уходил под воду. Артём подсекал добычу и вытаскивал из воды. Каждая пойманная рыба приносила огромное счастье. Её снимали с крючка и клали в садок – металлическую сетку, которую вместе с добычей опускали в воду, чтобы она оставалась живой. Попадались экземпляры разных видов и размеров – от совсем мальков до достаточно крупных, хоть и редко. При этом у мальчика клевало чаще, в отличие от дедов, которые закидывали наживку подальше на большую глубину, что позволяло им ловить рыбу более крупных размеров, но и ждать её приходилось дольше. Иногда случались ситуации, когда леска запутывалась и приходилось долго распутывать получившиеся узлы. Так как пожилые люди не могли без очков производить такие мелкие манипуляции, то распутыванием всегда занимался Артём. Во время рыбалки теряли крючки, зацепившись за что-то в воде, упускали добычу, когда она срывалась в последний момент, но весь этот процесс приносил много незабываемых приятных впечатлений.

Когда наступала темнота и уже с трудом удавалось рассмотреть поплавок на поверхности воды, а комары нападали всё яростнее, приходилось собирать вещи и отправляться домой. Сразу по возвращении Артём брал садок с уловом и шёл к рукомойнику помыть рыбу и посчитать её количество, чтобы записать результаты и потом определить самый удачный день. Иногда получались хорошие уловы, иногда не очень, но важнее всего ценился сам процесс. Практически всю пойманную добычу Галина Дмитриевна сразу солила, а потом развешивала в комнате сушить. Постоянно висели целые гирлянды из вяленой рыбы. Ту, которая подсыхала, сразу ели, наслаждаясь солёным вкусом мяса, но большую часть заворачивали в газету и складывали в сумки. Иногда готовили уху прямо в комнате на электрической плитке. Артём никогда особо не любил есть рыбу, но пойманную собственными руками обожал.

Увлечённость мальчика рыбалкой в то время доходила до того, что даже в дождь, когда все прятались под крышами своих домиков, он рвался пойти на речку, уговаривая дедушку, а когда тот отказывался, расстраивался. В один из таких дней бабушка сжалилась и пошла с внуком. Запасы червей закончились и для наживки пришлось использовать хлеб. Дул порывистый ветер и шёл проливной дождь. Уже насквозь промокшие они пришли к реке. Галина Дмитриевна держала над мальчиком зонт, пока тот насаживал скомканный пальцами до состояния шарика мякиш хлеба на крючок и забрасывал в надежде кого-нибудь поймать. Из-за волн и, бьющих по поверхности воды, капель дождя поплавок постоянно болтало, создавая впечатление поклёвки. Вытаскивая снасти, чтобы проверить, наживки на крючке уже не находилось. Скорее всего, его просто смывало водой, но ребёнку думалось, что съедала рыба. Тогда удочка снова забрасывалась с обновлённым кругляшом на крючке. Через некоторое время мальчик весь промок, замёрз и осознал, что было плохой идеей идти на улицу при таких погодных условиях. Понурый он пошёл домой согреваться. Скорее всего, бабушка согласилась тогда пойти, чтобы Артём сам на собственном опыте ощутил свою неправоту и научился руководствоваться не своими желаниями, а реальными возможностями, преподав ценный урок.

Помимо удочек, имелся ещё старый и неудобный в обращении спиннинг. У Артёма с трудом получалось им пользоваться, чтобы далеко закидывать блесну. К тому же, его почти не брали с собой на рыбалку, чтобы не таскать лишнюю ношу и был не сезон для ловли щуки. В итоге на спиннинг ни разу ничего не поймали, хотя Дмитрий Александрович, приезжая иногда в гости, ходил с ним вдоль берега, забрасывая блестящую серебром металла наживку. Однажды, мальчик, закинув снасти рядом с берегом, отошёл, оставив их без присмотра, а вернувшись не смог найти поплавок на поверхности воды. Схватив удочку, он резко потащил её на себя, и из воды с ощутимым сопротивлением вылетела продолговатая рыба. В воздухе она сорвалась с крючка, но долетела до берега, упав в траву. Артём быстро подбежал и схватил трофей руками, не веря своим глазам, что это настоящая щука – около тридцати сантиметров в длину с гладкой кожей, длинным носом и большой пастью с множеством маленьких, но острых зубов внутри. Она оказалась единственной в своём роде, пойманной за всё время, поэтому ребёнок испытывал огромное счастье и гордость за свой улов. Тогда не имелось всегда под рукой фотоаппарата, чтобы запечатлеть какое-то знаменательное событие, поэтому щуку решили засолить, чтобы потом мальчик мог похвастаться ей перед родителями.

Так каждый год незаметно пролетали две недели отдыха на турбазе, которые оставляли счастливые воспоминания в памяти Артёма. По окончании путёвки люди собирали вещи и на организованных автобусах возвращались в город. Дома семья ещё долго ела наловленную вяленую рыбу. Главную добычу – щуку, маленький рыболов хотел оставить на потом, чтобы съесть в последнюю очередь, насладившись своим достижением. Но в тот самый момент её не оказалось на месте. Выяснилось, что сестра и мать давно уже съели его улов, даже не спросив разрешения и не подумав, что это важно. Мальчик был очень разозлён и раздосадован до слёз произошедшим.

Артём ездил на турбазу каждое лето и это являлось одним из любимейших времяпрепровождений, за что очень признателен бабушке и дедушке за те моменты, ведь именно благодаря им ощущалось так много счастья. Он всегда любил своих дедов, чувствуя их поддержку и заботу, и в какой-то мере ощущал себя с ними даже легче и комфортнее, чем с родителями.

В частном секторе, расположенном недалеко от дома Артёма, проживал его прадед – отец Галины Дмитриевны. Жил он в правой части частного дома, который делился пополам между соседями, с сожительницей – пожилой женщиной, с которой не состоял в официальном браке, хотя и был уже несколько раз женат за свою долгую жизнь. Она помогала по дому и ухаживала за стариком. Прадед являлся ветераном второй мировой войны и имел множество наград. За калиткой участка практически сразу несколько ступенек вели ко входу в прихожую, отделённую дверью от основного помещения дома, где находились две комнаты, кухня и совмещённые ванная с туалетом. На небольшом земельном участке находились огород и сарай, к которому вела дорожка. Артём не часто приходил туда в гости и никогда не делал это в одиночку, потому что даже побаивался прадеда, который создавал впечатление довольно неприветливого и сурового человека, от чего мальчик себя некомфортно чувствовал в его присутствии. Обычно, посещения происходили вместе с отцом или дедами. Но обязательно на 9 мая вся семья собиралась в доме у ветерана войны, поздравляли его, устраивали застолье, жарили на участке шашлыки, а он рассказывал военные истории.

На праздники семья собиралась за одним столом, приходили дедушка и бабушка, все ели, общались, играли в настольные игры. Вспоминаются встречи нового года в кругу семьи, когда стол, стоящий в комнате родителей, раскладывали, чтобы за ним смогли все поместиться, и ставили посередине комнаты рядом с диваном. Кто-то садился на диван, кто-то на стулья, расставленные вокруг стола, на котором не оставалось свободного места от большого выбора угощений. Там находились различные салаты, соленья, мясная и сырная нарезки и неизменные для таких событий картофельное пюре с жареной курицей. Пробуждался сильный аппетит и глаза разбегались от желания попробовать всё. Артём всегда просил, чтобы на его тарелку положили куриную ножку. Ему, конечно, нравился и её вкус, но в основном просто потому что удобнее есть, держа за косточку и объедая мясо вокруг. Ковыряться в кусках, отделяя мясо от костей выглядело гадко, из-за этого же он не любил есть костлявую рыбу. Мальчик обожал кушать вкусную еду и такие застолья позволяли наесться до отвала. Тарелка до верху наполнялась практически всем, что имелось на столе. Он никогда не мог есть медленно, пережёвывая каждый кусочек, поэтому довольно быстро всё уплетал и объевшись уходил из-за стола, чтобы посмотреть телевизор или поиграть во что-нибудь, пока остальные неспешно смаковали блюда и вели застольные беседы. Затем все тарелки и остатки пищи убирали и наступало время десерта. На стол ставились чайник с чайной заваркой, чашки на блюдцах и всякие сладости – конфеты, печенья, зефир, мармелад и украшением стола являлся торт, который Марина Александровна пекла сама. Обычно, он состоял из нескольких слоёв коржей с разной начинкой, покрытый сверху шоколадным кремом. Когда она готовила это лакомство, Артём любил находиться с ней на кухне и доедать остатки ингредиентов, которые оставались в процессе и, естественно, облизывать венчик миксера после взбивания крема. Все возвращались за стол и продолжали наслаждаться праздничными угощениями. Это были очень приятные моменты, когда вся семья дружно находится за одним столом.

Такие застолья происходили не часто, но одним из главных поводов являлась встреча нового года. За несколько дней до события в доме появлялась настоящая ёлка, которую все вместе наряжали украшениями из коробки, в которой имелось всё, что нужно для создания новогоднего настроения. Так же там находилась и небольшая искусственная ёлка, которую тоже украшали и ставили в детской комнате. Вечерами включали разноцветную гирлянду, гасили в комнате свет и создавалась непередаваемая атмосфера праздника. 31 декабря подготовка к встрече нового года начиналась с самого утра – суета и беготня по дому, чтобы сделать уборку, приготовить еду и приодеться. Днём Артём ложился поспать, чтобы подольше посидеть ночью после боя курантов. В этом имелся даже некий спортивный интерес – как долго он сможет продержаться без сна. Деды приходили вечером и приносили с собой некоторые блюда к праздничному столу. Мальчик любил сидеть перед телевизором и смотреть фильмы и новогодние передачи, которые показывали по центральным телеканалам. За полчаса до полуночи стол уже был накрыт, и начинались проводы старого года, плавно подводя к встрече нового. Под бой курантов хором отсчитывался каждый удар, а Дмитрий Александрович открывал шампанское. После двенадцатого удара все кричали «С новым годом!» и чокались бокалами с напитками. Затем детей разными уловками заставляли выйти из комнаты. Иногда шли на улицу, чтобы взрывать петарды и зажигать бенгальские огни, иногда дедушка и бабушка звали в другую комнату, чтобы что-то показать, но всегда по возвращении родители радостно говорили, что приходил Дед Мороз и оставил подарки под ёлкой. Артём радостно бежал к ней и обнаруживал два больших мешка голубого и розового цвета, обклеенные снежинками из фольги. Внутри лежало множество конфет и подарки. Сладостей действительно всегда имелось очень много, так как наборы с ними выдавали на заводе всем семьям, а так как и родители и деды там работали, то брат с сестрой получали по четыре набора угощений. Радость в те моменты не имела предела. Праздники в кругу семьи оставляли множество счастливых воспоминаний.

Но однажды Артём сам себе испортил такой момент счастья. Он довольно быстро понял, что новогодние подарки готовят родители и за несколько дней до нового года решил найти в квартире эти заветные мешки, чтобы посмотреть, что в них находится. Квартира не большая и обнаружить два довольно крупных предмета не составило особого труда – они лежали в нижнем шкафу чёрного серванта в комнате родителей. Достав их, мальчик начал исследовать содержимое своего мешка голубого цвета. Из того, что там присутствовало, запомнился только небольшой набор конструктора Лего, который он даже вскрыл от нетерпения. Далее, взяв несколько конфет, закрыл свой мешок и открыл розовый, предназначавшийся сестре, чтобы посмотреть и на её подарки. Естественно, скрыть следы своего поступка он не смог, и Марина Александровна заметила, что подарки лежали иначе. Она позвала Артёма, но не стала ругать, а просто сказала, что раз он уже знает, что ему подарят, то для него не будет никакого сюрприза на новый год, а Настя будет радоваться, открывая свои подарки. Хорошо запомнилось чувство стыда от осознания, что поступил плохо, навредив в первую очередь самому себе. Хотелось бы исправить тот момент и не поддаваться соблазну раскрыть сюрприз до вручения. Со временем подарки перестали являться чем-то внезапным и загадочным – взрослея, Артём чаще сам просил те или иные вещи и их уже не прятали в мешок, тайком подкладывая под ёлку. Поэтому в праздновании нового года начало пропадать какое-то волшебство, которое ощущалось в раннем детстве.

Дни рождения проходили примерно так же – приготовления, праздничный стол, гости, подарки. Если это был праздник родителей, то практически сразу после застолья Артём уходил в свою комнату, чтобы не мешать взрослым. На его торжество, обычно, приглашались лучшие друзья. Он общался со многими другими детьми, но комфортно себя чувствовал лишь с единицами, а лучшими друзьями можно назвать всего одного-два человека. Больших празднований никогда не устраивалось – происходили такие же посиделки за праздничным столом, но ребёнку это нравилось.

Вспоминаются семейные прогулки в питомнике растений, который располагался недалеко от дома. Там находилось множество дорожек, полян и даже пруд. Довольно красивое и уютное место. На разграниченных полях выращивались различные деревья, кустарники и другие растения, но присутствовали и дикорастущие рощи. Там часто гуляли люди, собирались на пикники, купались в пруду. Артём любил это место. Во время прогулок он с папой ловил бабочек, которых потом засушивали и помещали в рамки, которые затем весели на стенах в квартире, напоминая о приятно проведённом времени на природе в кругу семьи. Зимой там же катались на санках и лыжах. Когда пруд замерзал, то к нему вела большая горка, скатиться с которой приходило много народу. По льду пруда тоже кружили люди. Именно там Артём единственный раз в жизни стоял на коньках, но кататься так и не научился.

Зима в детстве являлась одним из самых любимых времён года. Дети лепили снеговиков, играли в снежки, строили снежные крепости. В памяти хранятся воспоминания о днях, когда на улице всё усыпано белоснежным покровом, который блестит от лучей яркого солнца, ослепляя и заставляя постоянно щуриться. Артём любил ездить на пластмассовых лыжах синего цвета, которые по своей длине немного больше обуви, во дворе и на прогулках с родителями. Однажды, ему дали покататься на больших лыжах, но мальчик принципиально хотел ездить только на своих, поэтому специально постоянно застревал и падал. После очередного падения Марина Александровна отругала его и, закончив на этом прогулку, повела домой, от чего мальчику стало стыдно за своё поведение. Да, ему хотелось делать по-своему, но нельзя специально злить и расстраивать родителей, показывая свою вредность.

Периодически семья ездила на дачу. У них имелось два земельных участка и находились они довольно далеко от дома. В отсутствии автомобиля добираться до них приходилось на электричке или на велосипеде с огромными колесами, высокой рамой и багажником сзади, куда взбирался мальчик и держался за сиденье, пока Дмитрий Александрович ехал вдоль дорог за город к дачным участкам. Когда Артём подрос, то и сам катался на этом велосипеде, но роста не хватало, чтобы нормально доставать до педалей, поэтому крутил их, просовывая одну ногу под раму. Выглядело это довольно неуклюже, когда ребёнок еле достаёт до педалей и руля. А учился он ездить на небольшом детском велосипеде зелёного цвета, к заднему колесу которого с двух сторон прикреплялись дополнительные маленькие колёса для устойчивости. Сначала Артём ездил с обоими колёсами-помощниками, потом оставили одно, а когда уже ездил достаточно хорошо, то дополнительную помощь в удержании равновесия убрали вовсе. Со временем роста стало хватать, чтобы доставать до педалей отцовского велосипеда, стоя над рамой, и мальчик с удовольствием гонял по окрестным дорогам. Приходилось тяжело, заставляя большие колёса крутиться, и при этом сохранять равновесие, но зато потом, разогнавшись, они позволяли развивать большую скорость без особых усилий. Управлять тоже было не просто из-за далеко расположенного руля, до которого с трудом доставали короткие руки. Но ребёнку очень нравилось мчаться по дороге, ощущая прилив эмоций от скорости и бьющего в лицо ветра. Конечно, Артём периодически падал и однажды даже въехал в дерево, не успев затормозить или свернуть. После столкновения по инерции он серьёзно ударился о раму и руль, но в тот момент больше переживал за сам велосипед, чтобы не запретили им пользоваться. Даже до полностью опущенного вниз сидения он так и не успел дорасти до того, как велосипед сломался и его так и не починили. Другого у него больше никогда не было.

Железнодорожная станция, с которой имелась возможность доехать до дачи, находилась недалеко от дома. В выходной день вся семья с рюкзаками и сумками шла на станцию ко времени прибытия электрички, где вместе с ними ожидала её, заполнившая весь перрон, толпа народу. Артём ненавидел электрички и вообще любой общественный транспорт. Из-за большого количества дачников, набивались полные вагоны. Место занимали не только люди, но и огромные баулы с рассадами, инструментом и другими вещами. В такой обстановке не только плохо пахло, но и вообще сложно было дышать, так как обычно почти все окна оставались закрытыми из-за того, что кому-то дуло сквозняком. Пытаясь спрятаться от всего этого дискомфорта, чаще всего приходилось ездить стоя в тамбуре, где хоть и ощущался сильный запах табачного дыма, но свежий воздух всё же пробивался в щели сильно изношенных раздвижных дверей вагона. Благо, что ехать приходилось не так долго. Выйдя на нужной станции, ещё полчаса требовалось идти пешком среди дачных участков до своего, где за забором стоял одноэтажный дом из белого кирпича. Внутри он не был никак облагорожен каким-либо ремонтом, поэтому на полу лежали испачканные уличной грязью доски, а стены выложены тем же голым кирпичом. Имелись две небольшие комнаты, а между ними располагалась печь. У дальней стены напротив входа к потолку вздымалась лестница, которая вела на чердак. Кругом лежали стройматериалы и инструмент. На чердак и в дальнюю комнату практически невозможно было пройти из-за находящихся там вещей, захламляющих всё пространство. Поэтому более-менее комфортно обустроенной оставалась только одна комната, где находились кровать, стулья, стол и шкаф. В обед вся семья собиралась там или за столом во дворе, который находился в тени навеса, окутанного лозами винограда. На печи разогревалась привезённая с собой еда, готовились продукты, только что собранные на огороде или взятые из запасов, которые хранились в погребе под маленьким сараем, к которому шла тропинка между грядок. Артёму нравились эти моменты отдыха на природе, но он ненавидел работать в огороде. Чистюля по натуре мальчик с большой неохотой соглашался ковыряться в земле, копать, рвать траву, собирать плоды и поливать, да и отказаться у него не имелось выбора. К даче была подведена труба водоснабжения, но вода в ней присутствовала редко, в основном из-за того, что участок находился на возвышенности и напора не хватало, чтобы достать до него. Сама труба даже не подводилась к дому, а просто торчала из земли около забора. Чаще всего воду приходилось таскать из колодца. Он находился под пригорком, который как бы разделял участок на два яруса. В нижней небольшой части располагался только колодец и грядки с малиной и клубникой, а наверх по довольно крутому склону вели неровные ступеньки, выбитые прямо в земле. В верхней части стоял дом, сарай и уличный туалет, росли различные деревья, кустарники, а практически всё остальное пространство занимали грядки с разнообразными растениями. Естественно, Артём любил кушать то, что там росло – яблоки, клубника, малина, виноград и груша, саженец которой посадили в честь его рождения. За прошедшие годы их жизни она выросла уже довольно большая и давала плоды.

Второй дачный участок находился на следующей по ходу движения железнодорожной станции, но обычно приходилось идти до него пешком, так как чаще всего семья сначала посещала участок, который ближе, а потом шли на следующий, потому что расстояние до него и до станции не сильно различалось. Данный участок земли с трудом дотягивал до названия «дача», так как представлял из себя небольшой огород и одиноко стоящий на нём деревянный туалет, который одновременно служил и сараем, где хранились некоторые вещи. Если первый дачный посёлок выглядел обжитым, где практически на каждом участке стоял дом и росли высокие деревья, то здесь распростёрлось чистое поле, которое просматривалось на сотни метров в разные стороны. С одной из сторон находилась железная дорога, которая тянулась с одного края горизонта до другого, а немного правее от участка располагалась железнодорожная станция примерно в пяти минутах ходьбы. От станции и дальше в правую сторону уходила лесополоса, которая скрывала продолжение железнодорожного полотна. Поле делилось на равные небольшие земельные участки, на которых выращивали в основном только картофель. Так как большинство людей начинало дачный сезон в одно время, то появлялась возможность наблюдать, как почти на каждом участке вокруг дачники так же, в зависимости от сезона, копали, сажали, собирали колорадских жуков, пололи и поливали свои будущие запасы картофеля на зиму. Артёму очень не нравилось находиться там и работать, чаще всего под палящим солнцем. Ещё достаточно маленький мальчик не мог копать, поэтому либо кидал старую картошку в лунки, когда сажали, либо вытаскивал молодые грозди из земли, когда выкапывали, либо собирал жуков. Всё это ощущалось скучно, муторно и грязно. Особенно он брезговал жуками, которых приходилось трогать, испытывая отвращение, а мелкие красные личинки лопались на пальцах при малейшем прикосновении, оставляя после себя жёлтую жидкость, которой вскоре покрывалась вся кисть руки. Периодически предоставлялась возможность спрятаться в туалете, чтобы отдохнуть и скрыться от жары. Главным развлечением в поле являлся подсчёт количества вагонов у поездов. Артём радовался, когда на горизонте появлялся большой товарняк, позволяющий несколько минут стоять и считать его длину.

После завершения всех дел на огороде, люди шли на станцию, чтобы поехать домой. При приближении времени прибытия электрички, наблюдались вереницы дачников, движущиеся по дорожкам вдоль участков в сторону железной дороги. Транспорт дожидались в тени деревьев рядом со станцией. Там находилась небольшая поляна, на которой росло много клевера. Артём упорно искал в его зарослях стебель с четырьмя лепестками, чтобы тот принёс ему удачу. Однажды он его всё-таки нашёл и носил с собой в кармане, пока тот не засох и не развалился, что расстроило мальчика, а Марина Александровна объяснила, что растение требовалось сразу съесть, чтобы волшебство сработало. Ребёнок расстроился, что неправильно исполнил ритуал и из-за этого не получит запас удачи, которая могла бы пригодиться в жизни. Когда подходило время прибытия электрички, все переходили через рельсы на другую сторону и, стоя на перроне, смотрели на горизонт, куда уходили пути, в ожидании появления железнодорожного состава. Прибывающий электропоезд с визгом проносился мимо, таща за собой с десяток вагонов, плавно останавливался, и все пассажиры заходили в ближайшую открывшуюся дверь, после чего дачные мучения заканчивались и добираться до дома оставалось уже не так долго.

Со временем от дачи начали отказываться. Сначала это сделал Дмитрий Александрович, который, в очередной раз поссорившись со своими родителями, из принципа не захотел больше помогать им на огородах. Затем, после посадки картофеля во время проливного дождя, когда Артём весь промок, замёрз и большую часть времени прятался от непогоды в туалете, он тоже сказал, что больше не поедет на дачу. Ещё несколько лет там трудились только деды. Им это нравилось, да и, наверное, являлось уже делом привычки, от которой сложно отказаться. На дальнем земельном участке Александр Фёдорович поставил огромную бочку, оборудованную внутри как помещение, где имелась возможность посидеть, полежать и отдохнуть. Он часто уезжал туда один, объясняя это тем, что может там спокойно расслабиться. Когда здоровье перестало позволять дедам в достаточной мере заниматься физическим трудом, то обе дачи продали, потому что в семье в них больше никто не испытывал нужды.

В детстве Артёма имелись и домашние питомцы – аквариумные рыбки, попугай и кот. Голубой волнистый попугайчик жил в детской комнате в большой клетке, которую сделал Дмитрий Александрович. Не получается вспомнить, как птица появилась в их доме и куда потом делась, но в памяти остались мгновения, как ребёнок играл с ней и пытался научить разговаривать, хоть и безуспешно. В обязанности мальчика входила и чистка клетки. Когда её дверцу открывали, попугай вылетал и садился куда-нибудь повыше. Потом его приходилось ловить по всей комнате, чтобы поместить обратно. Аквариум присутствовал в доме долгое время. Он имел небольшие габариты и собран из алюминиевого каркаса и стёкол, держащихся на герметике зелёного цвета. Сверху лежало стекло, на котором располагался самодельный короб с лампой освещения, которое отодвигалось, позволяя кормить рыб. В воде пускал пузыри фильтр. На дне лежал светлый грунт из маленьких камушков с посаженными в него живыми водорослями, промеж которых находились ракушки и крупные камушки гальки. Жили в аквариуме разнообразные мелкие рыбки. Артёму нравилось наблюдать за их безмятежным движением. С ними не имелось возможности пообщаться, поиграть или потрогать, но привлекала их внешняя красота, то, как они взаимодействуют друг с другом и живут своей жизнью. Своеобразный полноценный мир, ограниченный стеклянными стенками аквариума. Мальчик кормил рыбок, чистил дно и менял воду. Ближайший зоомагазин находился довольно далеко – требовалось идти до завода и ещё такое же расстояние после него. Артём ходил туда сам, чтобы купить корм или новых водных питомцев, взамен тех, которые периодически умирали, что каждый раз печалило ребёнка. Перед заводом находилась довольно большая железнодорожная станция, с которой ездили на дачу. Здесь проезжали электрички, грузовые и пассажирские поезда дальнего следования. В разных направлениях тянулось множество путей – одни уходили вдаль до горизонта, другие скрывались за воротами расположенных неподалёку ангаров. На путях часто стояли грузовые составы в ожидании разгрузки. Пешеходная дорожка, ведущая на станцию, перед началом путей раздваивалась – направо она уходила через рельсы к перрону, а налево вела в мосту, который возвышался над железнодорожным полотном. По нему имелась возможность перейти на другую сторону путей прямо к заводу. Когда Артём ходил через мост, часто останавливался и смотрел вниз на проезжающие поезда, как они проносятся под ним, стуча колёсами. И, конечно, не упускал возможности плюнуть вниз или бросить камушек. За станцией начиналась дорога, по обеим сторонам которой тянулся забор, закрывающий различные строения, относящиеся к заводу. Чуть дальше располагалось красивое здание с колоннами, где, наверное, находились кабинеты начальников, а за ним ещё несколько зданий с контрольно-пропускными пунктами. Однажды папа приводил мальчика в свой рабочий цех, где запомнился оглушающий звук работающих станков. Рядом находилась конечная остановка автобусов, троллейбусов и кольцо рельс для разворота трамваев, здесь же стояли ларьки в виде больших металлических бочек, одну из которых Александр Фёдорович отвёз на дачу и то, как он это сделал, осталось загадкой. Дорога шла дальше мимо дворца культуры, где Артём однажды присутствовал на новогоднем представлении. Мимо парка с фонтаном и небольшим зоопарком с животными и аквариумными рыбками, куда ребёнок несколько раз приходил на экскурсию. Мимо спортивного стадиона, на котором играли в футбол любительские команды и занимались спортсмены. Пройдя весь этот путь, он наконец-то добирался до зоомагазина. Однажды растения в аквариуме начали сильно цвести – всё покрылось зелёным мхом и никакие чистки не помогали. В итоге пришлось отказаться от аквариума, а рыбок Марина Александровна отнесла в детский сад в живой уголок. Однажды её подруга подарила Насте на день рождения рыжего котёнка. Дети пребывали в восторге от такого сюрприза, но не мама, так как понимала, что заботиться о нём придётся ей. Ни один раз от неё слышались недовольства тем, что с ней не посоветовались перед тем, как дарить домашнее животное. В итоге с котом Рыжиком сразу всё не заладилось. Артёму нравился этот питомец, который быстро вырос большим и пушистым. Но его поведение оставляло желать лучшего. За время пребывания в квартире, он исцарапал почти все стены. В коридоре на углах обои были содраны полностью, а около деревянных ножек двухъярусной кровати постоянно появлялась свежая стружка. Терпения родителей хватило ненадолго. Сначала кота отнесли к прадеду в частный дом, но тот не любил животных и быстро отказался от него. Тогда питомца решили отнести в лес. В сумку посадили Рыжика, а в соседний карман – еды, чтобы оставить ему. Пока Артём с мамой шли до питомника растений, кот постоянно мяукал и пытался вырваться из сумки. Чувство жалости к бедному животному разрывало душу, но разум понимал, почему это происходит. В лесу открыли сумку и достали кота. Оказалось, что за время пути он порвал перегородку между отделениями и съел всю еду. После чего его, видимо, укачало и стошнило всем съеденным. Марина Александровна назвала его дураком и оставив там, повела сына домой. На следующий день прадед сообщил, что кот вернулся обратно. Когда Александр Фёдорович упал с лестницы и повредил позвоночник, ему сделали операцию в районе поясницы, после чего остался шрам и приходилось ходить в специальном поддерживающем поясе, как у тяжелоатлетов. Произошедшее сильно повлияло на человека и его физические возможности. Он больше не мог заниматься тяжёлым трудом, хотя и продолжал ездить на дачу заниматься садоводством, и быстро отрастил довольно объёмный живот, который в какой-то мере придал пожилому мужчине солидности. Для лечения его направили в санаторий за город и кота решили отправить вместе с ним. Вернувшись оттуда, Александр Фёдорович поведал, что Рыжику там понравилось, его кормят остатками из столовой, он сыт и доволен. Артём очень любил животных и надеялся, что всё рассказанное – правда, а не являлось вымышленной историей для успокоения ребёнка.

Во дворе своего дома Артём знал практически всех детей, и все знали его. С кем-то гуляли вместе в одной компании, с кем-то просто пересекались. Из-за стеснительности сам мальчик по собственной инициативе практически не знакомился, но, подружившись ещё в раннем детстве с одной компанией, вместе с ней обретал новых друзей. Не получается вспомнить, кто стал самым первым другом и как произошло знакомство, скорее всего они начали общаться, ещё копошась в песочнице. Воспитанный мальчик старался со всеми поддерживать хорошие отношения, поэтому и в ответ получал то же. С новыми знакомыми он по началу вёл себя неуверенно и отстранённо, но, когда привыкал, становился более открытым и дружелюбным. Свою неуверенность в присутствии малознакомых людей Артём всегда пытался скрыть чувством юмора, стараясь отшучиваться для снятия своего внутреннего напряжения и расплываясь в неконтролируемой улыбке от стеснения. Шутки и сияющее лицо лучше располагали окружающих к позитивному общению. Если собеседники отвечали взаимностью и демонстрировали доброжелательность, то мальчик ощущал себя комфортнее. Если же чувствовалось напряжение, то становилось неуютно и испытывалось волнение, от чего хотелось как-то разрядить обстановку и заглушить нависшее неловкое молчание. В таких ситуациях у Артёма начинался словесный понос, заставляющий без умолку о чём-то болтать. Таким способом он пытался адаптироваться к любой ситуации, где приходилось взаимодействовать с другими людьми. Но его не считали шутом или клоуном, так как делалось это по ситуации, стараясь правильно подбирать моменты. Иногда, конечно, получалось не очень хорошо, от чего становилось неловко и стыдно, что ляпнул что-то не подумав. При этом никогда не возникало желания специально привлечь к себе внимание, стараясь рассмешить присутствующих, наоборот, если просили специально пошутить, то это вгоняло в ступор, заставляя нервно перебирать мысли в голове в поисках подходящего ответа. Несмотря на замкнутость, мальчику нравились новые знакомства и наблюдение за новыми знакомыми, их манерами поведения и привычками. Что-то из этого казалось забавным, что-то странным, а некоторые вещи хотелось даже перенять. Часто наибольший интерес вызывали какие-то необычные проявления. Так он начинал косолапить на одну ногу, как один из друзей, или периодически моргать одним глазом, как другой. Это казалось ему чем-то примечательным, что подчёркивает индивидуальность человека, а маме приходилось одёргивать сына, чтобы он переставал это делать, потому что эти действия быстро превращались в привычки, от которых приходилось избавляться. Со стороны можно было даже подумать, что Артём – душа компании, но сам он к этому не стремился, просто помогая себе таким образом приспособиться к нахождению среди людей. Это способствовало появлению множества друзей и лучшим из них в то время являлся его тёзка, который жил в том же подъезде несколькими этажами выше. Он был старше на один год и поэтому вызывал у мальчика уважение. Они проводили на улице практически всё время вместе.

Артём умел правильно вести себя в обществе, поэтому со всеми друзьями и старшими и младшими старался быть вежливым и тактичным, что тоже характеризовало его с лучшей стороны и прельщало окружающих. В его семье никто не ругался матом, по крайней мере при детях, и мальчик тоже этого не делал даже вне дома. Конечно, на улице среди друзей крепкое словцо являлось нормой, но не для него. Он смущался, даже слыша матерные выражения от окружающих, а самому воспитанность не могла этого морально позволить, да и не испытывал необходимости – ему не требовались эти вставки для связи слов в предложении, а для демонстрации своих эмоций хватало обычных восклицаний вроде «блин» или «чёрт». Даже если всё-таки произносил изредка что-то матерное, обычно, вынужденно, в определённом контексте, то сразу становилось стыдно перед собеседниками.

Помимо воспитанности и добродушного характера, большое влияние на манеру поведения с окружающими оказал случай, когда Артём решил проявить себя и повыпендриваться перед друзьями. Он отмечал дома свой день рождения с несколькими друзьями. К виновнику торжества, естественно, приковано много внимания, из-за чего внутри ощущались самоуверенность и эмоциональный подъём. Пуская с друзьями мыльные пузыри с балкона, мальчик увидел соседского парня, с которым был знаком, но почти не общался из-за значительной разницы в возрасте. Мальчик знал, что его кличка – Беззубик, и почему-то в тот момент показалось хорошей идеей показать свою смелость перед друзьями и посмеяться над старшим. Показав пальцем на соседа, он громко произнёс, как того называют, после чего все стали смеяться над прозвищем. Естественно, объект насмешек это всё слышал. В тот момент адреналин и вышедшее из-под контроля веселье не позволяли понять отвратительность такого поведения, что не могло остаться безнаказанным. Бегая с друзьями по двору, Артём даже не задумывался о том, что нужно чего-то опасаться. Не обратив внимания, что пробегает мимо своего соседа, он почувствовал резкий рывок за руку. Его схватили на ходу и дёрнули в сторону. Обхватив шею испуганного от неожиданности мальчика рукой, парень прижал его спиной к себе, сдавливая предплечьем горло. Из-за разницы в росте, голова находилась на уровне груди, поэтому сосед склонился и спросил:

– Как ты меня называл?

В тот момент душа заложника ушла в пятки, сердце неистово колотилось, а язык онемел, не позволяя что-то ответить. От страха он стал извиняться и просить прощения. Ещё больше запугав угрозами, Артёма отпустили, предупредив, что в следующий раз так легко не отделается. На ватных ногах мальчик старался побыстрее уйти от опасности подальше. Его всего трясло от произошедшего, но он усвоил урок. Стало стыдно за своё поведение, и пришло осознание, что нужно уважать других людей, задумываться об их чувствах и проецировать своё отношение к ним на себя, как бы он себя ощущал на их месте в той или иной ситуации. С тех пор он ещё больше старался со всеми находить общий язык и уважительно относиться, поэтому почти никогда не имел врагов. Даже если кто-то не нравился, то просто обходил стороной и старался не контактировать, а не высказывал недовольство вслух и не конфликтовал.

Всё свободное время, если не имелось других более важных или интересных занятий, Артём проводил на улице. С друзьями они всегда могли придумать, чем заняться. Всего в довольно дружную компанию входило около пары десятков ребят, среди которых не случалось раздоров и драк. Несмотря на то, что жили в довольно неблагополучном районе города, не сталкивались с негативом или агрессией. Некоторые ребята постарше курили и употребляли алкоголь, но редко и в основном втихаря в укромных местах. Никто не пытался угостить или ещё как-то приобщить к вредным привычкам. Ходили слухи про наркотики, но лично сталкиваться не приходилось, возможно, потому что занимались множеством других увлечений, либо просто повезло. Ведь детей тогда на улице никто не опекал и не следил за каждым шагом или действием. Они часто играли в догонялки или прятки. Все делились на две команды, и одна догоняла или искала другую. Довольно большая зона действий охватывала не только двор, но и несколько соседних территорий, а также часть находящегося рядом частного сектора. Обычно на игру уходил целый день – все разбегались в разные стороны и затем долго друг друга искали. Чтобы лучше осмотреть окрестности взбирались по пожарной лестнице, стоящей рядом девятиэтажки. Нередко всё заканчивалось тем, что, не найдя кого-то, все просто расходились по домам и только на следующий день узнавали, что тот пропавший сам ушёл домой раньше всех. Удивительно, как в то время дети общались друг с другом и встречались без мобильных телефонов и интернета. Просто каким-то образом знали, где кто и когда будет находиться, или стучались в квартиры друзей, прося их родителей отпустить ребёнка погулять. Родители выходили во двор или кричали из окон, чтобы зазвать детей. Кто-то сам раньше времени заходил домой и его уже не отпускали обратно, чтобы не гуляли допоздна. Нередкими были случаи, когда, возвращаясь во двор, кому-то из ребят сообщали, что его искали родители, тогда тот сразу бежал домой и, обычно, получал нагоняй за опоздание.

В скором времени лучший друг Артёма переехал в другую часть города, после чего они виделись лишь несколько раз, когда тот приезжал навестить своих родственников на предыдущем месте жительства. О нём остались только отдалённые воспоминания, сохранившиеся спустя многие годы, которые смогла удержать память ещё довольно маленького на тот момент мальчика.

Когда у некоторых ребят появились футбольные мячи, то все дни на пролёт друзья проводили, бегая по двору. Из-за отсутствия специально оборудованной площадки, для игры приспособили свободное пространство, где с одной стороны воротами являлись два дерева, а с другой – притащенный откуда-то большой турник. Припаркованные автомобили в то время не занимали много места, и никто не ограничивал в пространстве. Покрытием для импровизированного футбольного поля служила жёсткая земля, поэтому любое падение оборачивалось ссадинами, царапинами и синяками. Но это никого не останавливало и регулярно набиралось большое количество желающих погонять мяч. Поначалу Артём по возрасту находился среди самых младших, но играл довольно хорошо. Со временем старшие ребята переставали участвовать, находя более интересные для своего возраста занятия, а он становился одним из основных игроков во дворе.

Помимо футбола имелось множество других развлечений. Например, бегать по металлической, высотой около двух метров горке на детской площадке. Ребята не взбирались на неё по лестнице, а с разбега взмывали вверх по склону. У кого не получалось, те скатывались назад, а кто смог покорить вершину – так же на ногах спускались вниз. Такое занятие выглядело довольно опасно, но кто ж в детстве задумывается об этом.... Однажды, когда Артём уже начал бежать вниз по горке, у подножья внезапно появился чей-то маленький ребёнок. Уже невозможно было остановиться и единственным способом не сбить малыша оставалось спрыгнуть на полном ходу в сторону. Мальчик попытался это сделать, но, отталкиваясь от гладкой металлической наклонной поверхности в правую сторону, нога соскользнула и, не контролируя своё тело, он полетел вниз. Силы отталкивания не хватило, чтобы прыгнуть достаточно далеко, а из-за потери равновесия не получилось сгруппироваться, приземлившись лицом на край горки. Карапуз остался невредим, а Артём с лицом в крови сразу побежал домой. Рана на скуле рядом с левым глазом оказалась достаточно глубокой и долго заживала, поэтому в этом месте остался небольшой шрам на всю жизнь. Но это не изъян, который сразу бросается в глаза, а скорее неглубокая впадинка в рельефе кожи лица, которую сложно заметить, не приглядевшись. После этого случая следовало бы быть осторожнее и избегать опасных занятий, чтобы не навредить ни себе, ни окружающим. Но кто ж воспринимает эти уроки всерьёз…. Из-за своей активности, Артём часто совершал довольно экстремальные поступки, лазая и бегая в местах, не предназначенных для этого. Но никогда не получал серьёзных повреждений. Появлялись лишь синяки, порезы, ссадины, содранные от падений локти и колени и всё это быстро заживало. Из необычных травм вспоминается, как босиком мальчик наступил на осу, жало которой впилось в пятку, причиняя боль и не давая на неё наступать, пока мама при помощи лупы не нашла его и не вытащила иглой. Ещё серьёзнее он наступал на старый ржавый гвоздь, который проткнул подошву обуви и вошёл в пятку. Вытащив его и сняв обувь, Артём не обнаружил ни капли крови – отверстие от гвоздя отчётливо виднелось на коже, но, видимо, кровеносные сосуды остались не задеты и никаких последствий не возникло, поэтому он даже никому об этом не рассказал.

На улице дети по большому счёту были предоставлены сами себе и у родителей не имелось возможности в любой момент позвонить на мобильный и узнать, где ребёнок. В то время даже домашний телефон встречался довольно редко, поэтому единственным доступным способом позвонить являлся телефон-автомат на углу дома. Артёму иногда приходилось звонить маме на работу, чтобы спросить разрешения на что-то или сообщить какую-то информацию. Жетоны для звонка продавались в продуктовом магазине рядом с домом. Но дети знали способ звонить без денежных затрат – от алюминиевых банок из-под напитков отрывали ключи-открывашки, расплющивали до толщины жетона и вставляли в телефон-автомат, чтобы позвонить.

Если связаться с родителями имелась хоть какая-то возможность, то задача найти на улице детей выглядела куда сложнее, если они не находились поблизости. При этом всё равно не ограничивали свободу какими-то запретами, а доверяли и рассчитывали на самостоятельность. Артём с друзьями занимались всем, что придёт в голову, но при этом, им хватало ума не переступать какую-то определенную грань дозволенности – они лазали по деревьям, звонили в квартиры и убегали, взбирались на высокие этажи домов и бросали разные предметы вниз, стоя на открытых балконах лестничных клеток, спускались в канализационные люки, строили шалаши, жгли в кострах всё подряд от шифера и лампочек до зажигалок и аэрозольных баллончиков. Способность разжечь огонь вообще очень ценилась. Дети всегда рады что-то подпалить, поэтому часто носили с собой спички или зажигалку. На подошву обуви даже приклеивали бумагу от спичечного коробка, о которую чиркается спичка, потому что это считалось круто. Хотя, умели зажигать их обо всё, что находилось под рукой – кирпич, стекло, металл, почти любая поверхность – хватало только правильного захвата пальцами и резкого движения. Эти забавы могли привести к плохим последствиям, но всё обходилось и приносило только веселье. Однажды, Артём обзавёлся обычной дешёвой зажигалкой с корпусом из прозрачного оранжевого пластика, через который виднелось количество оставшегося горючего внутри. У его папы, как у курильщика, имелась своя зажигалка с возможностью дозаправки и газовый баллончик для этих целей. Мальчик решил, что и в его средстве розжига можно пополнить запас топлива. Естественно, нельзя подойти к родителям и попросить заправить зажигалку, потому что они вообще не должны знать о наличии у сына такого опасного предмета. Оставшись один дома, Артём взял газовый баллончик и, чтобы не оставлять запах газа в квартире, вышел в подъезд. Снял крышку, подставил носик к отверстию в нижней части корпуса зажигалки и начал давить. Газ шипел, но внутри его не прибавлялось. Стараясь давить сильнее, он поставил баллончик на ступеньку лестницы и двумя руками прижимал зажигалку сверху. От этих усилий руки соскользнули, отломив верхнюю часть носика. Мальчик сильно перепугался, что папа увидит и поймёт, кто это сделал. Не зная, что сделать, чтобы скрыть свою вину, он не придумал ничего лучше, чем приклеить носик обратно клеем. За неимением тюбика с суперклеем, использовался канцелярский клей для бумаги – белая непрозрачная жидкость, которую сразу заметно, даже если сделать всё аккуратно. Смазав обе половинки и прислонив сверху отвалившуюся часть, Артём ждал, когда клей засохнет. При этом он оказался и внутри, что не позволило бы проходить газу, и торчал наплывами снаружи. Но об этом из-за испуга не приходилось задумываться. Баллончик с криво приклеенным носиком вернулся на своё место, как ни в чём не бывало. Мальчик понимал, что это невозможно не заметить, и со страхом ждал, когда его позовут и начнут ругать. Но время шло, а момент страшного суда так и не наступал. В конце концов, наказание так и не настигло, неизвестно по каким причинам. Но виновник сам испытывал чувство угрызения совести и, возможно, этим постоянным ожиданием грядущего гнева Дмитрия Александровича сам себя достаточно наказал. В очередной раз жизнь подсказывала, что, если сломал вещь или сделал что-то плохое, то нужно найти в себе силы признаться в этом и извиниться. Но всегда в таких ситуациях появляется надежда, что можно всё скрыть и избежать последствий.

Друзья не только гуляли на улице, но и собирались компанией у кого-нибудь дома, чтобы поиграть и развлечься. В какой-то момент настольные игры стали очень популярны, поэтому дети проводили много времени, бросая кости и двигая фигурки по игровому полю. Имелось несколько таких игр, в том числе и монополия, но они довольно быстро надоедали и хотелось чего-то нового. Артём вызвался самостоятельно придумать сценарий и нарисовать игру. Один из друзей заявил, что даже заплатит за неё, если та окажется интересной. Тяжело отказаться от дополнительных денег на карманные расходы, поэтому мальчик нарисовал сразу несколько игр, приложив много стараний, и получил за работу деньги. Он очень радовался полученным, хоть и небольшим, но самостоятельно заработанным средствам, которые спрятал в свой магнитофон. На задней стороне его корпуса находилась крышка, которая закрывала нишу для батареек. Так как устройство работало от розетки, то большие толстые батарейки никогда не использовались и места под крышкой хватало, чтобы что-то там прятать, поэтому это место стало секретным хранилищем для ребёнка. Но радость от заработанных денег продлилась не долго. Оказалось, что друг отдал не свои накопления, а взял из кошелька своей матери, что, естественно, не осталось незамеченным. Артём находился у себя в комнате, когда раздался звонок в дверь. Марина Александровна открыла, и ей сразу рассказали о случившемся. Она подошла к сыну и стала требовать сейчас же вернуть полученные деньги. Ребёнок не хотел этого делать при ней, так как раскрыл бы своё секретное место. Но мама непоколебимо стояла в ожидании. Мальчик развернул магнитофон, стоящий рядом на столе, открыл крышку и достал оттуда несколько монет. Артём очень переживал в тот момент из-за ругани в свой адрес, но при этом не понимал в чём его вина. Он ничего не украл, не заставлял никого платить, а просто сделал то, о чём попросили и получил за это вознаграждение, поэтому стало обидно, не из-за того, что пришлось вернуть деньги, а, что отругали ни за что.

Когда появилась видеоприставка, то Артём иногда приглашал друзей, чтобы вместе играть в видеоигры. И за это получал вознаграждение, но не деньгами, уже поняв, что с ними лучше не связываться. В то время в продаже появились альбомы для стикеров – тематические яркие журналы с картинками и различной информацией, куда вклеивали изображения в строго отведённые для них места. Из-за склонности к коллекционированию мальчик не мог устоять перед этим увлечением. Стикеры продавались отдельно от альбома в упаковках по несколько штук, где часто встречались одинаковые. Поэтому приходилось покупать всё больше и больше упаковок, чтобы собрать все. Одинаковые экземпляры обменивали у друзей на нужные, если, конечно, те собирали такую же коллекцию из всего имеющегося разнообразия. Возникла настоящая лихорадка среди детей. Если раньше они тратили карманные деньги на сладости, то теперь всё уходило на стикеры. Средства на новое увлечение просили у родителей, сдавали бутылки и всё заработанное тратили на заветные наклейки. Артём собирал сразу несколько альбомов на разные темы: животные, мультфильмы, футбол, поэтому не отказывался, если предлагали недостающие картинки за возможность поиграть в видеоприставку.

Однажды, в городе объявили конкурс, для участия в котором требовалось вырезать уголки от как можно большего количества упаковок от наклеек одного из альбомов и отправить производителю для участия в розыгрыше призов. Артём не имел возможности покупать достаточно много стикеров, чтобы рассчитывать на победу, но всё равно сохранял уголки, чтобы посмотреть сколько всё-таки получится набрать. Когда появлялись деньги, мальчик ходил за новыми пополнениями в коллекцию. Зимой, подходя к магазину, он увидел на земле, покрытой белым снегом и накатанным льдом, множество разбросанных бумажек синего цвета, которые оказались теми самыми упаковками для конкурса. Они все находились не в лучшем состоянии – неаккуратно разорванные, промокшие и грязные, а внутри отсутствовали наклейки, но, чтобы отрезать уголки этого было достаточно. Не веря своим глазам, Артём начал быстро бегать из стороны в сторону по дороге и собирать эти бумажки. Дома он высушил их и почистил, затем отрезал нужные части, добавил накопленные свои и отправил в конверте по нужному адресу. Спустя некоторое время пришёл ответ с сообщением, что мальчик не победил, но приглашается для участия в праздничном концерте в городском театре. С мамой они приехали на это мероприятие, где получили памятные сувениры и разместились в зале, наблюдая вручение подарков победителям и небольшой концерт детско-юношеских ансамблей. В тот момент Артём очень радовался, что смог попасть туда, но вряд ли всё это увлечение стикерами стоило всех приложенных усилий и средств. За всё время он не смог полностью собрать ни одного альбома, но потратил на это много денег, о чём сейчас сильно жалеет. В детстве не умеешь ценить деньги и рационально ими распоряжаться, поэтому не задумываешься о пользе и цене того, что делаешь, главное, чтобы занятие приносило удовольствие. Но не только на стикеры тратились деньги. Дети хотят всё на свете, что им нравится. У Артёма имелись коллекции игрушек из киндер-сюрпризов, вкладышей из всевозможных жвачек и картонные фишки – мимолётные увлечения, о которых быстро забываешь, переключаясь на что-то новое. Родители по мере возможности старались порадовать и побаловать ребёнка, поэтому дарили все эти безделушки.

Несмотря ни на какие происшествия и трудности, с которыми приходилось сталкиваться, Артём считает своё детство счастливым. Это прекрасное время, которое он, возможно, уже не так хорошо помнит, но чувства и эмоции до сих пор ощущаются и дарят радость и удовлетворённость тем, что те годы жизни оказались именно такими. Но детство не ограничивалось только домом и друзьями со двора, поэтому нужно вспомнить и о других его гранях.

Артём посещал детский сад, в котором работала мама. Вместе с ней он туда приходил с утра и вместе они уходили вечером. Его группа находилась недалеко от медицинского кабинета Марины Александровны. Естественно, все из персонала знали, что он сын сотрудницы и поэтому, возможно, относились более внимательно и дружелюбно. Приходя в садик, дети переодевались около своих шкафчиков, на которых красовались изображения различных ягод и фруктов. У Артёма на дверце висела картинка граната. Из прихожей попадали в большую комнату. При входе справа в углу находился стол воспитателя, а перед ним несколько столов, за которыми дети ели, играли и учились. Вдоль всей правой стены, где располагались окна, стояли маленькие стульчики для каждого ребёнка. Слева дверь вела в помещения с рукомойниками и туалетом. Далее около стены находились стол и полки с детскими книгами, бумагой, карандашами и другими принадлежностями для письма и рисования. Затем дверь, ведущая в спальню, полностью заставленную кроватками с узкими проходами между ними. И, наконец, в дальней части комнаты располагалась игровая зона – на полу лежал большой ковер, слева стояли шкафы с игрушками, а справа – живой уголок с растениями и аквариумом. Мальчику очень нравилось в детском саду – играть, гулять, учиться, есть и в целом беззаботно проводить время, большая часть которого проходила вместе с двумя лучшими друзьями – Мишей и Андреем. У детей имелось множество развлечений. В какой-то момент появились электронные игрушки и тогда это считалось самой крутой вещью на свете. Они представляли из себя устройство размером с мобильный телефон с чёрно-белым небольшим экраном посередине и по две кнопки по бокам от него. Самая известная разновидность таких игр – про волка, который ловит в корзинку катящиеся яйца. У Артёма вместо волка отображался космический корабль, который отбивал летящие в него метеориты. Дети проводили целые дни, играя по очереди и соревнуясь, кто наберёт наибольший счёт. Вспомнился и заиграл в голове тот самый звук летящих метеоритов, который всё ускорялся и ускорялся по мере увеличения количества набранных баллов. Ходил слух, что, если набрать определенное их количество, то игра заканчивалась и на экране воспроизводился мультик. Дети наивно в это верили и старались всеми силами дойти до него, но, естественно, ничего не получалось. Со временем эта игровая лихорадка утихла, у игрушки Артёма сначала повредился корпус, а потом она и вовсе куда-то пропала. Так он впервые познакомился с видеоиграми.

В детском саду дети много учили разных стихотворений по заданиям воспитателя, а забавные считалки по собственному желанию. Они часто использовались в играх, чтобы определить того, кто будет водить, или решить какой-то спор. Чем длиннее считалка, тем лучше, поэтому часто они не уступали по объему полноценным стихотворениям. У Артёма в памяти сразу всплыли несколько из них, которые он до сих пор помнились наизусть.

Безграничная детская фантазия постоянно придумывала всё новые развлечения. Например, устраивались соревнования, чей нарисованный монстр страшнее или чья машина быстрее. Рисовались забавные комиксы, изображая на бумаге человечков, с которыми происходит что-то смешное. Практически каждый день появлялось новое увлекательное занятие.

Дети обожали жвачки и коллекционировали вкладыши из их упаковок, на которых изображались автомобили, сцены из фильмов или другие тематики, поэтому жевали их в больших количествах, пока те совсем не утрачивали вкус. Из-за этого у Артёма разболелся живот и пришлось даже вызывать домой врача, который, осмотрев ребёнка, рассказал про вред частого жевания, особенно на голодный желудок. Это мальчик запомнил на всю жизнь, так как не хотел больше испытывать ту боль. В дальнейшем, жвачки он жевал заметно реже и только после еды или отдавал кому-нибудь, забирая себе более ценный вкладыш.

Определенное время в детском саду отводилось для учёбы. Всех рассаживали за столами и давали задания. Детей учили считать, писать, рисовать, лепить из пластилина и другим рукоделиям. Эти увлекательные занятия помогали развитию ребёнка.

Точно по расписанию в группу приносили еду в больших вёдрах и кастрюлях, а потом раскладывали и разливали по тарелкам и стаканам. Артёму нравилось, чем их кормили, поэтому с удовольствием всё съедал. С утра давали каши, в обед – супы на первое и гарниры с мясом или рыбой на второе, пили чай, какао, компот, кисель, закусывая хлебом, батоном с маслом или булочками с начинкой. Каждый день предлагалось какое-то определённое меню. Не случалось такого, что одно и то же давали изо дня в день. На подоконниках дети сами выращивали зелёный лук, чтобы потом добавлять в суп. В стеклянную баночку наливалась вода, а сверху размещалась луковица так, чтобы не проваливалась вниз. Каждый ребёнок ухаживал за своей, чтобы зелёные стрелки росли как можно быстрее. Так как в детском саду не все продукты уходили в готовку на кухне, излишки раздавали сотрудникам, и Марина Александровна регулярно приносила домой мясо и рыбу, что экономило деньги на продуктах.

После обеда наступал тихий час. Дети оставляли верхнюю одежду на своих стульчиках и шли в спальню. Мало кто любил спать днём, но большинство всё равно спокойно засыпало. Кровать Артёма располагалась около стены сразу слева от входа. Так как он почти никогда не мог уснуть, то отворачивался к стене и ковырял её. Стены были покрашены краской бежевого цвета, под ней находился сантиметровый слой грунтовки, а дальше бетон. В некоторых местах краска потрескалась и вокруг трещин легко отваливалась, а грунтовка осыпалась, если её потереть пальцем. В результате бессонных тихих часов на стене появилось несколько заметных дыр, доходящих в глубину до бетонного основания стены. Их нельзя было не заметить, но мальчика никто за это не ругал. Возможно, из-за того, что они появлялись постепенно, на них особо не обращали внимания.

После тихого часа все дети организованным строем под предводительством воспитателя шли гулять на улицу. Для каждой группы на территории детского сада располагалась отдельная площадка, на которой они играли. Там находились беседка, песочница, качели, горки и карусели, поэтому прогулки проходили весело в любое время года. Иногда, детей водили в другой конец здания детского сада, где располагался бассейн и процедурная комната. В бассейне купались очень редко, а спустя некоторое время его вовсе закрыли. Процедурную комнату посещали для прогревания носа и рта для профилактики респираторных заболеваний. Посередине стола стоял аппарат, внутри которого горела лампа, а из боков в четыре стороны выходили трубки. Дети садились вчетвером вокруг этого аппарата и вставляли трубки в ноздри или рот, чтобы прогреть их светом от лампы. Никому не нравилась эта процедура, но после всем раздавали кислородные коктейли – стаканы с пышной сладкой пеной, которая взбивалась из сиропа, превращаясь в приятное лакомство.

На втором этаже здания находился актовый зал, где стояло фортепьяно. Там дети разучивали песни и танцы. Обязательно проводилась подготовка представлений к различным праздникам и репетировались выступления, чтобы продемонстрировать их своим родителям и гостям. Особенно запомнились празднования нового года, когда Артёма наряжали то зайчиком, то снеговиком. Под каждый образ дети готовили номер – кто-то танцевал, кто-то читал стихи, кто-то пел песни. Само торжественное мероприятие проходило очень ярко, с большим количеством зрителей и насыщенной развлекательной программой. В зале с украшенными стенами и окнами обязательно стояла наряженная ёлка, возле которой выступали дети, одетые в костюмы, соответствующие их образу. Наряды выглядели не особо реалистичными, так как всё делалось самостоятельно руками родителей. Так что, если на голове белая шапочка с двумя длинными ушами – значит ты зайчик. Это выглядело так просто, но в то же время очень мило. Кульминацией события являлось появление деда мороза, который водил хороводы, зажигал ёлку и дарил подарки, оставляя запоминающиеся моменты веселья и новогоднего волшебства.

Одним актовым залом отмечание нового года не обходилось. В группе тоже обязательно наряжалась ёлка и развешивались украшения, которые дети мастерили самостоятельно. Они клеили гирлянды из цветной бумаги, разрезая её на полоски и соединяя их в цепочку, вырезали праздничные фонарики, кромсали белую бумагу ножницами в попытках сделать снежинки, чтобы развесить их на стенах. В качестве подарков вручались коробки с конфетами, которые вызывали восторг у ребятни.

В группе Артёму очень нравилась одна девочка, поэтому старался чаще играть и общаться с ней. Но однажды настал день, когда она в последний раз пришла в этот детский сад, после чего переезжала с родителями на другое место жительства. Вечером, когда уже всех забирали родители, мальчик с мамой тоже шёл домой. Впереди он увидел эту девочку и рассказал, что это было её последнее посещение садика и они больше не увидятся, из-за чего ему грустно. Марина Александровна остановилась, открыла свою сумочку, достала маленькое круглое зеркальце и, протянув сыну, сказала подарить его подруге на память. Артём взял презент и побежал вперёд. Догнав девочку, робко вручил скромный сувенир, краснея от стеснения и неловкости, и попрощавшись побрёл обратно. Он до сих пор считает тот момент одним из самых романтичных и милых в своей жизни. Естественно, по закону жанра, они обязательно должны встретиться в будущем, но это не тот случай. Больше он никогда о ней не слышал и довольно быстро забыл.

У Артёма нет ни одного плохого воспоминания из детского сада. Он с теплотой вспоминает это счастливое время в замечательном месте.

Родители матери Артёма жили в другом городе за пятьсот километров, рядом со столицей. Обычно, каждое лето мальчик ездил к ним в гости и это время для него ощущалось как другая жизнь, отдельная от повседневности. Как люди уезжают в отпуск в дальние страны, чтобы отдохнуть, расслабиться и оставить все заботы в стороне, так же и он ездил к своим дальним бабушке и дедушке.

Бабушка – Елизавета Варсанофьевна – работала врачом в деревенском медпункте недалеко от города. Очень добрая и заботливая женщина, любила и баловала своих внуков, стараясь, чтобы время, проведённое ими у неё в гостях, было счастливым и беззаботным.

Дедушка – Александр Павлович – работал в строительстве, но Артём никогда толком не знал, чем конкретно он занимался. Высокий и статный мужчина, серьёзный по натуре, но иногда не прочь пошутить и повеселиться. Он любил выпить, поэтому часто его настроение зависело именно от этого, но всегда прекрасно относился к своим внукам, хотя моментами бывал и строг.

Так как путь не близкий, добираться приходилось на поезде. Обычно, Артём ездил с мамой и сестрой. Он не помнит ни одного раза, когда его отец посещал родителей своей жены. Поезд отправлялся поздно вечером с железнодорожного вокзала города. Для экономии денег всегда покупали билеты в обычный плацкарт, который напоминал коммунальную квартиру на колёсах. Мальчик ненавидел находиться в этой некомфортной обстановке. Вокруг присутствовало много посторонних людей, которые разговаривали, ели, пили, постоянно проходили мимо и спали, храпя на весь вагон. В таких условиях становилось не по себе. Мальчик всегда занимал верхнее спальное место и практически сразу залезал туда. Наверху он чувствовал себя спокойнее и уютнее, но всегда присутствовал страх упасть оттуда, особенно во сне. На этих полках не имелось никаких ограничителей и любой неосторожный поворот мог привести к падению, а спал Артём всегда достаточно много ворочаясь. Поэтому эти переживания и шум окружающих людей вперемешку со стуком колес и раскачиванием вагона практически лишали шанса поспать во время пути. Когда за окном становилось светло, появлялась возможность любоваться проплывающими мимо пейзажами. Сменяющие друг друга леса, поля и деревни завораживали и успокаивали. С утра путешественники завтракали едой, взятой из дома, и заказывали у проводника чай, который приносили в гранёном стакане, вставленном в узорчатый металлический подстаканник. Поев, собирали вещи и готовились к прибытию в столицу, откуда, проехав на метро, требовалось пересесть на электричку или автобус, чтобы через несколько часов пути добраться до вокзала небольшого городка. Далее на городском общественном транспорте ехали в квартиру бабушки и дедушки. Такие путешествия происходили каждый год, но Артём никак не мог к ним привыкнуть. Смена обстановки деморализовала и требовалось время, чтобы адаптироваться к новому окружению, пусть и знакомому.

Когда Настя была ещё маленькая, с ней не могли ездить к родственникам, поэтому, чтобы забрать Артёма, в гости приезжала сестра Марины Александровны, которую мальчик в детстве называл няня Юля. Вспоминается, как он уже сидел в вагоне поезда и ждал отправления, смотря в окно на перрон, где находились провожающие его родители. В тот момент ему стало очень грустно от того, что он уезжает, а они остаются и, когда поезд тронулся, заплакал. Няня успокаивала ребёнка, чтобы не переживал, покидая свою семью. Она младше своей сестры и на тот момент не состояла в браке, хотя за мужем уже побывала, но неудачно. Иногда она прикрикивала и давала наставления, от чего Артём её всегда немного побаивался из-за довольно строгого характера. У сестёр отношения складывались не самым лучшим образом из-за всё той же банальной разницы в возрасте и уделённом внимании со стороны родителей, что влекло за собой частые конфликты и обиды даже уже в зрелом возрасте, но это не мешало им радоваться встречам друг с другом и общаться.

У Александра Павловича имелся старый автомобиль алого цвета, старше Артёма лет на десять. Однажды дедушка приехал на нём в гости, чтобы забрать дочь с детьми и отвезти на летние каникулы. В тот день мальчик сидел у окна в своей комнате и смотрел на улицу в ожидании появления этого яркого транспортного средства, проезжающего по дворовой дорожке вдоль дома. В то время и дороги и сами машины не позволяли быстро и комфортно передвигаться на большие расстояния. Поэтому путь, который сейчас можно преодолеть за пять часов, тогда занимал практически весь день. В дороге приходилось периодически останавливаться, чтобы размяться, отдохнуть и устроить пикник в тени деревьев рядом с полем, мимо которого пролегал маршрут.

Однажды Артём даже летал к родственникам на самолете, но знает об этом только по рассказам родителей, так как своих воспоминаний не сохранилось из-за слишком малого возраста.

Александр Павлович и Елизавета Варсанофьевна жили в девятиэтажном панельном доме, находящемся на окраине города рядом с лесом. Трёхкомнатная квартира располагалась на четвёртом этаже. Вперёд от входной двери шёл коридор, который вёл в помещения по бокам и в конце упирался в двери туалета и ванной. Сразу справа от входа находилась кухня, где иногда дедушка устанавливал огромный самогонный аппарат, чтобы пополнить свои запасы алкоголя. По левой стороне в конце коридора располагалась комната с выходом на лоджию, откуда открывался вид на лес. Там жил Артём вместе с дедушкой, а точнее только спал, а остальное время проводил в зале, который следовал за кухней по правой стороне коридора. В этой большой комнате с двойными входными дверьми вдоль всей левой стены стоял огромный шкаф, так называемая «стенка». В нём хранилось множество вещей, одежды, посуды и имелась ниша для телевизора. У правой стены находились два кресла, разделённые журнальным столиком, а за ними около окна размещался огромный диван, обитый яркой оранжевой тканью. Большое окно скрывали шторы, которые двигались с помощью верёвок, свисающих с правого угла карниза. Там ребёнок играл в игрушки, смотрел телевизор и развлекал себя, чем мог. В третьей комнате квартиры, находящейся в конце коридора по правой стороне, мальчик практически не бывал, она считалась женской и там в основном находились Марина Александровна, Елизавета Варсанофьевна и няня Юля.

Оставив маленькую Настю на отца, Марина Александровна приезжала с Артёмом на несколько дней повидаться с родителями, а затем уезжала, оставляя сына у них на всё лето. Однажды она с Елизаветой Варсанофьевной и няней Юлей ушли к кому-то в гости, а мальчик остался дома с дедушкой, который вскоре ушёл спать. Поздним вечером на улице уже стемнело, а ребёнок сидел в зале и играл в игрушки, начиная переживать, что мама ещё не вернулась. Сев на подоконник, он стал ждать её, всматриваясь в окно на ведущие к дому плохо освещённые дороги. Время шло, и Артём уже открыл окно, выглядывая в него, чтобы попробовать разглядеть в свете фонарей силуэты проходящих людей в надежде узнать в них своих родных. Волнение нарастало и переполняло его. Переживая, что с мамой что-то случилось, он начал плакать. В комнате светила только настольная лампа, которая с трудом освещала всё помещение, и в этом полумраке ребёнок в одиночестве сидел на подоконнике и шёпотом вопрошал «Мама, где ты?», пуская по щекам слёзы. Видимо, Александр Павлович услышал эти всхлипы и проснулся. Он зашёл в комнату и спросил, всё ли хорошо. Внук сразу отвернулся и сделал вид, что всё в порядке, чтобы не показывать свои эмоции и слабость. Вскоре все вернулись домой, и Артём смог успокоиться, но прекрасно запомнил тот момент переживаний о своей маме.

Артём спускался и поднимался на четвёртый этаж дома обычно пешком, а точнее бегом, спрыгивая при спуске вниз по лестнице, стараясь пролететь как можно больше ступеней. Бывало, что из лифта кто-то выходил на первом этаже, и мальчик успевал в него забежать, чтобы подняться вверх, но, если же рядом находились ещё люди, которые собирались воспользоваться лифтом, то всегда проходил мимо, так как не хотел находиться с кем-то в замкнутом пространстве. В такие моменты от дискомфорта он не мог найти себе места – как лучше встать, куда смотреть и даже дыхание казалось слишком громким, что могло не понравиться попутчикам. Артём всегда переживал по поводу мнения окружающих о нём, поэтому старался соответствовать ожиданиям своим поведением и внешним видом. Однажды, он заскочил в пустой лифт и нажал кнопку четвёртого этажа. Но, несмотря на небольшое расстояние, которое преодолевалось за считанные секунды, успел застрять. На полпути кабина резко остановилась и внутри погас свет. Мальчик очень перепугался и не знал, что делать в такой ситуации. У него нет клаустрофобии, но в тот момент внутри быстро нарастала паника. Немного подождав, в надежде, что всё заработает, он начал колотить руками по дверям и звать на помощь. Ребёнок провёл в заточении всего несколько минут, но они казались вечностью. Также внезапно, как свет погас, он и зажёгся. Лифт, как ни в чём ни бывало, доехал до нужного этажа. Выйдя из кабины, Артём перевёл дух и решил, что теперь всегда будет ходить по лестнице, заработав небольшой страх перед поездками на лифтах на всю жизнь.

На улице у Артёма имелось всего два друга и больше он особо никого не знал и ни с кем не общался. Они были значительно старше, но всегда находили время, чтобы погулять с мальчиком. Один из них жил на первом этаже того же подъезда и именно с ним проходило почти всё время вне дома, а другой – в соседнем. Не получается вспомнить, как он познакомился с ними, но, скорее всего, Елизавета Варсанофьевна попросила этих ребят присматривать за внуком. Время, проведённое с друзьями, проходило очень насыщенно и интересно. Естественно, для своих старших товарищей Артём, скорее всего, являлся хвостом, который постоянно следует по пятам, но не возникало ситуаций, когда от него отмахивались или избегали. Видимо, им тоже нравилось с ним дружить. В большом дворе, огороженном домами со всех сторон, проводили не много времени, потому что там особо нечем было заняться. Кроме песочниц и небольших детских площадок больше ничего интересного не наблюдалось. Остальное пространство, покрытое песком в перемешку с островками низкой травы, пустовало. На песке друзья играли в довольно опасные игры с ножами. В одной из них на земле рисовался круг и делился на две половины. Каждый вставал на свою, по очереди кидая нож на сторону соперника, чтобы остриём воткнуть в землю. Если это получалось, то по направлению лезвия ножа проводилась черта, которая отрезала часть территории противника и присоединяла её к своей с целью уменьшить владения соперника настолько, чтобы он не смог там стоять. Для второй требовался складной нож, который раскрывался на девяносто градусов. Остриём он ставился на землю, удерживался кончиками пальцев за рукоятку снизу и резко подбрасывался вверх, после чего, крутясь в воздухе, должен был приземлиться в определенном положении на некотором расстоянии от точки запуска. В зависимости от положения, на месте приземления рисовалась геометрическая фигура, характеризующая тот или иной объект с определенным количеством жизней. Когда нож вонзался остриём лезвия в землю и с рукояткой образовывал треугольник, эта фигура рисовалась на песке и имела одну жизнь. То есть, чтобы победить этот объект, сопернику достаточно попасть в него ножом в том же положении. Случались варианты, когда нож приземлялся на тыльную сторону рукоятки, а лезвие торчало вверх – это означало круг с двумя жизнями, когда остриё сильно вонзалось в песок так, что рукоятка оставалась висеть в воздухе – квадрат с четырьмя жизнями. Очень редко получалось, что нож приземляясь застревал в рыхлом песке концом рукоятки и рисовался ромб с пятью жизнями. Имелась возможность объединять несколько рядом стоящих фигур в одну большую. Начинали игру из отдалённых друг от друга точек дворового пространства и по очереди делали ходы. Чтобы победить соперника, приходилось собирать более мощную армию и оказаться сильнее в итоговом сражении. Эта игра могла длиться целый день. Ребята на корточках ползали по двору, бросая нож в разные стороны, то убегая от соперника, то догоняя его. Весь песок вокруг изрисовывался различными геометрическими фигурами. Артёму очень нравилась эта увлекательная игра и для неё он даже уговорил бабушку купить ему складной нож. Из-за его опасности, она сначала отказывала, но в итоге согласилась. Мальчик постоянно носил его с собой, а потом потерял из-за своей рассеянности, оставив на сидении в автобусе.

Недалеко от дома находились большие заросли кустарника, внутри которых образовалось небольшое болото. Точнее это была обычная лужа, но из-за того, что она постоянно находилась в тени, то почти никогда не пересыхала и превратилась в водоём для мелких организмов и лягушек. Во время нереста, вода кишела головастиками, а Артём с неподдельным интересом наблюдал как они растут – появляются лапки, отпадают хвосты и превращаются в маленьких лягушат, которые потом толпами прыгали по окрестностям. В кустах друзья строили шалаш, принося туда доски, ящики и другие подходящие для этого вещи, которые находили в округе. Со стороны это больше походило на место обитания бездомных, но ребята любили проводить там время.

За домом находилось небольшое футбольное поле, за ним дорога, а дальше начинался лес с множеством тропинок, по которым гуляли люди из близлежащих домов. Одна из них вела к большому пруду, где в жаркую погоду купалось и загорало много народу. Между дорогой и лесом над землёй пролегали трубы водоснабжения, которые шли вдоль опушки. Ребята гуляли по ним и срезали тонкие прутья кустарников, растущих рядом и нависающих своими ветвями над теплотрассой. Отец друга плёл из этих прутьев корзины и другие вещи. Артём тоже захотел что-то сплести и взял несколько веток домой, но не знал, как это делается, а спросить стеснялся. Вместо того, чтобы сплетать их друг с другом, мальчик взял моток ниток и начал связывать ими, в надежде получить в результате корзинку. Но получилась только бесформенная паутина, среди которой торчали несколько прутьев. Плетение корзин не задалось, и пришлось выбросить это произведение искусства. Друг показывал свои поделки, но мальчик так и не попросил научить его этому мастерству. В левую сторону от дома трубы уходили в гаражный кооператив и дальше к мясокомбинату. На свалках около этих объектов друзья тоже находили для себя немало развлечений. С мясокомбината часто выкидывали повреждённую целлофановую упаковку для сосисок – длинные мягкие прозрачные трубки, которые собирали, выбирали в них неповрежденные участки и наполняли водой, завязывая концы. Можно сказать – делали сосиски из воды. Эти ёмкости смачно взрывались при падении на землю, разбрызгивая воду в разные стороны. Сделав большое количество таких снарядов, забирались с ними на крышу дома. Люк, ведущий туда с последнего этажа подъезда, никогда не запирали на замок. С плоской покрытой чёрным гудроном крыши открывался прекрасный вид на окрестности. По краям находился довольно высокий бордюр и Артёму с маленьким ростом приходилось вскарабкиваться на него, облокачиваясь на живот, чтобы посмотреть вниз. Стараясь, чтобы снизу их никто не заметил, ребята кидали водяные бомбы, наблюдая, как те разлетаются вдребезги при соприкосновении с асфальтом. Несколько раз снизу начинали кричать и ругаться, что заставляло быстро убегать с места преступления, добавляя дополнительного адреналина и веселья. Рядом с гаражным кооперативом находили старые автомобильные аккумуляторы, проверяли, что внутри они высохли, чтобы не обжечься кислотой, и разбирали. Из корпуса доставали металлические пластины, отряхивали от застывшей жидкости и, разломав на небольшие куски, складывали с консервную банку. Затем разжигали костёр и расплавляли. Обычно, просто делали металлическую шайбу, равномерно распределив жидкую массу по дну формы и зафиксировав её в таком состоянии, опустив в воду. Когда металл остывал, банку разрезали и доставали получившийся увесистый слиток. Там же рядом находился пруд, в котором водилась рыба. Друзья ловили мальков рядом с берегом на удочки без поплавков и наживки – всего лишь небольшая палка, к которой привязана леска с маленьким крючком на конце. Водоём не предназначался для купания, так как всё дно покрывал слой мусора – банки, бутылки и другие вещи, которые выкидывали из близлежащих гаражей. Но в прозрачной воде с берега хорошо виднелось, как среди водорослей и разного хлама плавает множество мелких рыбёшек. Крючком проводили перед носом у проплывающих мальков, которые не задумываясь хватали добычу. Чаще всего всю добычу отдавали котам. Но бывало, что разжигали костёр на берегу, насаживали улов ртом на конец тонкой ветки и жарили на огне. Выглядело это не очень съедобно, но сам процесс проведения такого пикника вызывал приятные эмоции. Сейчас, конечно, Артём не стал бы есть ту рыбу из пруда рядом с гаражами, но в детстве не задумываешься о гигиене или качестве еды, пробуя всё на вкус – от размякшего от солнечных лучей гудрона на крыше дома до кислых муравьиных попок.

Недалеко от дома находилась проезжая часть, где в то время автомобили проезжали не часто. Друзьям пришла в голову идея сделать на дороге горки из песка и вставить в них гвозди. Маленький Артём доверчиво следовал за старшими, не понимая возможных последствий, поэтому воспринимал это просто как весёлое занятие. Они соорудили несколько ловушек по ширине асфальта и стояли в стороне в ожидании проезжающего автомобиля. Ничего другого произойти не могло, кроме того, что первое же колесо, проехавшее по песку, оказалось проколото. Автомобиль замедлился и остановился у обочины недалеко от ребят. Увидев это, они сразу же ринулись наутёк. Артём сильно перепугался, но осознание того, что они совершили плохой поступок, пришло не сразу, преподнеся очередной урок, что не нужно делать людям то, что не хотел бы получить в свой адрес, и влеча за собой чувства вины за ту пакость.

Такими стали самые запоминающиеся мгновения летнего отдыха у родственников в то время. Артём невероятно благодарен своим друзьям, которые подарили множество незабываемых весёлых и увлекательных моментов.

В соседнем доме жила сестра Елизаветы Варсанофьевны, к которой периодически приезжали погостить её дети и внуки. Артём виделся с ними не часто, но хотя бы раз за лето они собирались все вместе. Двоюродная сестра Марины Александровны со своим мужем и двумя дочерями приходили в гости. Устраивалось застолье по случаю встречи родственников. Несмотря на то, что все родня, мальчик всё равно смущался, когда его начинали обнимать и целовать, поэтому старался находиться в стороне. Но всё это приветственное действо доходило и до него, одаряя отдельной порцией нежностей. Ежегодно при каждой встрече ему говорили, какой он большой и красивый вырос и раздавали множество других комплиментов, что ещё больше смущало застенчивого ребёнка. Он никогда не любил такие всплески радости с объятьями и расспросами по отношению к нему. Становилось неловко от излишнего внимания к его персоне, но, конечно, льстило.

Вокруг города находились леса и деревни. Они сменяли друг друга во всех направлениях. В одном из населённых пунктов в нескольких километрах от города жила прабабушка Артёма – мама Александра Павловича. Её дом располагался в самом конце деревни по левой стороне дороги, ведущей из города. Здесь практически все поселения имели одинаковую структуру – пролегающая асфальтированная дорога и частные дома, расположенные по обеим сторонам от неё и окружённые лесами и полями. Вокруг распростёрлась живая природа, а многочисленные небольшие деревни органично вписывались в общий пейзаж. Одноэтажный дом, покрашенный в жёлтый цвет, выделялся яркостью среди остальных, но по строению все они мало чем отличались друг от друга. Артём был ещё довольно маленький, когда прабабушка умерла, поэтому плохо помнит её, да и не так часто ездил к ней в гости. Но запомнил, как она ругалась, когда, бегая вокруг дома, мальчик прыгал по небольшим кучам песка под окнами, разбрасывая его по сторонам. Старушка высовывалась из окна и кричала, чтобы ребёнок перестал хулиганить. Но за него заступался дедушка и разрешал продолжать. От этого хозяйка дома начинала кричать ещё громче. Однажды, решив закончить этот скандал, Александр Павлович взял лопату и сам раскидал весь песок. Сейчас Артём понимает, что поступал неправильно, делая назло, но тогда это казалось весёлым занятием для маленького ребёнка, оставившее не самое лучшее единственное воспоминание о прабабушке. После её смерти, дом достался дедам, которые переехали в него жить, оставив квартиру младшей дочери. После этого свои летние каникулы мальчик проводил в деревне, только изредка приезжая в город за покупками и в гости к родственникам, в частности к няне Юле, которая говорила мальчику, что он уже достаточно взрослый и может называть её просто по имени, но тот испытывал неловкость от этого, поэтому заменил детское слово «няня» на «тётя». Вскоре она вышла замуж и родила сына Лёшу – двоюродного брата Артёма. Со своими друзьями в городе он больше не виделся.

Деревня являлась прекрасным спокойным местом вдали от городской суеты и шума. От проезжей части через небольшую лужайку стоял забор из тонких редких кольев, который ничего не скрывал за собой. Калитка закрывалась обручем из проволоки, который накидывался сверху на колья её и забора, чтобы они держались друг за друга. Справа от неё находилась лавочка в тени растущего рядом размашистого дерева черёмухи. За ней шла дорожка из уложенных друг за другом небольших бетонных плит, по обеим сторонам от которой располагались грядки. В правом углу участка стоял металлический гараж для машины, покрашенный в коричневый цвет. Перед домом между дорожкой и гаражом вдоль забора раскинулась красочная рассада различных цветов. Дальше вдоль дорожки справа находился сам дом. Входная дверь вела в сени и дальше в небольшую и довольно узкую кухню. Слева у двери находился рукомойник, а за ним в стене располагалось окно, перед которым стоял стол. В дальнем левом углу на полтора метра от пола возвышалась газовая колонка, трубы из которой уходили в потолок и в батареи вдоль стен для обогрева жилища. Справа от двери висела вешалка для одежды, а за ней находился вход в единственную, но довольно большую, комнату. Примерно четвёртую её часть занимала старая дровяная печь, которая располагалась слева у входа. Ей уже давно не пользовались, поэтому теперь она выполняла функции кладовки. За ней вдоль левой стены около окна стояла высокая кровать. Высоту придавали несколько перин, вскарабкавшись на которые, просто проваливаешься в обитель мягкости. Днём кровать всегда аккуратно стелилась покрывалом, а сверху торчком стояли две подушки, накрытые кружевными наволочками. На стене над кроватью весел ковер с изображением оленей в лесу. Вся левая часть комнаты выглядела исконно деревенской с непередаваемым ощущением уюта. Справа от входа стояла двухместная кровать. В дальнем правом углу висела большая икона, а перед ней с потолка свисала лампада. В противоположной от входа стене находились три небольших окошка, через которые виднелись цветы перед домом, черёмуха и проходящая вдоль деревни дорога.

После переезда Александр Павлович начал строительство пристройки. Следующим летом Артём увидел, как рядом с домом из брёвен внезапно выросло строение примерно таких же размеров. Со стороны кухонного окна появился фундамент и стены из красного кирпича. Внутри ещё отсутствовал пол, а на больших продольных брёвнах лежало несколько досок для перемещения. Внизу находилась глубокая яма с дном из песка для будущего погреба. Для ребёнка всё это выглядело как сцена из приключенческого фильма, где над пропастью висит хлипкий мостик, по которому нужно перебраться на другую сторону. Поэтому мальчик часто там играл, представляя себя киногероем. Так как старую часть дома ещё не переделывали, вход в новую пристройку осуществлялся с улицы. Но иногда Артём пролезал через окно на кухне, чтобы оказаться там. Старые сени демонтировали и на их месте возводились новые, более широкие и длящиеся не только вдоль стены старой части дома, но и новой. Внук принимал активное участие в строительстве. Александру Павловичу с его габаритами и весом было проблематично крыть крышу над сенями, поэтому мальчик являлся единственным подходящим кандидатом. На деревянный остов сверху он прибивал продольные доски, на них стелил битум, а поверх укладывал шифер. Работа была не простая – приходилось много времени проводить под горячим летним солнцем, поднимать наверх тяжёлые предметы и стараться не свалиться вниз. Высота казалась небольшой, и Артём даже сам спрыгивал оттуда на землю, но всё равно не покидало ощущение страха. Несмотря на сложность, мальчику нравилось помогать и видеть результат своей работы.

Приехав на следующий год, Артём увидел уже полностью достроенный дом. Пристроенные новые сени покрасили в голубой цвет. Входная дверь вела в прихожую. Справа находилась маленькая комната с большими окнами. В ней находились шкаф, кровать и стол. Здесь мальчик проводил довольно много времени, если хотелось уединиться и позаниматься своими делами. В жаркую погоду там ночевал Александр Павлович, так как ночью в этой комнате становилось прохладнее. Слева от входа располагалась комната-кладовая, где стояли шкафы, лежали инструменты и хранились разные вещи. Прямо напротив входа осталась всё та же старая массивная дверь, обитая чёрным кожзаменителем, ведущая на кухню. Слева от неё на подставке стояли два больших металлических ведра с колодезной водой, которая из-за отсутствия водопровода использовалась для всех домашних нужд и быстро расходовалась. Горячую воду получали кипячением на газовой плите в кастрюле. Потом её заливали в стоящий над раковиной рукомойник с металлической заглушкой в виде сосульки снизу, которую приходилось поднимать ладонью вверх, чтобы полилась вода. Со временем появился рукомойник с большим объёмом, обычным краном и нагревательным элементом внутри, который работал от электричества. Кухня осталась в том же виде, но, вместо окна на улицу, теперь имелась дверь, ведущая в новую комнату, которая примерно тех же размеров, что и старая, но более светлая благодаря трём большим окнам. Там слева у входа располагался холодильник, а за ним сервант с посудой. Далее раньше в стене находилась дверь, через которую заходили в пристройку с улицы, но теперь дверь заложили кирпичом, а выемку в стене приспособили под книжный шкаф, который частично закрывался раскладным диваном, стоящим вдоль стены. В дальнем левом углу находился ещё один сервант с посудой. Справа от входа в углу был шкаф с вещами, между двумя окнами около стены – большой стол и стулья, а в дальнем правом углу на тумбе стоял телевизор. В противоположной от входа стене освещало помещение светом ещё одно окно. В старой комнате снесли печь, двухместную кровать передвинули на её место, а в дальний левый угол поставили шкаф с вещами. Дом стал значительно просторнее внутри и, когда Артём приезжал в гости вместе с уже подросшей сестрой и мамой, а на выходные собирались ещё родственники, то всё равно находилось место, чтобы разместить всех. Хотя, иногда мальчику приходилось спать на старой провисшей раскладушке.

Прямо напротив входа в дом, слева от дорожки, находился погреб. Он выглядел так, как будто избушка провалилась под землю и осталась торчать только треугольная крыша, покрытая шифером. Его бетонное основание немного возвышалось над землёй, поэтому к дверце, в которую, чтобы протиснуться, приходилось пригибаться даже ребёнку, вели две ступеньки. Внутри в полу находился люк, под которым лестница вела на пару метров вниз, где хранились запасы овощей и законсервированные банки. За погребом вдоль дорожки параллельно с домом находился большой сарай с сеновалом на чердаке и пристройкой-курятником сзади. В хозяйстве имелось много кур и несколько раз в день Артём с энтузиазмом заходил в вольер и проверял на специальных полках наличие свежих яиц. Иногда там ещё сидела курица, поэтому мальчику приходилось немного подождать, чтобы забрать свежую ещё тёплую добычу. Он боялся петуха, поэтому всегда брал с собой палку. Иногда куриц забирали для готовки еды – Александр Павлович клал птицу на пенёк и отрубал голову. Затем Елизавета Варсанофьевна ощипывала тушку и готовила блюда. Ребёнок жалел убитых питомцев, но и жареную курицу очень любил. Однажды деды завели поросёнка, которому сделали загон внутри сарая. Артём кормил его и развлекал, от чего тот забавно хрюкал. Но и его постигла участь куриц, благо, что мальчик в тот момент в деревне уже отсутствовал, но его семья по почте получила посылку с внушительным куском засоленного сала.

За сараем стоял деревенский уличный туалет, покрашенный, как и дом, в жёлтый цвет, что придавало ему дополнительной колоритности. В паре метров от него находилась собачья конура, в которой в то время жил лохматый беспородный чёрный пёс по кличке Черныш. Артём всегда с опаской относился к большим собакам и побаивался их. Хотя маленьких очень любил, несмотря на то, что преимущественно являлся кошатником. Пёс являлся ответственным охранником и, сидя на цепи, гавкал на каждого постороннего, проходящего мимо участка, а если заходили на территорию, то начинал остервенело брехать и пытаться сорваться с привязи, чтобы наброситься на нарушителя. Так же он гавкал и на Артёма, когда тот приезжал в гости после долгого отсутствия, сначала не признавая его своим, но через пару дней привыкал. Хотя мальчик всё равно старался всегда обходить его стороной и держаться на расстоянии длины его поводка. Поэтому каждый поход в туалет казался балансированием на краю обрыва – между стеной сарая и радиусом действия собачей цепи имелась безопасная тропинка шириной всего в полметра.

Помимо собаки в доме всегда жили один-два кота, которые гуляли сами по себе с полной свободой действий. С собакой они не враждовали и спокойно прохаживались мимо друг друга. Справа от входной двери дома около земли имелось вырезанное отверстие, через которое питомцы могли свободно попадать в помещение и выходить из него гулять. Часто они уходили куда-то на весь день, а потом возвращались только чтобы поесть и поспать. К сожалению, многие из них не проживали долгую жизнь. В условиях полной свободы они попадали в разные неприятности, но чаще всего погибали под колесами автомобилей, перебегая дорогу. Главной долгожительницей и полноценным членом семьи являлась кошка Маркиза – преимущественно белого окраса с рыжими и чёрными пятнами, очень ласковая и умная. Артём помнит её всё своё детство. Она жила в этом доме ещё при прабабушке и каждый год приносила потомство. Однажды кошка рожала летом, когда мальчик находился в деревне. Во время родов она лежала на подстилке под кроватью в старой комнате и тихо мяукала. Писк маленьких котят слышался во всём доме. Слепые они ползали по полу в поисках своей мамы, а та лежала, подставив живот, чтобы новорождённые могли кормиться. Когда какой-нибудь котёнок уползал в сторону, Артём перекладывал его обратно к кошке. На следующий день малыши уже пропали. Елизавета Варсанофьевна их куда-то уносила после каждых родов. Ребёнок очень переживал по этому поводу, жалея животных, но понимал, что содержать их всех невозможно. Ещё больше переживала Маркиза, которая бегала по дому в поисках своих детей и не переставая звала их. Через несколько дней она успокаивалась и возвращалась к обычной жизни. Кошка прожила около двух десятков лет, пережив множество своих детей, которых периодически оставляли после очередных родов, взамен погибших предыдущих. Под конец от старости она начала много болеть и в последние месяцы жизни почти не ходила, мучаясь от болей. Чтобы избавить от страданий, её усыпили, о чём было невероятно грустно узнать уже повзрослевшему к тому времени Артёму.

Дорожка шла всё дальше по участку вдоль грядок по обеим её сторонам и заканчивалась у заднего забора, где с левой стороны стояли сложенная из брёвен баня и металлический сарай. Слева от входа в баню находилась поленница с ровными рядами сложенных берёзовых и сосновых поленьев. Вход вёл в предбанник с печью в дальнем правом углу и дверью, ведущей в парилку. Банный день проходил по субботам. Обычно, каждые выходные приезжали родственники, чтобы отдохнуть на природе и попариться. С утра Александр Павлович начинал таскать вёдра с водой из колодца и заполнять ей котёл для горячей воды и бидоны, стоящие на полу в парилке, для холодной. Артём просил, чтобы днём, когда наступало время затапливать печь, звали его, чтобы он сам разжёг огонь. В печь складывалось несколько поленьев, промеж них засовывался обрывок местной деревенской газеты и поджигался. Сухая древесина мгновенно загоралась, а из трубы на крыше начинал валить белый дым. Периодически мальчик прибегал, чтобы проверить огонь и подбросить ещё топлива. Через несколько часов баня прогревалась и, открывая дверь в парилку, всё тело мгновенно обдавало жаром. Артём никогда не любил жару и париться в духоте. Но в детстве его всегда отправляли мыться с дедушкой одним из первых при максимальной температуре. Большую часть времени он проводил на полу в более прохладном воздухе. Внутри парилки слева от входа находился большой металлический котёл, сверху которого торчала труба, идущая к потолку и обложенная крупными гладкими камнями. Снизу располагался кран, чтобы набирать кипяток. Справа стояли несколько бидонов с ледяной колодезной водой, чтобы разбавлять огненную воду из котла до приемлемой температуры. Впереди в ширину всей задней стены располагалась лавочка и возвышающаяся позади неё полка для отпаривания. Во время мытья вода просто лилась на пол и утекала в щели между досками, уложенными на полу. Иногда Александр Павлович загонял внука на верхнюю полку и даже слегка прикладывался веником, мотивируя это тем, что нужно сбить всю грязь, которую ребёнок собирает на улице. Мальчику это очень не нравилось. Процедура мытья происходила непросто. Сначала требовалось навести в тазу воду нужной температуры, налив несколько ковшей холодной воды, а затем разбавляя её кипятком. Ещё маленький Артём целиком помещался в стоящей на полу металлической ёмкости. Дедушка намыливал его и обливал сверху водой из ковша. Когда мальчик подрос, то стал мыться самостоятельно. Александр Павлович всегда заставлял мылить голову по три раза, чтобы волосы блестели и скрипели между пальцами. Дальше губкой старательно тёрлось остальное тело, после чего ребёнок вставал на пол, а дедушка сзади окатывал его остатками воды из таза с головы до ног. Помывшись, Артём выбегал из парилки, чтобы наконец-то вдохнуть свежего воздуха и остыть. Хоть он и мылся со своим дедушкой и понимал, что это нормально, но всё равно стеснялся и всегда чувствовал неловкость, находясь голым в присутствии других людей, кем бы они ни были. Поэтому со временем он стал ходить в баню один и самым последним, когда уже все помылись и в парилке становилось не так жарко. После купания весь распаренный и кристально чистый мальчик выходил на улицу и ветер мгновенно обдавал свежестью, даря приятное ощущение прохлады. Тело успевало остыть за время преодоления пути от бани до дома, где каждого вернувшегося встречали возгласами «С лёгким паром!» и приглашали присоединиться к семейным посиделкам. Банный день являлся важной частью жизни в деревне и приносил много радостных моментов в кругу семьи.

Большую часть правой стороны участка занимало поле для картофеля. Так как Артём приезжал в деревню только летом, то на нём уже ровными рядами возвышалась над землёй ботва. Периодически выдавали консервную банку, наполовину наполненную водой, и отправляли собирать колорадских жуков. За домом рядом с гаражом стояла теплица, где обычно росли огурцы и сладкий перец, и большая бочка, в которую набирали воду для полива огорода. Ёмкости поменьше равномерно расставлялись вдоль дорожки для удобства полива грядок. В огороде росло множество продуктов – лук, чеснок, морковь, горох, фасоль, капуста и другие. Имелось и много вкусностей, таких как клубника, малина, земляника, красная и чёрная смородины. Возвышалось несколько деревьев яблонь, слива и орешник. Выйдя в огород, мальчик мог наесться, срывая на ходу плоды с грядок.

Через задние ворота, у которых заканчивалась дорожка, идущая через всю протяжённость участка, выходили на так называемые «зада», где в пяти метрах находился пруд, за которым возвышались деревья начинающегося леса. В небольшом водоёме купались и ловили рыбу. Прямо напротив ворот над водой располагался мостик, с которого полоскали постиранное бельё и спускались в воду, сквозь которую проглядывалось песчаное дно. Ещё в отсутствии водопровода пруд использовали для полива огорода. Александр Павлович устанавливал рядом с мостиком водяной насос и по проложенным вдоль всего участка шлангам вода наполняла бочки. Рыба ловилась не очень активно, видимо, из-за жаркой летней погоды, поэтому, чтобы самому не стоять часами в ожидании поклёвки, Артём забрасывал несколько удочек, сделанных из длинных веток орешника, в разных местах и уходил. На крючок в качестве наживки насаживался земляной червь, которых в изобилии имелась возможность накопать в огороде. Периодически мальчик приходил, чтобы проверить состояние снастей и, если везло, то доставал из воды попавшуюся рыбу, но чаще всего обнаруживал пустой крючок. Однажды, как обычно придя проверить поплавки над водой, он не обнаружил один из них у самой маленькой удочки в дальней стороне пруда среди зарослей камыша. Пробравшись сквозь кусты, рыбак поднял удилище и потянул на себя. Тонкая ветка орешника изогнулась как натянутый лук. Почувствовалось что-то тяжёлое на другом конце лески. От осознания, что это большая рыба, нахлынуло волнение и от адреналина сердце забилось быстрее. Руки с трудом удерживали удочку и никак не получалось вытащить добычу, так как от тяжести древесина изгибалась так сильно, что вот-вот могла сломаться. Перебирая руками вдоль удилища, Артём смог дотянуться до его конца и схватиться за леску. Стоя на самом краю около воды, он начал тащить её на себя, несмотря на то, что от прилагаемых усилий натянутая как струна тонкая нить больно врезалась в кожу ладоней. Добыча упиралась и виляла в разные стороны, пытаясь сбежать. Мальчик изо всех сил старался победить и достать трофей из воды, но роста и длины рук не хватало, чтобы тянуть вверх. Приходилось тащить вдоль поверхности воды до самого берега, попутно собирая прибрежные водоросли. Леска была не очень длинная, но по ощущениям казалось, что в ней метров десять, и тянулась она бесконечно. В конце схватки мальчик увидел в воде прямо перед собой огромного карпа, серебряная чешуя которого переливалась от движений тела, и, подняв руки вверх, с трудом вытащил его из воды. Под тяжестью веса добычи удилище гнулось, не позволяя поднять её над землёй. Сжимая в одной руке леску с висящей на ней рыбиной, а в другой держа удочку, ребёнок находился в таком возбужденном состоянии, что не ощущал ни тяжести, ни боли в натёртых красных полосах на коже. Артём не решался взять рыбу руками, так как боялся её из-за больших размеров. С уловом он сломя голову побежал домой, а стоявший в это время неподалёку сосед восторженно восклицал, глядя на блестящего в лучах солнца карпа. Елизавета Варсанофьевна пребывала в шокированном состоянии от вида висящей в воздухе огромной рыбы, которая закрывала собой солидную часть её внука. После раздумий, что делать с этой добычей, решили сварить уху в выходные, чтобы накормить гостей и заодно похвастаться перед ними уловом. Всего из одного карпа приготовили большую кастрюлю ухи, которой хватило на всех. Помимо кусков мяса в воде плавало огромное количество икры, которая оказалась в брюхе. Мелкие бледно-оранжевые шарики закрывали дно каждой тарелки. Довольные угощением все хвалили Артёма, а он испытывал большую гордость и счастье от такого невероятного успеха.

От задних ворот участка направо мимо пруда вела дорожка к колодцу. На бетонном кольце высотой примерно в полметра располагалась крышка из досок, половина которой открывалась, чтобы набирать воду. Подъёмного механизма не имелось, поэтому, если уровень воды опускался достаточно низко, то приходилось привязывать в ручке ведра верёвку, чтобы наполнить его. Воду из колодца носил в основном только Александр Павлович, но потом со временем подрастающего Артёма тоже стали просить принести пару небольших вёдер. Дотянуться руками он не мог даже при высоком уровне воды, поэтому приходилось бросать привязанное к верёвке ведро в колодец и притапливать палкой, чтобы оно не плавало на поверхности. Наполненный сосуд с трудом вытаскивался наверх и с остановками для передышки тащился в дом. Со временем длины рук стало хватать, чтобы набирать воду без помощи верёвки, а сил, чтобы принести в дом два больших металлических ведра колодезной воды.

Мимо колодца дорожка уходила дальше за пруд, где с одной стороны находился забор вокруг территории электроподстанции, а справа проходила просёлочная дорога, покрытая песком, которая шла от основной асфальтированной дороги. Сразу за дорогой находился высокий бетонный забор, скрывающий большой участок, на котором стоял чей-то дом, но никто точно не мог сказать, чей он. Дети боялись залезать на эту заброшенную территорию, поэтому, то, что находилось за этим забором оставалось загадкой. Грунтовая дорога шла вдоль этого огороженного участка и мимо электроподстанции уходила дальше, разделяя лес на две части. Справа возвышался большой лесной массив. На опушке, даже не заходя далеко, жители округи собирали малину, чернику и землянику в банки и корзинки. Посыпанные сахарным песком свежесобранные ягоды являлись невероятным лакомством. За опушкой практически сразу начиналась чаща смешанного леса. В основном здесь росли сосны, но присутствовало и множество других видов деревьев. Туда люди ходили за грибами, а деды Артёма являлись знатоками по их сбору. Для похода в лес надевалась плотная одежда, чтобы не кусали комары и клещи, и высокие резиновые сапоги, чтобы не промокали ноги. На голову надевалась шапка или бейсболка с козырьком, чтобы защитить глаза от веток и падающих сверху иголок, а лицо от развешанной между деревьями паутины. В руки бралась плетёная корзина и нож. Обычно, на тихую охоту уходили с утра. Заблудиться там было можно, но не на долго, так как со всех сторон лес разрезался дорогами, и рано или поздно человек выходил к одной из них. Но Александр Павлович и Елизавета Варсанофьевна отлично ориентировались на местности и знали, как добраться до грибных мест, а затем вернуться обратно. Грибы особо и не требовалось искать, потому что появляться они начинали сразу и в довольно больших количествах. Разница заключалась только в их качестве, если на окраине леса росли в основном сыроежки, то дальше появлялось множество более благородных видов, а когда начинался сезон опят, то встречались деревья, ствол которых на два метра вверх обрастал их маленькими шляпками. При таких находках корзина ставилась на землю под дерево, а ножом проводили вдоль ствола снизу-вверх, и срезанные грибочки падали прямо в лукошко. Иногда даже приходилось сажать мальчика на плечи дедушки, чтобы достать до всей добычи. Артём достаточно хорошо разбирался в грибах, но если возникали сомнения, то спрашивал у дедов или просто проходил мимо неизвестного экземпляра. Дойдя до нужного места в лесу, все разбредались по сторонам, чтобы охватить большую площадь сбора. При этом мальчик всегда старался держаться в поле зрения, боясь потеряться. Его постоянно окрикивали сквозь лесные заросли, чтобы голосом показать своё местонахождение. В охоте за грибами проводилось несколько часов, но время в те моменты абсолютно не замечалось, так как это занятие полностью погружало в себя. Свежий воздух, запах леса, приятная сырость, красота пейзажей в лучах пробивающегося сквозь кроны деревьев солнечного света, звуки ветра, шелеста листьев, потрескивания качающихся деревьев и пения птиц – всё это дарило умиротворение и позволяло расслабиться, абстрагировавшись от всего остального. Практически каждый поход заканчивался полными корзинами. Всё собранное проверялось, сортировалось, промывалось и готовилось в зависимости от вида – жарилось с картошкой и луком, варился грибной суп, закатывалось в банки или высушивалось. Артём с огромным удовольствием ходил в лес за грибами и с не меньшим любил их есть, о чём с радостью вспоминает.

Дальше дорога выходила в поле. По правой стороне оно быстро переходило в лесные заросли, а в самом начале этого участка зарождалось новое кладбище, где в то время находились всего пара-тройка могил. Слева поле тянулось к горизонту и в дали виднелись деревья, растущие вдоль русла маленькой речки. Здесь ничего не сажали – дикая трава использовалась как корм для домашнего скота. В то время в деревне имелось большое количество животных. Многие держали коров, коз, кур, свиней, гусей, кроликов. Каждый день пастух по несколько раз вёл стадо коров через всю деревню на эти поля пастись. Они неспешно шли вдоль асфальтированной дороги, подгоняемые свистом, окриками и щелчками кнута. Самые непослушные отклонялись от курса и искали траву повкуснее прямо около заборов участков жителей деревни, за что получали нагоняй. Дети боялись их, поэтому, завидев стадо, прятались и наблюдали за ними с безопасного расстояния.

В деревне Артём наслаждался жизнью и отдыхом. Он мог спать, сколько хотелось, потому что деды с утра уезжали на работу, что давало полную свободу действий до их возвращения. Возвращение Елизаветы Варсанофьевны предугадывалось по времени прибытия автобусов, на которых она обычно приезжала. Автобусы ездили строго по расписанию, которое всегда висело на кухне рядом с рукомойником. Там подробно указывались маршруты и время их прибытия в обоих направлениях. Поэтому, чтобы куда-то поехать, люди в определенное время приходили на остановку, которая находилась прямо напротив дома. За деревней дорога разрезала лес и немного изгибалась вправо. Стоя на остановке мальчик наблюдал за этим поворотом в ожидании, когда из-за него на фоне деревьев появится автобус. У Александра Павловича чёткого расписания не имелось. Он мог приехать с работы поздно, а мог появиться ещё до обеда. Обычно, при раннем возвращении, он оказывался выпившим и чаще всего сразу ложился поспать.

Иногда Елизавета Варсанофьевна брала внука с собой на работу. Её медпункт находился в соседней деревне и представлял из себя тёмно-коричневый бревенчатый дом с несколькими комнатами, одна из которых являлась приёмным кабинетом. К ней приходили жители округи с различными жалобами на здоровье. Она пользовалась большим уважением и работала ещё несколько лет после выхода на пенсию, пока самой здоровье позволяло это делать.

Александр Павлович ездил на работу в основном на машине, но она вскоре начала часто ломаться и со временем безвылазно осела в гараже. То и дело он пытался её чинить, но исправив одну проблему, сразу сталкивался с другой. Это было и не удивительно, учитывая её возраст. Скорее всего, по причине привязанности, мужчина не хотел с ней расставаться и не терял надежды всё-таки привести в рабочее состояние.

Уже ближе к полудню Артём не спеша просыпался, умывался и завтракал, оставленной на кухне молочной кашей, которую бабушка заворачивала в тёплую плотную ткань, чтобы не остыла. Потом смотрел телевизор или шёл гулять. В одиночку он старался далеко не уходить, чтобы не оставлять дом без присмотра. К тому же, когда его сестра подросла и её также стали оставлять на всё лето в деревне, приходилось присматривать и за ней. Поэтому мальчик занимался чем-нибудь в доме, на участке, проводил время на пруду или лазил по черёмухе – невысокое дерево, но с толстым стволом и ветками, по которым легко взбираться наверх и сидеть среди листвы свесив ноги. Однажды, Артём, пытаясь проползти как можно дальше по горизонтальной ветке, сорвался вниз с высоты примерно трёх метров на небольшую насыпь щебня, которая осталась после строительства пристройки к дому. Не успев сгруппироваться в воздухе, он упал плашмя, ударившись животом о камни. В первые мгновения ребёнок лежал неподвижно не в состоянии вздохнуть. В груди и животе всё перехватило от боли. Собрав силы, мальчик поднялся и сел на траву, согнувшись и обхватив ноги руками. Он всё ещё не мог свободно набрать в лёгкие воздух, стараясь маленькими глотками захватывать его ртом. Слёзы непроизвольно текли из глаз. Артём не знал, что делать, и не решался позвать на помощь, боясь, что будут ругать. Поэтому просто продолжал сидеть в надежде, что всё само пройдет. Через некоторое время начало становиться лучше, боль отпускала, позволяя дышать нормально. Придя в себя и, почувствовав облегчение, мальчик встал и пошёл домой, где ещё долго приходил в себя, лёжа на кровати. Он никому так и не сказал об этом инциденте, опасаясь, что запретят залезать на дерево или того хуже – гулять самостоятельно.

С обеих сторон по соседству жили семьи, в которых имелись дети одного возраста с Артёмом. Он не помнит, как с ними подружился, но много времени они проводили вместе. Тот, кто первый выходил на улицу гулять, подходил к калитке других и, из-за отсутствия дверных звонков и телефонов, громко кричал, чтобы друзья услышали и тоже вышли. Домашний телефон имелся только у соседей справа, поэтому, если требовалось срочно куда-то позвонить, то ходили к ним в последний дом деревни, где жила семья мальчика Саши. В их большом хозяйстве присутствовали куры, гуси, кролики и корова, которых охраняла собака внушительных размеров. На участке даже вырыли небольшой пруд, где водилась рыба. В гости к ним дети заходили редко, так как побаивались строгих родителей, которые держали сына в ежовых рукавицах. Возможно, из-за этого он казался скрытным и часто держался в стороне. Другие дети тоже не всегда хотели, чтобы он присутствовал рядом, так как тот часто обижался по пустякам и жаловался родителям на всё подряд, а потом приходил его отец и ругался. В доме слева жил мальчик Дима, который являлся настоящим деревенским пацаном – активный, импульсивный, без особых моральных устоев в плане поведения, но хороший друг. Его родители злоупотребляли алкоголем и о нём мало заботились, поэтому и выглядел он довольно неопрятно, но при этом рос самостоятельным и трудолюбивым, помогая родителям вести домашнее хозяйство. Через какое-то время его отец образумился и перестал пить, после чего ребёнку стало жить намного легче. Так как Диме никогда не сиделось на месте, он часто подходил к дому Артёма и звал гулять. Они проводили много времени вместе – ходили на пруд рыбачить или купаться, в лес собирать ягоды или бить палками крапиву, болтали, сидя на лавочке, или играли у него на участке, который являлся проходным двором в прямом смысле слова. Так как пруд и колодец находились за частными владениями, то люди, которые хотели туда попасть с другой стороны дороги, проходили через этот участок, чтобы не обходить по грунтовой дороге в конце деревни, делая значительный крюк. Здесь же всегда было открыто, их все знали, и они знали всех. Даже собака встречала проходящих мимо не лаем, а радостным вилянием хвоста в надежде получить что-нибудь съестное. Больше нигде в деревне такого гостеприимства не встречалось. Даже, чтобы позвать Диму гулять, чаще всего не кричали, стоя около калитки, а просто заходили к нему домой. Один Артём так не делал, потому что стеснялся.

Третьего друга звали Максим и жил он неподалёку на другой стороне дороги. Артём считал его взрослым, несмотря на то, что сам младше всего на один год, и очень уважал за ум и рассудительность, чего не наблюдалось у Саши и Димы, которые плохо учились и сами по себе были без царя в голове. Из-за всех этих качеств мальчик старался держаться Максима и брать с него пример. С ним всегда становилось интереснее – пойти на другой конец деревни, где находился небольшой микрорайон с пятиэтажными домами, магазином и клубом или играть в игры, когда вместе с ними собирались ещё другие ребята из его друзей. Они бегали в догонялки по всей округе, играли в футбол, ходили на большой пруд, который находился в центре деревни. У детей имелось множество различных весёлых и интересных занятий. На противоположной от дома Артёма стороне асфальтовой дороги вдоль забора последнего участка шла грунтовая дорога, которая сразу выходила в поле, часть которого обустроили для игры в футбол с воротами, сбитыми из берёзовых брёвен. Друзья часто собирались большой компанией, делились на команды и гоняли мяч часы напролёт, затем разгорячёнными и взмокшими от бега отправлялись купаться в пруду. А по вечерам сидели на лавочке напротив дома Димы или разжигали костёр рядом с прудом, разговаривали, шутили, смеялись и вообще весело проводили время, часто подшучивая над Сашей и Димой. Над Сашей, потому что он обижался, а над Димой, потому что наоборот не воспринимал всё всерьёз. К тому же он очень любил приврать и, когда начинал рассказывать какую-то историю, сразу становилось понятно, что это выдумка, от чего выглядело ещё смешнее.