Читать книгу Комиссар Хольмг. Вархаммер - Линнара Руденко - Страница 4

Инквизитор Алонсо Барро удобно расположился в небольшом кресле и закрыл глаза. Перед его мысленным взором начали проплывать пульсирующие пятна разнообразнейших цветов и конфигураций. Образуемые ими узоры, сменяли друг друга, словно в калейдоскопе, но по-прежнему, не взывали, хотя бы маломальских, ассоциаций.

«Померещилось» – Подумал Барро.

Он уже готов был оставить просмотр информационного поля, и, открыв глаза, вернуться к изучению материалов дела, которым он занимался, когда, размытее кляксы, мигающие буро-желтыми оттенками, начали складываться в послание.

«Ведана». – Мысленно позвал он.

Образ сухопарой женщины без возраста на бледном лице, перечеркнутом серой повязкой, скрывающей глаза псайкера, мгновенно предстал перед его внутренним взором.

«Ты тоже это видела?»

Образ, молча, склонил голову.

Даже, общаясь телепатически, Ведана предпочитала отвечать жестами, а не словами.

«Переведи» – Потребовал инквизитор.

«Ей требуется помощь»

На этот раз в голове Алонсо прозвучали слова.

«Ей?» – Уточнил Барро.

«Послание составлено женщиной. Она в замешательстве. Она боится»

Алонсо Барро почувствовал, как усталость вязкой волной разливается по его телу.

«Жду тебя» – Мысленно ответил он Ведане, и распахнул неприятно потяжелевшие веки.

Приглушенный заранее, свет, не смотря на приготовления, больно резанул по глазам. Так всегда бывало, когда Барро практиковался в слушании эфира, и молодой инквизитор приложил ладони к глазам. Он просидел так не более минуты, и отнял руки от лица, услышав, как открываются двери, ведущие в кабинет.

– Переведи полностью послание. – Обратился Алонсо к вошедшему псайкеру. – У меня не хорошее предчувствие.

Высокая, можно даже было бы сказать, вытянутая женщина, более походящая на скелет обтянутый кожей, с удлиненными руками и ногами, едва заметно сутулясь, кивнула.

«Еще распоряжения?» – Послала мысль Ведана.

Если бы Барро, в этот момент, посмотрел на ее лицо, то увидел бы, как оно посветлело еще больше, из просто бледного, приобретя почти прозрачный, словно подсвечиваемый изнутри, голубоватый оттенок.

Но инквизитор только покачал головой, не бросив в сторону псайкера даже мимолетного взгляда, сконцентрировавшись на информации в планшете:

– Выясни у корабельного астропата. Возможно, он, так же, уловил послание. Сообщи мне сразу, как только будет готова расшифровка.

Ведана склонила голову, и, молча, покинула комнату.

Алонсо поморщился, когда она покидала его каюту своей тихой, чуть пришаркивающей походкой. Тонкими аристократическими пальцами, он помассировал виски, прогоняя усталость и полностью, возвращаясь в реальность. К делу, которым он занимался уже полгода, и разгадка которого каждый раз, когда он был на волоске, чтобы подобраться к ее сути, ускользала от него, оставляя лишь горы информации сомнительной ценности. И связать воедино обрывочные сведения, находившиеся в руках инквизитора, пока ему не удавалось.

Когда, через три четверти часа, Ведана, вновь вошла в каюту инквизитора, Барро был полностью поглощен изучением текущего дела. Алонсо вновь начал испытывать тот специфический внутренний зуд, который возникал у него всякий раз, когда молодой инквизитор приближался долгожданной разгадке очередного расследования. Оторвавшись от данных, выводимых на дисплей инфопланшета, Барро требовательно посмотрел на псайкера. Та, не увидев, но уловив на себе этот взгляд, слегка вздрогнула, и вопреки своим предпочтениям, воспользовалась обычной речью.

– В послании говорится, – начала она, медленно произнося слова, – что губернатор планеты, внезапно, оставшись без связи, предполагает бунт среди рабочих, или иную, нештатную ситуацию, справиться с которой, не имеет возможности и ресурсов. Она просит помощи любого войскового подразделения, которое могут направить на Ферро Сильва для решения конфликта. На этом понятная часть переданного послания, заканчивается, и следует размытый рисунок из неосознанных страхов. Астропат, передавший данное сообщение находился под влиянием варпа.

На последних словах по телу девушки прошлось нечто, напомнившее судорогу, после которой Ведана согнулась, и осталась стоять скрюченной, с выгнутой в дугу, спиной.

– Поясни. – Барро ощутил тревогу в словах псайкера, и ее внешний вид сейчас говорил, что Ведана переживает сама тот страх, который владел астропатом в момент передачи им послания.

– По ощущениям… – Ведана затряслась, словно ее скрутил приступ безмолвного кашля. – Как будто, кто-то смазал послание в середине его передачи. Кто-то помешал.

Она замолчала, вновь сотрясшись в судороге. Потом, приложив видимые усилия, медленно разогнулась, и, оставшись стоять, неестественно вытягиваясь, чтобы снова не согнуться, и от того, казавшись еще выше и тоньше, выдохнула:

– Умышленно помешал.

– Ты пробовала связаться с отравителем?

«Да» – Ведана перешла к мысленному диалогу, и на лицо ее опустилось выражение облегчения, словно она освободилась от тяготящего ее, каторжного труда. – «Кто-то или что-то блокирует информационное пространство»

Алонсо Барро задумался. Неприятное ощущение, возникшее у него несколько часов назад. Перед тем, как «Драгоценный» вывалился из Имматериума в секторе Сторкциум, от услышанного только что, усилилось.

«Что говорит астропат корабля?»

«То же самое. Он не смог выяснить из послания более моего»

Инквизитор поднялся. Широким, чуть отрывистым шагом, он измерил каюту, обустроенную под кабинет, со стенами отделанными древесиной, сочетающейся с пластиковыми панелями. Он обошел удобный письменный стол с двумя когитаторами на нем, и ряд стульев с высокими прямыми спинками, отделка которых была настолько же строга, насколько изящна. Коснувшись двумя пальцами небольшого вокс передатчика, активировав его, Барро заговорил:

– Макс. Свяжись с навигатором и капитаном, я хочу знать, как далеко мы находимся от Имперского мира №632—4/R. И, еще раз, поговори с астропатом. Возможно, совместно, у вас получится выйти на связь. Мне необходимо подумать.

Псайкер кивнула и молча, вышла за дверь, оставляя инквизитора размышлять над полученной информацией в одиночестве.

Едва шлюзовые двери закрылись за ее сутулящейся спиной, от стены отделился невысокий мужчина, ниже ее ростом, лицо которого было скрыто капюшоном. Бесшумно он сделал шаг вперед, и в безмолвии последовал за Веданой, добавляя к ее чуть пришаркивающей походке, собственную мягкую, прихрамывающую поступь.

«Что нас встретит там»

Мысль, посланная Веданой своему спутнику, не была вопросом, но ответ все равно позвучал, отозвавшись в голове женщины мгновенной вспышкой, что невозможно уловить глазами, но которая оставляет в их глубине саднящее жжение.

«Забвение»

Шел четвертый час тренировки, когда Гай Тумидус поднял руку, останавливая бой.

– Плохо. – Он подошел к одному из кадетов.

Клавдия Шульц, стоя с раскрасневшимся лицом, по которому скатывались капельки пота, вытянулась перед Лордом-Комиссаром Тумидусом.

– Очень плохо, кадет. – Его голос, был, как и всегда, бесцветным, при этом настолько властным, что ни у кого не могло даже возникнуть мысли о том, чтобы его ослушаться. – Сто отжиманий, потом продолжить спарринг.

– Комиссар не имеет права на усталость. – Продолжил Гай Октавиан Тумидус, переведя взгляд своих пристальных глаз с Шульц, и поочередно вонзая его в остальных кадетов. – Вы всегда должны быть образцом спокойствия, уверенности, стойкости, как и полноты физических и духовных сил. Иначе, вы не комиссары.

– Лонгин, Кимдэк, Конг, – в наступлении. Морзус – в глухой защите. – Скомандовал Лорд-Комиссар Тумидус, выдержав небольшую паузу. – Остальные, в произвольном порядке разбиться на пары и продолжать тренировку.

Кадис встала в защитную стойку и принялась отражать удары. Она не заметила, как получила режущий удар в правое плечо, осознав его только тогда, когда китель начал намокать от крови.

– Поменялись. – Скомандовал Гай Тумидус. – Конг в защите. Лонгин, Кимдэк, Морзус атакуют. Вторая группа: Хольмг, Доу, Рэмм – нападение, Шульц – в защите. Раннер, сто отжиманий.

Только когда тренировочное время подошло к концу, Гай Тумидус, отрывисто бросил:

– Кадет Морзус, после посещения медицинского отсека доложите мне о своем состоянии. У остальных есть тридцать семь минут для личных нужд. В семнадцать сорок пять, тактические занятия. Все свободны.

Покинув палубу, на которой располагались тренировочные залы, Гай Тумидус направился в личную каюту. Подойдя к дверям, Лорд-Комиссар обнаружил возле их шлюзовых створок, корабельного сервитора с датапланшетом, в негнущихся коротких манипуляторах, в которые были превращены, некогда человеческие, руки.

Сообщение исходило от инквизитора, находящегося на борту «Драгоценного», и следовавшего тем же курсом, на один из миров системы Син.

Еще до того, как взгляд Лорда-Комиссара не упал на имя, которым было подписано сообщение, у него в душе, уже поднялось неприятное чувство, не сулящее в перспективе ничего хорошего. Когда же Гай Октавиан Тумидус прочитал имя Алонсо Барро, в его памяти мгновенно пробудились события пятилетней давности, которые едва не поставили точку, как в его карьере, так и в жизни, вообще. На крохотную долю секунды, Октавиан мысленно поежился, отчетливо почувствовав, как во всем теле заныли кости. Однако Лорд-комиссар довольно быстро отмахнулся от нахлынувших воспоминаний. Сейчас это не имело значения, так как инквизитор вряд ли приглашал его к себе по вопросу, связанному с их предыдущей встречей.

Еще раз, перечитав короткое послание, Гай Тумидус вошел в отведенную ему каюту, там, придал себе максимально официальный вид, и двинулся на встречу с инквизитором.

Уже подходя к просторным апартаментам, занимаемым инквизитором, Октавиан заметил полковника Райта. Следом за ним, шел его начальник штаба, имени которого, Гай Тумидус не помнил.

– Тоже, получили приглашение, Лорд-комиссар? – Подходя ближе, поинтересовался полковник.

– Получил. – Коротко ответил Тумидус.

– Есть информация, о чем конкретно, пойдет речь?

– Абсолютно.

– Ну, как говорят мои танкисты: войдем в контакт – сразу все узнаем.

«Еще добавляют: не узнаем – умрем в святом неведении» – Подумал Гай Тумидус, и вслух произнес.

– Думаю, полковник, сейчас нам все пояснят.

С этими словами он широко распахнул дверь, ведущую в апартаменты инквизитора Барро, и прошел вперед.

В большой каюте, куда пригласили всех собраться, было просторно и свежо. Не будучи любителем высоких температур, Алонсо Барро всегда следил, чтобы температура в предоставляемых ему, помещениях, не поднималась выше, установленной им, отметки. Кроме того, он любил большие пространства, и отдавал предпочтение огромным, наполовину пустым кабинетам, больше походящим на званые залы, в противовес маленьким и уютным кабинетам, какие были столь обожаемы его наставником, Теодором Ренвелем.

Алонсо Барро встретил офицеров, стоя посреди кабинета, перед большим художественно оформленным столом, который сочетал в себе красоту и функциональность, как большинство вещей, которыми обладал инквизитор.

Войдя, Тумидус отметил, что за последние несколько лет Алонсо Барро мало чем изменился внешне, если не считать более властного выражения на лице, и двух небольших складок, образовавшихся над переносицей; как и то, что рядом с инквизитором нет никого из его слуг или охраны.

Когда официальные приветствия, и славящие Бессмертного Императора и Империум возгласы были завершены, а офицеры, следуя приглашению Барро, заняли места вокруг стола, расположившись на стульях, инквизитор, заняв одно из кресел, начал зачитывать послание, перехваченное его личным псайкером, и астропатами «Драгоценного». Все это время, Гай Тумидус, не отрываясь, смотрел на Барро. Он находил в его знакомых чертах все больше отличий от того Барро, с которым ему довелось встретиться пять лет тому назад. Несмотря на всю свою молодость, теперь он выглядел намного старше своего возраста, словно прошло не пять лет, а двадцать. И без того заостренные черты лица, приобрели теперь более выраженный, хищный оскал. И хотя, взгляд Алонсо Барро с первого знакомства показался Тумидусу лишенным всяческих эмоций, сейчас он казался еще более, ледяным и смертоносным. Более скромная одежда аколита, теперь сменилась на инквизиторские одеяния. Впрочем, вычурности в костюме Алонсо Барро не прибавилось. Роскошь, и затраченные на пошив платья средства угадывались в качестве сукна, оторочке и пуговицах, столь ровно отстающих друг от друга, что их рядам могла бы позавидовать любая из армий, и, разумеется, в качестве пошива. Но никак не в аляповатой крикливости стиля, каковым иногда страдают аристократы, в том числе, занявшие инквизиторские посты.

Когда Барро закончил цитировать полученное им с Ферро Сильва послание, он внимательно оглядел присутствующих:

– Наш корабль находится в максимальной близости от точки перехода в систему Балок, в которой расположен мир Ферро Сильва. Оказать запрашиваемую помощь, для нас не составит особого труда. Но, перед тем как высказать свое мнение, относительно сложившихся обстоятельств, я хотел бы узнать, что, на этот счет, думаете вы сами.

Собравшиеся офицеры переглянулись. Подобный вопрос, заданный представителем Инквизиции, вполне мог быть провокационным, с целью выявить уровень лояльности у офицеров. Как и вся ситуация могла оказаться на поверку придуманной для этой самой проверки. Первая минута прошла в напряженном молчании, пока первым не заговорил, вставая, полковник Райт.

– Скажу прямо, инквизитор. – Его голос был громким, с едва пробивающейся хрипотцой, но очень приятным для слуха. – Если бы дело касалось крупной войсковой операции, то сил, которые находятся под моим командованием, было бы недостаточно. Батальон укомплектован частично. Из трех рот, полная всего одна. Вторая рота укомплектована не полностью. Третья – чуть более чем на пятьдесят процентов. В дополнение к этому взвод «Адских Гончих» и два «Атланта». Это все, чем мы располагаем на данный момент. Основная часть личного состава, собрана после прохождения лечения в госпиталях Ушбелы. Недобитки, так сказать. Однако я считаю, что этих сил, достаточно, чтобы оказать планетарному губернатору необходимую поддержку. Насколько понятно из сообщения, речь идет о демонстрации силы гражданскому населению и рабочим из бывших осужденных. Моим гвардейцам не помешает размяться, перед тем, как влиться в основные силы.

– Ваша позиция ясна. – Кивнул инквизитор. – Что скажете вы?

Алонсо посмотрел на комиссара Гвинеро.

– Инквизитор, я согласен с полковником. – Без особого рвения в голосе, ответил Карро Гвинеро, поднимаясь со своего места.

Про себя, Барро отметил, что вставая, комиссар старался не перегружать правую ногу, предположив, что тот еще не полностью оправился после недавнего ранения.

– Что ж. – Задумчиво произнес инквизитор и посмотрел на Гая Тумидуса. – А ваше мнение, Лорд-Комиссар.

– Любое дополнительное испытание, для моих кадетов пойдет им только на пользу, инквизитор.

– Что ж, теперь, у вас будет такая возможность: устроить им небольшой экзамен, несколько раньше запланированного.

– С удовольствием воспользуюсь вашим предложением, инквизитор.

– В таком случае, рад всем вам сообщить, что я связался с командованием подсектора, и санкционировал запрос на право реквизировать части Имперской Гвардии для осуществления расследования или выполнения задачи, находящейся в приоритете у Священной Имперской Инквизиции. Капитану корабля «Драгоценный». Предписано после того, как мы покинем его борт, следовать прежним курсом в систему Син, чтобы обеспечить доставку груза, осуществление которого нс него возложено. Так же, я запросил транспортное средство, которое доставит нас в систему Син после того, как мы окажем здесь запрашиваемую помощь. Кроме того, на случай непредвиденной ситуации, мной отправлен запрос, по которому на Ферро Сильва прибудет группа штурмовиков Инквизиции, чтобы оказать необходимую поддержку, как на поверхности, так и с орбиты, если в том возникнет необходимость. Так же, заранее хочу предупредить о возможных затруднениях. – Инквизитор едва заметно улыбнулся. – Из полученного сообщения, следует, что связь на планете затруднена, либо, полностью отсутствует. Попытки моего астропата, равно, как и корабельного, связаться с принимающей стороной на Ферро Сильва не увенчались успехом, поэтому, подробности происходящего, мы получим только на месте, после чего. Скорее всего, мы окажемся отрезанными от внешнего мира, после того, как высадимся на поверхность. Кроме того, вокруг планеты замечено небольшое возмущение варпа, так что, будьте готовы к неожиданностям.

Алонсо Барро выдержал небольшую паузу, после чего продолжил.

– По предварительным подсчетам, силы Имперской гвардии должны прибыть на Ферро Сильва через двадцать пять стандартных суток. Так что, у вас будет достаточно времени, чтобы размяться перед настоящим сражением, и оказать необходимую помощь местному губернатору.

– А вы, господин инквизитор? – Гай Тумидус испытующе посмотрел на Барро.

Тот ответил легким кивком головы:

– Ваша наблюдательность по-прежнему с вами, Лорд-Комиссар. – Октавиан не уловил ни в голосе, ни во внешности инквизитора, ни малейшего изменения, однако был уверен, что тот раздосадован его вопросом. – Я буду занят на Ферро Сильва вопросами не входящими в вашу юрисдикцию. Но не сомневайтесь, мое занятие, как и ваше, послужит благу Империума.

Барро, вновь выдержал паузу, на этот раз, совсем короткую.

– Экипаж корабля, уже, проинформирован мной, относительно нашего дальнейшего курса, и на данный момент занимается всеми необходимыми расчетами. В течение нескольких часов мы покинем варп-пространство. А через двадцать шесть часов прибудем на орбиту Ферро Сильва.

На этих словах, Алонсо Барро резко поднялся с кресла, в котором сидел, своим видом показывая, что разговор окончен:

– Не смею вас более задерживать, господа. – Произнес он, обводя взглядом собравшихся.

– Что вы об этом думаете, Лорд-Комиссар? – Обратился полковник к Гаю Тумидусу, когда дверь, позади них, закрылась.

– Мы служим Императору, там, где это потребуется, полковник.

– Согласен с вами, Лорд-Комиссар. – Август Райт кивнул.

– Из разговора я понял, что инквизитор знал вас раньше, Лорд-Комиссар. – Слегка прихрамывая, к разговаривающим присоединился комиссар Гвинеро. – Вы, действительно, знакомы с ним?

– Немного. – Неохотно ответил Тумидус, и мысленно добавил: – «Пять лет тому назад, Алонсо Барро, был одним из тех, кто меня пытал»

Потом, помолчав немного, произнес:

– Насколько я могу судить по нашему предыдущему общению, он верный слуга Империума.

– Думаю, это лучшая рекомендация, Лорд-Комиссар. – Заметил полковник Райт. – Особенно, если она исходит от такого слуги Империума, как вы.

– Безусловно. – Холодно ответил Гай Тумидус, и, чувствуя, вновь появляющуюся ломоту в костях, поспешил вернуться к себе в каюту.

Он хорошо помнил тот день, когда за ним пришли. Тогда, он все понял в течение нескольких секунд. Однако зная, что, в чем бы его ни обвиняли, ему нечего скрывать, и нечего бояться, спокойно выложил все имеющееся у него оружие, сложил руки за спиной, и вверил себя в руки правосудия, с твердой убежденностью в благоприятный исход. Даже, когда ему сообщили, в чем состоят обвинения и кто их выдвинул, он не утратил ни надежды, ни веры. Два долгих месяца разбирательств и упорных давлений на психику, никоим образом не пошатнули его, и ничуть не повлияли на показания, которые Октавиан повторял раз за разом, со скрупулезной точностью. Так что, в какой-то момент, его обвинители зашли в тупик, и, как водится, перебрав все гуманные методы допроса, перешли на следующий уровень.

И по сей день, Гай Тумидус не был уверен, чем бы окончилось для него разбирательство, если бы не молодой аколит Алонсо Барро, подающий большие надежды в области сканирования мозга, к которому он попал в качестве допрашиваемого. Через трое суток, которые Лорд-комиссар всегда вспоминал с содроганием, юный дознаватель, предложил провести подозреваемому сканирование, высказав предположение, что, хоть данная процедура, крайне, болезненна и может привести к гибели допрашиваемого, она даст наиболее полный отчет о его действиях и, либо полностью подтвердит все обвинения, либо окончательно их опровергнет. В качестве оператора, аколит Барро предложил свою кандидатуру, уверяя, что легко сможет справиться с поставленной задачей. В конечном счете, его предложение приняли, и тогда, Алонсо Барро всерьез «занялся» Гаем Тумидусом.

Тот день Октавиан помнил смутно. Отчетливо запомнилось, лишь, начало «процедуры». Его привели в чистую, хорошо убранную комнату. В противовес тем камерам, где его допрашивали ранее, здесь не было в полу решеток и углублений для стока крови, как не было и больших, каменных «разделочных» столов с отвратительного вида, глубокими желобами, расходящимися от центра и уходящими по бокам до самого пола. При этом в комнате находился всего один сервитор, к тому же, без разнообразных приспособлений, от одного вида, которых, начиналась ломота в зубах. Сервитор стоял у большой кушетки, снабженной зажимами для рук, ног и головы и покрытой тонкой, едва заметной, металлической сетью.

«Устраивайтесь поудобнее. Нам предстоит много работы». – Сказал тогда, стоящий за его спиной, Барро.

Гай лег на кушетку, показавшуюся ему ледяной, и сервитор начал закреплять на ее поверхности, его тело прочными металлическими зажимами таким образом, чтобы исключить любую возможность, хотя бы малейшего движения. Когда последний зажим был закреплен, и Октавиан оказался надежно зафиксированным, сервитор откатился в угол комнаты, а его место у кушетки занял Алонсо Барро.

«Это будет долгий день» – Мелодично произнес он, поворачивая какой-то рубильник, и на этом, ясные воспоминания Гая Тумидуса заканчивались.

Все остальное, оставалось для Лорда-Комиссара, как в тумане, по сей день. И, не смотря на то, что он регулярно предпринимал попытки восстановить в памяти данные события, все они заканчивались лишь сильнейшими головными болями, да ломотой во всех костях, от которой не помогали даже сильнодействующие обезболивающие, какие только были у Октавиана в наличии.

Тот день получился, как и предсказывал Барро, одним из самых длинных в жизни Гая Тумидуса. Воспоминания, из тех, что у него остались с тех пор, были отрывочными, и каждое было связано с новой гранью боли. Столь сильной, что даже одно только воспоминание о ней, каждый раз становилось тяжелым испытанием. Но, как бы то ни было, в тот долгий день, Гай Тумидус успел сделать три вещи: осознать, что он, еще, не разучился плакать, полностью обелить себя в глазах Священной Инквизиции, и впасть на четверо суток в кому.

Когда к нему вернулось сознание, (память о последних месяцах, восстановилась лишь по прошествии нескольких лет, и до сих пор, Октавиан не был уверен, что этот процесс завершен полностью), первым его посетителем, оказался все тот же Алонсо Барро. Как ни в чем, ни бывало, бывший аколит, а ныне полноправный инквизитор, поздравил Гая Тумидуса с окончанием судебного разбирательства, сообщил, что с того сняты все обвинения, и поблагодарил за оказанное следствию, содействие. На этом, Алонсо Барро попрощался с Октавианом, пожелав тому скорейшего выздоровления и возврата к службе, на благо Империума, ни единым словом не упомянув того, по чьему обвинению Тумидус был арестован и что с этим человеком сталось. И только через несколько месяцев, будущий Лорд-Комиссар узнал, что Аиаким Селтус, его друг детства, еще со времен Схолы Прогениум, был казнен за ересь, попытку дискредитировать в глазах Святой Инквизиции верного слугу Империума и богохульство на Святой Трон Терры.

Последний пункт, был присовокуплен к предыдущим обвинениям, после недели упорных допросов.