Читать книгу Колдун-3 - Лисс Захаров - Страница 2

Зак проснулся. Он лежал завернутый в одеяло на зеленом лугу. Кругом была одна трава, но не было цветов. Рядом лежала одежда – штаны и рубаха свободного покроя, кожаные мокасины, белья не наблюдалось. Вдалеке он увидел домик, очень похожий на тот, куда зашли Гензель и Гретхен. Взял одеяло и пошел к нему. Домик был красивый. Из камня. Внутри отделка деревом. Стояла кровать с домотканым бельем, диван с маленьким столиком. Стол на 4 человека, встроенный шкаф, душ и крохотная кухня. Это не может быть правдой – подумал Зак и слезы непрошенно навернулись на глаза. Похоже, что и на этот раз меня надули. На кухне загремело и появилась еда. Он понюхал и отставил тарелку, попил воды из-под крана, свернулся калачиком на постели и заплакал.

В комнате сидели 13 человек и смотрели на экран.

– Я же говорил – он социально опасен. Его просто необходимо было изолировать. Учитывая, что мы и так 5 раз переписывали историю человечества. Человек в белой хламиде смотрел на другие экраны.

– Он сам это все сотворил или его поставили в такое положение?

– Поставили – недовольно буркнул один из сидящих. Но это ничего не меняет. Он сын Дьявола, а значит опасен нам всем.

– А мне он показался неплохим малым, мы с ним даже рыбу ловили. Только неприятности на него сыпятся как из мешка – задумчиво сказал человек в хламиде.

– Разведчики донесли что он отрубал головы и убивал людей в нескольких версиях человечества. Это неприемлемо. Он палач. Убийца и сын Дьявола.

– Знаю. Только если вы посмотрите на экране побольше ваших выжимок – увидите, что по большей части он сочувствует народу, пытается найти выход, хотя у самого затяжная депрессия – как мне тут подсказали.

– С чего это у него депрессия?

– С того, что он не такой как другие, нет столько энергии, чтоб развернуться.

– Уж он бы развернулся.

– Можно я выступлю адвокатом Дьявола?

– А ты вообще сядь и заткнись, Иуда – рявкнул пожилой человек.

– Что ты хотел сказать -прервал перепалку человек в хламиде.

– Его нет на земле 500 лет – что там изменилось? В телевизоре показались новые кадры. Население уменьшилось, летают на флаерах, хорошо питаются, вредных привычек практически не осталось. Родители стали больше времени проводить с детьми. У людей появилась возможность жить в приемлемом для них климате, работать меньше, заниматься общественно-полезным трудом больше, творить тоже. А с чего это все началось?

– Человечество наконец осознало, что нужно идти правильным путем.

– Нет. С того, что Зак сказал Джону – сократить население до минимума – чтоб не так больно умирать было. Слово, брошенное в землю, дало свои плоды.

13 пар глаз уставились в экран.

– Действительно это было – задумчиво сказал человек в хламиде.

– Кому помешали всадники?

– Это был вертеп зла, проституция, алкоголизм, непристойности – раздалось со всех сторон.

– А вот в газете писали, что это лучшее заведение. Крепче пива или сидра у них ничего не подавали. И закуска была отличная. Кто хотел уединиться – были номера с почасовой оплатой, причем заметьте – с отдельным входом, чтоб другие постояльцы не видели. Бассейн был – кстати – проект Зака, на лошадях давали прокатиться. Лилит подумывала спа-салон открыть с дизайнерами по одежде и прическам. После того, как Зак исчез, не до того стало.

Все призадумались.

– Замок Люцифера кому помешал? Зак его делал, учитывая проект Дюпона. Жили себе и жили.

– Они всех раздражали, что бессмертные и молодые – сказал кто-то.

– Может это они тебя раздражали? Лично меня – нет. И на молодых смотреть приятнее, чем на старых пердунов. И что-то протестов против я не видел.

– У Зака день рождения на хэллоуин. Во Всадниках поили и кормили бесплатно. Дети уходили с полными корзинами конфет, взрослым наливали. Все в костюмах были – красиво. Заметил один из приближенных.

– Ты что, там был? – спросил человек в хламиде.

– Да и несколько раз.

– Он – дьявольское отродье – начал опять свое пожилой человек.

– Да заткнись ты – махнул рукой главный. Что-то здесь явно не так. – Замок куда делся?

– К родственникам в Тартар – пробормотал еще один.

– Убрали скверну с лица земли – вот она и расцвела.

– Она по любому бы расцвела, сократи народонаселение в 4 раза, или уже в 6 раз?

– Что он делает? – встрепенулся человек в хламиде.

На экране был Зак. Он проснулся в слезах, пошел на кухню, нашел чашку и откусил кусок, прожевал и проглотил. Остатками резал вены.

– Не помрет, но неприятно – сказал пожилой.

– Иуда, раз ты его так любишь – тащи его сюда, пока еще чего-нибудь не сотворил.

– Дьявола сюда – ты в своем уме.

– Нет, в чужом. Кому не нравится, пошли вон отсюда. Иуда, ты чего стоишь – особое приглашение надо?

– Зак лежал на полу и кашлял кровью, выплевывая осколки. Вены давно перестали кровоточить. На пороге появился человек в такой же одежде.

– Кажется я вовремя – сказал он.

– Ты кто? – сказал Зак, поднимаясь. Человек налил ему воды, стер кровь.

– Меня зовут Иуда и я твой адвокат, вроде как. Зак засмеялся, потом опять заплакал.

– Я домой хочу – сказал он.

– Я знаю. Ты в состоянии идти? Тебя приглашают.

– Что вы все в такой дерьмовой одежде ходите?

– Чистый лен, есть хлопок.

– Терпеть не могу. Грубое и о кожу трется.

– Не привык еще. Пошли, чего-нибудь подберем. Они пошли полем, потом немного лесом, потом Иуда прижал ладонь и они оказались в большом доме. Зак это понял сразу и поморщился.

– Тебе не нравится?

– Нет. Во-первых, святошами пахнет, которые совсем не святоши. Во-вторых, архитектура просто ужасная, про дизайн не упоминаю. Ландскейпинг – он выглянул в окно – лучше б не смотрел. Эта у вас такая столовая?

– И гостиная.

– Лучше я повешусь.

– Не получится – раздался сзади голос. Зак обернулся и узнал человека в хламиде.

– А я все гадал – кто же за этим стоит.

– За чем?

– Ну чтоб выдернуть меня из родного мира.

– И как оно?

– Из чего выбирать – совсем хреново или хреновей некуда?

– В шахматы играешь?

– Да.

– Взгляни.

Зак посмотрел на доску

– Шах в 3 хода, еще 2—5 ходов и мат – в зависимости от того, сколько рыпаться будешь.

– Смотри с кем разговариваешь – прошипел сзади немолодой голос.

– Я знаю – сказал Зак и уселся возле камина, уставился в него как зачарованная кобра.

– Нравится? – спросил человек

– Да. Наверное, потому что я там вырос, ну не в прямом смысле.

– Наслышан. Он посмотрел на Зака, в свете огня тот выглядел совсем мальчишкой.

– Хочешь вернуться?

– Да.

– Не получится. Тебя занесло слишком далеко в пространстве и во времени.

– Жаль.

– Тебе же сказали, с собой покончить не удасться. Колдовство? – ну попробуй, если и занесет куда – то недалеко. У тебя сил не хватит, да и ни у кого.

– А зачем я тебе?

– За тебя просили

– Это кактусы что ли? Знал бы – лучше б спалил.

– И пошел бы в Тартар?

– Да.

– Ты бы там не выжил

– Зато со своей семьей.

– Твоя жена ушла к твоему отцу.

– Ну и что? Это ее право. И иметь секс хоть с тремя – тоже ее право.

– Я этого не говорил.

– Зато подумал.

– Закари. Ты действительно какая-то редкостная аномалия. Я не знаю, что с тобой делать.

– У папы спроси и святого духа.

– Врезал бы тебе сейчас…

– Ну врежь. Если легче станет, вот мне, похоже, уже нет. Зак сел в кресло, снял кожаные мокасины и закинул их в камин. В этом ходить нельзя, сказал он. Пошарил взглядом по журнальному столику. – Одна вода.

– Хочешь вина?

– Не пью. От коньяка бы не отказался. Человек напротив уже протягивал ему фужер. Зак поболтал жидкость, понюхал, потом отпил.

– Ничего.

– Это из райских садов, идиот – раздалось сзади.

– Брат мой, оставь нас наедине.

– Еще раз повторяю, он опасен и его детская внешность уже обманула многих.

– Кого например? Тебя? Ты любишь маленьких мальчиков? Зак уже не сдерживался.

– Вот – я говорил – змея в райском саду.

– Это что – рай?

– Ну, почти.

– Лучше б они меня в открытый космос выкинули, вместе с мусором.

– Тебе так плохо?

– Да. Зак допил коньяк, поставил фужер. Говорить было не о чем, а если и было, все пошло по третьему кругу.

– Хочешь остаться здесь?

– Нет.

– Я имею в виду в этом доме.

– Я и говорю нет – в каждом углу по кобре. Теперь он сидел с ногами в кресле и пытался подавить слезы. Они долго сидели молча. Наконец Зак сказал – я пойду.

– Босиком?

– А какая разница. Только там портал кажется, я не знаю как отсюда выйти.

– И даже комнату свою не посмотришь?

– Зачем?

– Хотел тебе сделать приятное. Ты ведь один в этом мире, тебе грустно и плохо.

– Зато у тебя 11 друзей и враг.

– Он не враг. Он предал по слабости характера и считал это верным, как Брут.

– Да, конечно. Ладно, покажи комнату.

– Пошли. Зак пошел за человеком. Грубая постройка, да и все слишком простое до безобразия. Он заглянул в комнату. Все было из грубого дерева и грубого материала, хотя, как он понял, они старались как можно лучше. Был даже камин и карандаши.

– И мяса вы не едите – добавил он.

– Редко. В основном козлятину или говядину.

– Лучше отведите, где нашли. Пришел провожатый, не Иуда, другой человек, принес кожаные грубые ботинки – там трава острая – ноги порежешь. Зак одел и, как робот, пошел за ним. Человек открыл проход и показал – вон твой дом, светлячки будут освещать дорогу. Спокойной ночи.

– Прощай – сказал Зак и пошел вперед к дому. Действительно, светлячки освещали дорогу по бокам.

Следующую неделю Зак провалялся в глубокой депрессии. Не могли привести его в чувство ни камин, ни бутылка конька, пожертвованная высшими.

Кашу он не ел, молоко терпеть не мог, ходил по дому, сшибал углы, глядел на появляющуюся и исчезающую еду. Сделал несколько попыток суицида – как всегда безуспешно. Обрезал штанины и получились шорты, едва видневшиеся из-под рубашки. Долго ругался на безмозглых дизайнеров. Потом пошел в лес и упал на первый попавшийся острый сук. Когда очнулся рядом сидел пожилой человек.

– Не помогло?

– Нет. Зак сидел на земле. На порванной рубашке засыхала кровь, на груди не было и следа.

– Домой хочешь? – спросил старик.

– Хочу – ответил Зак и еле-еле сдержал слезы.

– Чем тебе здесь не нравится? Тут Зак не сдержался и заревел в голос

– Средневековье. Ни одежды нормальной нету, ни еды, даже телевизора. Чем вы тут занимаетесь вообще? Один намекал на… кошмар какой-то. Он вытер рубашкой лицо.

– Что собираешься делать?

– Есть еще несколько способов.

– Не получится.

– А вдруг? Как говорят, надежда умирает последней. Мне надеяться уже не на что. И кактусы эти меня подставили, интересно, что они за игру ведут. Старик нахмурился.

– Ты, если совсем плохо – в ручье покупайся. Поплавать не получится, но просто в воде посиди – остынь.

– Спасибо за совет – Зак покачал головой и не заметил, как старик ушел.

Вечером он разорвал простынь на полосы и повесился. Сук треснул. Почти до утра он пролежал в лесу. Потом пошел в дом, собрал все режущее, чашки и тарелки, поленья, все, что могло пригодиться, и пошел на луг. Стал выдирать траву. Начертил круг, в ней звезду, за неимением свечей сложил по костру из дров. Потом писал буквы, которые помнил. Потом снял и разорвал на клочки рубашку, порезал вены, и кровью обвел надписи, подумал, что гореть, наверное, будет больно, но это его не остановило. Он зажег костры и встал внутрь пентаграммы.

– Папа – закричал он, папа, забери меня отсюда.

– Ему показалось, что отец спросил «где ты».

– Что-то похожее на рай, здесь плохо, забери меня. Ответа он не услышал. Кашляя от дыма, он заорал – я домой хочу, папа! Потом ему удалось выпрыгнуть из большого костра, огонь перешел на траву.

– Идиот – сказал пожилой человек. Мало того, что разбудил, пожар устроил. Пошлите кого-нибудь.

– Зачем?

– Я что – объяснять должен? Пожар потушить, сделать все как было. Пацана отмыть или кремом от ожогов намазать, дом его в порядок приведите и чего он хочет – если у нас есть – дайте. Он махнул рукой. Уснуть больше не получалось. Он представил, как кричал его сын, вернее не кричал, а скорее просил и задумался.

В Тартаре был переполох. Дьявол гонял всех

– Я его слышал. Он сказал, что он в месте типа рая, ему плохо и просил забрать. Я не знаю как он это сделал. Если достучался, наверное, можно что-то придумать. 500 лет прошло. Я все глаза выплакал. Всегда говорил – если жив – найдет способ связаться.

Так что думайте, пока на корм рыбам не пошли. В сердце Дьявола поселилась надежда – наверное та, которая ушла от Зака.

Зак лежал в бочаге собственного производства и наслаждался прохладной водой. Он подумал, что если отец его услышал – то найдет способ вернуть его, если нет, то это конец жизни. Пошел к ручью, сидеть в нем было неудобно, поэтому он принялся перекладывать камни. И скоро получилось типа чаши, где вода достигала груди. Потом залез туда и стал думать, что делать дальше. Уж Смерть то мог бы и найти, если он не может, то дело дрянь.

В это время заправители этого дурдома обсуждали поступок Зака. Почти все были за то, что его надо запереть в подвале и не выпускать. Дверь открыл пожилой человек с бородой.

– Между прочим, подумайте, что он тоже чей-то сын и его выдернули из привычной обстановки по непонятной причине. Что там ему наговорили кактусы – полный бред, но доставили они его нам. Он вообще не смертный – если вы заметили, он сын Дьявола, но он один здесь и ему плохо, он не понимает ни где он, ни как сюда попал.

– Ну попал, предположим на космическом корабле.

– С которого его выкинули, завернув в одеяло и это после анабиоза.

– И даже не приземлились, чтоб поздороваться.

– Вот то-то и странно, такое поведение не похоже на кактусов, они всегда были дружелюбны.

Молодой человек с некрасивым лицом добавил

– А есть у нас эти кактусы, может они что-нибудь могут рассказать, про своих сородичей?

– Будут скрывать – спалим пару десятков.

– Тебе бы все палить. Ты лучше расскажи, как к нему приставал.

– Я? – Вы что, с ума посходили?

– Ну намекал, а когда он тебе в лицо сказал, ты окрысился.

– Вот уже и раздоры начались. Змея в раю называется.

– Судя по его словам, это хуже, чем кошмарный сон.

– Почему?

– Потому что он привык жить в прогрессивном обществе, а мы отстали, даже не знаю на сколько лет. У него ощущение, что он чуть ли не к каннибалам попал.

– Правда что ли?

– Правда.

– Иуда, может ты с ним поближе познакомишься, ты симпатичный, одеться любишь, можно спальни вам по соседству выделить.

– Не пойду. Чуть что – сразу Иуда, вы ж меня потом первого на дереве повесите, если что пойдет не так, а доносить я не умею. И говорить с ним одно, считать его слова правильными, а потом разговаривать с вами и считать неправильными – я с ума сойду.

– А если я тебе карт-бланш дам – на дружбу с ним и любые проделки?

– Ну уж нет, его выгородят – по незнанию, а мне отвечать придется.

– Иуда, чего ты хочешь? Он пожал плечами.

– Да, наверное, ничего. Нормального человеческого отношения, чтоб не шипели за спиной, подлянок разных не делали, он и так от всего шарахается, а тут еще такой негатив кругом.

– Пожалуй, ты прав. Как думаешь – сразу его в большой дом впустить или в его поживете?

– Думаю, сразу в большой – под контролем будет, ну и может чего для себя интересного найдет.

– Ладно, веди его, мы пока спальни подготовим. Иуда ушел.

– Как думаешь – он уже на его сторону переметнулся?

– И когда успел.

– Теперь два змееныша будет.

– А ну цыть. Все свободны, кроме тебя, драгоценный. У меня к тебе разговор будет на тему любви и дружбы. Все разошлись и стали ждать новенького.

Зак шел по дому и оглядывался. Ему казалось отовсюду на него недобро смотрят чужие глаза. Наконец, Иуда втолкнул его в комнату, больше похожую на келью. Зак сел на кровать и утонул в пуховой перине.

– Это еще что – спросил он стягивая перину на пол.

– Ты что – сам главный прислал.

– Значит так, мне сюда доски или фанера – у вас есть?

– Не знаю – растерялся Иуда. Потом 2 одеяла и булавки, я их сверну так, чтоб не развалились, потом постельное белье можно и подушки, но лучше фоам.

– Чего?

– Для спины полезно. Лучше, говорят, вообще на досках спать, но я как-то не собрался.

Иуда пятился к двери.

– Моя комната рядом.

– Рядом слева или справа? Иуда впал в ступор. Вон там – он махнул рукой в сторону зеркала.

– И еще – как вы отмечаете, где чья спальня – номеров нету что ли? Иуда выскочил за дверь. Зак удовлетворенно улыбнулся. Начало было положено.

Иуда влетел в зал советов.

– Вы кого мне подсунули?

– Что случилось?

– Да я трети не понимаю из того, что он говорит. Перину выкинул – говорит на досках спать полезнее.

– А это правда? – спросили несколько пожилых человек.

– Не знаю, но сам собирается фанеру и одеяла подложить.

– Что такое фанера?

– А что такое фоам – он подушки хочет.

Молодой человек смотрел на обеденный стол.

– Мне кажется фанера – это как стол, только потоньше – зачем такую толстую доску класть. Главное, чтоб не прогибалась.

– Дайте ему, чего он хочет и про коньяк не забудь – он его любит, но к подарку даже не притронулся.

– Подозревает, что отравить хотим?

– Тогда бы он первый в очереди стоял. Камин затопите, устанет, ляжет спать, уютно.

– А кормить его чем?

– А что есть?

– Лепешки и чай можно, раз молоко не пьет.

– Ну попробуйте. Гость все-таки. Кто же нам его подкинул.

Зак уже закалывал одеяла, сложенные в три раза, положил на тонкую доску, которую принесли, надел постельное белье. Одеяло показалось тяжеловатым и слишком теплым, но на будущее могло пригодиться. Он попробовал подушки. Они были мягкие и противные. Тогда он додумался засунуть две в одну наволочку, сразу стало лучше. Принесли ужин. Зак осмотрел ванну и остался доволен – у римлян содрали, уже неплохо. Он поймал прислугу или того, кто ей являлся.

– Еще бы я хотел кресло плетеное, стул и стол. Стул не с прямой спинкой, а нормальной – по телу человека, стол не обязательно неподъемный, если есть из чего выбрать – я выберу. Еще бумага и карандаши, наверное, у вас есть. И где люстра включается?

– Чего?

– Ну светильник. Электричество у вас есть? По озадаченной морде лица, стало понятно, что такого тут нет и еще долго не будет.

– Подсвечник.

– А! Это – сделаем.

– И одежду еще разную – завтра. Книги у вас есть? Имею ввиду нормальные, не богословские. Опять тупое выражение лица.

– Свободен. Зак махнул рукой. Это хуже, чем средневековье – сказал он вслух. Папа, я долго не выдержу. Спаси меня. И принялся жевать лепешки с вареньем, запивая чаем непонятного происхождения. Проблемы с желудком и кишечником были надолго обеспечены.

Утро началось с кошмарного видения. У камина, завернутый в одеяло, сидел Зак и пил подобие какао из единственной относительно целой кружки. Вместо того, чтоб войдя в столовую освятить себя крестным знамением, братья протирали глаза от увиденного. Все расселись и завели общую молитву. Когда она закончилась, стали раздавать еду, за столом нарисовалось одеяло.

– Погорячее есть чего -нибудь?

– Самогон? – скромно спросил один из братьев.

– Наливай.

– С утра?

– К обеду я воспаление легких подхвачу. Он выпил, сколько налили, запил из кружки чем-то средним между какао и кофе и попросил еще. Еду понюхал и отказался. Взял только кусочек хлеба. Пожилой мужчина хотел что-то сказать, но под взглядом главного заткнулся. Хлеб показался вкусным, несмотря на то, что был пресным.

– Сами пекли?

– Да.

– Хорошо. Теперь, драгоценные, можете ли вы меня просветить, куда меня кактусы занесли и что мне теперь делать?

– Закари, дело не в том, что куда, но еще и когда.

– Это я тоже понял. А поподробнее можно, что это за место?

– Это рай, для особо набожных, верующих, которые чего-то достигли при жизни.

– Короче – при жизни жили в дерьме и в загробной жизни продолжили. Пожилой человек ударил кулаком по столу

– Не за столом такие слова употреблять.

– Извините, понял. Только кроме того, как поклоны отбивать, они еще что-нибудь делать умеют?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, к примеру, возьмем дом – весь сифонит, потому что или каменщики безрукие, или на цементе съэкономили, насколько помню, он у вас на белках яичных должен быть, если герметика нет. Камины сложены как попало. Мебель топором рубили – других инструментов нет? Одежда – мрак. Еда – отстой какой-то. Папаша мой любил средневековье, но и новинками не брезговал. Мы с ним в разное время жили, так что он из будущего много чего стащил. За садом никто не следит, если не нужен – так скосите под самое некуда – проще будет. И главный вопрос – как мне отсюда выбраться? Было долгое молчание. Наконец один из пожилых попросил

– Зак, ты не мог бы отсюда выйти?

– Могу. Но, учитывая как тут все построено, я все равно ваше обсуждение услышу.

– Ты вроде архитектор, можешь исправить или научить?

– Могу. Только за плохую работу мой папа руки рубил, а вы, неверное, отправляете 10 раз молитву прочитать. От этого он лучше работать не будет – ему же и в радость. Откуда вы знаете, что он молится, а не просто бездельничает? Ладно, пойду я – может уже комната нагрелась, хоть посплю немного. Он ушел, как привидение в одеяле. За столом повисло молчание. Никто не хотел начинать первым.

– Я думаю, этот дьявольский сын в чем-то прав. – начал Иуда. Другие склонили голову. Никто не хотел начинать дрязги.

– Может нам за этим его и прислали – предложил один, за что получил пару тумаков от сидящих рядом. Наконец все вздохнули.

– Он действительно прав. Мы все обленились. Хорошо читать молитвы, но никто не хочет заделать дыры в своей келье. Он захочет.

– Отбивая поклоны, строительству не научишься.

– Мы действительно зашли, если не в тупик, то в болото. И я не знаю, что делать. -Послушать Дьявола и отдаться ему на произвол судьбы, или послать его и жить дальше, как прежде. Я пойду к отцу.

Отец тоже был в смятении.

– Он кричит и зовет отца, а я слышу первый и сердце мое разрывается от боли. Слышал, что вы там обсуждаете. Он по-своему прав, потому что из другого мира.

Если б знал как обратно отправить – первым же рейсом, но кактусы что-то задумали, а мозги – не они – ими кто-то управляет.

– Может его нам в наказанье прислали?

– Может быть. А может и в помощь. Надо бы кактусы порасспросить – может чего знают, но молчат.

– Почему ему все время холодно?

– Потому что недоношенный родился и проблемы с сердцем были когда-то. Он с отцом часто спал, теперь не с кем.

– С отцом?

– Что у вас всех за дурь на уме? Он грел его, колыбельные пел.

– Этому тысячелетнему придурку?

– Ну, для родителей дети всегда останутся маленькими. А по виду он младше тебя вдвое.

– Может и ты с ним хочешь?

– Если поможет, почему бы и нет. Вечером, когда Зак уснул, он пришел к нему в спальню и лег рядом, накрыл еще одним одеялом. Сквозь сон услышал, как Зак зовет его папой и даже потрогал рукой рядом он, или ушел. Отец дотерпел до утра и даже несколько раз заснул, пригревшись вместе с сыном Дьявола. А в келье и правда холодно – отметил он. Утром солнце заглянуло в окно, Зак проснулся и почувствовал себя прекрасно.

– Пап, мне такой сон приснился. Как будто я в раю, но это какой-то неправильный рай, и он посмотрел на человека, лежавшего рядом. С ним началась истерика. Когда через 2 часа все лекари испробовали на нем все, что можно, он стал успокаиваться.

– У вас огнеметы есть?

– Нету.

– Горелки?

– Кажется тоже нету.

– Тогда факелы.

– Это есть, тебе сколько.

– С пару десятков. И где эта сволочь торчит?

– Около дома.

– Огнетушители есть?

– Нет.

– Тогда приготовьте ведра с песком или водой – не знаю сколько – на хороший пожар. И дайте мне 10 минут и одежду. Он пошел в туалет и подумал, как хорошо начиналось утро. Если б это был его отец, сейчас бы нашли чем заняться, а не выбивать информацию из зеленых.

– Что есть из горючего?

– Не знаем.

– Водка. Коньяк. Все, что больше 40 градусов и хорошо горит. Несите во двор. Он оделся в штаны и рубаху, но теперь отодрал у рубахи рукава, и подрезал подол, чтоб можно было заправить в штаны. С видом потрепанного жизнью десантника он пошел в сад к кактусам. Посмотрел на них и сказал.

– Или вы рассказываете все, как есть или я сейчас устрою вам аутодафе, и мало никому не покажется. Даже если сгорит весь сад. Мне плевать, я не местный. Он зажег один факел, кактусы заволновались.

– Вот этот, кажется мне, староват и суховат с него и начнем. Он поднес факел, кактус загорелся в некоторых местах, но поскольку был еще живой, гореть целиком не хотел.

– Хорошо. Зак повернулся к ведру со спиртным, зачерпнул кружку, попробовал и плеснул на свою жертву. Кактус загорелся и, судя по всему, мысленно закричал. Потому что другие заволновались.

– Ну что – будем говорить или перейдем к следующему.?

Следующий был молодой. Его тоже облили горючим и Зак поджег его. Он увидел, как к ним спешит зеленая подмога. Поэтому облил сразу 3 кактуса и поджег.

– Прекрати – заорала подмога, мы все расскажем.

– А я не уверен – сказал Зак, обливая следующую жертву.

– Поимей сочуствие.

– А ко мне кто поимеет? – он плеснул спиртным и на подмогу. – Ну, кто первый?

– Тебя сюда забросили по просьбе старейшин. Ты их может быть не помнишь. Одна из вселенных, куда вы бежали после ядерной войны, там еще океан с кислотой был. Что-то шевельнулось в памяти.

– Это было какое-то будущее, с киборгами и роботами и не было людей.

– Правильно. Они предвещали эпидемию и ты бы не выжил.

– Что-то я припоминаю эту сказочку.

– Когда тебя не стало, человечество изменило свое направление. Теперь там благодать – благодаря тому, что тебя там нет.

– Круто. Мне даже сказать нечего. Убить не проще было бы?

– Нет, ты умный и намного опережаешь свое время. Тебя временно отправили в рай.

– Это рай? Это кошмарный сон, который никогда не кончится.

– Тебя сюда и послали, чтоб ты навел порядок. А когда с раем будет покончено, тебя вернут обратно.

– Я вам не верю – сказал Зак и бросил факел. Кое-кто из переговорщиков загорелся. -Если бы они хотели, могли бы и сами сказать, а не играть в игры. Здесь допотопная технология. А мне что, предлагают город будущего построить?

– Ну если ты так это называешь.

– Я никак не называю. Я хочу домой. Это понятно? А еще лучше, поговорить с вашими хозяевами. Если я правильно что-то понял, из этого каменного века мне предстоит сделать город будущего, тогда меня отправят обратно. Где гарантии, что меня не обманут? Во-вторых, если меня вернут опять в то время, откуда забрали, кстати, с моего дня рождения, где гарантия, что человечество опять не пойдет по кривому пути, раз я там всем мешаю? Правда, не понятно чем.

– Погаси огонь – не свои голосом сказал один из кактусов, и мы поговорим. Я их хозяин, хотя ты меня не помнишь.

– Может быть и помню – сказал Зак и принялся поливать остатки горящих кактусов водой. Слуги разбежались. – Выкладывай. Он сел на землю, достал кружку спиртного и отпил. Гадость – констатировал он.

– Ты все время прыгал по временной линии и этим мешал. Мы много раз просчитывали будущее и каждый раз выходил конец человечеству. Тогда мы решили отправить тебя в отпуск.

– Это сюда, что ли?

– Здесь найдется много чего исправить.

– А потом?

– Человечество проживет свою временную линию и, поскольку это будет в прошлом, когда мы тебя вернем, ты уже не сможешь ничего изменить.

– Да, помнится читал книжку, где так же в прошлое путешествовали, мужик наступил на бабочку, а вернулись в фашистский режим.

– Тебе говорили, что надо поменьше фантастики читать?

– Постоянно. А родные?

– Они будут на месте, и таверна, и замок.

– Почему-то я вам не верю. А отцу можете сообщить что я живой, по крайней мере и увидимся в ближайшие пару тысяч лет?

– Не желательно, но посмотрим, что можно сделать.

– Вы ничего просто так не делаете. А может спалить вас нахрен с этим домом?

– Ты вернешься домой?

– Нет, но легче точно станет.

– Тогда спали.

– С чего это вы добренькими стали?

– Потому что тебе плохо. Мы не можем тебя домой вернуть. Придется здесь жить, долго. Но если тебе поможет что-нибудь разрушить или сделать – делай.

– Долго мне тут жить?

– Долго.

– Скажите отцу, что я его люблю и других тоже.

– Мы попробуем.

– Прощайте. Зак пошел в дом

– Хотите светлого будущего, я вам его построю. Сначала библиотеку в личное пользование. Потом книги, все богомольное отдельно, меня интересуют ремесла. Потом краткое описание, как тут все устроено. Список народа – возраст – профессия – хобби. Во-первых, интересуют портные, каменщики и повар – чтоб мяса приготовил. Во-вторых, вы тут рыбаки – сеть не можете поставить? Это не значит, что всю рыбу выловите за один раз, это значит, что пожрать можно будет.

– Списки того, что у вас растет и ремесла. Короче, описание всего. Жильцы не успели рот раскрыть, как оказались под каблуком у Дьявола.

На другой день Зак исчез. Искали всей коммуной, на второй день кто-то увидел синие волосы на зеленой траве. Зак лежал в коме и синий.

– Где он эти ягоды нашел?

– Судя по всему – там.

– Деревья вырубить, с молодняком и тут же сжечь, чтоб ни одного дерева не осталось, ни одной ягодки.

– А с ним что делать?

– Раздевайте и в ручей. А ты сбегай в дом. Принеси молока и слабительного у брата Иакова возьми. И одеяла пусть принесут. После варварской процедуры Зак пролежал еще 4 дня. И только потом синева начала спадать, только волосы стали пепельно-синего оттенка. Когда он открыл глаза, они оказались синие вместе с белком.

Рядом сидел человек с бородой.

– Зачем?

– Это самое сильное, что я нашел. – Прошептал Зак. – Не хочу жить. Они все наврали опять.

– Нет, не наврали. Я с ними тоже говорил, они сказали, ты хороший человек и ты поможешь. А я урезоню своих и, если замерзнешь – всегда можешь приходить погреться.

– Спасибо. Мне кажется я не здесь.

– У тебя еще неделю глюки будут, потом пройдет. Это ж надо… я думал, что истребил эти деревья, а ты нашел.

– Пап, не уходи, попросил Зак и взял его за руку. Человек ушел, когда Зак провалился в глубокий наркотический сон, где, судя по всему, было весело, были друзья, прислуга и отец.

На следующий день он пришел с кружкой чая. Пока Зак пил, он попросил рассказать про горгулий.

– Ну, они наши помощники, я бы сказал. В одной из реальности присягали лично мне. Быть каменной статуей или слугой – выбор каждого. У меня была прислуга – классные парни, не жалели, что не стоят колоннами. Но бывают времена, когда всем нужно или принять образ типа гарпий или людей, кто во что – когда нужно защищаться. Тогда камнем уже не отсидишься.

– Интересно.

– Я такой же синий.

– Ага.

– Извини, что я вчера тебя папой назвал, мне показалось…

– Да ничего, мне это даже приятно было.

– У вас тут зима бывает?

– Да, через пару месяцев

– Надо дыры в доме заделывать и камины кое-где переделать… ой опять накатило. Зак успел всунуть в руки пожилого человека кружку, прежде чем опять свалился в наркотический омут. Человек посмотрел на чай, потом на Зака, погладил его по голове и вышел. В коридоре отирались молодые люди.

– Ничего не могу сказать – плохо ему, но голова хорошо работает. Кто с ним посидеть может – водой напоить и полотенце холодной водой намочить. Вот ты – хотел на лекаря учиться – так что давай. Если орать начнет или судороги, можешь колыбельную спеть.

– Смеетесь надо мной?

– Нет. Тогда его перестанут кошмары мучить и вернется в детство. Некоторым помогало.

– А разве раньше…

– Иди. Теперь о главном. Дом зарос травой и плющом – все ободрать, чтоб ни листика, ни травинки в ближайших паре метров. Отменить всякие моленья. Кто умеет – лезет под крышу и составом заделывает дыры, кто не умеет – снизу. Особенно окна промазывайте, чтоб не дуло. Узнаю, что на составе экономите – пойдете трусы вязать.

Крышу осмотреть и где надо подлатать, заодно что на чердаке проверить, может быть утеплить надо.

– Сколько на все?

– Я бы сказал 3 дня, но дом большой, максимум неделя. Трубы прочистить. И мне еще один нужен – чтоб в шитье соображал.

– А что надо?

– Каждую комнату пронумеровать. Первый этаж с единицы, второй – с двойки, 3 – с тройки – понятно?

– Да.

– Потом возьмешь линейки и бумагу с карандашом и будешь ходить сверху вниз, измеряя окна. Скажешь швеям, что нужны будут занавески на окна, сколько прибавить они знают, но лучше толстые – как стеганые одеяла. Тогда тепло уходить не будет.

Третье. Кончайте воск переводить на маленькие свечки – нужны большие, чтоб лучше видно было. Да, и кончайте застольничать – пришел, поел и пошел на работу. Нет работы – приходи, я трудоустрою. Пока все, и библиотекарю скажите, чтоб книги поделил. Зак очнется – потребует.

– Он уже требует. – раздался недовольный голос.

– Ну что поделаешь, если распустили вас, а вы и обнаглели. Бородатый пошел к себе отдохнуть немного, после разбора полетов. Но услышал, как во дворе обдирают плющ, и подростки с ведрами лезут под крышу, проверяя прочность камней и где что замазать. Ну дьяволенок – подумал он – расшевелил улей. Зак пролежал в постели еще неделю. Потом потребовал разрешения помыться. Ему принесли шампунь – которым пользуются женщины, но волосы не отмылись. И сам он из синего превратился в серого, скорее покойника. Глаза остались голубые.

– Про такие последствия в книге не написано – сказал он и пошел обедать. Народу было мало и те шарахнулись от него, как от привидения. Поскольку время было еще не обеденное, ему набрали что можно поесть. Он съел даже манную кашу, вывалив туда клюквенного варенья. Потом взялся за чай, который был из листьев и, отодвинув посуду, принялся читать что сделано, что делается и что надо делать. Отдельно что-то дописывал. Когда приходящие поесть спросили, куда он, Зак сказал – к женщинам, а вы можете начинать заделывать стены изнутри и камины.

– Лучше б молчал – сказал молодой.

– Что это за ягоды, которых он объелся?

– Наркотические. Раньше все баловались – ну ягоду, две и глюки на ночь обеспечены. Сколько он съел – говорят много, если весь синий стал.

– А это пройдет?

– Со временем да, но про волосы и глаза впервые вижу, так что может таким и останется.

– Думаю, он расстроится. Очень.

– И не говори. Ладно, доедай и за дело.

Зак шел в женский барак. Сначала он его осмотрел со всех сторон, потом вошел. Люди оторвались от работы и уставились на него, как на привидение.

– У меня что – рога выросли?

– Нет, ты синий.

– И…

– Краситель для материала.

– Так, малая, беги в тот дом, скажи я прислал, если деревья еще остались, пусть не рубят. Потом объясню.

– Сколько съел?

– Много. Недели на 2 хватило. Оно хоть отмоется?

– Белки глаз со временем станут желтыми, потом белыми, сами глаза – не знаю. Волосы, скорее всего белыми уже никогда не будут. Скорее всего, пепельными. Зак вздохнул.

– Докатились. И сел на стул. Еще рогов не хватает.

– Мы тебе приделаем – засмеялись дамы.

– С вас станется. И Хвост еще вырастите.

– Хвост у тебя есть и довольно симпатичный. Хочешь, косичками украсим, будет как у викинга.

– Я вообще хотел налысо подстричься.

– Не поможет. Краска внутри тебя осталась.

– Тебе плохо – подошла одна девушка.

– Да – могло бы быть и получше.

– Давай я тебя причешу и плохие думы уйдут.

– Давай. Только я не с этим пришел. У вас у всех что ли такие бараки? Снизу работаете, сверху живете.

– Да, а что – это удобно. Кто за коровами следит – воняет у них, зато зимой тепло. И у них несколько помещений. Масло их пробовал?

– Нет – ошарашенно сказал Зак. Над головой трудилась явно профессионалка. Другая девушка принесла кусочек хлеба с масло – попробуй. Зак понюхал.

– Смешной ты. Он откусил половинку, потом и остальное засунул в рот, оказалось очень даже вкусно.

– Тебя что – там не кормят?

– Я не успеваю и потом много чего не ем, но поскольку я тут застрял, я вообще-то с предложением шел. Материал слишком дырявый. Надо натяжение сделать сильнее – тогда материал будет плотный и надолго хватит и теплее. Далее – вы что – на всех один размер шьете? Мне, например, велико. Лекала надо подправить.

– Что, простите?

– На каждый размер есть свои лекала, чтоб хорошо сидело. Судя по всему, резинки у вас не изобрели. Зачем тратить лишний материал. Я могу показать – жещины и одежда в любом времени одинаковы. Он улыбнулся. Дальше – зачем летом брюки, когда есть шорты, да, материала меньше. В том числе и на рубашки, без рукавов можно. В зависимости от размера – экономия. Если у вас тут не массовое производство, можно индивидуально с каждого мерки снимать и для него конкретно шить. Народу не так уж и много, как я понимаю.

– Это будет занимать больше времени – сказала кто-то из старших.

– Не на много. Минут на 15, зато экономия будет. И еще, я думаю, пора эти робы прекращать шить. Пусть как нормальные люди ходят.

– Они тебя…

– Мне ничего не будет – уже все перепробовал. Вот с ягод хорошо торкнуло. Хотя, в нашем времени были такие куртки – худи – если подол покороче обрезать и снизу веревку пропустить – как куртка и будет. Еще бы чем-нибудь украсить, но я технологию не помню. Нужно нарисовать красками, потом бумагой закрыть и утюгом сверху провести. Тогда рисунок останется и от стирки не побелеет, можно вышить чего-нибудь.

– В зеркало хочешь посмотреться?

– Давай. Зак взглянул – это не я. Это моя астральная оболочка. Скоро зима – в чем вы тут ходите?

– Да мы редко выходим, нам несколько пальто хватает. А мужчинам по-разному – кому пальто, кому куртка.

– Померить можно?

– Давай.

– Мне такое же. Только покороче и с капюшоном. Зак вздохнул. И закрыл глаза. Несколько минут стоял, вспоминая, в чем он ходил в прошлой жизни, зимой, но до этого им еще далеко.

– Еще хотел сказать, что не обязательно на свитере столько узоров делать. Нитки потолще и спицы – быстрее получится. У нас в аду тоже женщины вязали.

– За что их туда?

– За разное. Кто ребенка убила, кто мужа. А я приучил пользу приносить.

– Кстати, Зак даже порозовел – у вас белье как класс не существует или…

– Пытались, но получилось плохо.

– Да, особенно, если учесть, что живете в средневековье. Для мужчин надо из более мягкого материала и с разрезом спереди и немного по-другому шьется, чем штаны.

– Разрез забыли.

– Надо будет почитать из чего резинку делают – тогда проблем не будет.

– А для женщин?

– Я нарисую, но остальное вы будете дорабатывать.

– Ты худой. Давай тебе свитер свяжу.

– Колючий?

– Да, других нету.

– Плохо. Ладно, давай, только воротник высокий и на пуговицах. Он быстро нарисовал что хочет.

– А трусы? – шепнули ему на ухо. Он нарисовал женские трусы, показал, где каждая под себя подгонять будет и опять-таки встала проблема, что со шнурками не удобно.

Тогда сделайте вырез спереди побольше и чтоб на пуговицу застегивалось. Кстати, платья тоже не обязательно до пола шить – можно и короче. И не такие пышные – опять-таки – экономия. Ладно, я пойду.

– А он дело говорит – сказала молодуха, отрывая юбку – из нее можно 4 сделать.

– И ноги будет видно.

– А что ноги – они у всех ноги. Вот белье меня заинтересовало больше.

– По-моему, ты на него запала.

– Ну и что – мужики все одинаковые.

– Уверена?

– Да. И симпатичный он, не то, что наши с бородами – лица не видно. Зак шел к большому дому и не знал, что за один день он устроил революцию в раю. Когда он вошел, на него опять уставились – только теперь мужчины.

– Тебе идет – наконец выдавил один.

– Поесть что-нибудь осталось?

– Конечно. Ему уступили место за столом.

– Ну, что высмотрел?

– А что – все дома сделаны по технологии дома. Где живут и работают женщины?

– Да, а что?

– Ничего. Ремонтников послать. Начать с дальних – кто там – куры, коровы, рыболовы?

Отремонтировать как следует, может мебель нужна и оборудование, крышу починить, опять-таки – никаких зеленых насаждений.

– Почему?

– Воду вытягивают из камня или швов. Если состав доброкачественный – его лет на 400 хватит, а если халтура – лет на 50, и будет как у вас сейчас. С просьбами ко мне. И где мне кабинет обещанный? И писаря сообразительного нужно. Я б еще народ принимал с жалобами. Кстати, узнаю, что просителей запугивали намеками – башку оторву – старший ваш меня знает. Он доел рагу из козлятины

– А хлеба с маслом нету? Повар подивился, но предоставил, еще и сыру порезал. Козий Зак сразу отодвинул, а из хлеба, масла и сыра, сотворил бутерброд, украсив сверху вареньем. Жизнь налаживалась.

– О чем задумался?

– Мне нужен кабинет, только теплый, с книгами, которые у вас есть и поваром, который приносил бы поесть. Кто-нибудь из вас знает как резину делать? Я помню, что только из чего-то варят. Кстати, а чего вы тут расселись – быстро сформировали ремонтные бригады и по списку – ремонт. Что им еще нужно, будет рассматриваться мной лично, отдельно. Вас в известность поставлю, возможно за ужином.

Он ушел спать. На утро его разбудил скандал в дверях. Он умылся и пошел смотреть что там стряслось. В дверях стояла девушка, в миниюбке. И пыталась прорваться к Заку. На ее пути стояли 3 святоши – как защитники перед воротами.

– Я тебе свитер принесла, еще носки и шапку – померяй.

Зак смотрел на ее ноги – тебе не холодно?

– Нет, мы решили, что можно чулки связать и к трусам пришить. Зак закрыл рот и померял то, что принесли. Несмотря на грубую вязку, все подошло и даже как-то неплохо смотрелось.

– Спасибо – промямлил он. Я к вам ремонтников пошлю, когда еще найду, и список составьте что вам надо.

– Уже – девушка протянула ему пачку листов бумаги. Хорошо, я посмотрю – доброго вам дня.

– Как только за ней закрылась дверь на него накинулись со всех сторон

– Ты что натворил?

– Это ж не мыслимо

– Бордель получится.

– А что вам не нравится?

– Голые женские ноги вводят в искушение.

– Вот ты и не искушайся, а пошел бы и…

– Крамольные мысли говоришь.

– Да пошли вы… кабинет мой где? Ремонтников послали – зима скоро. И так, как в хлеву живете.

– Ишь, месяц как появился, а уже распоясался.

– Между прочим, он дело говорит – раздался голос сверху. Он не о своем пузе думает и не о похоти, он о рабочих, которые горбатятся на вас, заботится. Ремонтников уже послали?

– Еще нет – собираемся.

– Так чего ждете? Зима будет холодной, судя по тому, как у меня кости ноют.

Все разошлись. Зак вытащил наверх фолианты с хоть какой-то нужной информацией и начал в них копаться, выписывая нужное. Иуду послал таскать книги наверх и обратно. Ел там же – за своим столом и только когда унюхал рыбу, присоединился к остальным. Поинтересовался как идут дела. Оказалось, что ремонтные работы продвигались с космической скоростью. И часть просьб была улажена на месте. А часть принесли ему. В одной из книг он нашел чертежи одежды и послал Иуду к женщинам. Обратно он принес тюк с занавесками. День ушел на утепление замка.

– Ты что мою библиотеку разбазариваешь? – спросил человек с бородкой

– А ты ее солить собираешься или сам трусы шить будешь? Человек заткнулся. Что-что, а Зак за словом в карман не лез.

– Не нравятся мне камины – сказал Зак.

– Почему? Ты же их любишь.

– Люблю смотреть на огонь, а тепла с них не очень. Каменщики вернулись?

– Нет, еще недели 2 не будет.

– Ладно, потом разберемся.

– Что ты задумал?

– В каждой комнате по камину – расточительно. Если на первом этаже поставить печь на 2 комнаты и топить, дым по трубе пойдет вверх, будут обогреваться верхние этажи. Дров на треть нужно будет меньше. Если сверху будет совсем жарко – могут окно открыть. Но кроме трубы, дальше моя технология плавает.

– Ты хочешь внутри дом переделывать?

– Не совсем, но да. У нас еще печи были не из камня, а из железа, тоже неплохо.

– Железа у нас мало.

– Его в горах добывают, вернее руду, потом плавят, потом изделия. Знаю только в теории. Но у вас то кто-нибудь должен быть поумнее.

Зима, как всегда, подкралась незаметно. Но до снега они успели все-таки утеплить дома. Первая прогулка Зака по снегу стала последней – он заболел воспалением легких.

– Не помру, сказал он, кашляя как дракон и от него шел жар, что можно было обогревать комнату. Теперь посиделки собирались около него. Он читал просьбы и жалобы, некоторые исполнялись сразу, некоторые позднее. Горели свечи – Зак любил читать допоздна, несмотря на температуру.

Из познаний он прикинул план на следующий год – на речке поставить мельницу, а потом можно использовать – чтоб шерсть в клубки наматывалась, заодно вместо стиральной машинки можно будет попробовать. На извлечение электричества он не замахивался. И разведчиков еще послать к Ородруину – он хихикнул. Все божественные праздники провел в кровати, мечтая о том, как бы новый год справляли дома. Сердце защемило от тоски. Он достал бумагу и стал рисовать своих друзей, отца и Лилит. Подумал

– Господи, ты сидишь в соседней комнате, за что меня сюда сослали? Что я такого сделал, что всем мешаю. Убить не проще ли было – сидел бы в аду, на сковородке, пил пиво, травил анекдоты.

– Тебя сюда послали, потому что ты достоин рая.

– Это рай? Это помойка. И я не достоин. Что мне нужно сделать, чтоб меня обратно в ад вернули? Бороду тебе обстричь? Взорвать чего-нибудь? Может отравить кого, хотя думаю, это не поможет. Сына твоего в заложники взять?

– Я тебе возьму, потом неделю сидеть не сможешь.

– Можно подумать я сейчас сижу, я в постели лежу, потому что у вас даже обуви нормальной нету. А еще говорили, что вы детей не лупите.

– Я передумал.

В дверях появился мужик с бородой и подносом в руках. Был чай, малиновое варенье и какие-то булочки. Зак растерялся и не успел спрятать рисунки. Человек поставил поднос на кровать и взялся за рисунки.

– Лилит, как всегда, прекрасна, глаза его замутнились поволокой. А это твой отец?

– Да.

– Облик сменил, и не узнаешь. Это Чума? Получив утвердительный ответ продолжил – на тебя похож.

– Потому что мы в семье самые младшие.

– А Смерть постарел.

– Это у него образ такой. Богатый дедуля, 2 племянника – Голод и Раздор и 2 внука – я и Чума, причем все уверены, что это нормальные имена или прозвища. А Смерть мы дедом называем. Последний раз на лыжах ездили кататься в Европу. Давно это было.

– А твои дети?

– Они давно умерли. Причем, когда меня забрали, двое были еще живы или уже нет, не помню. Столько времени прошло, все поменялось.

– Пей чай с вареньем – для тебя принес.

– Спасибо. Только это не чай – заварка из каких-то листьев. Настоящий чай был из Индии.

– Я наслышан про твои подвиги, особенно про тарелку.

– И как меня потом отравить хотели?

– Это тоже. Но ты молодец оказался.

– Хочешь таких же поставок?

– Было бы неплохо, искуситель.

– Я не искуситель, я разумный и практичный человек. Вместо того, чтоб корячиться не знаю над чем, могли бы действительно жить как в нормальном раю. Смотреть телевизор, лазить по интернету, купаться в бассейне. Не изобретать колесо, когда уже флаеры, наверное, появились. Работать вполовину меньше. А может и вообще не работать.

– И ты это все можешь предоставить?

– Нет.

– Почему?

– У меня нет сил, в каком-то измерении были, но с подпиткой, а теперь, я бессмертный, но на этом все.

– Ты спутник тащил через 2 века.

– Это было давно, молодой был и глупый. А от вас лет 500, не считая расстояния.

– А если мы пододвинемся поближе?

– Не уверен. На земле могут катаклизмы начаться, я не спец – это у ученых спрашивай.

– Ты весь горишь.

– А я что могу сделать? На земле лекарства были, пару дней и уже здоров, а с вашими травками, я до весны пролежу, если не загнусь раньше.

– У нас есть лекарства.

– Тогда неси. Умереть я не могу, так что хоть попробую. Человек ушел, а Зак задремал, ему было плохо. Тошнило и кругом был огонь, он задыхался. Услышал, как за дверью ругаются.

– Заткнитесь вы – сказал он. В комнату ввалились трое. Бородач с пузырьком, дал ему глотнуть.

– Гадость, лучше воды холодной, со льдом.

– Он прав, сказал другой бородатый, только более тощий человек. Холодной воды, раздеть и в сугроб. Жар снизится. Дед подошел к нему и стал ощупывать лимфоузлы.

– Дед, у меня Чума друг, так что ее точно нет. Лучше придумай, чем от воспаления легких избавиться. У нас как-то гной иглой откачивали, но в вашей антисанитарии, я не рискну. Антибиотики – тебе название что-то говорит?

– Нет.

– Пеницилин? Типа плесени на хлебе, но ее выращивают, я не помню где, первые лекарства от воспалений. Зак устал. Жар добивал его. Интересно – подумал он, если я сейчас умру.

– Не умрешь. Бородач подхватил его на руки и потащил на улицу, положил в большой сугроб и забросал еще снегом. – Одеяло принесите, постель поменяйте и белье ему сухое.

– Алхимиков у вас, наверное, тут нету?

– Нету, только травники одни.

– Тогда мне хана. Зак закрыл глаза и представил, как он уплывает отсюда домой, сквозь время и неизвестное пространство и ему стало так хорошо, он забыл о тех, кто стоял рядом и улыбнулся.

– Смерть, попросил он, Смерть, забери меня домой. И улыбнулся.

Очнулся от того, что его трясли за плечи – ты стал прозрачный, как привидение. Зак открыл глаза и посмотрел на трясшего

– Я домой хотел, даже так.

– Смотрите, а у него щеки порозовели и синева исчезла. Глаза, правда, синие остались, как цветы на лугу, и волосы как будто пеплом посыпали, а вообще даже еще красивше стал.

Бородач посмотрел на всех, завернул Зака в одеяло и понес домой.

– Мне что – и вправду легче стало?

– Дышать можешь?

– Вроде да и без хрипов.

– Значит помогло. Что, не знаю. Какая-то внутренняя сила в тебе все равно осталась.

– Можешь попросить, чтобы пришел кто-нибудь – подстричься хочу. И вам бы всем бороды не мешало. Бриться и ножом можно – в кино видел. На другой день он вымылся и почувствовал себя лучше, расчесал волосы на пробор и сказал цирюльнику – режь, по прямой – чтоб до плеч. Цирюльник сначала трясся, а потом отрезал.

– Не жалко? – спросил он, держа в руке пук волос.

– Нет. Все равно отрастут. Еще посмотри – в проборе такие же пепельные или белые уже?

– Пошли к свету, он потащил раздетого Зака за собой.

– Нет, покачал он головой – пепельные.

– Теперь я точно аномалия.

– Почему?

– У всех наших глаза черные, у Лилит зеленые, у меня синие.

– Ну и что – тебе идет, красиво, можно даже сказать. Зак покосился на него, но ничего не сказал. Он начал выходить из дома, хотя на обувь плевался, но что можно взять с людей, которые настоящих кроссовок в глаза не видели, а делать нормально умели только сандали. Однажды его увидели в коротком платье и он что-то чертил на улице с женщинами.

– Ты что – совсем сбрендил? – спросили его, когда он вернулся на обед.

– Нет. Во-первых, продувает и шотландцы так все время ходили, у них, правда, еще кусок материи был, чтоб ночью укрываться. Во-вторых, я отдал вам все, что знал, не на много вы ушли вперед, но без следующей ступени развития не будет, а взять ее негде. Так что можно только улучшать что есть.

– Что ты имеешь в виду?

– Столовые приборы, одежду и помещения хотя бы. Для женщин – навес, наверное, соорудить – что они дома сидят все время. Ручей у вас один или еще есть – купальню устроить. Погреб для хранения овощей., попробовать по 2 урожая собирать. Про мельницу я уже говорил. Изделия из глины – та же посуда. Резьба по дереву – мебель. Жестко – девушки подушек наделают. Из одной моей перины пару десятков можно было сделать. Игры какие-нибудь придумать и форму поддерживать.

– Сам чем думаешь заняться?

– Чем скажете. А вообще, идея есть – ботинки упростить. В них же ходить невозможно. Делать их пониже, а внутрь носок шерстяной, я тут кое-какую технологию разработал, попробовать хочется.

– Ты и вязать?

– А что такого? Ты сети плетешь и ничего, а в будущем это искусство будет – макраме называется. Занавески и коврики можно делать. А нужно то всего – палка для натяжения и толстые нитки. Следующие несколько лет Зак как ни старался, но не мог двинуться дальше. Все, что можно было – улучшили, но прогресс дальше не двигался. Появились почитатели и ненавистники, но он оставался один и никого не подпускал близко. Думал о том, чтобы вернуться домой. Несколько раз пытался развоплотиться, но похоже было, что и этот путь закрыли. Опять подступала депрессия, от одиночества и бессилия. Конец всему положила безобразная шутка. Однажды к нему подошли заговорщики и сказали, что если он хочет домой, есть средство. Зак вяло поинтересовался какое.

Обыкновенное – как Иисус вернулся к отцу.

– Вы что, предлагаете мне?

– Ну… наше дело предложить, а твое дело решать. Зак думал два дня, потом решился.

Пока его прибивали к кресту, он потерял голос от крика. Потом только сказал

– Папа, забери меня отсюда. Под ним разожгли костер. Зак кашлял, но каждый раз все слабее и слабее и наконец понял, что умирает. Веселье прервал Отец Иисуса. Ему донесли прохожие, что в лесу были слышны крики и теперь пахнет горелым. Когда он очутился в лесу – не поверил своим глазам. Все повторялось. Лес закружился у него перед глазами, уже бежали слуги и стража. Зака отнесли обратно в комнату, лекари накладывали листья и самодельные мази. Кое-где были серьезные ожоги. Когда он пришел в себя и увидел знакомые морды, то сказал – я просто хочу домой. Больше он не разговаривал. Шутникам определили наказание – вязать трусы в подвале. Не справляются с нормой – плеть. Раны заживали, но Зак не стал прежним. Его стали бояться. Особенно после того, как он ночью спустился в подвал, отрубил шутникам головы и скормил их кактусам. Хуже всего было с ногами, но он ходил даже несмотря на боль. Его видели разговаривающим с кактусами и, судя по всему, разговор был жаркий. Зак уже ничего не хотел слушать.

– Не вернете домой – спалю вас нахрен. Срок три дня. Конечно же никто не собирался этого делать. Тогда он вернулся с ведром первача и факелом, полил на каждый куст и поджег. Судя по всему, кактусы тоже кричали от боли.

– Ты что творишь – спросили за спиной.

– Правосудие. Когда догорел последний кактус, он разворошил ботинком пепел и придавил два маленьких отростка. Боли от колючек он не почуствовал.

На другой день было всеобщее собрание. Когда Заку дали возможность оправдаться, он сказал – я сделал то, что сделал. Они обманом завлекли меня сюда и за это поплатились. Я просто хотел домой. Ему намекнули, что не хочет ли он пожить отдельно в своем доме.

– Хочу – сказал Зак, что я могу отсюда забрать?

– Все из своей комнаты.

– Хорошо, я бы хотел еще книги, которые не читал, бумагу и карандаши.

– Приемлемо.

– Я могу собираться?

– И это все? Ты ничего не скажешь?

– А что говорить? Что эти ублюдки нанесли мне душевную травму? Насколько помню, вы это молитвами лечите. Кактусы эти… знал бы заранее, дома ракетную установку поставил. О чем еще говорить? Пока вы тут заперты, вам не двинуться дальше и, боюсь, что без меня опять все развалится. Он пошел в свою комнату.

– А ведь он прав – сказал один из умных.

– Чем это он прав?

– Да во всем. Он жил в будущем, не так как те, которые управляют кактусами, но все-таки. Много знает, много чего успел нового сделать. Без него мы действительно будем как стадо овец. Молодой человек опустил голову на руки, чтоб не видеть осуждающие взгляды. Вещи его довольно быстро перенесли в домик и побросали. Вынесли старую кровать и стол. Отобрали карточку на проход, но договорились, если что – он оставит лист бумаги на березе. Зак обошел помещение, нашел тряпку и стал убираться. Все отмыл. Кровать поставил в один угол, стол в другой. Помыл окна и подумал о занавесках. Пошел на кухню. Принес к столу кружку с чаем и кусок хлеба и сел писать. Писал он долго, наконец, удовлетворенный, улегся спать.

Первыми взбунтовались женщины. Сначала оденем Зака, которого вы выперли, а потом остальных. Он нам и модели показал и станок ткацкий наладил и показал, как вязать проще, а вы гвоздя в доме не забили. Скоро Иуде пришлось открывать двери целой делегации. Для него было 2 куртки, 2 свитера, жилетка, 5 штанов и рубашек, куча шорт и постельное белье, 5 полотенцев, 3 ковра. Он попросил палку и нож и шерсти – захотел сову сплести на стену вместо коврика. На другой день Иуда тащил все это на себе. Зак навязал на палку нитки и прибил почти к потолку, потом начал плести, через пару часов появилась голова совы. Потом он пошел к ручью и вытащил небольшую сеть с рыбешками, почистил их и положил на противень, противень поставил в горящий камин. На стол поставил доску, чтоб не портить горячим вид стола. Потом сказал в никуда

– Эй, ты, старый дурак, можешь посмотреть на меня. Ответом было молчание. Тогда он достал противень и положил рыб на тарелку.

– Посмотри, что у меня в руках – противень из железа, а еще у меня есть чайник и горшок из чугуна. А на кухне стоит раздаточный автомат из никеля, кажется. Это все железо, только разное. Тебе не кажется, что над тобой просто издеваются. Тебе суют подачку, и ты ее принимаешь, вместо того, чтоб научиться делать самому. Например, нормальные стеклянные чашки, ложки бывают оловянные, бывают из серебра, с разными добавками, конечно, а вы так деревянными и едите. Подумать не хочешь – кто тебя так поимел? Я даже себя не имею в виду. У тебя есть топоры, пилы, ножи, вилы, но откуда? Кто их производит или вам поставляет, если у вас не развита металлургия? И он принялся за рыбу. Потом облизал пальцы, помыл тарелку и противень и поставил сушиться. Потом пил чай и листал фолиант, перед ним горело несколько больших свечей и домик выглядел уютно. Тот, кто смотрел в экран начал задыхаться от злобы.

Сначала он созвал совет старейшин и начали вспоминать как оно начиналось и какого лешего им навязали сына Дьявола. С кактусами они общались, с их хозяевами нет, но Зак, похоже, знал и тех, и других. Исписав кучу бумаги, старейшины ушли и их место заняли избранные люди. Прочитав писанину, каждый припомнил что-то свое, или слухи, или домыслы, появилась еще одна пачка.

– Не хватает главного героя.

– Ну так приведите. Зака разбудили, велели одеться и явиться на собрание. Когда он пришел, для него уже было приготовлено место, а на столе стояла кружка с бурдой, отдаленно напоминавшей кофе. Он выпил и взглядом спросил – чего вам?

– Ты можешь припомнить почему тебя сюда занесло?

– Могу – если кратко – они уверили меня, что мне кругом грозит смерть, хотя дай им волю – сами б в звездолет засунули. Если издалека – я знаком с ними давно и в разных реальностях, и не совсем уверен в их честности. Так же, как и их хозяина. Особенно если учесть, что это могу быть я, только в далеком будущем.

Воцарилась тишина.

– Вы все равно не поймете, в каждой реальности меняются и условия игры. Ну скажем в одной реальности мой прототип стал Дьяволом, в другой я его отправил вместе с этими кактусами подальше. В третьей мы с ним слились в одно целое, потому что он напортачить сумел. Потом он перепрыгнул в отца, потому что я умирал, а в следующей реальности про него никто не слышал. Только кактусы помнили и прилетели за мной на день рождения.

– А когда у тебя?

– 31 октября. Еще что запомнилось, они все время обещали светлое будущее – для всех, мне хотелось дожить до телепорта и флаеров, они обещали, что через 200 лет появятся, через 400 люди выйдут в космос. Я несколько раз был в будущем, флаеры были в 26 веке, а в космос человечество так и не вышло, зато кактусы хотели первыми установить контакт, а потом, мол, другие прилетят.