Читать книгу Авторы XXI века. Апрель 2020 - ЛитКульт издательство - Страница 3

Уезжаю. И будет мниться,

что теперь-то уже навсегда.

Но однажды сквозь явь приснится:

снова рядом ты.

И тогда

вздрогнут плечи, тепло твоих рук

вдруг припомнив.

И запах костра

горькой лиственной болью вдруг

растревожит меня.

Неспроста

я заплачу. То прошлого тень

постучится в моё окно,

воскрешая сегодняшний день.

Не спешить?

Нет, всё решено:

вот он, счастья билет бумажный.

Со слезою и боль сотру.

Но напомнит себя не однажды

белым флагом ладонь на ветру.

Скажи мне, музыка, – за что?

За что упала озареньем?

Должно быть, ты – не всепрощенье,

но, всё-таки, скажи – за что?

Дана в награду мне? На муку —

напоминанием греха?

Как ты прозрачна и тиха.

Тебе протягиваю руку,

дотронусь?.. Музыка, не надо!

Не исчезай! Я не посмею

тебя коснуться. Мне больнее,

но солнечней, когда ты рядом.

Приди, мелодия, как луч

сквозь облака проходит утром.

Всё отзовётся в сердце чутком

скрипичного, басовый ключ

вопросом риторическим маячит,

и тени пауз в тишине.

Что это? Музыка во мне

проснулась вновь. И это значит,

что новый день раздвинет полог

унынья, утром озарит,

над повседневностью взлетит

и музыкою будет светел, долог.

По тонкому, в голубизне

теряющемуся лучу

ступая «Счастье – жизнь!» – кричу.

И мир согласно вторит мне.

А музыка всё понимала.

И fresco* над строкой стояло.

О, запретная радость ночного купанья,

сквозь заботы о бренном позабытая днём!

Разрушает преграды красота.

И отчаянно

вновь мы вместе, мы рядом,

мы и море – вдвоём.

Невесомое тело. И грехов первородных

мы не помним:

волною смыло их без следа.

Слов и мыслей, поступков и чувств,

столь свободных,

кроме моря ночного нигде никогда

не бывает: мудры и невинны.

Вот и утро…

Рассвет, не спеши!

…Лишь щемящее воспоминание

днём найдёшь на задворках души.

Щёлкнул сухо замок.

Ты в клетке – в своей квартире,

как будто взвели курок,

а выстрелить позабыли.

И вот ты опять один,

и никому неподсуден.

А на столе апельсин

на фиолетовом блюде.

Маешься немотой,

в бреду чёрно-белом стонешь,

скошенный суетой

ты в повседневности тонешь.

Лица женщин, мужчин…

Мелькают бесцветные люди.

Но вспышкой горит апельсин

на фиолетовом блюде.

Кто же в том виноват? —

мы стали черствей и суше,

и наш невзыскателен взгляд,

а лень разъедает души.

И если ты снова один,

а день был бесцветен и труден,

взгляни: горит апельсин

на фиолетовом блюде.

…И тогда – Вы помните? – открылось море.

Я никогда не видела моря зимой.

Оно лежало – такое огромное

и такое спокойное – рядом со мной.

А потом, словно в сказке – Вы помните? —

нам навстречу из леса вышел дом-теремок.

Там собака у двери сидела, добрая,

из жаровни под соснами вился дымок.

И шампанское льдистое зубы ломило.

Над столами соседними – праздный гул голосов.

«Пожелайте мне нового счастья!» – Вы помните?

А до Нового года только тридцать часов.

В многолюдье вечернем мы долго бродили,

и меня сквозь перчатку грела Ваша рука,

и рекламные звёзды падали с неба,

и, казалось, разлука ещё так далека.

На Васильевском робко по первому снегу ступаю.

В новостройках за Даугавой затерялся Ваш след.

А до нового счастья оставалось немного.

И пора уж очнуться.

А не хочется. Нет.