Читать книгу Во главе раздора - Лия Арден - Страница 8

Я опустошила половину магазина «Глока», стреляя без остановки. Отдачу в руку уже практически не замечала, погрузившись в свои мысли. В «Подворотне» было пусто, середина недели, да ещё и полдень, обычно люди приходят ближе к концу дня и в выходные. Отложив пистолет, я вскинула заряженную автоматическую винтовку и прицелилась в соседнюю мишень. После трёх выстрелов рядом остановился Руфус. Он пальцем указал на наушники, чтобы я их сняла.

– Говорил же, прежде чем тренировать меткость, убедись в крепком захвате. Ты опять задираешь локоть правой руки, – отчитал он. – Как я тебя учил?

– Локоть вниз, приклад крепко к плечу и побольше точек соприкосновения, чтобы уменьшить отдачу, – заученно отчиталась я.

– И-и-и?

– Тренироваться, стреляя очередями, – пробубнила я, поняв, чем он недоволен.

– Чтобы что? – протянул он, будто разговаривая с ребёнком.

– Чтобы понять, насколько хорош захват и не прыгает ли оружие в руке.

– Хорошая девочка, Кас, – с демонстративным сюсюканьем похвалил он, трепля меня по волосам, как послушную собаку или пятилетнего ребёнка, который не стал тянуть грязь в рот.

Я не скинула его огромную ладонь, зная, что Руфус не отстанет, пока всю причёску не испортит. К счастью, волосы у меня теперь короткие и поправить легко.

– Ты чего сегодня надутая? Похмелье? От тебя несёт виски, Кас. Не думал, что ты такая, – с притворным разочарованием щёлкнул он языком.

Я поморщилась.

– У меня нет похмелья. Мы вчера с Сиршей ходили в клуб, и один недоумок разлил на мою одежду виски с колой. Я не успела отстирать джинсы. – Оттёрла пятна, но, похоже, часть запаха всё равно осталась.

– Что за недоумок?

– Теневой, оказавшийся племянником одного из архонтов.

Руфус присвистнул, верно оценив степень моей удачливости. Он забрал у меня винтовку и положил на стойку.

– К тому же он начальник Иво, который тоже палагеец, – ощутив поддержку, пожаловалась я.

– Что за Иво?

– Можно сказать, мой однокурсник в университете.

– Кас, я за тебя боюсь. Вчера ты была моей маленькой послушной девочкой, а сегодня клуб, виски, парни, да ещё и палагейцы, – с очевидной насмешкой раздосадованно пробормотал он. – Если заведёшь теневого дружка, то приведи сюда. Я с ним потолкую, а то знаю этих клубных мерзавцев.

Фыркнув, я толкнула его в бок. Хоть это и шутка, но Руфус часто отваживал от меня прилипал, строя из себя строгого дядю. Некоторые завсегдатаи «Подворотни» действительно думают, что мы в родственных отношениях, а мне удивительно спокойно рядом с Руфусом. Не ожидала, что встречу человека, который может стать почти родным за столь короткий срок. Хотя сам Руфус почему-то семьи не завёл. Якобы не встретил подходящую партию, но мне кажется, дело в его военном прошлом.

Чуть больше двадцати лет назад между палагейцами и даориями произошёл конфликт, переросший в краткосрочные военные действия. А так как наш мир находится между ними, то именно территории Санкт-Данама стали их полем боя. Люди вывели свои армии, чтобы разнять конфликтующие стороны, иначе они бы разрушили город. Руфусу тогда едва исполнилось двадцать, он был рядовым солдатом в чужой войне. Бои длились пару недель, но начальник не говорит о них, и при любом упоминании становится замкнутым, а его взгляд нелюдимым.

В учебниках записано, что причиной столкновения послужило то ли убийство, то ли похищение единственной дочери архонта Раздора – самого могущественного Дома в Палагеде. В происшествии обвинили Клан Металлов. В итоге они пришли к какому-то согласию, военные действия были прекращены, а конфликт решён, но как именно, обычные люди так и не узнали. Детали остались между высшими чиновниками.

– Так тот теневой придурок к вам приставал? Если хочешь, научу тебя приёмам самообороны, – серьёзнее добавил Руфус.

Он не впервые предложил, и я вновь открыла рот, чтобы отказаться, считая, что умения стрелять мне достаточно, но потом вспомнила чувство беззащитности в клубе. На самом деле я никогда не проявляла интереса к оружию и разбираться в огнестрельном стала исключительно благодаря работе в «Подворотне».

– Почему бы и нет? Как время будет, давай попробуем, – согласилась я. – Но вчера ничего плохого не случилось. После знакомства Иво увёл его, а мы с Сиршей сели в такси под присмотром Микеля.

– Микель? Лучезарный?

– Да, ты его знаешь?

– Слышал. Он вроде один от Клана Металлов в городе.

Я несколько раз удивлённо моргнула, кажется, единственная не в курсе. Хотя я всегда больше внимания уделяла теневым, потому что они тесно связаны с Переправой. Не успела поинтересоваться, что ещё Руфус знает о Микеле и стоит ли тому доверять, как в кармане настойчиво завибрировал телефон.

– Алло! Привет, Лив, – поздоровалась я, зажав трубку между ухом и плечом.

Знакомый голос разразился рыданиями и бессвязным лепетанием. Я напряглась и взяла мобильный в руку. Помехи, что ли? Руфус вопросительно поднял брови, заметив перемену.

– Кас… Кассия, пожалуйста, п-п-приезжай, – разрыдалась Ливия. – Я… я не знаю, к-к-кому позвонить. Не знаю, что делать! – Её шёпот время от времени срывался на громкие всхлипы.

– Где ты? Что случилось?

– Я в университетской б-библиотеке. – Она немного успокоилась, но голос дрожал. – В хранилище. П-п-помнишь, я показывала? Тут не т-только книги. Кассия, я… открыла какой-то ящик, а там эта ш-ш-штука… не знаю. Она засветилась. – Ливия опять расплакалась, а я сжала зубы, напряжённо гадая, о чём она может говорить.

– Ливия, там есть ещё кто-нибудь?

– Нет, сегодня б-библиотека работала лишь до обеда, а наш главный б-библиотекарь п-попросил меня разобрать архивы. Кассия, пожалуйста, п-п-помоги. Я боюсь её трогать!

– Хорошо, оставайся там. И не подходи к… что бы это ни было. Вход в архив открыт?

– Да, пожалуйста, быстрее.

Я повесила трубку, а Руфусу хватило нескольких фраз о том, что моя подруга попала в непонятную передрягу, чтобы он отпустил меня с работы. Я сжала его руку, не находя подходящих слов для благодарности. Вряд ли где-то ещё найдётся столь понимающий начальник.

Впопыхах натянув куртку, я буквально выскочила на загруженный проспект. Заматывая горло шарфом, бросилась к ближайшему такси, которое, к счастью, оказалось свободным. На машине до университета более двадцати минут без пробок.

Я едва не снесла книжный стеллаж, ворвавшись в библиотеку через чёрный ход. Я не раз помогала Ливии и знала, где находится архив. В главном помещении никого не было, свет погашен, доказывая, что рабочий день завершён. Но по-прежнему было достаточно светло благодаря проникающим через окна солнечным лучам.

Хрипя от длительного бега, я преодолела многочисленные стеллажи и добралась до неприметной двери в конце зала.

– Ливия! – закричала я, чуть не скатившись по крутым ступеням в тёмный архив.

Громко выругалась, запнувшись на последней ступеньке. Игнорируя слабую боль в щиколотке, я стремительно двинулась вдоль старых шкафов, озираясь в поисках подруги. Стояла тишина, прерываемая моим тяжёлым дыханием, потрескиванием тусклых ламп и гулом шагов.

– Лив! Ливия, где ты?!

У меня по спине пошли мурашки от внезапных картин из различных фильмов ужасов. Может, не стоило так громко кричать в полуподвальном помещении после того, как подруга позвонила, рыдая и прося о помощи? Кто знает, что за чертовщина её напугала.

– Кассия! – отозвался голос из другого конца хранилища.

Я шумно выдохнула и бросилась туда, на ходу разматывая чёрный шарф.

– Проклятье, Лив! Ты меня до смерти напугала! – рявкнула я, заметив, что она цела и невредима. Подруга ползала на карачках, что-то упорно высматривая под комодом.

– Я… прости. Но эта штука. Она на меня напала.

– Что за штука?

Ливия махнула рукой, прося опуститься на колени.

– Кассия, думаю, я нашла осколок, – шёпотом поделилась она, когда я выполнила просьбу. – Осколок Переправы.

– Вряд ли. Как он мог здесь оказаться? – промямлила я и заглянула под комод.

Что-то у дальней стены отражало скудно падающий свет.

– С чего ты взяла, что это осколок? – серьёзнее спросила я и взглянула на подругу.

Ливия действительно выглядела неважно: опухшее заплаканное лицо, покрасневшие глаза, растрёпанные волосы и одежда в пыли.

– Я открыла вон тот ящик. Нужно было составить опись, – начала она, ткнув в массивный сундук. В архиве библиотеки помимо книг хранились старые рукописи, антиквариат, какие-то редкие изделия, требующие реставрации. Имелись маленькие скульптуры, картины и пара потрёпанных гобеленов. – Там была шкатулка. Я открыла, чтобы записать содержимое, а оно засветилось и выпрыгнуло на меня.

Ливия продемонстрировала дрожащую правую руку. Помимо линий её золотого ахакора виднелись отчётливые бордовые спирали. Словно какая-то стальная цепь впилась до синяков в кожу.

– Я его еле отцепила. Ударила толстой книгой, и оно забилось сюда. – Ливия вновь указала под комод.

– Оно?

– Да, кажется, осколок в виде какого-то ожерелья. Кассия, я хотела позвать мистера Коллинза, но его сегодня нет. А помимо него лишь ты интересуешься Переправой. Ты знаешь, что с ней делать и как обратно запихать в шкатулку?

Тот самый последний одиннадцатый зеркальный монолит, который поймал молнию, почернел и раскололся на множество частей. Он рассыпался, но даже будучи одним, без пары, смог открыть проход на Переправу, которая, в свою очередь, соединялась с Палагедой. Поэтому с годами куски монолита стали называть «осколками Переправы». Санкт-Данам был основан как можно ближе к этому месту, и теперь роща, по которой их разбросало, находится на территории теневых и тщательно ими охраняется.

Однако в смутные времена, когда проходы только открылись, некоторые люди крали найденные осколки монолита. Перепродавали или прятали в своих коллекциях как высшую драгоценность. После установления мира палагейцы объявили награду за каждый кусок обелиска. Какие-то были возвращены, какие-то утеряны. Сами теневые не в курсе, сколько обломков растащили люди.

Это основная информация, известная многим, но Ливия права. Я давно изучаю Переправу. Пришлось потрудиться, чтобы выяснить, почему за осколками с остервенением охотятся группировки контрабандистов. Дело не только в крупных суммах, что палагейцы готовы заплатить, но и в самой Переправе. Она – живой организм. Считается, что монолит перед взрывом вобрал её часть. Возврат осколков на Переправу важен для её благополучия. Говорят, Привратник – владелец Переправы – готов выполнить любое желание в обмен на них.

У меня вспотели ладони, в груди сдавило и дыхание сбилось при мыслях о многочисленных возможностях.

– Хорошо. Для начала его нужно вытащить, – решила я, осмотревшись вокруг. Одно дело читать об артефактах и совсем другое встретиться с куском зеркального монолита лицом к лицу.

– Это всё, что я нашла, – виновато пробормотала Ливия, протягивая мне длинные щипцы.

Я резко выдохнула, собираясь с духом. Взяла щипцы и полезла под комод. Осколок действительно напоминал ожерелье из чёрных зеркальных бусин. Я подцепила их и вся напряглась, ожидая реакции, но те оставались спокойными. Ни намёка на какое-либо отличие от обычного украшения. Вытянула наружу и выпрямилась, демонстрируя Ливии, кажется абсолютно простые чёрные бусы.

– Ты уверена, что это оно? – Я скептически рассмотрела украшение.

Никакого странного свечения.

– Клянусь, оно напало на меня, – порывисто выдала Лив с растерянностью на лице. – Я взяла его в руку, а оно набросилось…

Предупреждение не успело сорваться с губ, как подруга прикоснулась к украшению. То ожило, слабо засветилось, изогнулось, словно гадюка, и бросилось на Ливию. Визг оборвался, когда ожерелье убийственным кольцом сдавило Лив горло. Спиной её пригвоздило к стеллажу, несколько пыльных книг рухнули с верхних полок. Я бросилась к подруге, схватилась за чёрное украшение и потянула, пытаясь отцепить. Лицо Ливии покраснело, я упёрлась ногой в стену и со всей силы дёрнула на себя. Удалось его немного разжать, и Лив со свистом втянула воздух. Пальцами правой руки я крепче обхватила бусины, раздалось недовольное шипение. Сопротивление резко ослабло, и по инерции я рухнула назад.

Ожерелье сменило направление и бросилось на меня. Я в последнее мгновение успела просунуть ладони между шеей и ожившим украшением. То с невероятной силой отбросило меня к противоположной стене. Я простонала, задев поясницей столик со свитками, те разметались по полу, бронзовая статуэтка загудела, рухнув на пол.

– Да отцепись же ты! – рявкнула я, но амулет давил и извивался, будто наполненный праведным гневом.

Перед глазами начали плясать пятна, воздуха не хватало, Ливия металась в поисках подходящего оружия. Она что-то мне говорила, но было не разобрать из-за звона в ушах. Я закричала от натуги, пытаясь оттянуть бусы, ставшие удавкой, но те явно намеревались меня убить. Уже на краю сознания всплыло воспоминание об услышанной байке про осколки Переправы. Тогда я посмеялась, решив, что это не более чем сказка, блеф, но сейчас была готова хвататься за всё, что могла. Молясь про себя Привратнику, я убрала правую руку с ахакором, оставив только левую. Украшение сдавило шею сильнее, я захрипела от боли и сползла по стене на пол. Однако осколок прекратил так светиться и больше не шипел.

– Отпусти… я отнесу… тебя к Привратнику, – сипела я, онемевшие губы едва двигались. – Обещаю… отнесу домой.

Давление немного ослабло, я моментально дёрнула и отбросила украшение в дальний угол. То рухнуло и замерло, и я зашлась в хрипящем кашле.

– Кассия! Ты в порядке? – дрожащим голосом спросила Ливия, придерживая меня за плечи.

Я закивала и, продолжая кашлять, не спускала настороженного взгляда с осколка. Тот лежал, слабо отражая свет лампы с заревом. Ожерелье вновь прикидывалось простым, не двигалось и не сверкало, никак не демонстрируя былую враждебность.

– Где ты его… нашла? Покажи мне шка… тулку, – попросила я, с трудом восстанавливая дыхание. Шею саднило. Не удивлюсь, если завтра там будет синяк.

Ливия протянула маленький серебряный ларчик, местами украшенный золотом. Я повертела его в руках, заметив вскрытый замок. Притом без ключа. Это замок-загадка в виде головоломки.

– Он был заперт. Ты вскрыла его! – догадалась я, и подруга мигом пристыженно покраснела.

– Мне нравятся головоломки. Сказали сделать опись, вот я и… – оправдывалась Лив, не выпуская из рук найденный где-то совок для мусора.

– Похоже, из-за металла он такой агрессивный, – пробормотала я, отставив шкатулку подальше.

Я сидела, поглядывая на молчаливый осколок. Что же с ним делать?

– Агрессивный? Как ты его утихомирила?

– Переправа отличается от Палагеды и Даории тем, что является живым организмом. Поэтому она постоянно изменяется, сотканная из реальных снов и кошмаров. Переправа создаёт иллюзии под стать страхам или фантазиям, – напомнила я, не уверенная, насколько хорошо Ливия запоминала лекции. – Считается, что расколовшийся монолит вобрал кусок Переправы, то есть часть живого организма. Наши металлы неприятны для осколков, как и для палагейцев и даориев. Ты взяла ожерелье правой рукой…

– Мой ахакор! Поэтому оно набросилось? – подхватила Ливия.

Я кивнула.

– И неизвестно, сколько оно пролежало взаперти в шкатулке. Отсюда и агрессия. Но, похоже, оно… боится, – предположила я. – Или страдает.

Ливия уставилась на меня во все глаза, из-за чего я растерянно пожала плечами, не в силах объяснить своё предположение. Меня охватила неясная жалость к стеклянным бусинам. Была ли металлическая шкатулка для осколка тюрьмой?

– Ты сказала, что отдашь ожерелье Привратнику. Ты можешь это сделать? – серьёзно спросила Лив, отложив совок.

– Думаю, да. Нужно просто отнести к проходу в Палагеду. Говорят, этого достаточно.

– Теневые охраняют свой проход как зеницу ока.

Я нехотя вспомнила об Элионе. Он племянник архонта и наверняка имеет доступ. Но эту мысль я тут же отмела, не желая вновь с ним встречаться.

– У мистера Коллинза есть знакомый коллекционер среди теневых. Спрошу у него, – заверила я.

Ливия кивнула, взяла шкатулку и начала запирать замок-головоломку, сдвигая пазлы.

– Что ты делаешь?

– Закрою и спрячу, так чтобы на неё никто не наткнулся. В описи отмечу, что нашла шкатулку.

– Лив, тебе точно не попадёт, если я его заберу?

– Точно. Сомневаюсь, что кто-либо вообще знал о его существовании. К тому же ты сказала, что осколок – часть живого организма, – с большим сочувствием взглянула на украшение Ливия. – Неправильно его запирать. Лучше вернуть Привратнику.

Я взяла совок и направилась к осколку. Нет ничего нелепее, чем защищаться от ожерелья мусорным совком, но другого оружия не было. Вздохнула и настороженно приблизилась: осколок не выказывал былой угрозы.

– Мы с тобой поладим, только если ты не будешь пытаться никого убить, договорились? – Я ощутила себя полнейшей дурой, строго выдвинув условие кускам стекла.

Те слабо мигнули, но остались на месте.

– Я не буду тебя запирать в металле. Обещаю, что отнесу к Переправе. По рукам?

Я стёрла идиотскую улыбку, которая появилась после того, как ожерелье снова засветилось. Осколок повибрировал несколько секунд, видимо, соглашаясь, и успокоился. Я аккуратно подняла его левой рукой, помня, что правую с ахакором нужно держать подальше. Украшение оказалось вдвое тяжелее, чем я представляла. Крупные бусины с трещинами внутри, настоящее чёрное стекло. Я ощупала гладкую поверхность. Явно обработанную вручную.

– Какому сумасшедшему пришло в голову из осколка сделать украшение? – пробормотала я.

– Богачи бывают странные, – буркнула Ливия, хотя её семья тоже относится к весьма состоятельным. – Когда у них есть всё, они ищут нечто эксклюзивное. Не останавливает, даже если приобретённая редкость грозит опасностью. Наоборот, уникальность поднимает стоимость.

– Лив, ты понимаешь, сколько это может стоить? – не сдержавшись, спросила я.

Та окинула меня сосредоточенным взглядом, потратив секунды для повторного раздумья, но решения не изменила.

– Знаю. Поэтому и отдаю. Я доверяю тебе, Кассия. Ты отнесёшь его к Переправе. Да и мне будет спокойнее спускаться в архив, зная, что оно больше на меня не набросится.

Сглотнув, я спрятала ожерелье в кармане куртки. Мне стало стыдно перед подругой, но правду я проглотила, не позволив себе упустить столь удачную возможность. Как и многие, я надеялась когда-либо заполучить осколок. Люди знали, что они растащены по нашему миру, и найти их было тем же самым, что выиграть в лотерею главный приз. Вроде может каждый, но шанс немыслимо низок из-за количества участвующих. Однако я уповала на везение не ради денег, а из-за обещанного Привратником желания. Одно у меня есть.