Читать книгу Зара - Лия Рой - Страница 3

– Я ужасен. Можешь спросить любую из женщин, что когда-либо были со мной.

– Да ну?

– Я серьезно. Моя уже бывшая жена очутилась в больнице с порезами по телу и лицу после нашей очередной ссоры… Думаешь, я нормальный?

– Я не знаю, – Зара пожала плечами.

Мы общались уже два месяца. Почти. Просто общались. Она дала мне номер телефона и на следующий вечер я ей позвонил. На мое удивление, она ответила. Так мы стали разговаривать. Почти каждый вечер мы болтали по телефону обо всем на свете. А затем, спустя три недели, я позвал посидеть ее в кафе. Зара согласилась. Опять же, на мое удивление. По-моему, эта девушка была слишком хороша для любого мужика, уж тем более, была слишком хороша для такого мудака, как я.

– То есть?

– Я не устанавливаю рамки правильного и неправильного. Я никто, чтобы судить других.

– Вот оно как…

– Я сделала все, чтобы бывший бросил свою беременную жену, очернив и оболгав ее самым непотребным способом. А в глубине души, зная, насколько Шамиль вспыльчив, я надеялась, что он убьет ее и ее не рожденного ребенка. По-твоему, я нормальная?

– Хм…

– Мы делаем другим больно тогда, когда больно нам. Это не оправдание, но это то, что я вынесла из своего жизненного опыта. Ничем другим я похвастаться все равно не могу. Это ты у нас ученый умник, – Зара усмехнулась, отставляя от себя чашку с недопитым кофе.

Я молча наблюдал за ней и пытался отыскать хоть какие-то намеки на ложь, но ничего не видел, ничего не чувствовал, а за годы этот радар развился во мне, причем весьма сильно.

Зара была честной. Обескураживающе честной.

Она не намекала на скорые свидания, мы просто общались по телефону. Я изливал душу, а она слушала. Она не настаивала на дорогих ресторанах, не пыталась лечь ко мне в постель со скоростью света, чтобы затем требовать от меня дорогие подарки. Она ничего не хотела. И, может быть, совсем немного, но меня это пугало.

– Ты все еще хотела бы быть с ним?

– С Шамилем?

– Да.

– Нет.

– Почему? Разлюбила?

– Я ничего не чувствую. Вообще. Ни к кому. К нему в том числе. У меня больше нет сил оплакивать свою неразделенную любовь. Но мне жаль… что запятнала свою честь, что никогда не получу того, что могла получить.

– Ты о чем?

– Семья.

– Почему? Хочешь сказать, что на твою красоту никто не ведется? Нет желающих быть с такой, как ты? – Она улыбнулась, но улыбка вышла какой-то грустной, обреченной.

– Ну как же, есть. Я нравлюсь мужчинам, я же не слепая. Только вот дальше постели никто из них со мной не пойдет, в этом я уже убедилась точно. Мужчинам нужным другие… они женятся на молоденьких, или богатых, или умных, а моя красота… она хороша на один раз. Иного мне не предложат, увы.

– Если один оказался козел, не значит, что все такими будут.

– На мне никто и никогда не женится. Не после тех слухов, что пошли по нашему городу. Все знают обо мне в контексте «Та самая Зара, которая проститутка», понимаешь?

– Нет, не понимаю, – я покачал головой. – На тебе поставили крест, потому что ты спала с одним единственным мужчиной за всю свою жизнь? С мужчиной, которого любила больше пятнадцати лет? Это дичь какая-то, не соблюдение законов.

– Это тебе так кажется, – она лишь пожала плечами. – Не мы их писали, не нам их обсуждать.

– Ну и пошли ты их всех!

– Свят… я не буду снова становиться чьей-то дешевой содержанкой. Я больше не буду пятнать свою честь, с меня этого хватит, а в то, что в меня кто-то возьмет и влюбится просто потому, что у меня фигура ничего или волосы густые, в такой бред я больше не верю. Мне тридцать, у меня нет образования, нет нормальной работы, меня содержит старший брат, я «нищая провинциалка», которая ничего из себя не представляет, я даже не женщина до конца, понимаешь? У меня диагноз – бесплодие. Все, что я могу дать потенциальному мужчине – это секс. Одноразовый секс, который станет еще большим пятном на моей личности. Такого я не допущу.

– И что же? Будешь всю жизнь одна? Поставишь на себе крест? Будешь жить, как монахиня?

– Я никогда не была помешена на сексе, – она пожала своими хрупкими плечиками, за которые так сильно хотелось ее обнять.

– Да это потому, что твой мудак наверняка и в постели-то тебе ничего предложить не смог.

Я так злился на этого Шамиля. Слушал Зару, узнавал ее, и начинал его люто ненавидеть. Этот моральный урод просто растоптал ее жизнь. Поиздевался, потрахал, поигрался и выбросил. И ведь не понаслышке знал, чем для нее обернется. Раз у них все так строго, как говорила Зара, значит и этот горный хрен был осведомлен о том, что ломает девчонке жизнь. Просто так, потому что встал, и он не мог себя сдержать.

Он заставил пройти ее через публичный позор, через унижения перед первой женой, через аборт и потерю всякой надежды.

Разве этого гада не стоило прикопать за такое? И как только ее братья сумели сдержаться? Я бы точно пристрелил такого ублюдка. Он-то жил, как ни в чем не бывало. Жена, дети, брак, все на мази, а она… эта небесно красивая девочка страдала. Ее выбросили, вычеркнули из жизни. От нее отвернулись все.

– Ты не пробовала лечиться?

– Что? – По-моему, я очень долго молчал. Зара привыкла к моим странностям, она никогда не торопила меня в такие моменты, всегда ждала, пока я сам заговорю. Давала собой налюбоваться. Никогда не перечила. Никогда не кричала. Никогда не возражала. Не девушка, мечта. Жаль, что сломана, да так, что, кажется, не починить. Не починить никогда.

Но все же… если постараться… а вдруг?

– Ну… полечиться. Может получится? Двадцать первый век на дворе. Бесплодие – разве это вообще диагноз?

– Я не думала. Да и смысл, я все равно…

– Не замужем? Да и плевать. Тебе так нужно выйти за кого-то из своих узколобых джигитов? Другие не подходят? Кто-то с более широкими и менее древними взглядами? Что на них зациклилась? Мир не сошелся на горцах! А чтобы зачать ребенка, надо пробовать.

Зара усмехнулась, пропустила мимо ушей очередную мою пошлость, покачала головой и что-то ответила. Я не услышал. Иногда так бывало. Я выпадал и просто наблюдал за ней. За ее красивыми волосами, что либо падали на плечи, либо были заплетены в красивую косу. Наблюдал за открытыми плечами, спасибо за выбранный образ. Наблюдал за красивыми губами, которые открывались, говорили что-то…

Да какая разница, что, если я мог часами просто смотреть на нее?

– Я не смогу выйти замуж не за своего. Нам не разрешается. Между нами может быть только дружба. И то, только потому что я на чужбине, вдалеке от родни и за мной никто не следит.

– Почему это? Твой же Шамиль женился на нашей.

– Мужчинам можно. Женщинам – нет. Таков закон.

– Боже, если я еще хоть что-то услышу про эти ваши законы, я туда наведаюсь с прокурорской проверкой. Это какой-то кошмар на Земле, и все это в двадцать первом веке, – недовольно протянул я, морщась, словно при зубной боли.

Меня злили эти древние законы.

К черту, надо было переписывать их. Хотя бы для нее, для моей прекрасной Зары. Нужно было постараться. Нужно было выложиться, как никогда, потому что, кажется, впервые за долгие годы я нашел розу среди проклятых сорняков, заполнивших собой все. И плевать, что там думала ее родня. Плевать.