Читать книгу Игра на раздевание 2 - Лиза Бетт - Страница 13

Просыпаюсь я с трудом. Солнце наполняет мир вокруг своим светом так ярко, что больно глаза даже сквозь веки. И еще безумно жарко.

Мысленно негодую на себя, за то, что забыла закрыть шторы перед сном. Но ведь и спальня у меня на северной стороне дома, поэтому…

Открываю глаза и тут же зажмуриваюсь от яркости. Комната чужая, не моя. Где я вообще?

И тут воспоминания возвращаются, самолет, Жданов, Мальдивы. Я на Мальдивах!

Сажусь на постели, понимая, что вчера так и не разделась, именно поэтому чувствую себя как на сковородке.

Оглядываю комнату, привыкшими к яркости глазами. Вчера я не удосужилась рассмотреть детали, лишь устало завалилась спать, и сейчас с интересом отмечаю, что тут довольно приятный интерьер. Белый и цвет натурального дерева преобладают над другими оттенками. Белоснежная постель, над ней балдахин такого же цвета, на огромных окнах-дверях купе такие же шторы. Но есть и ночные, которые вчера ни одна из нас не задернула перед тем как завалиться.

Стены в нашей хижине тоже белые, на стенах пара картин с изображением морских пейзажей. У одной стены шкаф с зеркальными дверцами, рядом наша кровать и пара тумб. У противоположной – комод, над ним тоже зеркало, а рядом кресло, которое так и манит посидеть. С торцевой стены входная дверь, а напротив…

Напротив самая притягивающая взгляд фишка этого номера – огромное панорамное окно, выходящее на океан. Раздвигаю двери и ступаю на веранду. Горячий воздух облепляет кожу, хочется раздеться, но я понимаю, что так и не узнала у Али, какие вещи она взяла для меня.

Дощатый пол горячий, и ступни печет. Прямо на нашей веранде голубеет чистой водой маленький бассейн, рядом с ним пара шезлонгов, а чуть дальше лестница, ведущая к воде.

Интересно, здесь глубоко? Наклоняюсь, держась за перилла веранды, и слышу за спиной голос подруги.

– Ты уже встала? Мы что, проспали завтрак?

Выпрямляюсь, смотрю на часы, они показывают начало десятого.

– Возможно еще успеем! – отзываюсь и возвращаюсь в нашу комнату, плотно закрывая дверь наружу.

Аля сидит на кровати с пультом и тычет кондиционер.

– Ты взяла мне купальник и что-нибудь надеть?

– Ага, – откликается, удовлетворенно откладывая пульт. Я ощущаю как в спину подула прохлада и застываю на мгновенье, наслаждаясь. – В чемодане вещи с бирками.

Беру эту махину, укладываю на бок и дергаю замок.

– Тут все вещи с бирками, – поднимаю глаза на Алю, и та беззаботно жмет плечами.

– Бери любые. У нас один размер.

Выуживаю белый купальник и какой-то кремовый сарафанчик из легчайшей ткани. С упоением сбрасываю с себя топ и брюки, беру полотенце и иду к дверям, за которые еще не заглянула. Там оказывается душ.

После одеваюсь, Аля выдает мне очки и соломенную шляпу, и мы покидаем номер в надежде, что найдем ресторан быстро.

Вчера в темноте это место казалось мне недружелюбным и чужим, но сегодня солнце, шелест мягких волн и поскрипывающий под ногами мостик кажутся такими приятными и необходимыми, что решимость уехать тает.

Глеб будет занят своей пассией, а мне не повредит немного отдохнуть, ведь я не была в отпуске уже сто лет.

Шагаем по мостику, изучаем остров, зеленеющий своей притягательной растительностью. Дорожки выложены белым камнем, зеленые лужайки разбавлены кое-где пестрыми соцветиями тропических красок. Белоснежные здания, видимо тут все такие, приветливо сверкают прозрачными окнами. Раздвижные двери ресторана распахиваются, когда мы подходим, и нас тут же окутывает приятная прохлада.

Народу тут тьма, и мы шагаем к столам, где расставлены блюда на выбор.

Обожаю ол-инклюзив.

Количество завтраков поражает разнообразием. Тут несколько видов хлопьев, дальше стол, где прямо при гостях жарят яичницу, оладьи, блинчики. Чуть поодаль орудует повар, поджаривая бекон. Целый стол с нарезанными фруктами, я знаю лишь половину из имеющихся, потом разнообразные каши и несколько чанов с овощными салатами. И это только то, что в поле моего зрения.

– Встретимся около этой колонны через пять минут.

Аля берет тарелку и уходит набирать еды, а я прохожу к столу и накладываю себе пару оладий и ложку шоколада. С краю пристраиваю четыре ломтика грейпфрута и заказываю на баре фреш.

Аля уже ждет около колонны.

– И куда мы сядем? – окидываю глазами ресторан, где яблоку не упасть. Почти все столики заняты, потому что в здании работает кондиционер, зато за пределами ресторана, на уличных столиках почти никого. Людям не хочется жариться.

– Мам, идите сюда! – откуда-то кричит Тея, и я поворачиваюсь на голос и стискиваю зубы. Я никогда не относилась к дочери Али предвзято, я даже не знала ее толком, потому что она почти все время проводила на учебе в Лондоне, но сейчас она раздражает меня своей жизнерадостностью. – К нам.

Машет рукой, я подталкиваю Алю в плечо, и та заметив дочь и зятя, шагает в сторону их столика. Я бы с удовольствием бежала в противоположную, но не хочется вызывать вопросы у тех, с кем мне предстоит прожить неделю совсем рядом.

– Чем займемся сегодня? – Теона жизнерадостно интересуется спустя пять минут нашего молчаливого завтрака. Её тарелка опустела, а я все еще давлюсь оладьями. Да, они вкусные, но напротив меня сидит Глеб, и его присутствие заставляет меня напряженно изображать спокойствие. Аля же налегает на местные фрукты, часть из которых я забраковала как незнакомые. – Может снимем катер и выйдем в открытый океан?

– Мне кажется надо посвятить день купанию и загару, – Аля отзывается, и я улыбаюсь в стакан с соком, понимая, что второй вариант мне нравится больше. Ловлю на себе взгляд Жданова и сок встает в горле. Аля хлопает меня по спине. – А ты чем бы хотела заняться, Юль?

Умереть.

– Я за загар, – прочищаю горло, старательно избегая смотреть на Глеба.

– Отлично! Тогда сегодня понежимся на шезлонгах, а завтра обсудим поездку на катере, – Тея миролюбиво улыбается мне, и тут же прижимается к Глебу, целуя его в щеку.

Она выглядит такой счастливой, что я сама себя бешу этой черной завистью.

Откладываю недоеденный завтрак и встаю со своего места.

– Мне надо позвонить. Я найду вас позже.

Выхожу из ресторана и только за его пределами облегченно выдыхаю. Иду к дверям, за которыми предположительно ресепшен, и подхожу к стойке, за которой стоит та самая девушка администратор.

– Мне нужно сделать звонок, – говорю по-русски, – Телефон, пожалуйста.

Та приветливо протягивает мне аппарат, и заламинированный лист, на котором написаны коды стран и городов.

Набираю номер своей секретарши, Агнесса бодро отвечает.

– Слушаю.

– Привет, прости, если разбудила. Если понадоблюсь, я в отеле на Мальдивах, – диктую адрес и телефоны, написанные на визитке. Агнесса узнала меня и тут же затараторила о последних новостях. Несколько минут я просто слушаю отчеты и делах, хотя меня не было всего сутки. – Хорошо…Хорошо.

Смотрю в окна, за которыми плещется океан, и вздыхаю.

– Слушай, мне надо, чтобы мы повысили цену за участок до пяти сотен. Сделай это прямо сейчас. Зайди в мой кабинет. Пароль один, четыре, семь, ноль. Да, сделай это пожалуйста. Нет, не высоко. Пускай раскошелится, если хочет получить его.

Замечаю, что в лобби входит Жданов, и тут же прощаюсь с секретаршей. Кладу трубку, отдаю ее девушке вместе с листом, и собираюсь уйти, но Глеб преграждает мне путь, беря в ловушку между стойкой администратора и собой. Оглядываюсь за его спину в надежде, что Теона спугнет его, но он кажется один.

– Здесь ты тоже заорешь? – провоцирует спокойствием в тоне. Раздражает своим животным запахом свежего одеколона. Не дышу, чтобы не дышать им.

– А ты так же будешь угрожать? – огрызаюсь, задрав подбородок. Смотрю в его глаза и судорожно пытаюсь найти в себе хоть каплю былой ненависти ко всему его существу. Но вижу только глаза, которые когда-то смотрели на меня с нежностью, и проваливаюсь уже на первом задании.

– Нам придется поговорить, даже если ты будешь постоянно убегать, однажды я догоню, – произносит тихо, и в его словах должна бы слышаться угроза, но мне мерещится другое.

– У меня нет желания умирать молодой, Жданов. Так что догонять тебе придется долго.

– Куда ты денешься с острова? – изучает мое лицо, наклоняясь ближе, и я отклоняюсь назад так, что шея начинает ныть.

– Иди, иначе мамочка тебя хватится, – огрызаюсь сквозь стиснутые зубы. Глеб молча изучает мое лицо и негромко отражает мой выпад.

– Иногда мне кажется, что ты ревнуешь.

Удар моего сердца такой громкий, что мне кажется, его слышу не только я, но я все присутствующие в лобби.

– Не льсти себе Жданов. Даже если ты останешься единственным мужчиной на земле, я не подпущу тебя к себе на пушечный выстрел!

– А в самолете подпустила, – отталкивается от стойки и уходит, оставив после себя эту ненавистную недосказанность, и я жалею, что не могу запустить ему вслед чем-нибудь тяжелым. Хотя даже девяти грамм хватило бы, будь у меня под рукой пистолет.