Читать книгу Screenplay 6. Найденная - Лиза Даль - Страница 3

Я не всегда могла попасть в мир под большой полосатой планетой. Это происходило только в случае глубокой концентрации и сильного намерения оказаться там. Чаще меня отвлекли другие сны и возникающие в них странные персонажи, у каждого из которых было ко мне ответственное дело. Я словно запутывалась в разных, не своих историях, вязла в них.

Во-первых, не всегда сразу понимала, что сплю. Бывало, до такой степени увлекалась каким-то сюжетом сна, что, даже осознавшись, продолжала в нём участвовать. Было интересно, чем всё закончится. Чувствовала себя персонажем фильма внутри фильма. Все с такими серьёзными лицами, решают проблемы, обращаются ко мне с просьбами и заданиями, просят совета или воюют против меня. Или просто какая-то захватывающая местность с потрясающе реалистичными декорациями. Мне нравилось лазить по чужим домам, брать в руки какие-то диковинные предметы, гадать об их назначении, приставать к случайно подвернувшимся персонажам с расспросами о мире, в котором довелось мне очутиться.

Ну или ещё вот. Часто попадались говорящие животные, интересно же послушать их точку зрения на вещи. Например, однажды мне посчастливилось поболтать со своей же кошкой. Я хотела, как обычно, замахнуться на неё снятой с ноги сандалией, когда она снова залезла на барную стойку, а она, вместо того чтобы убежать, прижав уши, просто села, надменно задрала хвост и сказала:

– Ну и? Всё равно ведь не кинешь. Всегда только пугаешь.

– Вот сейчас точно кину! – возмутилась я, замахнулись сильнее и тут только поняла, что сплю.

Так вот почему обстановка в отеле была такой, как до ремонта! А я ведь всё утро ходила переживала, что ремонт ещё только предстоит! Нет, правда, в моей памяти были и стеклянные внешние стены в бунгало, и достроенный бассейн и всё остальное, но я была уверена, что это мои проекты или идеи и их ещё только предстоит осуществить. И вот снова выясняется, что я просто сплю! Какое же это странное ощущение, всегда так неожиданно! Просто какой-то сумасшедший сюрприз, который я каждый раз преподношу сама себе. Не знаю, можно ли привыкнуть к этому хоть немного. Начинаешь воровато оглядываться, потом становится смешно, но и очень не по себе одновременно. Почему-то всегда кажется, что за тобой наблюдают. Потом плюёшь на всё и решаешь просто хорошенько развлечься.

– Где твой сын? – спросила я кошку, надевая сандалию обратно на ногу.

– Да кто его знает, – зевнула она, – последний раз видела его у седьмого бунгало, охотился за ящерицей.

– Ясно.

Хотелось спросить у неё чего-нибудь ещё, но я понятия не имела, о чём принято разговаривать с кошками и тем более с домашними. Вдруг у них к тебе куча претензий?

– Раз уж ты здесь, – подтвердила она мои опасения, – скажи кухаркам, чтоб сами ели эти свои рыбьи кости. Нет, ты не подумай, я благодарна за то, что вы меня кормите, не всем так повезло. Здесь ведь какие понятия. Приблудившихся кошек не прогоняют, потому что каждый в следующей жизни сам может стать кошкой, но и не кормят, потому что раз уж ты кошка, значит в прошлой жизни была плохим человеком. Я не помню свою прошлую жизнь, но всё-таки эти рыбьи кости, они знаешь как горло дерут!

– Хорошо, – сказала я рассеянно.

Потом мы ещё долго обсуждали то, что она видела своими кошачьими глазами. Например, как один из охранников, вместо того чтобы охранять ночью отель, бывает, уходит с какой-то женщиной или приводит друзей, и они пьют пиво за ресторанными столиками. Помню проснувшись, я решила прошпионить за ним, чтобы выяснить, правда ли то, что рассказала мне кошка, но это желание сразу же прошло. Видимо, я решила, что мне ещё рано в психушку. Но кошке поутру всё же бросила кусок свежей говядины, и надо было видеть её глаза.

А сколько странных мест я посетила! Плавала в огромном водоёме, в котором вода была очень прозрачной, но вязкой, как кисель, и по всей её толще висели большие пузыри. Заберёшься внутрь такого пузыря, и можно дышать, отдыхать до следующего, в попытках добраться до самого дна. Эти округлые светлые камни внизу только на первый взгляд кажутся просто камнями, а присмотришься лучше – поймёшь, что это ячеистые крыши каких-то сооружений, просто сооружения эти так глубоко, что выглядят маленькими. Начинаешь прикидывать, сколько же до них плыть, и хватит ли сил, и не опасны ли те, кто в них живёт. Выбор, как всегда, за тобой, насколько хватит твоей смелости?

А в другом сне я шла по длинному коридору, на всём протяжении которого было множество двойных дверей, которые открывались в обе стороны. Я подходила к ним, и некоторые створки сами распахивались наружу, а некоторые на меня. Преодолеешь страх, подойдёшь, распахнутся двери, а за ними опять этот же коридор и опять те же двойные двери впереди, и ты опять не знаешь, что за ними. Ты вообще никогда и ничего не знаешь и иногда страшно так, что единственное, что хочется сделать, – это сесть и сидеть, чтобы не случилось чего-то ужасного. Садишься. Ничего не происходит, всё замирает. И тогда становится страшно от наползающей тишины. Начинаешь что-то делать, куда-то идёшь, лишь бы не ощущать эту мёртвую тишину. И постоянно присутствует чувство, что тебе нужно что-то найти, кажется, все сны, все ситуации в них и все истории лишь декорации, за которыми прячется какая-то тайна.

Как-то раз, например, я оказалась внутри здоровенной башни. Кирпич такой старый, что уже даже крошится, паутина под потолком, полосы света, падающего из забитых досками окон. Я поднималась по пыльной деревянной лестнице, ступени скрипели и грозили вот-вот проломиться под моим весом, но другого пути наверх не было. Не знала точно, зачем мне туда нужно, но было то, что гнало меня вперёд, выше и выше, и это было тайной, которую я хотела разгадать.

Я знала, что она откроется только тому, кто не побоится, знала, что она всегда окружает себя пугающей обстановкой, и только сильным духом дано приблизиться к ней. Она всегда была там, в этих мирах и дорога к ней была только одна – сквозь страхи. Тайна. Можно было делать вид, что она тебя никак не интересует, развлекать себя всем остальным, что было в этих мирах, но всегда перманентно ощущать её присутствие. В конце концов понимаешь: что бы ни происходило вокруг, это всё будет мелким, ничтожным и незначительным по сравнению с ней. Это она одновременно и манит тебя, и выстраивает преграды, чтобы посмотреть, чего ты стоишь.

И ты начинаешь идти за этой тайной. Её нигде не видно, но ты чувствуешь её, она пахнет твоими страхами, и так ты понимаешь, где она может быть. Идёшь по её следам, по оставленным ею знакам и чем ближе подходишь, тем страшнее становится. Что же это за тайна и почему она так пугает? Ты не знаешь, но уже не можешь не идти за ней, потому что чувствуешь, догадываешься, что только она и заслуживает внимания, ведь на самом деле вас только двое. Ты и эта тайна. И теперь она заманила тебя сюда, в эту старую башню с прогнившими скрипучими ступенями и плесенью на растрескавшихся стенах.

И вот я преодолела последние несколько метров, отделявших меня от массивной двери, и замерла, взявшись за кованую ручку. Что же там? Ты никогда этого не знаешь. Возможно это захочет уничтожить тебя, а возможно поделится каким-то знанием, и способ узнать это всегда только один – открыть дверь. И останавливает тоже одно – мысль о том, не зашла ли ты слишком далеко в этот раз? И спасает от этой мысли всегда тоже только одно – твоё непонимание того, что значит «слишком далеко», ведь у тебя нет полной картины и ты не видишь своё точное место в ней, а значит, не знаешь, кто ты.

Дверь открылась на удивление легко, лишь протяжно скрипнула в самом начале, а за ней… Пыль, плавающая в бьющих из щелей лучах солнечного света, пустота и красивая статуя в середине круглого зала. Прекрасное тело, вырезанное (вылепленное? собранное?) из причудливого материала. Светлый полупрозрачный камень с миллионами тускло поблёскивающих частичек. Я подошла ближе. Статуя просматривалась насквозь, и чем больше я вглядывалась внутрь неё, тем больше видела. Стоило мне сфокусировать взгляд на какой-то искринке, как она тут же зажигалась, вырастала, становилась объёмной. Приходила в движение, начинала пульсировать и вращаться, как галактика, затягивала в себя. Это пугало, я переводила взгляд, но он тут же угождал в ловушку следующей песчинки, с которой начинало происходить то же самое. Казалось, я одним своим вниманием оживляю какие-то странные механизмы внутри статуи, и мне стало страшно от того, к чему это может привести.

Что это вообще такое и почему она оказалась здесь, в этом мире, спрятанная от всех в старой башне? Прекрасное произведение искусства и гениальное творение. Может, она опасна? Обходила статую по кругу, разглядывала идеальные черты лица, красивый рельеф тела. Провела пальцем по гладкому плечу. Материал не был холодным и просиял под моей кожей. Тогда я положила ладонь на каменную спину, и под ней начала приходить в движение какая-то энергия. Светящимися и переливающимися волнами она исходила из места соприкосновения и разливалась по всему телу статуи, и только мне показалось, что она вот-вот оживёт, как я отдёрнула руку. Может ли нечто настолько красивое быть опасным? Я заглянула в незрячие глаза и оцепенела, заворожённая тем, как искры внутри них начали наполняться жизнью. Казалось ещё чуть-чуть, и эти глаза ответят мне вполне осознанным взглядом. Стало жутко не по себе, и я зажмурилась.

А когда снова открыла глаза, увидела потолок своего бунгало. Привычное зрелище, возникающее каждый раз вместо того, что напугало во сне. Потолок меня успокаивал, но только до тех пор, пока я не вспоминала, что несёт с собой мир, к которому он принадлежит.

И однажды, когда меня снова что-то напугало во сне и я снова зажмурилась, то поймала какой-то момент, сильный и необычный момент, в котором не ощущала ничего, кроме самой себя, и приказала себе перенестись в мир под полосатой планетой. Что-то меня дёрнуло, закружило, а потом выбросило. Я распахнула глаза и увидела сначала водопад, а потом его.

– Привет, – удивляется Эхо то ли мне, то ли моему состоянию. – Почему ты так напугана?

– Привет, – отдуваюсь я, лёжа на земле. – Там был какой-то зверь, он гнался за мной, а впереди был обрыв, и бежать больше было некуда и тогда я просто закрыла глаза, и оказалась здесь.

– Успокойся, – говорит он, и я улавливаю исходящую от него волну умиротворения, – это был просто сон. Это всегда просто сны.

– Да, сны, – ёжусь я, – но понимаешь это только после того, как проснёшься. А пока видишь эти зубы, эту вонючую пасть… бр-р-р. В общем, они вполне реальны.

– Всё это лишь порождения твоего сознания. А теперь скажи, как может твоё совершенное сознание произвести на свет что-то, что выглядело бы нереальным? Есть у него такая возможность?

Я долго хмурю брови, размышляя над его словами. В них определённо есть какой-то очень серьёзный смысл, но я, как обычно, не считаю себя способной понять его до конца.

– Ты всегда так странно рассуждаешь, – поднимаю я на него беспомощный взгляд. – Вопросы, которые ты ставишь, никогда не пришли бы мне в голову сами по себе, и я даже не знаю, как на них отвечать.

– Ладно, не отвечай. Просто отдыхай. Расскажи лучше, почему ты так редко здесь появляешься? Я ведь скучаю.

– Не знаю почему, – теряюсь я ещё больше. – Когда ложусь спать, то очень сюда хочу, но меня постоянно что-то отвлекает. Иногда это какие-то очень интересные места, иногда интересные сюжеты, иногда кому-то требуется моя помощь. По-разному. Я просто забываю о том, что ты есть.

– Да, я знаю, ты пытаешься разобраться в себе, – Эхо понимающе поджимает губы.

– Похоже на то, – соглашаюсь я, и у меня который раз возникает ощущение, что он знает меня лучше, чем я сама.

– Но ведь и у меня здесь тоже очень много всего интересного! – говорит он призывающим тоном и широким жестом обводит свои владения. – Я не могу показать тебе всё сразу, на это требуется время, но ты же видишь, я стараюсь. Почему тебе хочется отвлекаться на что-то другое?

– Не знаю, – я сокрушённо опускаю голову. – Это как-то само получается.

– Мне важно, чтобы ты не боялась меня. Ты ведь не из-за этого не приходишь?

– Нет, я… – я пытаюсь отыскать в себе хоть какие-нибудь связанные с ним страхи, но не нахожу ни одного, – я не боюсь.

– Хочется так много показать тебе, столько всего рассказать, но для этого нужна ты. Я не могу настаивать на том, чтобы ты появлялась здесь чаще, но знай – я всегда рад тебе. У меня столько сюрпризов, тысячи жизней не хватит, чтобы показать их, миллиона!