Читать книгу Третья жертва - Лиза Гарднер - Страница 9

Среда, 16 мая, 11:08

– Слушай меня, говнюк. Сбегаешь еще раз к окружному прокурору у меня за спиной – и я свяжу тебя по рукам и ногам, вывезу в поле и лично угощу коровьими лепешками бейкерсвильского производства. Понял?

– Мне просто понадобилась кое-какая информация…

– Ты пытался утащить у меня дело!

– Только после того, как выяснилось, что вам недостает квалификации, чтобы вести его.

Глаза у Рейни полезли на лоб, а на губах появился вкус пены. День не задался с раннего утра, с жесткого и резкого разговора с Эйбом Сандерсом в семь часов. Добиться полной ясности, однако, не получилось, потому уже спустя несколько часов, в начале двенадцатого, у нее возникло неодолимое желание сбить с наглеца спесь и поставить его на место. Да как он посмел просить прокурора отстранить ее от расследования и передать дело в ведение полиции штата?!

Был бы умнее, не стал бы связываться с женщиной, оторвавшей у ночи лишь четыре часа сна!

Рейни вышла из-за стола – точнее, положенного на козлы листа фанеры, – наспех установленного в новеньком «оперативном центре» для бейкерсвильской следственной группы. В действительности командный пункт располагался в мансарде муниципалитета, помещении душном и пыльном, но зато ей удалось конфисковать в офисе мэра кофейник и кулер. Благодаря этим приобретениям новый центр уже мог дать сто очков вперед офису службы шерифа, размещавшемуся на площади двадцать на двадцать футов.

Утро началось для Рейни в половине пятого, с хорошей пробежки. Спалив нервную энергию и избавившись от отложившегося в мышцах напряжения, она отпечатала оставшиеся с вечера отчеты, поговорила с мэром насчет предоставления ее опергруппе дополнительного помещения и приготовилась к встрече с Эйбом. Рейни думала, что теперь они обсудили и приняли совершенно ясные для обеих сторон базовые правила. Расследование требовало тесного сотрудничества местной полиции с правоохранительными органами штата. Предполагалось, что Эйб будет заниматься привлечением необходимых ресурсов, обработкой вещественных доказательств и организацией работ на месте преступления, а также, учитывая его значительный опыт, поможет следствию советами. Рейни, со своей стороны, предоставит людские ресурсы – себя, Люка и трех волонтеров – для проведения опросов и оформления документации. Они лучше знали местное население и могли рассчитывать на более успешное, чем приезжие полицейские, сотрудничество с родителями и школьной администрацией.

Понимая, что ей не обойтись без посторонней помощи в отыскании новых улик, Рейни охотно уступила Эйбу первенство в работе на месте преступления и с компьютерами. Но она не могла, не хотела и не была обязана передавать расследование под юрисдикцию полиции штата. Всё. Точка.

По крайней мере так виделась ей диспозиция в семь часов утра.

– Вы все напутали, все осложнили. У вас нет никакого опыта, и это заметно, – так говорил теперь Эйб Сандерс, явно обеспокоенный тем, что она не поняла посланный им сигнал с первого раза.

– Я сохранила место преступления и арестовала убийцу. Какой позор!..

– Вы все там затоптали, – поморщился Сандерс. – Подумать только, допустили на место преступления санитаров! Вы разве не видели, что они там натворили? Уж вызвали бы сразу пожарную бригаду и закатили вечеринку!

– Я приказала Уолту оставаться снаружи. Он предпочел ослушаться. За что Брэдли Браун обязан ему жизнью.

– Брэдли Браун мог выжить и без его помощи.

– Мог выжить? А мог и не выжить, да? Это вы так рассуждаете?

Сандерс, однако, стоял на своем.

– Санитары нарушили целостность места преступления. Это очевидный факт. К ним следует добавить бегавших за детьми родителей и учителей, пытавшихся пересчитать школьников по…

– Мы выехали к месту происшествия сразу же, как только получили вызов. Есть и еще один очевидный факт. Школа расположена посредине жилого района, в пятнадцати минутах езды от нас. Так что здесь мы ничего поделать не можем.

– Хорошо. Но что сделали по прибытии вы лично? Произвели выстрел? Находясь на месте преступления? – Он вскинул бровь.

– Подозреваемый в убийстве навел на меня оружие! – сердито бросила Рейни. – Как ни дорого мне место преступления, умирать ради сохранения его целостности я не собираюсь.

– Вот! Теперь понятно. Вы испугались за свою жизнь, поэтому выстрелили в потолок. Признаю свою ошибку. Теперь мне все ясно.

– Вы несносный…

Рейни сдержалась, сжав кулаки. Досчитала мысленно до десяти и вдруг заметила появившегося в дверном проеме еще одного мужчину в аккуратно выглаженном костюме. Господи, да откуда же они берутся?

Усилием воли она разжала кулаки и постаралась принять более сдержанный тон.

– Как я указала в отчете – который вы, детектив, несомненно, прочитали, отредактировали и сочли неприемлемым по причине использования шрифта неустановленного образца, – в последний момент отец подозреваемого бросился вперед, и мне пришлось изменить направление огня.

– Готовы палить без разбору? Так и напишете в отчете?

– Послушайте, вы когда-нибудь применяли оружие на службе? Попадали на линию огня? Палить без разбору… да что вы об этом знаете?

Сандерс нахмурился. Похоже, Мистер Совершенство на передовой так и не побывал. И кому здесь недостает опыта?… Увы, триумф ее оказался коротким.

– Вот тут мы и подходим к проблемам с арестом, – живо вставил детектив.

– Каким проблемам?

– Во-первых, с признанием. Вы уже разговаривали об этом с окружным прокурором?

– Всё прошло по правилам. Я специально позвала Родригеса.

– Очевидно, не всё. Адвокат О'Грейди уже пытается оспорить признание и…

– А вы думали, он попросит считать его уликой?

Сандерс сделал вид, что сарказм его не задел.

– Адвокат утверждает, что ребенок сделал признание в состоянии шока и не мог в полной мере сознавать свои права. Он также указывает, что вы задавали наводящие вопросы, а это недопустимо при допросе несовершеннолетнего. Его мнение разделяют с десяток экспертов, согласных в том, что вы практически вложили нужные слова в рот Дэнни, заставив его произнести именно то, что вам хотелось услышать.

– По-вашему, я хотела услышать, что сын моего босса убил трех человек, – проворчала Рейни и махнула рукой: – Ладно. Не важно. Так или иначе, у нас есть положительный результат по пороховому следу и два орудия убийства. Вполне достаточно, чтобы построить железобетонное обвинение.

Сандерс позволил себе намек на улыбку, и Рейни, впервые за все время, поняла, что у них серьезные неприятности.

– Да. На руках и одежде Дэнни О'Грейди действительно обнаружен пороховой след. – Он вдруг заговорил тоном надменного адвоката. – Это правда, что вы выстрелили на месте преступления из служебного оружия?

– Да, выстрелила. И, как я уже объяснила…

– Вам известно, что пистолет при выстреле выбрасывает несгоревшие частицы пороха и пороховые газы?

– Конечно, но я не стояла рядом с Дэнни…

– Но ведь след остался у вас на руках, не так ли? И разве вы не обыскивали подозреваемого, Дэнни О'Грейди? Разве вы не касались его одежды, рук, когда искали оружие, когда надевали на него наручники? И разве найденные частицы не могли попасть на него с ваших рук после того, как вы произвели выстрел?

Ошеломленная услышанным, Рейни не нашлась что сказать. Господи, как же она не подумала об этом?… Все произошло так быстро. Сначала она изо всех сил старалась не застрелить Шепа или его сына. Потом требовалось как можно скорее обезвредить Дэнни. И что ей было делать? Сказать подозреваемому в убийстве, чтобы он, как хороший мальчик, подождал, пока она сбегает в туалет помыть руки?

– Лаборатория может сделать еще несколько тестов, – пробормотала Рейни в отчаянии. – Порох ведь бывает разный. Может быть, они сумеют определить, какие частицы от его оружия и какие от моего.

– Конечно, они постараются, – уверил ее Сандерс уже нормальным тоном. – Но мы пока что не знаем, возможно ли это. Дэнни, похоже, воспользовался боеприпасами отца, а Шеп, к вашему сведению, заказывает патроны для себя и отдела у одного и того же поставщика. Интересно, да?

У Рейни разболелась голова. Она даже едва не потерла виски, но подумала, что не может позволить себе такую слабость перед Сандерсом. Да еще этот незнакомец, стоявший у двери с таким видом, будто ему и идти больше никуда не надо… Рейни решила, что если это репортер, его придется убить.

– Орудие убийства у нас по крайней мере есть? – спросила она, поскольку уликами занимался именно он.

– БАТО[8] забрало оружие на баллистическую экспертизу. Результатов пока еще нет.

– Но что еще они могут? В крайнем случае у нас есть отпечатки Дэнни на оружии. Это уже кое-что.

– На оружии отпечатков нет.

– Что? Не может быть. Я своими глазами видела оружие в его руках. И Шеп вышел из школы раньше меня. Стереть отпечатки никто не мог.

– Начисто их и не стерли, но смазали изрядно – ни одного чистого не осталось. Это мог сделать опытный полицейский, притворившись, что вырывает оружие из рук мальчика.

– Нет. – Рейни покачала головой.

– Почему нет? Потому что Шеп – ваш босс? Потому что вы у него в долгу?

– Не надо так. Это здесь совершенно ни при чем.

Сандерс, однако, гнул свою линию:

– Очень даже при чем. В руках опытного защитника значение будет иметь даже постер с Энди Гиббом[9], который вы целовали каждый вечер, когда вам было двенадцать. Я тут поспрашивал, навел справки… Вас ведь арестовывали за убийство четырнадцать лет назад, верно? Вам было тогда семнадцать. Арестовывал вас некий Шеп О'Грейди. И человеком, благодаря которому обвинения были сняты, оказался также некий Шеп О'Грейди.

– Он понял, что ошибся.

– Кому это интересно? Факт остается фактом: вы вместе работаете, вы обедаете в его доме, четырнадцать лет назад он помог вам выпутаться из большого переплета, а потом, шесть лет спустя, еще и дал вам работу, что до сих пор вызывает вопросы у некоторых людей. Думаете, это все не всплывет во время суда? Шеп защищает Дэнни, а вы защищаете Шепа. И вы трое оказались на месте преступления. Кроме вас, там никого не было. Признайтесь, процедура действий в этом деле нарушена.

– Ничего неподобающего в здании школы не произошло. Вас, детектив, на месте не было. И вы не знаете, что там происходило.

Сандерс немного помолчал, а потом заговорил, негромко и с ноткой угрозы:

– Не знаю. Но, думаю, вы этого тоже не знаете. Шеп свалил ответственность на вас еще до прибытия на место преступления. Почему? Когда вы прибыли туда, его машина уже стояла возле школы, но сам он не показывался еще целых сорок пять минут. Где был шериф? Что он делал?

– Шеп уже объяснил, что все это время Дэнни держал его заложником в классе.

– Вы знаете это наверняка? Кто-то из нас вообще знает что-то наверняка? Насколько я могу судить, за то время, что вы осматривали школу, никто из них даже голову не высунул из класса. Они появились только тогда, когда вы уже были готовы туда войти. А дальше вы оказываетесь в центре маленького спектакля, в ситуации, волшебным образом вынуждающей вас произвести выстрел и уничтожить ключевую улику – и одновременно позволяющей Шепу О'Грейди скомпрометировать две другие ключевые улики. Чертовски удобно, как мне представляется.

Рейни недоверчиво покачала головой:

– По-вашему, Шеп специально подстроил стычку полицейского со своим сыном в расчете на то, при этом будут уничтожены улики против Дэнни?

– Шеп рассчитывал не просто на какого-то полицейского. Он делал ставку на вас. Вы знаете Дэнни восемь лет. Все в городе говорят, что вы и Люк помогали О'Грейди с сыном, приглядывали за ним чуть ли не каждый день в офисе. Учитывая все это, каковы были шансы на то, что вы откроете огонь?

– Шеп – хороший полицейский. Он не стал бы фальсифицировать улики.

– Он – отец. Не обманывайте себя.

– Я была там. Я все видела и знаю, что случилось.

– Ну конечно. Шеп уже ходит по городу, утверждая, что с уликами есть проблемы и он уверен, что его сын выйдет на свободу. Кто, по-вашему, показал, что вы выстрелили до того, как обыскали Дэнни? Кто, по-вашему, утверждает, что достоверных улик не существует? У Шепа есть свой план. Вы просто не хотите этого видеть и поэтому должны передать дело тому, кто абсолютно объективен. Тому, у кого есть опыт.

– Тому, кто любит покрасоваться перед камерой.

Сандерс раздраженно покачал головой.

– К вашему сведению, девяносто процентов моих дел заканчиваются обвинительным приговором. Можете ненавидеть меня, если вам хочется, но выкажите чуточку уважения. Вы держитесь за это дело из самолюбия. Я же хочу довести расследование до обвинительного приговора, чтобы все могли жить дальше.

– В таком случае вы просто идиот, – отрезала Рейни. – Неужели вы и впрямь думаете, что нам всем станет лучше, если тринадцатилетнего мальчика упрячут за решетку? Что мы подведем черту и вздохнем с облегчением? Не знаю, как кто, но лично я буду до конца жизни, проезжая мимо школы, спрашивать себя, что на самом деле произошло там в тот день. И этим же вопросом будут задаваться все родители и учителя. Что толкнуло мальчика на убийство? Почему должны были умереть две девочки? Почему мы не смогли это предотвратить?… Городу нужен не столько арест, сколько объяснение, и я намерена найти это объяснение. А теперь, детектив, выкатывайтесь из моего офиса, и, когда в следующий раз будете разговаривать с Родригесом, вытащите палку из задницы. На пользу делу это точно не идет.

Рейни вернулась за свой стол. Села. И секундой позже испытала мстительное удовлетворение, услышав, как Сандерс сердито протопал к выходу. Вот только настроение от этого лучше не стало. Она уже начала уставать от их баталий.

И не только уставать, но и падать духом. Сандерс был прав: накануне она облажалась. Старалась, делала все что могла, но в системе криминальной юстиции это ничего не значило. Она арестовала подозреваемого, но уничтожила вещественное доказательство. Если так пойдет дальше, ей самое место в полиции Лос-Анджелеса.

И доверие к ней серьезно пошатнется. Люди до сих пор шепчутся. Естественно, городок ведь маленький. И если не сплетничать долгими дождливыми зимами, то все просто рехнутся.

Рейни Коннер буйная. С нею надо поосторожнее. Она собственную мать убила.

Рейни вздохнула и вдруг заметила, что незнакомец в темно-синем костюме все еще стоит в дверном проеме и смотрит на нее.

– Чем могу помочь? – отрывисто бросила она.

– Вы – Лоррейн Коннер?

– Не знаю. А кто спрашивает?

Незнакомец улыбнулся краешком рта. При этом в уголках глаз у него разбежались морщинки, отчего Рейни на мгновение растерялась. Сухощавое, как у охотника, лицо. Пронзительные голубые глаза. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы разорвать зрительный контакт. Кем бы ни был незнакомец, он странным образом смущал ее, и она уже хотела поскорее избавиться от него.

– Специальный агент ФБР по надзору Пирс Куинси.

– Вот же дерьмо.

Он опять сухо улыбнулся. И Рейни снова стало не по себе. Вот бы сейчас бутылку пива…

Фэбээровец вошел в комнату и, не дожидаясь приглашения, сел.

– Если я правильно понял, этот джентльмен из полиции штата?

– Мистер Совершенство – детектив из отдела убийств полиции штата. Да поможет нам Бог.

– Девяносто процентов обвинительных приговоров – показатель впечатляющий.

– Как и способность к внушению. Стоит поговорить с ним пять минут, и уже хочется стукнуть его чем-нибудь тяжелым.

– Проблемы с расследованием?

– Я сильно напортачила, – призналась Рейни.

– И теперь почиваете на лаврах?

– Едва ли. Планирую новое наступление.

У него опять дрогнул уголок рта. Ей, конечно, было приятно видеть такую реакцию гостя, но желания потрепаться не возникло. Она подалась вперед и без лишних слов перешла к делу:

– Что вам нужно? Я устала, у меня на руках тройное убийство, и я не собираюсь передавать дело кому бы то ни было. Это так, для вашего сведения.

– Я здесь, чтобы помочь…

– Чушь.

– О'кей. Я еще и бюрократ, направленный сюда, чтобы мешать вам вести расследование и ставить под вопрос ваши способности.

– Наконец-то. Редкая откровенность для правоохранительных органов.

– Мне также нужно поговорить с Дэниелом О'Грейди.

Рейни откинулась на спинку стула. В это она поверила. Просто не была уверена, что именно это значит.

Отклонившись назад, так что стул стоял теперь только на задних ножках, Рейни положила на стол одну ногу, а потом и вторую. Икры еще болели после утренней пробежки. Она окинула спецагента Пирса Куинси еще одним оценивающим взглядом.

Человек с опытом, сделавший хорошую карьеру. За сорок, на висках уже заметна седина. Волосы ухоженные, коротко подстрижены. Безупречный костюм. Спецагент Куинси производил впечатление человека сильного и уверенного в себе, и Рейни могла бы побиться об заклад, что имидж этот он создает и поддерживает сознательно. В какой-то особенной помощи он определенно не нуждался – об этом говорил его взгляд, твердый, прямой, пронзительный. Эти голубые глаза наверняка повидали всякого. И на себя он принял немало. Теперь ничто не могло его превозмочь. Рейни даже позавидовала.

– Вы – профайлер? – спросила она, уже зная ответ.

– Я немного занимаюсь профайлингом. А также преподаю и веду исследовательскую работу по нескольким темам в отделе бихевиористики.

– Вы изучаете серийных убийц.

– Серийных убийц, насильников и педофилов, – сказал он с невозмутимым видом и, помолчав, добавил: – Твердая гарантия приятных снов.

– Чего вы хотите от Дэнни? Он подозревается в массовом убийстве. Массовое убийство совсем не то, что серийное.

– Очень хорошо. Плюс к тому, он еще и несовершеннолетний убийца. Вот уже и два отличия. К сожалению, мы пока недостаточно хорошо понимаем эти отличия, чем и объясняется мое новое назначение.

Рейни вскинула брови.

– Так вы изучаете случаи стрельбы в школах?

– Совершенно верно.

– И вы ездите по городам и расследуете убийства детей другими детьми?

– Да.

Рейни покачала головой, даже не зная, как на это реагировать – изумляться или ужасаться.

– С ДТП я справляюсь, – сказала она. – Пьяные заварушки, драки, даже домашние разборки – это мне по силам. Но то, что случилось вчера в школе… Как вы можете заниматься этим постоянно? Как вам удается засыпать и не просыпаться каждую ночь от собственного крика?

– При всем уважении, мой опыт по части насильственных преступлений побольше вашего.

Рейни состроила гримасу.

– Спасибо. Я уже слышала это дюжину раз за сегодняшнее утро. – Она выпрямилась и спустила ноги со стола. – Не хотелось бы вас огорчать, агент, но сомневаюсь, что вам удастся поговорить с Дэнни. Родители уже нашли первоклассного адвоката, который никого к мальчику не подпускает. Дэнни дважды признался в убийстве и был обнаружен на месте преступления с оружием в руках, но виновным себя не признает.

– А как по-вашему, он виновен?

– Думаю, у меня на руках нелегкое дело.

– Довольно осторожный ответ.

Рейни свирепо улыбнулась.

– Мне, может быть, и недостает опыта, спецагент Куинси, но я быстро учусь.

– Понятно, – немного растерянно сказал он. Рейни показалось, что Куинси еще не определился с тем, как воспринимать ее и как с ней обращаться. Мысль эта доставила ей удовольствие. До чего ж приятно ставить федералов в тупик! Может так случиться, что больше ей сегодня и похвастать будет нечем.

Не успела она, однако, порадоваться успеху, как фэбээровец перешел в атаку.

– Не думаю, что в школе стрелял Дэниел О'Грейди, – спокойно сказал он. – И не думаю, что вы в этом уверены. Вероятно, мы оба все еще задаемся вопросом, что же случилось вчера на самом деле. А главное, как нам это доказать.