Читать книгу Амея. Возвращение к истокам - Лиза Хок - Страница 2

Белый ослепляющий свет, вырвавшийся из пирамиды, буквально разорвал меня на мелкие кусочки. Я ничего не видела и не слышала. Также я ничего не чувствовала и ничего не понимала. Состояние абсолютного конца.

Мгновение спустя я уже летела вниз, словно сорвавшись с дерева. Плюхнулась на раскаленный песок, как мешок картошки. Изо рта брызнула кровь, и тишину разорвал мой крик боли.

Я лежала на спине, наблюдая как нечто, проплывая в вышине, оставляет за собой белый перистый шрам на гладком лазурном полотне чистого неба. Я бездумно силилась понять, что происходит. У меня заняло какое-то время вспомнить, кто я и где нахожусь. Мои воспоминания вернулись, а за ними стали возвращаться и эльфийские воспоминания, которыми наградил меня Отаний. Я лежала молча, стараясь не шевелиться, пока не вспомнила все с начала существования своего мира.

Как только я осознала, где я, и поняла, что я только что перенеслась во внешний, неизведанный мир, я стала оглядываться по сторонам в ожидании опасности. Но ничего кроме песка и палящего солнца я не обнаружила. Меня это даже напугало: как же такое возможно? Ни людей, ни деревьев, ни животных, ни птиц. Один песок.

Меня отвлекла другая мысль. Боль! Стоило мне пошевелиться, и каждая клеточка в моем теле отозвалась острой, пронзительной болью, я снова закричала. Сейчас я была благодарна Отанию как никогда – благодаря ему я знала заклинание, способное исцелить мое тело с помощью стихии. Мне просто нужно было забрать себе ее энергию. Воды тут не было, как управлять песком я не представляла, а вот воздуха было полно, и я умела управлять ветром.

Я про себя произнесла заклинание, но ровным счетом ничего не произошло – я продолжала лежать, умирая от боли.

Потом я вспомнила, как Эстан учил меня произносить заклинания. Сейчас казалось, что с тех пор утекло столько воды, будто это было в какой-то прошлой жизни, хотя с того дня прошло чуть больше месяца. Итак, я раскрыла ладони, закрыла глаза и громко произнесла:

– ВИЛИЯ КРАУС.

Я лежала, не открывая глаз, я слышала, как над головой закружил ветер и чувствовала, что его сила возвращает меня к жизни.

Спустя какое-то время боль ушла, и я смогла открыть глаза. Я осмотрела свое тело – внешне все было целым. Я попробовала подняться. Не почувствовав никакой боли, я победно улыбнулась.

Поднявшись на ноги, я вновь оглянулась и вновь не увидела ничего, кроме песка. Оставаться здесь не имело смысла. Я была уставшей и хотела есть. Походив вокруг того места, куда я приземлилась, я нашла кусок пергамента от Ольтена и мешочек с камнями от Эстана. Сунув все это за пазуху, я встала прямо, закрыла глаза и произнесла заклинание, переносясь в лес за домом Ивана.

Силы практически оставили меня. Я уже и забыла, каково это – ослабевать от использования заклинаний. Меня трясло от напряжения и холода. На дворе стояла осень. Солнце спускалось за горизонт. Странно… там, среди песка, только что был день! Я огляделась и побрела к дому Ивана. Все было практически так же, как в воспоминаниях Ольтена, только холодно, зябко и темно. Я постучала в дверь, но мне никто не ответил. Сил стоять не осталось, я прислонилась к двери, чтобы опуститься на землю. Та оказалась не запертой, и я ввалилась в дом. Подняться я так и не смогла. Меня накрыло темнотой и забвением.

Проснулась я от восхитительного запаха травяного чая с медом. На дворе стоял день. Лучи солнца освещали небольшую комнатку, в которой я находилась.

– Проснулась, красна девица? – раздался голос с кухни.

Язык звучал чудно для меня, но я понимала каждое слово.

Не знаю, откуда я его знала, – у меня не осталось четкого воспоминания из эльфийской истории об этом языке; может, просто заклинание. Я смутилась, пытаясь понять это.

– Ну, так проснулась? – спросил Иван, заходя в комнату. В руках он держал большую дымящуюся кружку. – Чайку вот заварил тебе, – объяснил он и протянул мне стакан.

– Спасибо, – поблагодарила я.

Иван непроизвольно отшатнулся от меня. Потом взял себя в руки и натужно улыбнулся.

– Ох, да ты и по-нашему разговаривать можешь! Это интересно… ты, пока спала, такую тарабарщину несла, я и не разобрал ничего. Думал, ты иностранка какая.

Иван подсел ко мне на кровать и отдал мне чай. Он выглядел чуть старше, чем в воспоминании Ольтена, но все таким же добродушным и краснощеким, хотя и несколько смущенным в данный момент. Он был незнаком мне, но в его присутствии было легко и уютно, словно приехала в дом к своему дяде или дедушке. Зато ему явно не было уютно в моем присутствии.

– Ты уж прости, деточка. Ты, конечно, красавица, но глаза жуткие, словно не твои, – виновато пробормотал он.

– Синий свет пирамиды засиял, – шепотом произнесла я.

Иван подскочил с кровати, попятился назад и, уткнувшись в стену, плюхнулся на пол, не чувствуя ног. Его глаза были широко распахнуты, а сам он смотрел на меня, словно на привидение.

– Так ты оттуда? – прохрипел он.

– Ну не знаю… оттуда – это откуда? Я из Милагрии, – глупо улыбнулась я.

– Нет такой страны, – пробурчал Иван, – ну, хотя, раз ты оттуда, то, наверно, есть… Ничего не понимаю, дай-ка глотнуть! – И он забрал у меня стакан, отпил немного и снова сунул чай мне в руки.

Потом он поднялся и стал расхаживать, потирая лоб. Мужчина выглядел потерянным. Он то и дело посматривал на меня, потом опускал глаза и снова ходил вдоль комнаты. Прошло не менее четверти часа, прежде чем он остановился, сел и пристально посмотрел на меня.

– Как тебя звать-то, милая? – улыбнулся он.

– Амея, – ответила я. – А вас – Иван.

– Откуда ты знаешь? Ну хотя конечно – знаешь! Вы же там вроде следили за мной, да? Нет, не отвечай… – Он положил мне руку на колени, не дав заговорить. – Лучше этого не знать. Ты мне вот что скажи, Амея… я не сошел с ума?

– Вы не похожи на сумасшедшего, – ответила я, не совсем понимая, о чем он.

– Это хорошо, – расхохотался мужчина, – но я не об этом. Ты что, действительно пришла из какой-то ненастоящей страны, с магами и волшебницами?

– Почему же ненастоящей! – возмутилась я. – Очень даже настоящей. Просто этот мир внешний, он другой.

– Внешний? – переспросил Иван.

– Ваш мир был назван эльфами – внешним. Потому что первые люди пришли извне, – пожала плечами я.

– Эльфами?

– Да, они хранители нашего мира, – выпалила я.

– Нет, ты знаешь, это уже слишком… Я еще готов был смириться с магами, – сама понимаешь, я ведь и сам вроде как того… немного… но эльфы – это уже перебор! Чертовщина просто! – Иван хлопнул обеими ладонями по кровати, потом встал и снова заходил по комнате. – Знаешь, надо бы отвлечься. Пойдем, я тебе, что ли, дом покажу…

Мужчина помог мне подняться. Я с удовольствием встала и потянулась.

Оставив стакан с чаем на прикроватной тумбочке, я вышла из маленькой комнатки вслед за Иваном.

Дом оказался очень уютный, две спальни выглядели привычно для меня. Та, в которой очнулась я, была меньше второй. Во второй стояло две большие кровати, пара комодов и большой стол, заваленный книгами. Комната выглядела немного заброшенной, словно тут уже давно никто не спал. Деревянный пол и стены покрывали причудливых узоров ковры, окно было занавешено желтыми шторами, которые, пропуская в комнату свет, делали ее солнечной и теплой.

Кухня выглядела странно. Вместе с обычными для моего глаза столом, стульями и шкафчиками, тут находились какие-то странные металлические и стеклянные ящики, предназначение которых я не понимала. Печи не было, но на одной из металлических коробок пыхтел чайник, – я сделала вывод, что это приспособление каким-то образом нагревает его.

Еще одна комнатка была заставлена мебелью. Тут была большая мягкая скамейка, шкафы, стол, на стене висел черный прямоугольник, как-то совершенно не вписывающийся в окружающую обстановку.

– Сын мне недавно телевизор прислал, – гордо произнес Иван.

Я пыталась найти в комнате предмет его гордости, но так и не нашла.

– Что это? – спросила я.

– Ну телевизор, – растерялся мужчина, – сейчас покажу.

Он протиснулся в проход и стал что-то активно искать.

Найдя на столе какой-то небольшой черный предмет, он направил его на черный прямоугольник на стене и нажал на кнопку.

Прямоугольник ожил, изливая в комнату звуки смеха, потом он стал светлым – и вот уже на меня смотрит улыбающийся мужчина.

Я отпрянула назад, готовая защищаться. Иван, не обращая внимания на постороннего в доме, снова направил предмет на телевизор и нажал кнопку. Картинка сменилась, и вместо мужчины уже была бурлящая река и куча рыбок.

– О, это-то лучше будет, а то этот «Камеди Клаб» ужасно раздражает. Другое дело – про рыбалку посмотреть.

Я все еще стояла, прижавшись к стене, в ужасе глядя на телевизор.

– Испугалась, что ли? – хохотнул мужчина. – Да ты не бойся. Он не кусается. Смотреть, конечно, нечего, но я эту бубнилку включаю, когда в доме совсем тихо и одиноко становится. Он просто показывает фильмы и передачи, его бояться не надо. Хотя детей я бы от этой штуки подальше держал, – снова рассмеялся Иван.

Я не шевелилась и продолжала смотреть то на телевизор, то на мужчину.

– Ладно, не хочешь телевизор, так и не надо. – Он нажал на кнопку и телевизор вновь стал черным и неподвижным. – Я так понимаю, до вас еще не добрался век технологий, – предположил Иван, – оно и к лучшему.

Видя мое замешательство, мужчина стал легонько подталкивать меня к выходу, а когда мы вышли из комнаты, он закрыл за нами дверь.

– Ты есть, может, хочешь? – весело спросил он, стараясь отвлечь меня.

– Если честно, то очень хочу, – призналась я.

– Ох, ну это замечательно, пойдем! – Он потащил меня на кухню и усадил за стол. – У меня в холодильнике целая кастрюля борща! Вчерашний, правда… но ты же знаешь, как говорят про борщ: вчерашний он еще вкуснее.

Он бросил на меня беглый взгляд, я улыбнулась, так и не поняв – о чем он говорит. Потом он бодро подбежал к большому белому металлическому шкафу и открыл дверцу. Луч света вырвался наружу, освещая мужчину, и я заметила красную дымку вокруг его силуэта, которая тут же растаяла, стоило ему выпрямиться. Он стоял ко мне спиной, что-то делая с кастрюлей, я слышала звон тарелок и бряканье ложек, потом он открыл небольшой металлический ящик со стеклянной дверцей и поставил внутрь тарелку, как я поняла – с супом. Он захлопнул дверцу, нажав на какую-то кнопку рядом, и тут же внутри загорелся свет, а тарелка стала вращаться, словно по волшебству.

– Чудесная магия, – пробормотала я.

– Это микроволновка, дорогая, никакой магии.

– Что она делает?

– Суп тебе греет.

– Там нет огня, – уверенно заявила я.

– Нет, огня нет. Если я правильно помню физику, там есть микроволны.

– Волны? – непонимающе спросила я.

Вместо ответа ящик издал три пронзительных писка и свет внутри погас. Иван открыл дверцу и достал тарелку горячего супа. По дому разлетелся аромат овощей. Он поставил передо мной суп и вручил мне ложку.

– На вот, ешь. Повар я, конечно, не ахти, но сам на свою стряпню никогда не жалуюсь.

– Спасибо, – поблагодарила я, принимая от него ложку, и начала есть.

– Ну так что, Амея? Расскажешь мне, что делать дальше?

– Нам нужна ваша помощь, – не отрываясь от супа, призналась я.

– Помощник теперь из меня невеликий, годы уже не те, силушки былой нет, – расхохотался мужчина.

– Нам не нужна ваша физическая сила, нам нужна ваша магия.

– О-ох, милая, – протянул мужчина.

– Я видела, как вы колдуете, вы очень сильный. Наш мир увеличит ваши возможности, поверьте.

– Ваш мир? Ты что же это, хочешь, чтоб я в твой мир с тобой пошел?

Я кивнула. Продолжая есть суп, я украдкой поглядывала на мужчину, который, потупив взор в пол, потирал в раздумьях лоб.

– Это не займет много времени, вы вернетесь уже через 28 дней, – слукавила я.

– Вернусь? Я думал, ты хочешь, чтоб я пошел и умер за чужой мне мир.

– Я хочу, чтоб вы пошли и помогли нам победить. Мы, разумеется, вас отблагодарим. – Я вспомнила совет Эстана и открыла кожаный мешочек, все это время висевший на моем поясе. Протянула Ивану камни.

– А стекляшки мне эти зачем? – искренне удивился он.

– Это настоящие камни. Я знаю, что здесь они дорого ценятся.

– Серьезно, что ли, настоящие? – хохотнул мужчина. – Это же целое состояние, а ты вот так за поясом носишь!

– Для меня они не имеют значения, а вы по возвращению получите еще, – заверила я.

– Да не нужны они, эти твои драгоценности! Зачем? Дети мои на ноги встали, вон – телевизорами задаривают… нет бы приехать хоть раз в год! – зло добавил он.

– Ну что же тогда вы хотите?

– Да ничего не хочу, Амея. Я обещал помочь, когда время придет, и я помогу, ты не волнуйся! – Он похлопал меня по плечу и вернул мне мешочек.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я. – Вы – замечательный человек.

– Да я пока еще ничего не сделал, – отмахнулся он.

Я доела суп, и Иван поставил пустую тарелку в большой металлический таз, торчащий прямо из стола. Из металлической трубы из стены вдруг побежала вода, и мужчина стал мыть тарелку.

– Вот это чудеса! – радостно воскликнула я. – А можно, я попробую?

Иван искренне удивился и оторопело отошел в сторону, когда я подлетела к нему и всунула руки под струю воды.

– Она теплая! – задыхаясь от восторга, произнесла я и стала намывать тарелку.

– Вот это жидкость специальная, чтоб легче было отмыть, – пояснил мужчина и капнул мне в тарелку ярко синюю густую каплю, она тут же запенилась от воды.

– Это просто невероятно!

– Ты, наверно, первый на моем веку человек, кто радуется мытью посуды.

– А чему же тут не радоваться?! На колодец ходить не надо, таскать тяжелые ведра – тоже, вода теплая, еще и эта ваша жидкость. Смотрите, тарелка абсолютно чистая! – Я радостно протянула ему ее в доказательство.

– Я в свое время тоже ходил на колодец за водой, это дети мои мне тут дом обустраивают, – пояснил он.

– Сколько их у вас?

– Трое, – гордо произнес он и вдруг снова сник: – Все разъехались, бросили меня тут одного.

– А жена ваша где? – поинтересовалась я.

– Померла шесть лет назад, – пояснил он.

– Ой, простите.

– Это ничего, милая… надеюсь, она на том свете успокоилась, уж больно сварливая была баба.

– У вас еще какой-то свет есть? – не поняла я.

– Ну, это неизвестно… Мы думаем, что люди после смерти попадают в другой мир, нам так проще смириться с их утратой. Хотя, конечно, доказательств нет никаких.

– У людей была вера, – вдруг осознала я, – когда люди попали в наш мир, у них тоже была вера, они верили в Бога, даже в нескольких богов, но потом вера ушла и на ее место пришла магия.

Это меня просто осенило. Таких воспоминаний у меня никогда не было, да и ни у кого не было, кроме эльфов. Я вдруг поняла, как сильно изменились люди после перемещения, и как много было утеряно и забыто.

– Очень интересно… – задумчиво протянул Иван. – Ну что, когда мы пойдем в твой мир?

– Через двадцать семь дней, когда лунный свет откроет пирамиду.

– Итак, у нас почти месяц. Ну и чем ты хочешь заняться? Наверно, не терпится изучить наш мир.

– Вообще-то, мне нужно найти еще семь магов, и мне очень нужна ваша в том помощь.

– Магов? В смысле, здесь?

Я кивнула.

– А как же ты их найдешь? Ты хоть имена-то их знаешь?

– Имена и адреса, все на пергаменте… – Я стала оглядываться, поняв, что пергамента у меня с собой нет.

– Бумажка твоя в спальне, – успокоил меня Иван, – я ее не открывал, честное слово.

– Честное слово… – повторила я, пытаясь понять, что это значит.

Иван тем временем сходил в комнату и принес мне свиток.

Я развернула его и показала мужчине.

– Милая, я ничего не понимаю, это на каком вообще языке? На арабском, что ли…

– На эльфийском, – поправила я.

– И ты его понимаешь? – удивленно поднял брови мужчина. Я кивнула. – А как же тогда наш язык понимаешь?

– Не знаю, это магия пирамиды. Я понимаю любого человека в этом мире, а когда вы попадете в мой мир, вы будете понимать любого человека там.

– Ну и чудеса! – охнул Иван.

Мы стояли друг напротив друга, я со свитком в руке, изучая адреса, которых раньше не видела, Иван просто стоял рядом и смотрел на меня, стараясь не мешать.

– Ну и где остальные? – не вытерпел он.

– Они все в разных местах, – постаралась объяснить я, – я знаю их имена и лица.

– Если они в разных странах – как же ты туда попадешь: у тебя, наверно, и документов-то нет никаких. Хотя, конечно, это дело такое, знаешь… лишь бы было чем заплатить. Я думаю, мой сын сможет тебе в этом помочь.

– Вообще-то, я могу переместиться туда. Думаю, мне хватит сил… хотя, несомненно, потребуется много еды.

– В каком смысле – переместиться? Телепортация какая-то что ли?

– Простите, я не понимаю, о чем вы, – отмахнулась я, пытаясь составить последовательность моего путешествия.

– Как ты можешь там оказаться?

– Я перемещусь, это магия… я и вас с собой возьму, если не возражаете… этот ваш мир меня пугает.

– Магия, – как-то бездумно повторил за мной мужчина.

– Ну ладно вам, Иван! Вы ведь и сам – маг. Субо Алар, – произнесла я, и стул стал медленно подниматься вверх. Я покружила его в воздухе, а потом медленно опустила на место.

Иван стоял, разинув рот, не веря своим глазам.

– Это что ты сейчас… т-т-такое… что это б-б-было? – заикаясь, простонал он, указывая на стул.

Я улыбнулась, а он вдруг подлетел ко мне, оторвал меня от пола и стал кружить в воздухе. Я не сопротивлялась, только весело смотрела на краснощекого мужчину.

– Ну это же просто чудеса! – задыхаясь от восторга, воскликнул он и поставил меня на пол. – Амея, я ведь до последнего не верил! Уж сколько меня моя баба пилила, это же не передать! Я и сам уже стал думать, что с ума схожу, что привиделось мне все. Я же все забросил от греха подальше, ничего ни во что не превращал. А тут – такое! Ну и подняла же ты мне настроение!

Иван весело подбежал к столу и положил на него металлическую вилку. Он с таким искренним восхищением смотрел сейчас на свои руки, казалось, он помолодел, его глаза засияли юношеским азартом, и он с нетерпением подозвал меня к столу, словно от этого зависела сейчас вся его жизнь. Я вдруг вспомнила Нелта. Он точно так же восторженно учился магии, как и этот престарелый мужчина.

– Ну иди же скорей, смотри!

Я подошла к столу, он провел рукой над вилкой, и вместо нее на столе оказалась ложка. Потом он провел рукой еще раз – и теперь уже там был нож. Потом мужчина сосредоточенно посмотрел на предмет перед ним, вытянул вперед обе руки, было видно, как сильно он старается что-то сделать. Мгновение спустя на месте ножа уже был небольшой металлический бокал.

– Вы невероятно сильный, – радостно поздравила я.

– Видишь ли, я могу поменять только форму… похоже, что ни объем, ни состав мне не поддаются. Сейчас, погоди-ка.

Он положил на стол еще одну вилку и снова занес над предметами руку. Я отошла в сторону, чтобы видеть, как именно происходит превращение. Вилка просто растаяла, словно снег, и втекла в бокал, который тут же стал больше.

– А сам стол? – с интересом спросила я.

Иван отошел подальше, сделал серьезное лицо и нахмурился. Его руки взлетели вверх, стол распался на мелкие щепки, а потом вновь собрался в виде резной скамейки.

Металлический бокал со звоном упал на пол и подкатился к ногам мужчины.

– Переносите его! Заклинание звучит так: Субо Алар, – подталкивала я.

– Хочешь сказать, я тоже могу перемещать предметы? – не поверил он.

– То, что вы изменяете форму – это ваш талант, для всего остального есть заклинания. Вы в любом случае – маг и можете пользоваться магией. В этом мире она, конечно, слабая, но попробуйте.

Он с интересом взглянул на бокал и отчетливо произнес заклинание. Бокал дрогнул и стал медленно перекатываться к скамейке. Иван пытался его поднять, но безуспешно. Через минуту Иван сдался и устало опустил руки.

– Это невозможно тяжело, – пожаловался он.

Мужчина с трудом дошел до новообретённой скамейки и тяжело плюхнулся на нее.

– Вам нужно поесть! – Я бросилась к шкафам, но там не было ничего кроме каких-то круп.

– В холодильнике, – вяло пояснил мужчина.

– Где? – остолбенела я.

– Ну в холодильнике же. Вон там, белая дверца. Откуда я тебе суп достал, – вяло пробормотал он.

Я бросилась к белому шкафу и быстро открыла дверцу. Оттуда на меня приветливо смотрели фрукты и овощи, а еще какие-то коробочки, мешочки и баночки, содержимое которых было для меня неясно.

Я достала яблоко, оно было мне понятно, и протянула его Ивану. Тот стал жадно грызть плод.

– Еще, – с набитым ртом пробурчал он.

– Не знаю, что, – растерянно пожаловалась я.

– Давай суп, – велел Иван.

Я достала из холодильника уже знакомую кастрюлю и повторила действия Ивана. Налила суп в тарелку и поставила в черный ящик.

– Нажми два-ноль-ноль и зелененькую кнопку.

Я послушалась, вновь загорелся свет, и тарелка закружилась внутри. После противного писка я вытащила горячий суп и подала его Ивану. Он быстро опустошил тарелку.

– Ну теперь и поесть можно, – потирая руки, молвил мужчина и отправился к холодильнику.

Я наблюдала за ним полчаса, пока он безостановочно ел все, что попадалось ему под руку в холодильнике. Он периодически поднимал на меня глаза, предлагая еду, я отказывалась, и он продолжал молча жевать.

– Ну кажись, наелся, – наконец бодро отозвался он, обглодав последнюю грушу.

– В моем мире вам станет проще, – пообещала я.

– Хорошо бы… раньше со мной такого не случалось.

– Это все магия, она забирает много сил, к ней надо привыкнуть.

– Пожалуй, я пока воздержусь от экспериментов, предоставлю это тебе. Хотя нет, погоди-ка! – Он взмахнул руками, превращая скамейку обратно в стол. – Надо же нам за чем-то есть, – пояснил он, и я кивнула в знак согласия.

Потом, словно забыв обо мне, мужчина развернулся и пошел обратно в комнату со страшным телевизором, нажав на кнопку, он заставил его работать, а сам плюхнулся на диван напротив.

Я не пошла за ним и вернулась в спальню, в которой очнулась. На полке над кроватью стояло несколько книг. Я взяла первую попавшуюся. «Идиот» – гласило название. Я прислонила руку к обложке и тихонько шепнула заклинание. В меня полились слова, предложения, образы и события. Через мгновение я оторвала руку от книги и смахнула слезу. Я никогда не читала книг раньше, только слышала рассказы бабушки. Я и о книгах-то узнала только из воспоминаний эльфов, но они редко придумывали истории, – как правило, они только записывали случавшиеся события, вели исторические хроники, составляли книги обо всех животных и растениях, которые были частью нашего мира. Сейчас же книга была совсем иной. Не столько история меня поразила, а то, как ее описали. Невероятно проницательный, живой язык. Я поставила книгу на полку и взяла следующую.

«Унесенные ветром». Через мгновение я уже стояла, выпрямив спину и подняв голову – какая прекрасная история! Забыв обо всем на свете, я стала поглощать одну книгу за другой. «Волхв», «Коллекционер» – жуткая книга, меня передернуло, а по щеке побежала слеза, я быстро взяла следующую. «Повелитель мух» не прибавила мне настроения. На глаза попалась небольшая книжка с длинным названием «СКАЗКА О ЦАРЕ САЛТАНЕ, О СЫНЕ ЕГО, СЛАВНОМ И МОГУЧЕМ БОГАТЫРЕ КНЯЗЕ ГВИДОНЕ САЛТАНОВИЧЕ И О ПРЕКРАСНОЙ ЦАРЕВНЕ ЛЕБЕДИ». Слово «сказка» привлекло меня, и я прижала руку к обложке, произнося заклинания, но через мгновение я одернула руку, так и не впитав содержимое. Написание поразило меня – это были стихи! Словно великолепная песня, только без музыки. Я открыла книгу, села на кровать и стала читать по-настоящему, наслаждаясь текучестью повествования.

Закончив чтение, я улыбнулась, отложив книгу в сторону. Подняв глаза, я заметила, что рядом стоит Иван и с интересом смотрит на меня.

– Прости, я не хотел тебе мешать. Не знал, что ты умеешь читать.

– Еще вчера не умела, – смущенно ответила я.

– Как же так? – Он оглядел стопку уже «прочитанных» книг. – Ишь ты, быстро управилась как.

– Нет, это заклинание. Я только вот эту сама прочитала… – я погладила обложку последней книги. – Она отличалась от всех, в стихах написана.

– А то! – выдохнул мужчина. – Это же – Пушкин.

– Да, – кивнула я, понимая, что он говорит об авторе.

– Как же ты научилась читать за день? Опять магия какая-то, – с интересом спросил он, подсаживаясь ко мне на кровать.

– Вообще-то, да, я ведь из крестьянской семьи, – начала я, – мы всю жизнь проводим в поле, работаем, пашем, сеем, у нас восемь коров.

– Ого! Куда вам столько! – прервал меня Иван.

– Мы налоги королю отдавали молоком, – пояснила я, – а как оказалось, короля нет.

– Ничего не понял, – расстроился мужчина.

И я стала рассказывать ему о своей жизни. Обо всем, что было важно. О тяжелой работе и о том, как бабушка веселила нас сказками, которые оказались правдой. О наших приключениях на пути в царство эльфов. О самих эльфах, – потому что Иван просто никак не мог в это поверить. О пирамидах и том, как меня признали избранным магом. И наконец, я рассказала о последнем визите Отания и о том, как он наделил меня некоторыми знаниями, чтобы я смогла выполнить свое предназначение. Я не стала ему говорить, что эльф вложил в мою голову тысячелетние знания, накопленные его народом.

– Сколько тебе лет, милая? – осторожно спросил мужчина.

– Семнадцать, – спокойно ответила я.

– А что с глазами? – наконец произнес он. Было заметно, что этот вопрос уже долго мучает его.

– Скажем так… Отаний вложил в мою голову знания, наделяющие меня безграничной властью. Хотя в этом мире они мне мало помогают, эльфы практически ничего о нем не знают.

Иван кивнул и отвел от меня взгляд.

– Ну так что, дочка, чем дальше займемся? Тебе ведь найти кого-то надо… давай искать.

– Вообще-то, я хотела вас попросить кое о чем, – уклончиво начала я.

– Проси, милая – коли смогу, помогу обязательно.

– Мне очень неудобно в этом мире, ничего о нем не знаю. Мне нужен источник знаний, откуда я могла бы почерпнуть эти знания. Книги мне уже немного помогли, но их недостаточно. Можно я воспользуюсь вами?

– В каком смысле – воспользуешься? – испугано спросил мужчина, его тело напряглось, и он непроизвольно отшатнулся от меня.

– Можно мне взять ваши знания? Прочитать вас как книгу, чтобы иметь представление, о вашем мире.

– Взять? А что тогда останется мне? Я все забуду?

– Нет-нет, – поспешила успокоить я, – с вами ничего не произойдет, но я буду знать все, что знаете вы.

– А-а, – расслабленно выдохнул мужчина, – ну это ради бога! Не жалко.

– Иван, вы не понимаете… я возьму не только ваши знания, но и все ваши воспоминания – абсолютно все, что находится в вашей голове.

– Хм… – Иван на секунду задумался. – Ну что ж, это не так и страшно, никаких особых секретов я не храню и на правительство не работаю, так что, думаю, можно и с тобой поделиться.

– Вы уверены? – с нажимом спросила я.

– Да, если ты мне пообещаешь, что овощем я после этого не стану, – хохотнул он.

– Не понимаю вас. Вы боитесь, что я вас заколдую?

– Да нет, ну это так говорят… а знаешь – не важно, забирай мои знания, хорошо будет, если мы начнем говорить с тобой на одном языке.

Я подошла к нему вплотную и положила руки ему на голову, как когда-то сделал Отаний. Только теперь я не делилась знаниями, а забирала их.

– Палим Краус, – шепнула я заклинание, глаза Ивана закрылись, а в мою голову потекли воспоминания, даже те, которые он сам, наверное, не помнил.

Рождение в грязном, хотя и теплом сарае. Послевоенное время, мать, пропадающая на работе с утра до ночи, отца он не помнил – погиб на войне. Престарелая бабушка, с трудом управлявшаяся с озорным мальчуганом, интернат, встреча с мамой раз в неделю, школа, пионеры, холодная война, свадьба, первый ребенок. Второй. Третий. Работа днем и ночью, – он был водителем автобуса и прекрасно разбирался в автомобилях, – свадьба старшего сына, ссоры с женой, новая работа, развал СССР, МММ, новый этап выживания, первый телевизор, очередь в магазин за колбасой, ремонт в доме, свадьба второго сына, газеты, журналы, книги, кроссворды, дочь уходит из дома, первый внук. Второй. Третий. Дорогие подарки от сына, первый мобильный телефон, смерть жены, пенсия, корова и несколько куриц, одиночество.

Я отняла свои руки и сделала шаг назад. Иван стоял, трогая свою голову.

– Ну смотри-ка, вроде бы все на месте.

Я села на кровать, с трудом переваривая новые знания. Меня накрыла волна страха и непонимания – тысячелетняя история эльфов переплеталась с динозаврами, Землей, вращающейся вокруг Солнца; заклинания шли вперемешку с историей Рима и родом Рюриковичей, война с гномами уступала место Великой Отечественной.

Я кричала, не в силах утихомирить свои знания и хоть как то привести их в порядок. Я чувствовала, как Иван пришел мне на помощь и пытается уложить меня и напоить водой, но я только продолжала орать, пока голос совсем не осип, и я не потеряла сознание, не в силах бороться сама с собой.

Очнулась я с первым лучом восходящего солнца. Значит, я была в отключке часов 18, не меньше. Я продолжала лежать на кровати, пытаясь осознать происходящее. Итак, меня зовут Амея, мне семнадцать лет, у меня есть младший брат и любимый человек… – я запнулась на этой мысли, осознав, что раньше я так не выражалась. Но нужно было продолжать. Я прошла сквозь пространство и, видимо, время, чтобы оказаться во внешнем мире, хотя сейчас, узнав его историю, я бы могла предположить, что мир этот параллельный. Снова лирическое отступление, такого слова в моем лексиконе раньше не было. Лексикона тоже раньше не было… это забавно.

Если я правильно поняла, то мои воспоминания, включая великие знания эльфов, ушли на второй план, а на первый план вышла реальность Ивана, что имело смысл, ведь я сейчас здесь, а не там. Я предположила, что мой мозг просто пытается бороться с излишком информации. Я улыбнулась из-за нелепости ситуации. Я даже думаю теперь незнакомыми понятиями. Однако не будем отвлекаться. Моя прежняя жизнь отодвинулась, тем не менее, я продолжала ее помнить, хотя и через толщу воспоминаний Ивана, словно давно увиденный яркий сон. Ну да ладно, сейчас главное совладать с паникой, у меня ведь есть миссия. Воспоминание из прошлого всплыло перед глазами: вот Ольтен показывает мне пирамиду, рассказывает о магах, которых нужно найти… точно! Мне нужно найти магов. Но для начала надо сориентироваться, где я нахожусь. Я огляделась. Справа на стене висела полка с книгами, которые я вчера читала; когда-то розовые обои выцвели неравномерно, и стена напротив окна казалось почти белой. Возле кровати в углу стоял стол с допотопным компьютером – первый заоблачный подарок Елене, дочери Ивана. Он все еще помнил, как она играла на нем в «Поле чудес». Теперь старый, серый монитор был накрыт вязаной салфеткой, а на нем стоял небольшой горшок с корявым кактусом. Под столом – такой же старый процессор и новые колонки, которые были присланы дочерью в подарок, но так и не были использованы.

Окно, выглядело слишком празднично в этой старой, опустевшей комнате – шикарные фиолетовые шторы из добротного плотного материала и блестящий розовый тюль Лена привезла в этот дом уже после смерти матери. Как она объяснила отцу, они поменяли интерьер в комнате ее дочери, и шторы остались не в удел, вот она и решила пристроить их здесь. Старая леска, служившая карнизом, с трудом выдерживала тяжесть ткани, прогибаясь все ниже и ниже, и казалось – любое неосторожное движение, и она тут же лопнет.

У противоположной стены в углу стоял старый трельяж темно-коричневого цвета, купленный еще в советские годы. Он по-прежнему был заставлен Лениной косметикой, которая стояла нетронутой, под толстым слоем пыли, вокруг было аккуратно вытерто чистым, блестящим полукругом. Иван не трогал вещи дочери, но совесть заставляла его убираться, поэтому он стирал пыль вокруг, боясь потревожить тюбики с кремами, словно это была неприкасаемая реликвия. Зеркала были отполированы и сверкали идеальной чистотой – Иван использовал специальные моющие средства для автомобильных стекол.

Слева стоял большой, новый, грузный шкаф-купе с антресолью, цвета выбеленного дерева, нелепо выдающийся вперед, ломающий советский интерьер не хуже вычурных штор. Еще один подарок Лены, ставший негодным в ее собственном доме.

У стены напротив окна висело старое овальное зеркало, изрисованное по кругу фломастерами – так Лена старалась его украсить неказистыми цветочками, вперемешку со старыми полароидовскими фотографиями ее самой и старших братьев.

Дверной косяк был весь в зазубринах, отмечающих рост прекрасной Елены – начиная от метра пяти сантиметров, заканчивая метром шестьюдесятью восемью. Последняя метка была сделана в 2001 году, когда ей было шестнадцать лет.

На полу лежал старый персидский ковер, купленный женой Ивана на их совместно накопленные деньги. Он долгое время висел на стене, пока однажды Лена не заявила, что это уже просто смешно, словно интернетный прикол, и сказала, что если они не могут его выбросить, то пусть хоть на пол уберут.

Я вновь окинула комнату быстрым взглядом, а потом закрыла глаза, боясь вчерашнего приступа.

Надо было признать, что сегодня воспоминания Ивана не пугали меня, скорее – казались интересными. Кстати, он любил, когда его называли Ваней, а мама до самой своей смерти звала его Ванюшей.

Теперь уже я смогла отделить две реальности, о которых я знала практически все. Знания Ивана были поистине невероятными. Еще со школы он начал много читать – помню, как тяжело ему было доставать новые книги, которые после войны были в большом дефиците. Позднее он стал все больше и больше увлекаться историей, читал взахлеб, с таким интересом, словно ничего лучше на свете быть не могло.

Мне все еще было тяжело отделить его воспоминания от своих. Казалось, что это я радовалась, получая значок октябренка, и с каким трогательным волнением ждала посвящения в пионеры. Ждал, конечно, Иван, но помнила это все я. Он не очень волновался, становясь комсомольцем, потому что уже был уверен, что заслуживает этого. Армия ему далась легко, хоть и пришлось поколесить по стране. Из Иркутской области, где он родился и жил, его отправили в Москву в учебку, чему он был очень рад – очень уж мечтал он увидеть Кремль своими глазами, и ожидания его оправдались. Потом его отправили на Дальний Восток, где он продолжал нести свою службу еще полтора года в военно-воздушных войсках.

Вернувшись из армии, он тут же женился и стал работать слесарем в автобусном парке. Его продвигали по служебной лестнице, совсем скоро он стал вулканизаторщиком, делая заплаты на камерах, вынутых из шин. Потом его попросили стать ночным гонщиком и перегонять автобусы до места назначения. Ему нравилось, он мог закончить свою учебу – так он и сделал, стал водителем автобуса, – работа, на которой он оставался последующие 23 года, пока в один прекрасный день страна не рухнула, и все не перевернулось с ног на голову. Все, что было важно и ценно, вдруг стало никому не нужным. Из-за рубежа хлынул поток шлака, который с ажиотажем встретили разве что дети, радуясь «Зуко», странной сыпучей смеси, которая превращалась в ядовитого цвета напиток, при перемешивании с водой, и жвачке «Турбо». У Ивана же остался горький осадок от того, что ценности подменили, продукты испортили, а доллар подскочил так, что оставаться водителем он больше не мог. И настали годы скитаний по «шабашкам» и зарабатывания денег. Я вспомнила об этом с сожалением. Сейчас меня это задевало, словно это была личная обида.

К веку новых технологий он был не готов. Телевизор поначалу он любил, пока эфир не замусорили, так же как и всю страну; он практически перестал разговаривать с женой, потому что она посвятила себя телесериалам, мыльным операм, программам о здоровье и ремонте загородных домов. Мобильные телефоны, компьютеры он осваивал под напором детей, а вот Интернет до сих пор для него был в диковинку, хотя все в округе, даже пастух Коля, уже сидели в «Одноклассниках».

Я вновь открыла глаза. Солнце уже взошло и, насколько я знала, Ваня должен был встать с минуты на минуту. Я дала себе еще пару минут окончательно прийти в себя. Мне сегодня необходимо было заняться поисками магов, но для начала надо было еще раз подумать о том, как это сделать и с кого начать. Ольтен просил после Ивана пойти за мальчиком, и мне стоит его послушаться.

Я определила, что сейчас я нахожусь в галактике, названной людьми Млечный путь, в Солнечной системе, на планете Земля, в стране под названием Россия, в Иркутской области, в поселке Черемхово. От этих воспоминаний меня передернуло, что-то не сходилось, у меня было ощущение, что меня обманули, но связать это воедино я не смогла и просто продолжила свои поиски. Отсюда до Парижа, где жил Клеман, не меньше шести с половиной тысяч километров. В лодах, – мере длины, которую использовали в моем мире, – наверное, тысячи две. Две тысячи лод – это огромное расстояние, хотя я надеюсь, что моя магия спасет меня и здесь, и мы сумеем беспрепятственно переместиться. Как я поняла, одна из волшебниц жила в России, так же как и Иван, а доктор, видимо, был из Индии. Их я найду после Жака. Надо сегодня же поговорить с Иваном.

Я решила больше не разлеживаться, а пойти приготовить завтрак. Тихонько пробралась на кухню, – Иван еще спал, – и тихонько стала доставать посуду из шкафов. Со знанием дела я замесила тесто на блины, что-то совершенно для меня новое, но абсолютно привычное для Ивана. Его жена научила печь блины много лет назад, и теперь он каждую субботу делал себе один и тот же завтрак по рецепту, въевшемуся с годами в мозг. Бабушка часто делала то, что здесь назвали бы оладьями, но до блинов как-то руки у нее не доходили. Надо будет научить ее.

Я напекла уже приличную стопку, когда в дверях показалось заспанное лицо Ивана.

– Я все лежал и думал: правда блинами пахнет или почудилось? – Он широко улыбнулся и прошел к столу.

– Решила, что сегодня моя очередь кормить вас, – радостно ответила я.

– Вот спасибо, милая. Мне уже столько лет никто не готовил, я и забыл, как это приятно.

Я протянула ему тарелку с блинами, рядом поставила блюдце со сметаной и свежезаваренный черный чай с молоком, такой крепкий, что когда я его сама попробовала, чуть не выплюнула обратно в стакан, – на благо смогла удержать его в себе и проглотить.

– Все как я люблю! – восхищенно протянул мужчина.

– Я знаю, – напомнила я, постучав себе по голове.

– Как ты себя чувствуешь? Перепугала меня вчера. Я уж хотел было «скорую» вызвать, потом подумал, что если скажу им, как ты у меня воспоминания высосала, они, наверное, меня в психушку запрут! – Мы оба хихикнули, соглашаясь, что так, скорее всего, и было бы.

– Мне куда лучше. Простите за вчерашнее, нелегко это, другой мир за свой принимать.

– Еще бы, – согласился он, – я бы точно не смог.

Он налетел на блины, я присела рядом, заварив себе травяной чай в пакетике. У меня мелькнула мысль, что нужно такой чай взять бабушке – она будет в восторге.

– Ну так и как ты теперь? – жуя, спросил мужчина. – Приняла нашу жизнь?

– Выхода-то нет, – пожала я плечами, – спасибо вам за воспоминания, мне это тут очень поможет.

– Да на здоровье, дочка. Что надумала делать?

– Нужно искать магов, – пояснила я, – но для начала я хотела бы шоколадку.

Иван рассмеялся. А я все вспоминала его ощущения от первой в жизни шоколадки и никак не могла поверить, что что-то может быть настолько вкусным.

– Сейчас я в магазин схожу, – заверил мужчина, – у нас тут недалеко есть заправка, которая работает круглосуточно.

– Спасибо вам! – с жаром поблагодарила я.

– Давай на «ты», – предложил он, – просто – Ваня.

– Тогда уж дядя Ваня, – поправила я, и мы оба рассмеялись, вспоминая пьесу Чехова. У людей в этой стране всегда была одинаковая реакция, когда он просил называть его дядя Ваня.

– Ну так слушай, Амея… имя у тебя, конечно, чудное, но в принципе, чего не бывает, а вот наряд твой уж больно старомоден. Да и холодно сейчас для сарафана. Я пока в магазин хожу, ты бы, дочка, переоделась – там, в Лениной комнате, полно ее вещей.

– Согласна, – кивнула я.

Мужчина торопливо доел блины, допил свой чифир и убрал посуду в раковину.

– Спасибо, милая, прямо к жизни меня вернула, – поблагодарил он.

– На здоровье, – смущенно ответила я.

Иван выбежал на улицу, а я вернулась в «свою» комнату и стала перебирать вещи в шкафу. Большая половина оказалась неподходящего для меня размера, но в самых закромах я откопала черный пакет из-под мусора со старыми вещами Елены, еще со школы. Тут я нашла джинсы, темно синюю водолазку и черный короткий полушубок из искусственного меха. На улице начинался снег, так что теплая одежда придется весьма кстати. Я быстро переоделась и, схватив со старого компьютерного стола атлас с картой мира и свой свиток из Милагрии, отправилась на кухню.

Разложив все на столе, я стала карандашом отмечать местоположение остальных магов, чтобы показать Ивану. Проблемы возникли только с Апони, женщиной из племени где-то с берегов Амазонки. Я наугад ткнула карандашом по руслу реки и поставила крестик – главное, что я помнила, как выглядит их деревня; мы просто перенесемся туда. Осмотрев еще раз карту, я поняла, что маги разбросаны по всему миру. Двое из России, двое из Америки, один из Японии, а еще Франция, Индия, Бразилия.

Отлично, Иван так нигде и не побывал за всю его жизнь, пришло и его время попутешествовать.