Читать книгу Сведенные судьбой - Лиза Клейпас, Лиза Клейпас - Страница 3

Лондон, 1876 год.

Двумя днями ранее

Леди Пандора Рейвенел скучала.

Ужасно скучала.

Лондонский сезон тянулся, и не было ему конца. Предстояло вытерпеть четыре месяца балов, суаре, концертов и ужинов до того, как парламент уйдет на каникулы, а знать с семьями займет свои деревенские гнезда. Оставалось еще по меньшей мере шестьдесят ужинов, пятьдесят балов и бог весть сколько суаре.

Она просто не выживет. Безвольно опустив плечи, Пандора откинулась на спинку стула и оглядела заполненный бальный зал. Здесь присутствовали джентльмены, одетые формально – в черное и белое, офицеры в мундирах и парадных сапогах, дамы в шелках и тафте. Зачем они все здесь? Что нового они могли сообщить друг другу после череды балов?

Худший вид одиночества, угрюмо подумала Пандора, – это когда человек находится в центре ликующей толпы, а ему совсем не весело.

Где-то там, среди вальсирующих пар, ее сестра близняшка танцует в объятиях воздыхателя, полного надежд. И хотя Кассандра, как и Пандора, тоже считала сезон времяпрепровождением глупым и праздным, с большей охотой играла в эти игры.

– Почему бы тебе не пройтись по залу, не поболтать с кавалерами? – спросила Кассандра в самом начале вечера. – Это лучше, чем сидеть, забившись в угол.

– Нет, не лучше. По крайней мере когда я сижу в стороне, то могу думать об интересных вещах. Не понимаю, как тебе часами удается выносить это докучливое общество.

– Здесь не все докучливые, – запротестовала Кассандра.

Пандора бросила на нее скептический взгляд:

– Из всех джентльменов, с которыми ты уже познакомилась, есть хотя бы один, с которым тебе захотелось бы увидеться еще раз?

– Пока нет, – призналась Кассандра.

– Для того чтобы встретить единственного, – мрачно заметила Пандора, – придется перезнакомиться со всеми.

Кассандра пожала плечами:

– За разговорами вечер проходит быстрее. Можешь сама убедиться.

К несчастью, Пандора терпеть не могла пустой болтовни. Для нее было невыносимо изображать живейший интерес к какому-нибудь напыщенному невеже, когда он начинал превозносить свои достоинства и успехи. Она не могла набраться терпения, чтобы спокойно выслушать пэра преклонных лет, который подыскивал молоденькую невесту на роль компаньонки и сиделки, или уделить внимание какому-нибудь вдовцу, не терявшему надежды продолжить род. От одной мысли, что кто-то из них может коснуться ее, пусть даже рукой в перчатке, кожа покрывалась мурашками, а необходимость поддерживать с ними беседы еще раз напоминала о том, как ей все это наскучило.

Уставившись в полированный паркет, она пыталась подсчитать, сколько слов можно образовать из слова «скука», но не успела ничего придумать.

– Пандора, – донесся до нее скрипучий голос дамы-патронессы, сопровождавшей их с сестрой на бал. – Почему вы опять обретаетесь в углу? Дайте заглянуть в вашу записную книжку для танцев.

Пандора подняла взгляд на Элеонору, леди Бервик, и неохотно протянула ей маленькую книжечку в форме веера.

Графиня – высокая дама с величественными манерами и прямой спиной – раскрыла украшенную перламутром обложку и бросила стальной взгляд на тонкие костяные странички.

Там не было ни одной записи.

Леди Бервик поджала губы, словно стянула шнурком:

– К этой минуте их нужно было заполнить целиком.

– Я подвернула ногу.

Пандора не решалась поднять глаза на графиню. Отговорка давала возможность посидеть в уголке и при этом не подвергнуться общественному осуждению. В соответствии с этикетом, если леди единожды откажется от приглашения на танец по причине усталости или недомогания, она освобождается от других приглашений до конца вечера.

В недовольном голосе графини слышался лед.

– И это ваш ответ на щедрость лорда Тренира? Все ваши новые дорогие наряды и аксессуары… Почему вы позволили ему потратиться на них, если с самого начала замыслили провалить сезон?

На самом деле Пандора чувствовала свою вину. Ее кузен Девон, лорд Тренир, который принял титул герцога в прошлом году, после смерти ее брата, исключительно по-доброму отнесся к ней и к Кассандре. Он не только одел их к сезону, но также обеспечил каждую приданым, достаточно солидным, чтобы гарантировать интерес подходящего холостяка. Совершенно определенно ее родители, которые умерли несколько лет назад, не проявили бы такой щедрости.

– Я ничего такого не замышляю, – забормотала она. – Просто не предполагала, что будет так трудно.

В особенности танцевать.

Какие-то танцы, как, например, полонез и кадриль, ей вполне удавались, она даже справлялась с галопом, если только партнер не проявлял чрезмерно прыти, но вот вальс представлял опасность на каждом повороте… буквально! Пандора теряла равновесие, как только нужно было идти по кругу. Такое же случалось с ней и в темноте, когда отсутствовали видимые ориентиры в пространстве. Леди Бервик не догадывалась о ее проблеме. Из гордости и стыдливости Пандора никогда бы не рассказала ей об этом. Только Кассандра знала ее тайну и то, что скрывалось за ней, и в течение нескольких лет помогала все держать в секрете.

– Трудно, потому что вы так решили. – Леди Бервик оставалась непреклонна.

– Не понимаю, почему я должна переживать все эти сложности, чтобы поймать мужа, который никогда не полюбит меня.

– Будет вас любить муж или нет, это несущественно. Брак не имеет ничего общего с личными чувствами. Это союз интересов.

Пандора не стала спорить, хотя не могла согласиться с ней. Примерно год назад ее старшая сестра Хелен вышла замуж за мистера Риза Уинтерборна, уэльсца невысокого рода, и была с ним счастлива. Точно так же были счастливы кузен Девон и его жена Кэтлин. Браки по любви, должно быть, редки, но определенно возможны.

Но Пандора все равно не помышляла о таком будущем для себя. В отличие от Кассандры – девушки романтичной – она никогда не мечтала о замужестве, о том, чтобы завести детей. Ей никогда не хотелось принадлежать кому-нибудь, и уж тем более чтобы кто-нибудь принадлежал ей. Пандора прекрасно понимала: она никогда не будет счастлива в обычной жизни.

Вздохнув, леди Бервик села рядом, прямая спина держалась параллельно спинке стула.

– Только что начался май. Вы помните, что я говорила об этом?

– Это главный месяц сезона, когда проходят самые важные мероприятия.

– Правильно. – Пожилая дама вернула ей книжечку. – После сегодняшнего вечера я ожидаю, что вы приложите все старания. Это ваш долг перед лордом и леди Тренир и перед самой собой. Осмелюсь напомнить, что это долг и передо мной, учитывая все мои усилия помочь вам приобрести лоск.

– Вы правы, – тихо согласилась Пандора. – И мне очень жаль – действительно очень жаль – огорчать вас. Но мне стало абсолютно ясно: я ничего не значу ни для кого из них. Я ни за кого не пойду замуж. У меня есть планы зарабатывать самой и жить независимо. При определенной доле везения это получится, и больше никто не станет из-за меня переживать.

– Вы говорите о настольной игре, об этой чепухе? – насмешливо спросила графиня.

– Это совсем не чепуха. Я недавно получила на нее патент. Спросите у мистера Уинтерборна.

В прошлом году Пандора, которая всегда любила игрушки и головоломки, сама придумала настольную игру. Подбадриваемая мистером Уинтерборном, она подготовила заявку на патент и собралась производить, а потом и продавать свое изобретение. Мистер Уинтерборн, который владел самым большим в мире универсальным магазином, уже договорился разместить заказ на пятьсот экземпляров. Ее игре был гарантирован успех прежде всего потому, что конкуренции в этой сфере торговли просто не существовало. Пока игровая индустрия процветала в Америке благодаря усилиям компании «Милтон Бредли», в Британии эта деятельность оставалась в зачаточном состоянии. Пандора уже придумала еще две игры и приготовилась подать заявку на патенты. Когда-нибудь в будущем ей удастся заработать достаточно денег, чтобы самостоятельно пробить себе дорогу в окружающем мире.

– При всем моем уважении к мистеру Уинтерборну, – строго произнесла леди Бервик, – я считаю ошибкой то, что он поддерживает вас в этой глупой затее.

– По его мнению, из меня может получиться успешная бизнес-леди.

Графиня дернулась, словно ее ужалила оса:

– Пандора, вы рождены дочерью графа. Торговец или фабрикант вам не пара. Самой же становиться дельцом просто немыслимо. Вас не примут ни в одном приличном доме. Вас подвергнут остракизму.

– Почему всех этих людей, – Пандора обвела рассеянным взглядом толпу, – должно беспокоить, чем я буду заниматься в жизни?

– Потому что вы одна из них. Им от этого столько же пользы, сколько и вам. – Графиня покачала головой. – Не стану делать вид, что полностью понимаю вас, девочка моя. Ваш ум всегда казался мне чем-то вроде тех фейерверков… Как называются те, которые крутятся как ненормальные?

– «Огненные колеса».

– Вот-вот. Крутятся, искрят и шумят. Вы выносите суждения, не обращая внимания на частности. Быть умницей – это чудесно, но умничать не советую: просто начнут игнорировать. Вы всерьез считаете, что имеете право не обращать внимания на мнение общества? Вы действительно полагаете, что люди начнут восхищаться вами за вашу непохожесть?

– Конечно, нет. – Пандора играла с книжечкой для записей танцев, то разворачивая ее, то вновь складывая. – Но по крайней мере они могли бы попытаться понять.

– Глупости, строптивая вы девчонка! Зачем им это нужно? Нонконформизм – это не более чем маскировка для тех, кто пытается вызвать интерес к своей персоне. – Графине явно не терпелось прочитать Пандоре целую лекцию на эту тему, однако она резко замолчала и встала. – Позже мы продолжим с вами эту дискуссию. – Потом развернулась и направилась к группке вдов, востроглазых, с постными лицами.

В левом ухе у Пандоры раздался звон металла, словно там кто-то тряс медную проволоку. С ней такое иногда случалось, когда она испытывала душевные страдания. К ее ужасу, на глаза навернулись жалящие слезы отчаяния. О господи, это будет настоящее унижение – эксцентричная, неловкая, никому не нужная Пандора плачет в углу бального зала! Нет, этому не бывать. Она поднялась с такой стремительностью, что чуть не опрокинула стул.

– Пандора! – раздался невдалеке встревоженный голос. – Мне нужна твоя помощь.

Озадаченная, она повернулась и увидела торопившуюся к ней Долли, леди Колуик.

Живая темноволосая Долли была младшей из двух дочерей леди Бервик. Их семьи хорошо познакомились друг с другом после того, как леди Бервик взялась учить Пандору и Кассандру этикету и хорошим манерам. Долли была девушкой очаровательной и всеми любимой и очень по-доброму относилась к Пандоре в отличие от других молодых женщин, которые либо проявляли безразличие, либо смеялись над ней. В прошлом году, во время первого своего сезона, Долли была на устах всего Лондона. На каждом светском мероприятии вокруг нее толпились стада холостяков. Недавно она вышла замуж за Артура, лорда Колуика, который был старше ее лет на двадцать и обладал солидным состоянием, а впереди у него маячил титул маркиза.

– В чем дело? – заволновалась Пандора.

– Во-первых, пообещай, что ничего не расскажешь маме.

Пандора криво усмехнулась:

– Ты же знаешь: я ничего ей не расскажу, даже если мне очень захочется. Так что случилось?

– Я потеряла серьгу.

– О, бедняжка, – посочувствовала Пандора. – Но это с любым может случиться. Я постоянно что-нибудь теряю.

– Нет, ты не понимаешь. Лорд Колуик специально достал из сейфа сапфиры, которые принадлежали его матери, чтобы я их надела нынешним вечером. – Долли повернулась к ней ухом и показала тяжелую серьгу с огромным сапфиром в обрамлении бриллиантов. – Проблема не в том, что я потеряла вторую, – продолжала она с несчастным видом, – а в том, где я ее потеряла. Понимаешь, я на несколько минут выскользнула из особняка с одним из моих бывших воздыхателей, мистером Хейхорстом. Если лорд Колуик узнает об этом, то будет вне себя.

Пандора удивленно смотрела на нее.

– Зачем ты это сделала?

– Знаешь, мистер Хейхорст всегда был моим любимым поклонником. Мое замужество разбило ему сердце, и он продолжает добиваться меня. Поэтому пришлось умиротворить его и согласиться на рандеву. Мы отправились в летнюю беседку за задней террасой. Должно быть, я обронила сережку там, когда мы устроились на скамье. – На глазах Долли заблестели слезы. – Мне нельзя тратить время на поиски. Я и так слишком долго отсутствовала. А когда муж обнаружит пропажу… И подумать страшно…

Последовала выжидательная пауза.

Пандора посмотрела на окна бального зала, в стеклах которых сияли отражения люстр. Сад погрузился во тьму. Беспокойство поползло вниз по спине. Ей не хотелось выходить в ночь, в особенности одной, но Долли пребывала в полном отчаянии и, вспомнив, как она была добра к ней, Пандора не смогла отказать подруге.

– Ты хочешь, чтобы я принесла ее тебе? – уточнила она.

– Ты согласна? Тогда быстренько сходи туда, забери серьгу и тут же возвращайся назад. Беседку легко найти. Просто иди по гравийной дорожке через лужайку. Пожалуйста, пожалуйста, Пандора, душечка! По гроб жизни буду тебе обязана.

– Не надо меня упрашивать. – Пандора была смущена и удивлена. – Постараюсь найти пропажу. Но, Долли, ты ведь теперь замужем. И мне кажется, что тебе не следовало назначать свидание мистеру Хейхорсту. Он не стоит такого риска.

Долли с грустью посмотрела на нее:

– Мне нравится лорд Колуик, но я никогда не полюблю его, как мистера Хейхорста.

– Тогда зачем ты выходила замуж?

– Мистер Хейхорст третий сын по счету, у него никогда не будет титула.

– Но если ты любишь его…

– Не говори глупости, Пандора. Любовь – это для модисток. – Долли с беспокойством оглядела зал. – Никто не смотрит, – сказала она. – Давай иди, только быстрее.

О, ей самой хотелось быть быстрой, как Мартовский Заяц. Она не собиралась оставаться ночью под открытым небом дольше, чем было необходимо. Вот бы уговорить Кассандру, верную хранительницу ее тайн, составить ей компанию, но будет лучше, если сестра продолжит танцевать, отвлекая на себя внимание леди Бервик.

Пандора двинулась вдоль стены зала, прислушиваясь на ходу к обрывкам светских сплетен. Когда она проскользнула за спиной у леди Бервик, то была почти уверена, что та обернется и кинется на нее, как ястреб на перепелку. К счастью, леди Бервик продолжала созерцать танцующие пары, которые, заполнив все пространство зала, шли по кругу, мелькая юбками разных цветов и демонстрируя обтянутые бриджами мужские ноги.

Как показалось Пандоре, ее уход остался незамеченным. Быстро спустившись по главной лестнице и миновав большой холл с балконом, она вышла в ярко освещенную галерею, которая протянулась на всю длину особняка. Здесь на стенах строгими рядами висели портреты. Поколения лощеных аристократов высокомерно рассматривали ее, когда она торопливо, почти бегом, передвигалась по наборному паркету.

Найдя дверь, выходившую на заднюю террасу, Пандора помедлила на пороге, вглядываясь в темень, как пассажир корабля, стоящий у перил. Уже была глубокая ночь, холодная и темная. Ей до ужаса не хотелось покидать дом, где она чувствовала себя в безопасности. Но ее успокоила вереница горящих масляных фонарей. Это были медные плошки, поднятые на высокие железные шесты и установленные вдоль дорожки, огибавшей просторную лужайку.

Сосредоточившись на своей миссии, Пандора спустилась с террасы на газон. Густая роща из шотландской пихты делала воздух не столь едким. Она заглушила вонь, исходившую от Темзы, которая протекала прямо по краю поместья.

С той стороны до Пандоры донеслись грубые мужские голоса и стук молотков – это рабочие укрепляли помост, готовясь к фейерверку. В конце празднества гости соберутся на задней террасе и на балконах верхнего этажа, чтобы понаблюдать за чудом пиротехники.

Дорожка из гравия привела ее к гигантской статуе древнего речного бога – отца Темзы. Бородатая, крепкого сложения массивная фигура облокотилась о кусок скалы огромного размера и при этом в одной руке небрежно держала трезубец. Древний бог был абсолютно голым, если не считать шапочку, венчавшую макушку. Пандоре это показалось весьма глупым.

– Au naturel[1] на глазах у всех? – небрежно поинтересовалась она, проходя мимо. – Такое можно ожидать от классической греческой статуи, но для вас, сэр, это непростительно.

Пандора пошла дальше в направлении беседки, которую практически скрывала живая изгородь из тиса и обильно цветущих кустов роз. Сооружение без дверей, со стенами, доходящими до середины поддерживавших крышу колонн стояло на каменном фундаменте. Под крышей красовались витражи. Внутри с потолка свисала марокканская лампа – единственный источник света.

Поколебавшись, она все-таки поднялась на две деревянные ступеньки и вошла в беседку. Из мебели здесь была только скамья, которую, судя по всему, привинтили болтами к ближайшим столбам.

Занявшись поисками серьги, Пандора постаралась, чтобы край платья не подметал грязный пол. На ней был самый лучший ее наряд – бальное платье из переливчатого шелка, который казался серебряным, если смотреть на него под одним углом, и лавандового цвета – если под другим. Спереди все было выполнено очень просто – лиф гладкий, тесно прилегающий, и низкий вырез. Сзади замысловато заложенные складки перетекали в каскады шелка, которые трепетали и мерцали во время ходьбы.

Сначала она перевернула подушки. Ничего. Потом забралась на сиденье, заглянула в щель между спинкой скамьи и стенкой и довольно усмехнулась, когда заметила сверкнувшую драгоценность. Та лежала на полу у самой стенки.

Теперь главное – как до нее добраться? Можно опуститься на колени и попытаться дотянуться до серьги, но тогда в зал она вернется грязная, как трубочист. Деревянную спинку украшала резьба в виде растительного орнамента с причудливыми завитушками. Ажур был воздушным, имел прорези довольно большого размера, и сквозь них можно было свободно просунуть руку. Пандора стянула перчатки, потом, решительно подобрав юбки, встала коленями на скамью и сунула руку в отверстие почти до локтя, но не смогла дотянуться кончиками пальцев до пола.

Привалившись к спинке, попыталась просунуть голову вслед за рукой и почувствовала, как зацепилась волосами за спиральку орнамента. На полу что-то звякнуло – это выпала шпилька из прически.

– Да провались ты! – выругалась она, но ей все-таки удалось пролезть головой в прорезь, тут же нащупать серьгу и зажать между пальцами.

Однако торжествовать было рано: когда Пандора попыталась освободить голову и плечо, резная спинка превратилась в акульи челюсти и не выпустила ее. Пандора сделала резкое движение назад и ощутила, как платье за что-то зацепилось и на нем поехали швы. Она застыла. В платье с прорехами вернуться в зал? Об этом не могло быть и речи.

Пандора вытянулась и постаралась дотянуться свободной рукой до спины, чтобы освободить платье, но снова остановилась, потому что услышала, как тончайший шелк начал рваться. Она решила немного продвинуться вперед, а затем попыталась отступить назад уже под другим углом. Но от этого ее ловушка стала еще безжалостнее, зубчатые края резного дерева впились в кожу. После минутной борьбы с деревянной спинкой Пандора затихла: стояла на коленях без движения и тяжело дышала.

– Я не застряла, – пробормотала она себе под нос. – Этого не может быть. – Еще раз выгнулась всем телом. – О господи! Все-таки застряла. Застряла! Черт, черт, черт!

Если ее найдут в таком положении, то насмешки ей обеспечены. Ужас в том, что это отразится на семье: родных тоже начнут высмеивать. Нынешний сезон Кассандры превратится в катастрофу. Это было неприемлемо.

В отчаянии, в полном разочаровании, Пандора попыталась вспомнить самое грубое выражение из тех, что знала.

– Вот дерьмо!

В следующий момент ею овладел смертельный ужас, потому что она услышала мужское покашливание.

Это лакей? Садовник? «Пожалуйста, миленький Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы это был не кто-нибудь из гостей!»

Донесся звук шагов, мужчина поднялся в беседку и произнес:

– Кажется, вы испытываете какие-то трудности с этой скамьей. Как правило, я не советую неосмотрительно пользоваться незнакомой мебелью, чтобы избежать подобных проблем. – В его голосе звучали холодные темные обертоны, что сразу успокаивающе подействовало на несчастную. От облегчения по обнаженной коже побежали мурашки.

– Уверена, вид у меня забавный, – осторожно начала Пандора, вытягиваясь, чтобы краем глаза увидеть, кто это. Мужчина был одет во фрак. Значит, гость.

– Совершенно нет. Почему меня должен забавлять вид молодой женщины, позирующей вверх тормашками на предмете мебели.

– Я не позирую. Просто мое платье зацепилось за какую-то виньетку. Буду вам весьма признательна, если вы поможете мне освободиться.

– От платья или от скамьи? – заинтересовался незнакомец.

– От скамьи, – раздраженно ответила Пандора. – Я запуталась в этих проклятых… – Ненадолго умолкла девушка, придумывая, как бы назвать эти тщательно вырезанные деревянные элементы декора. – …завигрушках, – договорила она наконец.

– Спиралях аканта, – одновременно с ней произнес мужчина и спустя секунду, безучастно спросил: – Как вы их назвали?

– Неважно! – недовольно сказала она. – У меня дурацкая привычка придумывать новые слова, и я не собираюсь делать их достоянием общественности.

– Почему нет?

– Люди подумают, что я странная.

Его тихий смех пробудил ощущение щекотки у нее в животе.

– В данную минуту, дорогая, придумывание неологизмов – наименьшая ваша проблема.

Пандора захлопала глазами и напряглась, когда он опустился на сиденье рядом. Мужчина устроился достаточно близко, чтобы она ощутила его аромат – смолистый, может, можжевеловый, а поверх него чистый, холодный, слегка земляной запах. От него пахло лесом.

– Вы собираетесь мне помочь? – спросила Пандора.

– Может быть. Если сначала расскажете, как занесло вас в эту беседку.

– Вам важно это знать?

– Важно, – заверил он ее.

Пандора насупилась:

– Мне нужно было кое-что достать.

Мужская рука легла на спинку скамьи.

– Боюсь, потребуются подробности.

«Как-то не по-рыцарски он себя ведет», – с досадой подумала Пандора.

– Я доставала серьгу.

– Как вы ее обронили?

– Она не моя, моей подруги, и мне ее нужно быстро вернуть.

– Подруги? – скептически переспросил мужчина. – Как ее зовут?

– Этого я не могу сказать.

– Жаль. Удачи вам. – Он сделал движение, чтобы встать.

– Подождите! – Пандора опять задергалась, но тут же поняла, что разошлась еще пара швов. Зашипев от злобы, она замерла. – Эта серьга принадлежит леди Колуик.

– О! Полагаю, она была здесь с Хейхорстом?

– Как вы догадались?

– Об этом известно всем, включая лорда Колуика. Думаю, он будет смотреть на интрижку Долли сквозь пальцы, но это позже. А сейчас, пока она не произвела на свет законного наследника…

Еще никто из джентльменов не разговаривал с Пандорой настолько откровенно. Она замерла. И это был первый по-настоящему живой разговор из тех, что ей приходилось поддерживать на балах.

– Нет у нее никакой интрижки, – заявила Пандора. – Это было всего лишь рандеву.

– Вы знаете, что означает «рандеву»?

– Конечно, знаю, – с гордостью сказала она. – Я брала уроки французского. Это означает «встреча».

– В данном контексте, – сухо заметил он, – это означает намного больше.

Пандора заерзала:

– Мне наплевать, чем занималась Долли с мистером Хейхорстом в этой беседке. Я просто хочу выбраться отсюда. Теперь вы мне поможете?

– Наверное, должен. Ощущение новизны от разговора с незнакомой derriere[2] перестает интриговать.

Пандора замерла, ее сердце затрепетало, потому что мужчина навис над ней.

– Не беспокойтесь, – сказал он. – Я не собираюсь приставать к вам. Мои вкусы не распространяются на молодых девушек.

– Мне двадцать один, – с негодованием заявила она.

– В самом деле?

– Да! Почему вы не верите?

– Никак не ожидал, что особа в вашем возрасте может оказаться в столь затруднительной ситуации.

– Я все время попадаю в затруднительные ситуации. – Пандора вздрогнула, почувствовав, как он осторожно нажал на ее спину.

– Не шевелитесь. Вы зацепились платьем за три разные арабески. – Он ловко разобрал шелковые складки и оборки. – Как вам удалось протиснуться в такое маленькое отверстие?

– Вперед продвигаться было легко. Но я даже не представляла, что все эти проклятые завигру… в смысле завитушки превратятся в зубья при движении назад.

– Теперь ваше платье свободно. Попытайтесь выбраться.

Пандора сделала движение назад и ойкнула, когда деревянный выступ вонзился в ее кожу.

– У меня по-прежнему не получается. О, чтоб тебя!..

– Не паникуйте. Подвигайте плечом… Нет, не так. По-другому. Подождите. – Незнакомец поневоле развеселился. – Это похоже на то, как открывают японскую клетку-головоломку.

– Что это такое?

– Деревянная шкатулка, в которой все элементы связаны между собой. Ее можно открыть, только если знаешь, с какой детали начать, а также последующую очередность шагов. – Теплая ладонь легла на ее обнаженное плечо и осторожно повернула его.

Это прикосновение произвело на девушку странное впечатление. Оно ее потрясло.

Пандора сделала глубокий вдох, холодный воздух ворвался в ее легкие.

– Расслабьтесь, – сказал незнакомец, – и я мигом вас вызволю.

Ее голос зазвучал выше и пронзительнее, чем обычно.

– Я не могу расслабиться с вашей рукой на плече.

– Если вы мне поможете, все закончится быстро.

– Я стараюсь, но у меня очень неловкое положение.

– Благодарите себя за это, я тут ни при чем, – напомнил он ей.

– Да, но… О-о-о! – Острый зубец впился в предплечье. Ситуация становилась критической. Паникуя, Пандора забилась в ловушке из резного дерева. – О, это просто ужаснотворно!

– Спокойно-спокойно. Дайте я поправлю вам голову.

Оба окаменели, когда снаружи, из сада до них донесся разъяренный хриплый крик:

– Да что там происходит, дьявол побери?

Незнакомец, зависнув над девушкой, тихо выругался. Пандора не была уверена, что поняла смысл сказанного слова, но прозвучало оно намного грубее, чем ее «дерьмо».

Тот же гневный голос не унимался:

– Подлец! Я от тебя этого не ожидал. Устроился на беззащитной женщине и оскорбляет мое гостеприимство.

– Милорд, – резко оборвал его спаситель Пандоры, – вы неправильно расценили ситуацию.

– Я все прекрасно расценил. Отпусти ее сейчас же.

– Но я застряла, – горестно воскликнула Пандора.

– Какой стыд! – Вздорный старик, судя по всему, обратился еще к кому-то: – Кажется, застукали в самый неподходящий момент.

В полном замешательстве Пандора почувствовала, как незнакомец все-таки выдернул ее из ловушки, прикрыв ей рукой лицо, чтобы она не поранилась. Прикосновение было мягким, но волнующим – волна теплой дрожи прошла по телу. Как только девушка ощутила себя свободной, тут же вскочила на ноги. Голова у нее закружилась, и Пандору слегка повело. Она закачалась, и незнакомец инстинктивно подхватил ее. У нее возникло короткое, ошеломляющее впечатление от его твердой груди и крепких рук, прежде чем он отпустил ее. Прическа у бедняжки рассыпалась, волосы упали вперед, и она оглядела себя. Юбки перепачкались и помялись. Красные отметины покрывали плечи и предплечья.

– Вот черт! – выругался мужчина, повернувшись к ней лицом. – Кто вы?

– Леди Пандора Рейвенел. Я скажу им… – Голос у нее упал, когда она вдруг обнаружила, что смотрит на надменного молодого бога, высокого, с прекрасной фигурой. Даже в тусклом свете лампы под потолком его волосы цвета янтаря бликовали золотом. Глаза – серо-голубые, как сумерки зимой, скулы – высокие и прямые, подбородок – словно высечен из мрамора. Пухлые губы вносили эротический диссонанс в классические черты. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы стало трудно дышать. Как отражается на характере мужчины такая невероятная красота? Наверняка не в лучшую сторону.

Потрясенная, Пандора опустила серьгу в кармашек платья.

– Я скажу им, что ничего ужасного не случилось. Ведь это правда, в конце концов.

Молодой джентельмен опередил ее на выходе из беседки, и они тут же оказались лицом к лицу с лордом Човортом, хозяином бала и владельцем этого поместья. Он ходил в друзьях у Бервиков, и поэтому Пандоре меньше всего хотелось, чтобы ему выпал случай обнаружить ее в компрометирующей ситуации. Его сопровождал темноволосый мужчина, которого Пандора никогда раньше не встречала.

Човорт был невысокого роста, коренастый и походил на яблоко, опиравшееся на две ореховые зубочистки. Нимб седых волос и такая же седая борода тряслись, пока он говорил:

– Мы с графом решили прогуляться до берега реки, чтобы посмотреть, как идет подготовка к запуску фейерверка, и тут услышали призывы о помощи.

– Никого я не звала, – запротестовала Пандора.

– Я тоже ходил туда, чтобы поговорить с подрядчиком, – вмешался ее спаситель. – Когда возвращался в дом, то заметил, что у леди Пандоры возникли проблемы – ее платье зацепилось за спинку скамьи. Я просто попытался помочь леди.

Седые, словно наклеенные брови Човорта взметнулись чуть ли не до линии волос, когда он повернулся к девушке.

– Это правда?

– Да, милорд.

– Умоляю, скажите, почему вы, во-первых, оказались здесь?

Пандора заколебалась. Ей не хотелось вызывать Долли.

– Я вышла подышать свежим воздухом. Мне было… скучно там.

– Скучно? – гневным эхом отозвался Човорт. – С оркестром из двадцати музыкантов и целым сонмом танцующих денди?

– Меня не пригласили танцевать, – пробормотала Пандора.

– Вас бы пригласили, если бы вы не кувыркались здесь с печально известным шалопаем!

– Човорт, – тихо произнес темноволосый мужчина. – Позвольте мне сказать.

Заговоривший был суровым, но симпатичным, с резкими чертами лица, покрытого загаром. Хотя он не был молод – темные волосы отливали сталью, а время углубило морщинки вокруг смеющихся глаз, – его все равно нельзя было бы назвать старым.

– Я знаю этого парня с момента рождения, – продолжил он. Голос у него был низкий, звучал рассудительно и властно. – Как вам известно, мы с его отцом близкие друзья. Я ручаюсь за него и за его слово. Ради доброго имени девушки предлагаю не распространяться об этом досадном происшествии.

– Я тоже знаком с его отцом, – отрезал лорд Човорт. – Тот в свое время сорвал множество непорочных цветков. Сынок явно пошел по стопам папаши. Нет, Уэстклиф, я не стану молчать – он должен ответить за свой поступок.

Уэстклиф? Пандора глянула на него с осторожным интересом. Она слышала о графе Уэстклифе, который после герцога Норфолкского был обладателем старейшего и самого уважаемого титула пэра Англии. Его обширное поместье в Гэмпшире, Стоуни-Кросс-парк, было известно тем, что там устраивали рыбалку, охоту и состязания по стрельбе.

Уэстклиф встретил ее взгляд без каких-то проявлений осуждения.

– Ведь ваш отец – лорд Тренир? – спросил он.

– Да, милорд.

– Мы были знакомы. Он не раз охотился в моем поместье. – Граф помолчал. – Я приглашал его вместе с семьей, но он всегда предпочитал приезжать один.

В этом не было ничего удивительного. Ее отец считал трех своих дочерей никчемными созданиями. По этой причине их мать тоже проявляла к ним мало интереса. И как результат, Хелен, Пандора и Кассадра иногда не видели своих родителей месяцами. Удивительно было то, что воспоминание об этом до сих пор отзывалось болью.

– Моему отцу всегда хотелось иметь как можно меньше общего со своими дочерьми, – отстраненно заметила Пандора. – Мы были для него всего лишь досадным обстоятельством. – Опустив голову, тихо добавила: – Может, не так уж он ошибался.

– Не соглашусь. – В голосе графа прозвучало удивление и сочувствие. – Мои дочери не раз доказывали мне, что девушки, исполненные благих намерений и обладающие живым умом, умеют правильно вести себя в сложных ситуациях.

В разговор вступил лорд Човорт.

– Эту сложную ситуацию можно упростить до предела. Я вверю леди Пандору сопровождающей ее даме. – Он повернулся к молодому человеку, стоявшему рядом с девушкой. – Полагаю, сейчас вы отправитесь в Рейвенел-хаус, чтобы встретиться с ее семьей и договориться обо всем?

– О чем договориться? – спросила Пандора.

– Он имеет в виду бракосочетание, – ровно сказал молодой человек. Глаза его стали холодными.

Испуг и тревога овладели ею.

– Что? Нет! Нет! Я ни в коем случае не выйду за вас. – Сообразив, что он сможет принять это на свой счет, Пандора добавила более примирительно: – Дело совсем не в вас. Просто я вообще не собираюсь выходить замуж.

Лорд Човорт высокомерно прервал строптивицу:

– Смею предположить, что у вас не возникнет возражений, когда вы узнаете, что человек, стоящий рядом с вами, – это Габриель, лорд Сент-Винсент, наследник герцогства.

Пандора покачала головой:

– Лучше быть поденщицей, чем женой пэра.

Холодный взгляд лорда Сент-Винсента обежал плечи, все в царапинах, разорванное платье и вернулся к ее лицу.

– Дело в том, – произнес он тихо, – что вы отсутствовали в бальном зале достаточно долго и наверняка стали объектом всеобщего внимания.

Теперь до Пандоры дошло, что она действительно оказалась в сложной ситуации, которую невозможно разрешить простым объяснением, или деньгами, или влиянием ее семьи. В ушах пульс бил в литавры.

– Если вы позволите мне тотчас же туда вернуться, никто даже не заметит моего отсутствия.

– В такое невозможно поверить.

То, как он это произнес, не походило на комплимент.

– Правда-правда, – в отчаянии зачастила Пандора, думала она еще быстрее, чем говорила. – Я всего-навсего – как это у вас называется? Желтофиоль, пристеночница. И согласилась принять участие в сезоне, только чтобы составить компанию моей сестре Кассандре. Она моя близняшка. Красивее и очаровательнее меня, а вы как раз такой, какой ей нужен в мужья. Позвольте мне сходить за ней, тогда вы сможете скомпрометировать ее, а я соскочу с крючка. – Увидев его пустой взгляд, она пояснила: – Люди наверняка не ожидают, что мы поженимся.

– Боюсь, мне еще не доводилось компрометировать больше одной молодой леди за ночь. Должен же мужчина где-то остановиться.

Пандора решила воспользоваться другой тактикой.

– Вы ведь не хотите жениться на мне, милорд. Из меня получится самая плохая жена, какую только можно вообразить. Я забывчива и упряма, не могу усидеть на месте больше пяти минут. Все время поступаю так, как нельзя. Люблю подслушивать, громко разговариваю и бегаю при людях, неуклюже танцую. А мой характер испорчен вредным чтением. – Остановившись, чтобы перевести дух, она заметила, что список ее недостатков не произвел на Сент-Винсента никакого впечатления. – И еще: у меня ноги худые. Как у цапли.

При откровенном упоминании частей тела лорд Човорт ахнул, в то время как лорд Уэстклиф вдруг проявил живейший интерес к ближайшему кусту роз.

Рот у лорда Сент-Винсента дернулся в усмешке.

– Мне импонирует ваша искренность, – помолчав, сказал он. Потом бросил ледяной взгляд на хозяина дома. – Тем не менее в свете героической настойчивости лорда Човорта добиться справедливости у меня нет другого выхода, кроме как обсудить ситуацию с вашей семьей.

– Когда? – с тревогой спросила Пандора.

– Прямо сейчас. – Лорд Сент-Винсент сделал шаг вперед, сокращая дистанцию между ними. – Идите вместе с Човортом, передайте леди, которая сопровождает вас, что я немедленно отправляюсь в Рейвенел-хаус. И, ради бога, постарайтесь, чтобы вас никто не увидел. Мне совсем не хочется, чтобы кому-нибудь взбрело в голову, будто я мог дурно обойтись с юной леди. – После паузы он тихо добавил: – Вам нужно вернуть серьгу Долли. Попросите любого лакея передать ей пропажу.

Пандора допустила ошибку, когда подняла на него глаза. Ни одна женщина не устояла бы при виде этого лица. До настоящего времени все молодые люди из привилегированного мирка, с которыми она знакомилась во время сезона, казалось, стремились к одному определенному идеалу: к холодной аристократической самоуверенности, но ни один из них даже близко не стоял рядом с этим ослепительным, словно греческий бог, мужчиной, которого, вне всякого сомнения, баловали и обожали всю жизнь.

– Я не могу выйти за вас, – в оцепенении повторила Пандора. – Я потеряю все.

Отвернувшись, она оперлась на предложенную Човортом руку и направилась вместе с ним к дому. Двое других мужчин остались позади, чтобы поговорить наедине.

Човорт удовлетворенно посмеивался на ходу:

– Это же надо! Интересно посмотреть на реакцию леди Бервик, когда я сообщу ей новость.

– Она меня убьет, – выдавила Пандора, чуть не плача от отчаяния и жалости к себе.

– За что? – удивился старик.

– За то, что я оказалась скомпрометированной.

Човорт загоготал:

– Милая девочка, буду очень удивлен, если она не спляшет джигу. Я только что устроил свадьбу года!