Читать книгу Яд для хорошего мальчика - Лиза Рейви - Страница 1

В парке дул прохладный ветер. Рядом друг с другом, на скамейке, сидели парень и девушка. Их тёплое дыхание, создающее пар, согревало пару. Парень слегка коснулся губами уголков губ девушки, боясь, что она отстранится. Он явно нервничал. Однако девушка не отстранилась. Напротив, она сначала робко прижалась ближе к нему, затем положила ладонь на его щеки и углубила невинный поцелуй. Парень, стараясь не суетиться слишком радостно, блаженно закрыл глаза. Для него больше не существовало дикого ветра, бьющего в лицо; парень не чувствовал холода, – жар сковал его тело. Для него больше не существовало ничего, кроме неё. Для неё существовало всё, кроме него.

Она мёрзла каждой клеточкой своего тела, осознавая, что прикосновения парня не дают столь сильного эффекта, как ей хотелось бы. Она понимала, что ей неудобно и неуютно с ним сидеть. Девушка слышала шаги, крики птиц, шорох листьев – она отчетливо слышала любой звук, доносящийся вдали деревьев. Этот поцелуй не позволял ей полностью провалиться в сладкий сон, забыть обо всем, что тревожило её. Такой поцелуй мог дать ей только один человек – и это Антон.

Когда Антон касался её, то происходил настоящий разряд, пробегающий до самого сердца. Когда он нежно проводил кончиком пальца по ее щеке, к ним немедленно приливала кровь, – становилось душно и волнительно. Когда парень целовал ее, как же волшебно девушка чувствовала себя. Но когда это делал кто-то другой, не Антон, все волшебство куда-то испарялось.

Её как будто заразили ядом, который действовал только с определённым человеком. Ноги подкашивались только от одного его взгляда. Хотелось смеяться от радости, танцевать, постоянно улыбаться; мир больше не казался мрачным и угрюмым. Сердце то останавливалось, то бешено стучало, ускоряя темп. Мысли путались, в голове был лишь несвязный поток предложений, язык заплетался. Болезненная одержимость от этих чувств, настоящая ломка, если их нет.

Влюблённость – это ведь яд, который изменяет химический состав организма, проникает глубоко в душу, подчиняет себе весь разум. Травиться им – значит, не осознавать действия, не в силах сохранять контроль над собой.

Девушка чувствует это лишь с одним человеком, потому парень, сидящий рядом, не может возбудить тех же чувств, что ещё так крепки в памяти.

«Ты отравил меня, – злобно подумала она. – И я отравлю тебя в ответ. Нужно только подождать. Пока ты далеко – ты не со мной. Но, если я буду присутствовать в твоей жизни, сопровождать тебя везде, тебе предстоит однажды сдаться; твои стены отстранённости и равнодушия когда-нибудь падут. И тогда уже ты будешь желать постоянно видеть меня, думать обо мне. Я проникну к тебе в разум и сердце, словно стойкий вирус, который задерживается в человеке надолго. А пока ты целуешь другую, не думая обо мне, – я потерплю, подожду. Ведь ждать – это единственное чему научила моя бешеная влюблённость к тебе».

Однако девушка ошиблась в одном. На другом конце города парень действительно целовал другую девушку – любимую и столь долго желанную. Но при этом его не покидали старые воспоминания. Он постоянно возвращался к тому внезапному безрассудному поцелую с другой. Когда его пульс ускорялся, а дыхание в миг становилось прерывистым.

Казалось бы, он должен сейчас быть на седьмом небе от радости с другой девушкой, а парень чувствовал лишь желание прекратить этот поцелуй. «Убирайся из головы», – он всеми силами пытался прогнать ведение, которое прочно засело в голове.

«Ты в порядке?» – девушка отстранилась от него. «Нет!»– хотелось выкрикнуть ему, но парень лишь печально улыбнулся и покачал головой. Он не должен вспоминать прошлое, в конечном счете какой в этом толк? Думать о той, которой он никогда не интересовался. То, что случилось тогда с ними, было ошибкой. Теперь Антон должен быть счастлив. Он добился того, чего хотел: встречается с девушкой, которая всегда ему нравилась. Он должен думать о ней. Так почему же мысли не хотят его слушаться, непроизвольно возвращаются к другой.

«Кажется, я заболеваю», – подумал парень и закашлял. Он даже не мог представить, что скоро его организм будет отравлен ядом. Любовью.

Глава 1.

Тогда

– Кажется, волк снова завыл, – сестра подняла голову к потолку и закатила глаза. – Когда же это закончится?

Вопрос был риторическим, конечно. Никита, наш брат, вовсе не хотел прекращать петь по утрам, бреясь в ванной. Он считал, что песни с утра – это отличный способ бодро начать день. К его сожалению, в это верил только он один. Все остальные члены семьи ночью с ужасом ждали «бодрого» утра.

Я прихорашивалась перед зеркалом, закрепляя свои кудри в пучок, пока младшая сестра продолжала жаловаться на бездарный вокал брата. Лейле было всего тринадцать лет, но доставала она людей похлеще любой недовольной бабушки.

– Ну, в самом деле! Мужику двадцать пять, неужели он не может найти жену и уже съехать от нас. Почему мы должны терпеть это безобразие каждый день.

Из ванны доносились громкие вопли: «Крылатые качели». Настолько фальшивое исполнение песни мне еще не доводилось слышать. Я поморщилась, пока брат продолжал петь, никого не смущаясь.

– Почему-то занятия у Линь ему не помогают. Стало только хуже, – сокрушенно вздохнула я.

Линь была учителем вокала. Именно к ней уже несколько месяцев ходил Никита и платил немаленькую сумму. Китаянка всегда ему улыбалась и вежливо хвалила брата за упорный труд на английском языке. Однако однажды сестра как-то высказала свое подозрение насчет её слуха. Кажется, Линь была немного глуховата на правое ухо. Это совершенно не мешало ей брать учеников и зарабатывать деньги. Брату она нравилась из-за её лояльного отношения к нему. На памяти Никиты это был первый учитель, который не ругал его, а всячески подбадривал продолжать петь дальше.

У каждой семьи есть болевые точки. У нашей – это большое желание петь, которое осуществить очень тяжело. Хоть мы все и обладаем этим желанием, красивого голоса у нас нет. А также толстых стен, позволяющих фальшиво петь без ущерба для соседей.

Одно время папа тоже пел. В такие моменты к нам прибегала соседка и радостно извещала нас, что ее тараканы с невероятно быстрой скоростью уползали из её квартиры. Естественно, папу, как непризнанного гения пения, такое отношение немного обижало. Он придерживался того мнения, что даже насекомые могут оценить достойный голос, если захотят. Мама же каждый раз делала папе предупреждение, что если такой концерт повторится снова, то мы будем вынуждены последовать примеру тараканов и переехать к теще в другой город. После столь весомой угрозы папа умолкал на неделю, а затем снова все начиналось по кругу.

Мама никогда не пела, говорила, что неудачный опыт детства заставил ее навсегда смириться с попытками запеть. В такие моменты она становилась очень грустной.