Читать книгу Три женщины - Лиза Таддео - Страница 6

Лина знает, что пятнадцатилетние девочки делятся на два типа, и она относится к тем, кому нужно нечто большее, чем французские поцелуи. У себя в спальне она, закрывая глаза, представляет, что влюблена. Этого ей хочется больше всего. Она считает, что девчонки, которые говорят, что успешная карьера для них важнее любви, попросту врут. Внизу, на кухне, мама готовит мясной рулет. Лина его ненавидит. Она ненавидит этот запах. Весь дом пропитался мясным рулетом, и запах сохранится еще на несколько дней. И даже пыль на перилах – и та перемешается с этой бурой вонью.

На лбу у Лины вскочил прыщ, большой, кроваво-оранжевый. Сегодня пятница, пятница все-таки приятнее вторника. А если вторники чем-то и лучше пятниц, так это тем, что по вторникам никто никуда не выходит, впрочем, как и Лина. Сидят себе по своим трейлерам или модульным домам. Лина хотя бы живет в приличном доме. Кому-то всегда хуже, хотя всегда найдутся те, кому лучше.

Но эта пятница будет совсем другой. Лина еще этого не знает, но эта пятница навсегда изменит ее жизнь.

Несколько недель назад подруга Лины, Дженнифер, признанная красотка, начала встречаться с новым парнем, Родом. А Род – лучший приятель Эйдена. А Лина с ума сходит по Эйдену – так всегда и бывает: серые мышки влюбляются в самых популярных парней. Эйден сильный, привлекательный и впечатляюще молчаливый. Если уж скажет – как золота отвесит. Впрочем, влюбленность Лины – катастрофа среднего уровня. Ведь она почти его не видит. Они учатся в одном классе, но никогда не разговаривают. Он встречается с девчонками с пухлыми губами, большой грудью и с мягкими прямыми волосами. Он встречается только с крутыми девчонками.

Лина не страдает дисморфофобией. Не думайте, что она смотрит в зеркало и видит там уродца. Она видит себя в зеркале такой, какова она есть: вьющиеся светлые волосы до плеч, серо-голубые глаза и красноватая кожа с мелкими прыщиками вдоль линии роста волос. Она нормального роста, и тело ее вполне нормальное: бедра у нее не слишком широкие, а если пропустить ужин, то и живот будет вполне плоским. Но она не красавица. Если бы она, к примеру, неожиданно стала подружкой Эйдена, то вряд ли кто-нибудь из парней сказал бы: «О, Эйден обзавелся горячей цыпочкой».

А недавно она поняла, что в мире нет ничего более важного. Все остальное не важно. Или скорее все остальное станет важным, потому что если ты – «горячая цыпочка», у тебя появятся свобода и возможность сосредоточиться на всем остальном, а не только на себе. Ты – горячая цыпочка, поэтому тебе не нужно часами крутиться у зеркала, чтобы хорошо выглядеть. Не нужно пытаться заставлять кого-то влюбляться в тебя. Не нужно больше плакать – только если кто-то умер. Но тогда даже плакать ты будешь сексуально.

Как бы то ни было, она не горячая цыпочка. Более того, она не получает даже того внимания, которое получить легко. От парней, работающих в 7-Eleven или Tastee-Freez. От работяг со стройки, которые в полдень перекусывают на лавочках жареными пирожками, запивая крепким чаем в пластиковых стаканчиках. Даже они не задерживают на ней взгляд.

Но теперь, когда Дженнифер стала встречаться с Родом, у Лины появился шанс. Единственное, что радует Лину в дружбе Дженнифер с этим популярным бойфрендом, – это стратегия. А для разработки хорошей стратегии нужно на практике быть одержимой своей идеей.

За несколько недель Лина разузнала о нем все. «Знали бы парни, – со смехом говорила она Дженнифер, – что мы постоянно думаем о них!» Лина всегда честна в этих вопросах. Но Дженнифер не стала бы признаваться в подобном. Ей-то не нужно разузнавать все о парне, с которым она даже ни разу не говорила.

Адрес.

Телефон наизусть. За две недели ты, наверное, тысячу раз набирала первые шесть цифр, и сердце твое взрывалось перед седьмой, и палец дрожал над ней, но так ни разу и не нажал кнопку. Наверное, так же на мышцы действует героин.

Родители – их имена, чем зарабатывают на жизнь, место их работы.

Собака – как ее зовут и когда с ней гуляют. И где с ней гуляют – чтобы можно было случайно выйти со своим плеером в тщательно выбранном костюме. И ты идешь и всякий раз, когда сворачиваешь за угол, твое сердце заходится.

Размер одежды.

Девочка, с которой он поцеловался в первый раз. Стоя под душем, ты придумываешь историю о том, как она с ним сосется и как он не хочет даже говорить о ней, потому что оно того не стоит. Что он почти забыл ее имя. А вот ты никогда не забудешь.

Любимые группы, любимые фильмы, все, что обычно узнают о человеке уже после знакомства.

Его расписание, на каком месте он сидит в вашем классе. Как прийти раньше, чтобы он не подумал, что ты пытаешься сесть поближе к нему.

Все это становится важнее дыхания. Потому что Лина знает: если она сумеет заполучить этого идеального парня, то все будет хорошо. Даже притом, что она не горячая цыпочка. Все будет хорошо, и все остальное дерьмо не будет иметь никакого значения.

Как то, например, что мама Лины вечно заставляет ее чувствовать себя идиоткой, потому что якобы она претендует на большее, нежели заслуживает. Вот эти мамины фразы: «Это глупая идея, Лина» и «Откуда такое у тебя в голове, Лина?»

Или то, что мама категорически против того, чтобы отец взял Лину охотиться на уток, Лине до смерти этого хочется, но нет: мама желает, чтобы Лина и ее сестры были настоящими леди.

Мама задает слишком много вопросов. Она вечно следит за Линой. Она всегда на хвосте. Лина часто думает: «Да живи ты уже собственной жизнью! Живи своей чертовой жизнью! Хоть бы раз вернуться из школы и обнаружить, что ни хрена никого дома нет и можно наконец побыть одной!»

Но, конечно, ее бы это так не беспокоило, если бы она могла пойти к своему бойфренду Эйдену Харту, и смотреть с ним кино в полной темноте, и страстно, молча обниматься под колючим шерстяным одеялом, не думая ни о чем, кроме их абсолютной любви. А само это слово – бойфренд. Оно не укладывается в ее голове. Это что-то далекое и недостижимо прекрасное. Если у нее когда-нибудь будет бойфренд, она не будет воспринимать это как должное, каждое утро она станет просыпаться и говорить: «Чтоб я сдохла, у меня есть бойфренд!»

Если бы он только знал, как идеально она ему подходит. Он погладил бы ее по щеке и сказал бы: «Малыш, как жаль, что мы потеряли столько времени. Нужно все вернуть. Всю оставшуюся жизнь, каждую минуту я хочу касаться твоего тела».

А она положила бы палец ему на губы, как делала крутая девчонка в одном фильме: тсс, дружочек… И поцеловала бы его…

Вечером этой пятницы она предается своим фантазиям. Она лежит в постели в своей комнате, под одеялом. Свет потушен. На ней белые трусики. Ее ноги идеально сдвинуты, как деликатесное мясо в нарезке. Лина представляет свою жизнь, как сцены из фильма. Вот она целует его под дождем, вот на футбольной тренировке, вот в кинотеатре, а вот на белой скамейке в кафе-мороженом. Сейчас на ней только бюстик и трусики, и он лежит рядом с ней, его большие руки гладят ее белое тело, его палец ласкает ее пупок, а она начинает его целовать в губы. Вот их языки встречаются, скользят, ласкают друг друга, и она ощущает каждый его сосочек…

Раздается звонок телефона. Мама снизу зовет ее:

– Лина!

Сейчас шесть вечера. Лина берет трубку.

Это Дженнифер.

– Привет, – говорит Дженнифер. – Эйден говорит, что ты симпатичная, и мы собираемся сегодня устроить двойное свидание.

Эти слова переворачивают мир. Позабыты пятницы, похожие на вторники, позабыт мясной рулет и весь этот бред… Начинается совершенно новая жизнь.

Все, что произойдет этим вечером, она запомнит на всю жизнь. Ведь она наконец получит то, о чем мечтала. Это произойдет! Мечта станет реальностью!

Сентябрьский вечер теплый и безветренный. Они должны встретиться в кинотеатре. Их подвозят туда родители Дженнифер. Свежевыбритые ноги Лины всю дорогу дрожат. Она надела джинсовые шорты и розовую рубашку. Светлые волосы, как никогда, красиво рассыпались по плечам.

Машина подъезжает к кинотеатру. Их ждут двое парней. Лина поверить не может, что это происходит с ней. Она выходит из машины, опустив глаза, избегает смотреть ему в лицо. Она боится, что он взглянет на нее и подумает, что она недостаточно красива. Но потом что-то заставляет ее поднять глаза, что-то рассеивает ее страх.

Эйден.

Он стоит там, как настоящий мужчина. Он взрослеет быстрее остальных парней.

Она влюбилась в него давным-давно. Но на этот раз все происходящее – реальность. Между ними возникает химия. Их тянет друг к другу, словно магнитом. Вблизи он кажется застенчивым.

– Рад встрече, Лина, – говорит он.

– Я тоже рада, – отвечает она.

Эйден протягивает ей руку. Она чуть в обморок не падает, видя это.

Внезапно все перестает быть недостижимой мечтой. Это случилось не по ее воле. Она не добивалась, и это прекрасно. Она вспоминает, как думала, что в ее жизни никогда не будет счастья.

Лина берет его руку с уверенностью девушки, которая знает, что ее рука достаточно красива. Он улыбается и облегченно вздыхает. Род и Дженнифер уже целовались по-французски, а может быть, и не только. Их отношения уже не такие романтические. Лина всегда думала, что Дженнифер красивее ее, но сегодня ей так не кажется.

Парни уже купили билеты, и они вчетвером проходят прямо в кинотеатр. Девушки садятся рядом. Род садится рядом с Дженнифер, а Эйден с Линой. Она чувствует тепло его тела, и ей трудно справиться с волнением. Как хорошо, что они пришли не слишком рано и свет в зале уже приглушили. Он не видит ее пылающего лица, прыщей на лбу, ее восторга.

«Семь» – не из тех фильмов, что нравятся Лине. Много крови и насилия. На сцене, когда мужчину, повинного в грехе похоти, заставляют заниматься сексом с женщиной с помощью жуткого приспособления с кинжалом, который уродует несчастную, Лина не выдерживает. Ей настолько неприятно, что это сильнее желания сидеть рядом с Эйденом. Она поднимается. Он, не говоря ни слова, поднимается вместе с ней.

Она направляется к выходу, с торжествующей радостью чувствуя, что парень идет за ней. С ней никогда такого не случалось. В своей спальне она всегда была серой мышкой. Она идет быстрее и слышит, что он тоже прибавляет шаг. А потом он окликает ее тем словом, которое будет преследовать ее в мечтах.

– Эй! Эй, малыш, подожди. Все нормально?

Она оборачивается. Они стоят на свету под навесом. Ей кажется, что они попали в 1957 год. Мимо проносятся «Паккарды», и Кэри Грант говорит: «Привет, красотка!» – а Бетт Дэвис отвечает: «Йу-ху, леди!» Прямо здесь.

Он берет ее за руку. Она смотрит на него.

– Ты только что назвал меня «малыш»?

– Да.

– Мы же учимся в одном классе.

– Да.

– Ну?

– Тебе не нравится?

– Нет, – отвечает она, широко улыбаясь. – Мне нравится. Мне очень нравится.

И тогда это случается, самый романтический поцелуй в истории мира. Он проводит ладонью по ее щеке, медленно и неуверенно, как мальчик, хотя он больше похож на мужчину, чем любой парень из их класса. Она чувствует, что лицо ее охватывает пламя. Тысяча образов проносится в ее голове – говорят, так бывает, когда ты умираешь, а не во время первого поцелуя. Она видит маму внизу, у лестницы, и она называет ее ленивой. Она видит, как отец выходит из двери, он выходит, и дверь захлопывается за ним, а мама говорит: «Лина, убери грязь за собой! Лина, о чем ты думаешь? Лина, когда ты встанешь? Почему ты все еще в ванной?» Она видит, как сестры смотрят на нее злыми глазами. Она вспоминает ту ночь, когда умер ее кролик, а утром мама заставила выбросить его. Она хотела похоронить его, но она видит, как отец выносит кролика в мусорном мешке за дверь… И вдруг губы этого красивого парня оказываются на ее губах, она чувствует, как его язык проскальзывает ей в рот, и вот оно, то, о чем она только мечтала и читала в книжке «Как целоваться», которую дала ей подружка. В книжке говорилось, что языки движутся, как золотые рыбки, но их языки вовсе не рыбки, да и не языки, а души, души, которые бьются о влажные зубы. Лине кажется, что она сейчас умрет, и, если бы это действительно произошло, ее жизнь была бы полной.

– Эйден, – выдыхает она ему прямо в рот.

– Что, малыш?

Для некоторых женщин подготовка к встрече с любовником столь же благословенна, как и сама встреча. Порой даже лучше, потому что со временем любовники уходят, интерес ослабевает, но нежные моменты предвкушения останутся навсегда. Так и Лина: ей приятней вспоминать красоту падающих снежных хлопьев, чем серую слякоть под ногами.

Обнаженная Лина стоит за желтой шторкой в прямоугольной душевой кабинке. Она подставляет рот под струю воды, откидывает мокрые волосы назад, как это делают девушки в кино – большие пальцы заложены за уши, а ладони обхватывают макушку. Потом она приглаживает волосы. Она бреет ноги и лобок, оставляя то, что девушки постарше называют «взлетной полосой». Она намыливается душистым мылом, уделяя внимание всем местам, где он может ее поцеловать. Эти места она трет особенно сильно, тщательнее, чем следовало бы.

Время она выбрала идеально – сестра сейчас пойдет в ванную по пути в их общую спальню, так что Лину никто не потревожит. Обнаженная, она ложится на постель поверх полотенца и начинает втирать розовый лосьон в кожу, не пропуская ни единого участка. Потом она наносит макияж, но не слишком вызывающе – однажды она слышала, как Эйден заметил, что сильно накрашенные девушки хотят казаться старше, а становятся похожими на шлюх.

Она расчесывает и сушит волосы, чтобы они стали прямыми, но сохранили объем и красиво рассыпались по спине и плечам при ходьбе.

Лина душится за ушами, под коленями и на внутренней стороне запястий. Лимонно-цветочный запах напоминает о пляже, чае со льдом и мятой, свежем океанском бризе. Духи – это последний штрих, они должны сохраниться надолго. Если по дороге Лине придется пройти мимо курильщика, она вся изведется в молчаливом негодовании. Эйден курит, но ей хочется прийти к нему чистой, без запаха табака, хотя вполне возможно, что он будет курить, когда она придет.

Она нервничает. В животе странное ощущение, словно она не ела несколько дней. Она действительно ела меньше обычного, потому что такова любовь. Лина начинает это понимать. Любовь одновременно питает – и заставляет ощущать голод, так что ты полон и в то же время опустошен. Ты не хочешь ни есть, ни общаться с другими. Ты хочешь только того, кого любишь, и думаешь только о нем. Все остальное – пустая трата энергии, денег, дыхания.

Тайное место – это река, но это нечто большее, чем река. Даже сейчас, спустя двадцать лет, Лина, думая о тайном месте, вспоминает слово «река», хоть оно и не совсем подходит. Проблема в том, что лучшего слова нет. Как все лучшее в жизни, это не имеет названия. Никто из них не называл тайное место. Не называл вслух. Так Лина называла это мысленно. Вообще-то было и более простое название, проще, чем «река».

Там.

Я встречусь с тобой там.

Увидимся там в десять.

Сойти с автобуса – и вот это место, всего в четверти мили, в лесу, но не слишком далеко, рядом с двухполосной дорогой, которая пролегает по равнине.

В лес ведет тропинка, не дорожка, но достаточно заметная узкая тропинка, проторенная в траве кедами и ботинками.

Лина шагает в белых кроссовках и думает, что и она теперь причастна к созданию этой тропинки. Она думает обо всех тех, кто прошел этим путем до нее.

Вот это место. Поляна, заросшая высокой травой, узкий извилистый ручей в тумане. Самый лучший момент – увидеть его машину, старую и потрепанную, серую до незаметности. При виде этой машины сердце Лины начинает колотиться как безумное.

Они начали встречаться осенью, но скоро наступит зима. Эйден говорит, что нужно запастись одеялами – слишком дорого будет держать мотор включенным. Он сказал это в сентябре, когда до зимы было еще очень далеко. И глаза Лины увлажнились оттого, что он мысленно связывает свое будущее с ней. Очень долго она была удовлетворена одним только осознанием того, что объект ее любви видит в ней бьющееся сердце, живое существо, что включает ее в свою орбиту.

Лина видит, что его машина уже здесь, она слышит пение птиц в ветвях деревьев, хруст сучков под ногами. Она чувствует запах влажной земли и автомобильных выхлопов. В этом тумане голова идет кругом. Она заправляет волосы за уши – она много раз тренировалась перед зеркалом и знает, что так выглядит лучше всего. Все эти звуки, запахи, атмосфера… Это ее прелюдия.

Там, в машине, глядя куда-то вдаль сквозь деревья, в сизом облаке сигаретного дыма, сидит ее миф: парень, который всецело принадлежит ей, он ждет ее, он ценит самую ее сущность. Он – смысл ее жизни, ради него она забывает о матери, сестрах и об отце. Только он.

Там.

Когда-нибудь Эйден будет слишком много пить, у него будут дети, работа и зарплата, которой не хватает даже на газовый баллон для барбекю для летней вечеринки в день рождения. Когда-нибудь у Эйдена появится большой живот – и горькие сожаления. Он не станет ни десантником, ни астронавтом, ни бейсболистом. Он не будет петь в знаменитой группе, он не увидит Тихого океана. Он будет жить только для жены и детей, делать все, что в его силах (хотя считается, что мужчине всегда нужно заниматься чем-то вне семьи и работы), но он не сделает ничего такого, что запомнится навсегда. Только одна женщина будет помнить, кем он был для нее. Потому что для нее он был всем.

Дорогой дневник!

Я влюблена в Эйдена Харта, а он влюблен в меня!

Клянусь, я точно это знаю. На земле нет человека счастливее меня. Стоит мне проснуться, и мне кажется, что я сейчас взорвусь от радости. Я так счастлива, что могла бы умереть. Наконец-то я знаю, что значат эти слова. Я могла бы умереть.

Приближается зима, и бешеная скачка их любовной истории начинает затихать. Лина ненавидит зиму. Она ощущает ослабление своей страсти так остро, словно лишилась одной из конечностей.

Школа и другие обязательства давят на нее. Мамины замечания становятся невыносимыми. Ей не нравится зимнее пальто, у нее нет настроения читать и учить что-то новое.

Примерно в то же время Лина узнает, что приятель ее старшей сестры запал на нее. Это одновременно и удивляет ее, и кажется совершенно естественным. Кажется, что из-за Эйдена она стала видимой для мира. Она популярна. Она знала, что так и будет. Она всегда знала. Но это знание не утешает, а ровно наоборот.

Этот приятель не то чтобы красавчик, но он старше, у него много друзей, он ходит на все вечеринки. В коридоре он подходит к Лине, когда та роется в своем шкафчике. Она чувствует на кончике носа его горячее дыхание. Он странно смотрит на нее – непохоже, что он на нее запал. Непохоже, что она вообще ему нравится.

Он рассказывает ей о вечеринке в выходные. Спрашивает у нее так, словно она уже приглашена. Она чувствует, что у нее кружится голова. Она боится отказаться. Это непохоже на свидание, но сама идея, что кто-то еще находит ее привлекательной, ей нравится. Она словно лампа в магазине, которая не была включена в розетку, но теперь она вспыхнула: и неожиданно покупатели стали останавливаться и подходить ближе. Взгляни-ка, дорогая, а может быть, эту?

Она влюблена в Эйдена, но ей кажется, что было бы неплохо повеселиться. Да и он может где-нибудь развлечься. Вообще-то в этом кроется серьезная проблема. В последнее время она не понимает, чем он занимается по вечерам. Она и раньше об этом не знала, но вдруг ей стало ясно, что ничего не изменилось. Они не стали настоящей парой, неразлучной, как Дженнифер и Род.

Лина убеждает себя, что приглашение на вечеринку – это здорово. Хорошо будет выбраться из дома. Но в действительности, если признаться себе честно, она идет на это, потому что Эйден не звонил ей уже несколько дней, а в школе хоть и улыбался, но был каким-то отстраненным – Лина просто пока еще об этом не размышляла. Но в подсознание эта мысль запала, как завещание матери. Воспоминания путаются. Парень, который пригласил ее, который вроде бы влюблен в нее, он не единственный. Она это знает точно.

Он привозит ее в дом приятеля, где вообще-то нет никакой вечеринки. Просто четыре парня сидят и выпивают. Она думает, а когда же мы поедем на вечеринку… И вдруг приятель ее сестры, который привез ее сюда, уходит… Или он уходит из воспоминаний? Теперь остались только комната, три пьяных парня и Лина.

Один из парней, теперь она называет его первым, протягивает ей выпивку в красной кружке. Она не уверена, что это спиртное. В кружке что-то фиолетовое или темно-синее, как океан. И на вкус это не спиртное. Вкус темный, густой, теплый. Лина никогда не пробовала спиртного, так что, даже если бы это был какой-нибудь ликер, она не поняла бы этого со стопроцентной уверенностью.

«Первый запомнился мне лучше всего, – скажет она потом, став старше, – и я знаю, что он был первым. Я запомнила его на всю жизнь. Мы сделали это. Я не знаю, как все случилось. Я просто почувствовала, что кто-то оказался на мне, и я знала, что это был секс. А потом, я помню, он скатился с меня, и я лежу на животе. Потом на меня залез другой парень. Я слышала, как он сказал: «О нет, это же младшая сестра Эбби! Я не могу!» – и ушел. А потом был третий, но с этого момента память отключается. Я не сопротивлялась, насколько помню. Я просто расслабилась. Я думала, что не хочу сейчас никому говорить «нет», я хотела, чтобы меня все любили. Я не хотела давать им повода не любить меня».

На следующий день, а после него еще много дней подряд, все обсуждали только одну сплетню: что Лина трахалась с тремя парнями одновременно.