Читать книгу Калейдоскоп судеб: в погоне за счастьем и оохолами. Мир хоганов - Лолита Волкова - Страница 14

Егор осмотрел свой хог: почти все пространство его нового жилища занимали набросанные одеяла, покрывала и подушки, небольшой то ли столик, то ли тумбочка, на которой стоял сосуд из серебристого металла, а рядом такая же серебристая чашка. В сосуде была жидкость – Егор принюхался, но запаха не было; зачерпнул чашкой, выпил – вода, прохладная и вкусная.

Он провалился в сон, как только прилег на ворох одеял и подушек, и проснулся лишь к вечеру. Ему снились разные события, места, которые он то узнавал, то нет, и во сне он понял, что все это случалось с ним там, на Земле.

Егор жадно напился воды и вышел из хога.

Закат здесь был красивым – фиолетовый, малиновый и ярко-желтый, а солнце оказалось двойным: теперь, на закате, это было видно. За светилом, садившимся за горизонт, виднелось еще одно, почти вполовину меньше, а значит, оно было гораздо дальше. При свете дня его почти не было видно.

Егор увидел у одного из шатров Виктора с его фиолетовым спутником и рядом с ними худенького китайца, они что-то ели из небольших плошек. Виктор махнул ему рукой и что-то сказал китайцу, тот нырнул в хог и через секунду вышел уже с двумя плошками, после чего компания направилась к нему.

– Знакомьтесь, Егор, – Виктор указал на Егора, – Бию, – и Виктор кивнул на китайца, который вблизи уже не казался Егору парнем, – хотя и девушкой его тоже было сложно назвать, скорее, человек неопределенного пола: шаровары, широкая свободная блузка, короткая стрижка, миловидное, вроде молодое лицо…

– Хорошего тебе! – улыбнулась Бию, и теперь сомнений не было: мелодичный высокий голос явно принадлежал девушке. Китаянка с улыбкой протянула Егору плошку, в которой было что-то вроде каши.

– Что это? – поинтересовался Егор, хотя, по правде говоря, чувствовал такой голод, что обрадовался бы чему угодно.

– Бисквитная плесень коровы сахарный инструмент соковыжималка, – невозмутимо пояснила Бию и, улыбнувшись еще больше, закивала: – Вкусная тарелка!

Виктор прыснул от смеха, не выдержав:

– Ты бы видел свое лицо! – сказал он, отсмеявшись. – Мы-то уже привыкли, так что одно развлечение осталось – на Андросов смотреть в первые дни. Не бойся, ешь, – указал он на блюдо с «плесенью коровы», – это правда вкусно – протертое пюре из местных растений, сладковатое, напоминает печенье с молоком.

После ужина Егор походил по поселению, увидел, как возвращаются его жители, встретил Кшиштофа, который ходил в соседнее поселение к чужакам, и почувствовал, что снова хочет спать.

Следующие несколько дней он просыпался только чтобы поесть и немного прогуляться. Сны затягивали его, показывали все больше и больше мест, событий, ситуаций, в которых он даже начал теряться. На третий день он вспомнил через сны всю свою жизнь, кроме моментов, почему попал сюда, на «Алькатрас». Но уже через неделю Егор опять не был уверен, что помнит свою жизнь, – точнее, что из приснившегося было его жизнью, а что – просто сном, выдумкой сонного мозга, фантазией и игрой подсознания.

А еще ему все меньше нравилось его собственное имя. Он не чувствовал себя Егором, хотя точно знал, что имя настоящее.

– И-Го долго ходил в сон, – сказала Бию с легкой укоризной, когда Егор в очередной раз пришел в «столовую» – хог, где Бию и Вэй, китайская пара, готовили еду все на поселение.

Он продолжал долго спать и видеть во сне события, истории, разные города и страны, а иногда – совершенно незнакомые места, даже не похожие на привычные, земные. Спать и видеть сны ему нравилось больше всего. Что ж, согласно законам этого странного мира, именно этим он и должен здесь заниматься?

Переполненный впечатлениями от снов, Егор как-то вечером за ужином в шутку рассказал Кшиштофу об одном эпизоде сна, где он был профессором в университете и принимал экзамен у студентов. Во сне он знал предмет, но, проснувшись, понял, что со своей специальностью по компьютерным технологиям не мог знать таких подробностей. Кшиштоф сам был профессором, и Егор подумал, что ему может быть интересно или хотя бы забавно услышать такой сон.

Кшиштоф слушал очень внимательно и на удивление серьезно, а потом стал задавать вопросы: что Егор помнит из сна, может ли описать аудиторию, студентов, вспомнить билеты? И когда Егор постарался передать все как можно точнее, Кшиштоф нахмурился:

– Это был я. Ты видел мою жизнь, эпизод из моей жизни. Я помню тот экзамен.