Читать книгу Карусель историй. Сборник коротких и очень коротких рассказов - Лолита Волкова - Страница 14

Комплимент

– Да ну что вы, доктор! Вы мне льстите, право! Моя фигура хороша!

– Не поняла?!

– Лучше бы и не договаривал.

– Жалкий массажист!

– Моя фигура хороша, видите ли, для вакуумного баночного массажа!

Писательство

Зловещий вечер

Летний вечер. Быстро темнеет.

По небу оголтело носятся летучие мыши, пикируя с большой высоты камнем вниз…

– А-ааа!, – кричит еврейский мальчик Миша. Летучие мыши проносятся совсем рядом…

– У меня белая губаашкааа!

Забегает за павильон детского сада, и тут-же стрелой выскакивает обратно.

За ним бежит Игорь с горящей, плавящейся головой пупса на палке. Лихие семидесятые…

Чёрная магия

Деревня просыпалась медленно.

Подтянувшись на пороге, её взгляд упал на не высокий забор.

На нём, то тут то там вразброс, крестом лежали сухие травинки.

В голове промелькнула мысль, поделано.

– Ужас! Что делать?

Она тут-же щёлкнула камерой телефона, заодно спросив у Siri: «Спалить? На перекрестке? В полночь?»

Обернувшись, она увидела воробья с травинкой во рту…

Лишний груз

– А не уехать ли, – подумала я.

Положила в сумочку Харуки Мураками и круассан.

С вокзала уже звонила ему.

«Я в поезде. Так нужно», – про себя думая: «Расстаться, расстаться…»

Семь лет в никуда. Одинокие праздники, ожидания чуда, жалкие подачки женатого мужчины.

И тут в купе вошёл ОН… Ярко жёлтые туфли, льняной пиджак.

Скоро пятнадцать лет, как мы вместе.

Обоюдное решение

В его голове жили два голоса.

Один был правильный, интеллигентный, благовоспитанный.

Второй был матерно-ругательным раздолбаем, сочинявшим гаврики в литературном журнале, под рюмочку коньяка, когда хватало денег. Когда нет, превращался в первого, но это не делало его счастливым.

Но вот исчезала эйфория от написания четверостиший. Противоречия раздирали его…

Так что он стал редактором небольшого издательства.

Летняя ночь

Крик пересмешника в ближайшей лесополосе.

Он слышен через открытое окно старой дачи с кучей не нужного хлама, включая торшер..

Скрип старого кресла-качалки с книгой, переходящий в мирное посапывание…

Ты открываешь глаза и видишь на потолке зловещую тень большой чёрной птицы. Сон вновь окутывает тебя… А утром у торшера находишь лохматую ночную бабочку…

Неудачный выбор

Она терпеть не могла маленьких собачек.

Существо на цокающих уродливых лапках вызывало в ней внутреннее неприятие.

Жирное тело, покрытое перхотью, постоянно высунутый язык собачки, дорисовывали картинку отвращения.

Он каждый день слышал это от той, которую любил, и так не хотел потерять.

Однажды, вернувшись домой она не увидела пинчера.

Собака исчезла.

Через месяц ушла и она.

Она и море

Солёный воздух пьянил сознание, ветер нашёптывал,

– Пари…

Холодное море Балтики, с ровной линией берега уходящей в высокие сосны, ей казалось таким же отстраненным от жизни, как и она сама в последние годы. Печальной, стареющей на глазах, но ещё с янтарным блеском в глазах, застывших каплями смолы.

Той, что искала в его берегах в далёком детстве.

Давно не виделись

Смешной возраст – сорок лет.

Сорок лет назад прозвенел последний школьный звонок.

Несколько лет назад я встретила одноклассницу.

Дружили в младших классах.

Я заходила за ней перед школой, находящейся в трёх минутах ходьбы.

В старших классах по причине её влюбленности в одноклассника, симпатизировавшего мне из-за заграничных шмоток, наша дружба закончилась.

– Так не прилично выглядеть, в нашем возрасте, – констатировала она, акцентируя на годах.

– У тебя тот же вес, что и в школе.

Целлюлит пора иметь, уже…

– А худеть плохо! Морщины. А так, всё натянуто, лоснится и сияет!

Она действительно шла в натянутых лосинах и сияла.

– А ты, разом не болеешь?

Союзник

Кап. Кап.

Он перевернулся на другой бок.

– Нужно поменять уплотнитель в старом кране.

Одеяло пахло сыростью, уши болели, шея затекла от твёрдости перьевой подушки.

Покрутившись какое-то время, он сполз с кровати. Втиснув ноги в старые тапки, прошаркал на кухню.

Стрелки циферблата старенького будильника, в свете уличного фонаря показывали двенадцать часов.

Он налил в алюминиевую кружку теплой воды из чайника, тут же сквозь зубы выплеснул её.

Резкая вспышка света ударила по глазам. Он зажмурился.

– Что сушняк замучал, Андрюша? Да ты рассольчика хлебани. Там, в холодильнике, – сочувствующе, по-мужски посоветовал дед. – Отцу твоему звонил. Сказал, что у меня заночуешь… Оболтус…

Не сегодня

Одиннадцатое сентября.

Он на минуту застыл у окна спальни небоскрёба.

За окном, привычная его глазу идиллия-разноцветные блики отражений солнечного света в стекле архитектурных фасадов-башень близнецов.

Его пальцы касаются подбородка, скользят по царапине.

– Чёрт, не удачно побрился!

– Проспал! Телефон! Сплошное наитие…

– Какой-же я мудак, набрался вчера… Меня ждут в ВТЦ.

«Ты, не рекламное лицо компании, ты её жопа», – заявил пиар-менеджер гей Алекс, распахивая двери Феррари.

– Подброшу тебя до метро.

Дэн вышел на Чеймберс-стрит, увидел дым окутавший башни. Гул сирен перебивали истошные крики, стоящих на асфальте.

Вдоль стен, оседающих зданий, в свободном падении, молча летели люди.

Сюрприз

– Наташа, просыпайся!

Сегодня я встаю быстро. Восьмое марта.

Мы поспешно выходим из дома.

На рынке тюльпаны, гиацинты и привозная мимоза.

Жёлтые бубушки засыпали прилавки и талый снег.

Воздух наполнен тонким ароматом зелени и раскрывшихся бутонов.

Гиацинты для любимой мамочки.

Верба для сестры.

Боковым зрением вижу, как отец кладёт в карман маленький букетик подснежников, – для меня.

И, конечно же, мимоза для бабушки.

Она не любит отца, но мимоза ей нравится.

Сюрприз!…

Беседа

Раннее утро.

Дед Егор, закинув голову, сидит на завалинке.

Под нежными лучами солнца его обветренное лицо становится тёплым.

У его ног трётся кот.

– Ну что ты, Котофей! Всю ночь орал! Спать не давал! Всё по бабам…

– Хорошо тебе… А я, три раза за ночь во двор…

Анька ругается… Я бы, уже ведро у кровати поставил…

– Да нет, нет… Не ругаю я тебя…

– Меня вон бабка, тоже раньше называла Котом-мартовским…

Кораблик

Сегодня солнце греет по особенному.

Воздух кристально чист и лёгок.

Тёплый мартовский день, один из многих дней моего детства.

По старому, с проталинами подтаявшего снега асфальту, текут ручьи, соединяясь в широкий общий поток.

Мишка в резиновых сапогах большой палкой направляет забуксовавший бумажный кораблик.

– У меня отец на таком ходит. Мать рассказывала…

– Он капитан дальнего плавания, на Севере.

– Побежали!, – кричу я…

Я старше его, и знаю, его отец сидит в тюрьме…

Ответка…

Когда наши родители были на работе, мы частенько устраивали баталии на балконах наших пятиэтажных хрущёвок.

Игра заключалась в следующем: картошкой или луком, а тогда они стоили копейки, нужно было забросить овощ, на балкон к соседу, то-есть к подруге, при этом успеть увернуться от летящего корнеплода.

Весело до умопомрачения! Нас останавливали лишь пустые овощные ящики.

И вот я, пару лет назад, иду к подъезду своей многоэтажки, как вдруг мимо меня пролетает яблоко, падая перед носом, разбиваясь в пюре..

Я обомлела… По мне явно целились.

Как вдруг слышу:

– Ты что-кретин?! ЯБЛОКАМИ бросаешься? – орал дед своему внуку на восьмом этаже.

Клофелинщица

В тот день, наш поток праздновал вечер встречи выпускников медунивера.

С жёнами были в основном подкаблучники.

Разведённые сокурсницы, изрядно выпив, начали активно флиртовать с «одинокими» однокашниками…

Среди одиноких оказался и я, моя жена была в командировке.

Людка, с которой у нас на первом курсе был секс, настырно прижималась ко мне своим большим телом, дыша в лицо парами спирта.

Мой взгляд упал на скромную одиноко сидящую девушку с чистыми глазами. Я спросил её специализацию…

Как мы попали ко мне домой, не помню, выпив шампанское я улетел.

Проснувшись утром увидел записку: «Я фармацевт.»

А в шкафу не оказалось норковой шубы жены…

Полёт валькирий

В тот день, он зашёл в нотариальную контору оформить доверенность на вождение автомобиля..

Какого? Мерседес, Форд, Ауди на худой конец?

Нет, это был старый запорожец…

Я не вникала в подробности содержания экстравагантного раритета.

Хозяин ценности, так-же не вызвал восторга своей архаичной бородкой.

Через день он появился… Мои любимые ромашки. Сердце потеплело…

Спустя месяц, в его квартире, включая пластинку Вагнера, вскользь упомянул:

«Любимый композитор Гитлера…»

Так я первый раз в жизни услышала « Полёт Валькирий».

Отношения у нас не заладились…

Его характер был сравним, разве что, с ярым поклонником композитора.

Теперь, заслышав первые аккорды, я всегда представляю его мерзкую бородку…

Преображение

В настоящей жизни она была серой мышью. Невзрачной, блеклой. Библиотекаршей в сельском клубе.

Плелась с работы узкими запыленными улочками с деревянными, давно не крашенными, покосившимися заборами.

Скромное приготовление еды и уборка по дому не занимали много времени, так-как жила совсем одна. Садилась за стол с круглой настольной лампой, открывала страницу с закладкой, заложенной ещё в библиотеке и продолжала читать..

Устав, переходила на старенький матрас кровати, закрывала глаза и улетала…

Прочитанное днём, ночью становилось явью, а читала она в основном любовные романы.

И там была яркой рыжеволосой красавицей, с пронзительным смехом и кучей поклонников…

Утончённая натура

Женщины – народ утонченный, возвышенный.

Его Маша… Ещё вчера, желанная Маша…

В её, когда-то милой головке, все мысли алгоритмом выстраивались в чёткий механизм незамедлительного исполнения плана, не выполнение которого её так сильно раздражало.

– Чего уселся? В облаках витаешь? Стихи свои дурацкие сочиняешь? Работы что ли нет?…

Пять минут назад мы приехали на дачу…

Я вышел за калитку и пошёл…

Дойдя до реки, прилёг в тени, мысли улетали.

В который раз я задавал себе вопрос:

– Ну, почему она?

Ответ прервал соседний пацан по даче.

– Дядя Толя, тётя Маша просила передать, если вы через пять минут не придёте, она вас убьет…

Инопланетяне

Наконец подвернулся случай навестить моего любимого деда, познакомить его с моей Аглаей.

Деревенский ужин, непременно с соседями, состоялся прямо под небом.

Мы с Аглаей удалились за сарай. Из Смоленска мы привезли китайский фонарик, который решили запустить в это не городское небо.

Подожгли горелку из горючих полимеров, газ наполнил шестигранный купол из рисовой бумаги и небесный фонарик под действием выталкивающей силы взлетел. Немного сместив траекторию, стал подниматься всё выше, к звёздам. Наши губы соприкоснулись.

И вдруг, сосед дед Яшка заорал,

– Там!, – показывая на небо.

– Инопланетяне!…

Бабка начала креститься… Гостей смело за две минуты.

А он, поднимался все выше и выше…

К северу от Малаги

«Нет границ, есть только препятствие, любое препятствие можно преодолеть».

– Используй только своё тренированное тело, только здесь и сейчас.

Монотонный голос тренера по фрирану ударами звучал в голове, виски распирали пульсирующие волны.

Только не в Испании, думала я перепрыгивая через парапеты и ограждения, взбираясь на крышу. Аренда столь дешёвого жилья в Палмилье обернулось погоней.

«Беги!», – крикнул сосед Маркус, бросив на бегу пакет с белым порошком.

«Я не знаю кто эти люди», – но что-то подсказывает мне: «Беги!

Борись со своими страхами, ты сможешь!»

Высота между пятым и вторым этажом отделяет меня от погони. Я набираю воздух в лёгкие и парю!

___________

Фриран (англ. Free running – буквально свободный бег) – дисциплина, сходная с паркуром. Соревнования проводит организация WFPF (World Freerun & Parkour Federation

Палмилья является одним из самых небезопасных районов в Испании. Нелегальная иммиграция, нехватка местной полиции и незаконный оборот наркотиков.