Читать книгу Камуфлет с перчиком. Детектив. Книга четвёртая - Лора Стриж - Страница 6

Стихийное расследование

Дмитрию Алёшину поквартирный обход не дал какой-либо зацепки. Все видели Валентину утром, когда она шла на работу. Вечером, после смены, она села на автокар и уехала в прачечную, чтобы сдать столовое бельё. Это тоже было известно, то есть, ничего нового. С кем пообщался Дмитрий, алиби было у всех. Новых лиц в посёлке никто не видел, вчера машины в посёлок не заезжали, кроме продуктовой ГАЗели. Дмитрий вернулся в обеденный зал, разыскал администратора. Она сидела за столом, грустно подперев щёку, а пальцами другой руки чертила на скатерти нехитрые узоры. В глазах стояли слёзы.

– Ольга Петровна! Разрешите с вами поговорить? Вы плачете? – Алёшин склонился над женщиной, пытаясь заглянуть в глаза.

– Нет, уже не плачу, – смахнула слезу Ольга Петровна.

– Скажите, Ольга Петровна, сколько времени вы знали Валентину Бублик? Как давно она работала у вас?

Женщина судорожно всхлипнула и тихо прошептала:

– Работала Валя у нас год, точнее, одиннадцать месяцев. У неё осталось две смены до отпуска, вот эта, и следующая, через два дня. А знаю я её давно, с рождения. Она племянница мне, родной сестры дочка, – и вновь залилась слезами.

– Племянница, говорите…

Перед ней лежал мобильный телефон.

– Не могу трубку взять, позвонить сестре, сообщить. Камень на душе, не уследила я за девочкой. Что я скажу сестре, как это она выдержит?

– Давайте я сам это сделаю, чуть позднее. Вначале мы поговорим с вами.

Расскажите, с кем дружила Валя, с кем общалась.

– У нас в посёлке несколько квартир отданы под общежитие, для сотрудников. В одной из таких квартир и жила Валя, вместе со Светой Лаврентьевой. Светлана официантка, но работает в другую смену. И на выходные тоже уезжает к маме. Поэтому девушки практически не встречались, ни дома, ни на работе. Обеих это устраивало. Валентина не очень общительная была, контактировала только на работе, с девушками. Она готовилась к поступлению в медицинский институт, у нас официанткой работала временно. Два дня отработает, и в город едет, на два дня, к маме. Да, она ещё на «Скорой» смены брала, после медучилища распределилась, так и работала там. В городе в библиотеку ходила, в читальном зале занималась. И здесь каждую свободную минутку с книжкой в руках.

– Значит, подруг у Валентины здесь не было. А враги?

– Какие враги, Дмитрий Николаевич? Девушке в 20 лет не пристало врагами обзаводиться. Да и тихая она была, не могла никому зла причинить.

– Скажите, Ольга Петровна, почему Валентина повезла в прачечную бельё?

– У нас есть график дежурства по прачечной. Вчера её день был.

– Как часто девушки дежурят по прачечной?

– Один раз в пять смен получается, то есть раз в шестнадцать ней. Если кто заболеет, то подменяются, может получиться чаще.

– То есть, Валентина в своё дежурство поехала на автокаре?

– Да, был её день.

– Покажите мне, пожалуйста, график дежурства по прачечной.

– Вон, на стене висит, у входа. Девчонки в конце месяца подходят и переписывают свои дни.

– Ольга Петровна, если что вдруг вспомните что-то необычное, что происходило в тот день, или накануне, скажите мне, пожалуйста. Дайте мне номер телефона мамы Валентины, я позвоню.

– Я справлюсь, Дмитрий Николаевич, спасибо.

Алёшин попрощался и вышел на улицу. Он шёл в свой корпус, и схема дальнейших действий чётко рисовалась у него в голове. Надо позвонить следователю прокуратуры, но вначале ему хотелось повидать Лизу.

– Митька! Ты пришёл! А мы с Марией Геннадьевной только что из бассейна вернулись. Я плавала, пока не замёрзла. Как у вас дела?

– Лиза, тебе плавать нужно, но долго в холодной воде находиться не следует. Мне это доктор сказал. А дело расследуется, всё как обычно. Пойдём гулять или отдыхать будешь?

– Я немного устала, давай чаю попьём и поваляемся в шезлонгах! Я книгу в библиотеке взяла, «Унесённые ветром». В студенчестве читала, но хочется в памяти освежить.

Аромат душистого травяного чая распространился по номеру. Лиза и Митька вышли на лоджию, удобно расположились в шезлонгах. Лиза взглянула вниз и сказала:

– Да, отдохнули, называется. Смотри, мужчина незнакомый идёт, точно – это следователь, наверняка, он к тебе.

Следователь остановился под раскидистым кустом акации, достал блокнот из кармана и начал набирать чей-то номер телефона.

– Это он тебе звонит, бери трубку, – сказала Лиза.

И она была права, телефон Дмитрия тут же зазвонил. Алёшин перегнулся через перила и крикнул:

– Заходите! Номер 211!

Следователь посмотрел вверх, помахал рукой и стал подниматься по ступенькам.

– Ну что, жена, наливай гостю свой фирменный чай! Здравствуйте! Алёшин, Дмитрий Николаевич. Следователь по особо важным прокуратуры Казарска. Проходите, проходите, попейте с нами чайку! – приветствовал следователя Алёшин.

– Здравствуйте! Я с теми же регалиями, Постников Виктор Павлович. С превеликим удовольствием! Как вы узнали, что чаю хочется?

– Знаю, сам такой, бегаешь по адресам, пока в горле не пересохнет. Мне Лиза с собой всегда бутылочку с водой даёт.

Важняки уютно развалились в шезлонгах, на просторной лоджии.

– Красота! А воздух какой! – прихлёбывая горячий, душистый чай, сказал Виктор Павлович. – Расскажите мне, будьте добры, что вам удалось узнать. А после и я поделюсь своими наработками.

Дмитрий достал свою папку, в которой лежали отчёты всех сотрудников. За полдня отдыхающие оперативники добыли много информации, Дмитрий не успел систематизировать, но вдвоём со следователем они быстро разобрали все записи.

– Отлично, Дмитрий Николаевич. Теперь слушайте меня. Участковый мне сказал, что у Валентины Бублик был дружок, некий Воропаев Игнат. Встречались они, в городе их видели несколько раз. В посёлок Воропаев ни разу не приезжал. Вот вам и причина постоянных отъездов на выходные дни «к маме». Воропаев судим, отсидел семь лет за убийство, вышел на УДО полгода назад. С ним мы обязательно поработаем. Эксперты обещают к вечеру дать заключение по следам, оставленным на трости. Я пришлю оперативника, чтобы по списку поработал с теми, у кого нет алиби.

– Виктор Павлович, не надо. Вы в городе работайте, нас тут много, мы сами справимся с черновой работой. Будет помощь ваша нужна, непременно позвоню.

– У вас есть версия, почему? Каков мотив преступления? Если мы ответим на вопрос, почему убили Бублик, то можно считать, что преступление раскрыто. Виктор Павлович побарабанил пальцами по столику.

– У меня только два варианта. Первый – Сироткину ограбили, забрали телефон, а Бублик вступилась за неё. Второй – напали на Бублик, а Сироткина встала на её защиту. Но почему напали на Бублик, на этот вопрос ответа пока нет.

– Ограбили Сироткину? Что у неё взяли?

– У Ираиды Петровны был телефон, маленький Нокиа. Вот номер, надо отследить нахождение его. У вас есть такие возможности?

– Конечно, у нас большой технический отдел, с появлением мобильных телефонов и введением компьютеров, расширили штат технарей, работать легче стало. Сейчас дадим отмашку.

В ожидании звонка от техников, перебрасывались фразами, на первый взгляд, ничего не значившими. Постников стал рассказывать о местных достопримечательностях, о погодных особенностях, советовал, на какие экскурсии лучше всего съездить. Пили вкусный чай с шоколадными конфетами. Через пятнадцать минут у Постникова зазвонил телефон, ему сообщили, что телефон Сироткиной находится за территорией санатория, конкретно – в доме пять по улице Озёрной.

– Давай-ка, Дмитрий Николаевич, со списком этим поработаем. В пятом доме три этажа, два подъезда, двадцать четыре квартиры. Сейчас позвоню участковому, он где-то тут, на территории находится.

С участковым они встретились в холле.

– Вот посмотри, Андрей, список жильцов дома номер пять. Есть подозрительные личности? – протянул участковому список Постников.

– Даже смотреть не буду, Виктор Павлович! И так знаю. Лодочник, Степанов Валерка, отсидел пятнадцать лет за убийство. Задушил сожительницу. Директор санатория взял его на работу, с условием, что тот будет вести себя тише воды, ниже травы. За три года не было ни одного нарекания в его адрес.

Дубинин Пашка, алкоголик и дебошир, его давно надо было бы определить в места не столь отдалённые, да мать жалко, один он у неё. Мать работает в санатории, в прачечной. Пашка в дни просветления ходит к ней, помогает, тяжёлые корзины с мокрым бельём таскает во двор, развешивает.

Невзгодов Александр, наркоман, за дозу готов продать последнюю рубаху. Эта троица у меня на особом контроле стоит, я с ними часто встречаюсь.

– Ну что же, Андрей, давайте навестим их. Что у них по алиби, Дмитрий Николаевич?

Алёшин заглянул в записки оперуполномоченных:

– А у двоих нет алиби, они стоят в начале списка. Сейчас почитаем, какие объяснения они дали нашим сотрудникам. Степанов живёт один, был дома, смотрел телевизор, потом лёг спать. Невзгодов не сконтактировал с оперативником, дверь без замка, там шалман, пирушка такая, что наш человек даже не стал общаться с хозяином квартиры. Всё равно ничего не сказал бы. Сегодня очухается, надо второй заход сделать.

– Про него могу сказать, что это не он задушил Бублик, – озвучил свою мысль участковый, – наркотики сделали из Сашки человека слабого и безвольного, у него вряд ли могло быть столько сил, чтобы убить девушку.

– Каждый при определённых условиях способен совершить убийство. Не надо и его сбрасывать со счетов, проверить необходимо всех! – Алёшин внимательно посмотрел на участкового. – Вы с ним не родственники? Нет? Хорошо, остался Дубинин. Он был в прачечной, мать в тот день работала в ночную смену. Помогал загружать стиральные машины, работал на гладильном аппарате.

– Надо подробнее опросить мать Дубинина. Не отлучался ли, или может, она куда выходила, возможно, прилегла отдохнуть, в какое время, надолго ли, и так далее, – сказал Постников.

Стихийное совещание закончилось быстро, участковый и следователь ушли работать, наказав Алёшину, в конце концов, отдыхать.

– Митька, а ведь Виктор Павлович прав, – сказала Лиза, кутаясь в тёплый плед, с моря вдруг подул холодный ветер.

– Согласен с тобой. А в чём он прав конкретно, дорогая?

– В том, что тебе следует отдыхать. Мы же приехали на отдых, а ты сегодня пропустил все процедуры. И вообще, всё, что происходит здесь, мне напоминает неоконченную детективную повесть. Завтра я пойду в магазин, куплю толстую тетрадь и начну писать. Горицкий писал дневники, всю свою жизнь описывал, каждый день. А я буду записывать твои дни, и напишу повесть о тебе.