Читать книгу Трисмегиста. Школа Атлантиды - Лорена Доттай - Страница 3

Повелительница! Подать карету или тыкву?

Ваня, а ты как думаешь? – Софья засмеялась.

Иван впервые видел, как Софья смеется, и это было приятное зрелище, почаще б такое видеть. Может быть, тогда и воспоминание о событии при первой встрече из его памяти сотрется. В тот день, когда они познакомились, Софья ехала к Эль Шаре.

Сцена в купе, ее б из памяти стереть, воспоминание о леденящем холоде, который заполнил купе так плотно, что, казалось, стекла оконные треснут и вывалятся наружу, улетая на быстром ходу поезда в космос. А поезд несся в темноту, но нет, это была глубокая ночь, и сознание Софьи уносилось… И потому каждый раз, когда Иван смотрел на Софью и шутил, «паясничал», – как она это называла, – где-то там, в памяти, сидело то воспоминание и давало о себе знать…

И как радостно было осознавать, что Софья жива-жива-жива и теперь смеется.

Поедем на тыкве, – проговорила Софья, садясь в машину, – а в карете будем разъезжать, когда вернем ключи в школу.

Как? – спросил Иван.

Они оба пристегнулись.

Думаю об этом, – отозвалась Софья. – в любом случае законным путем. Школа не может существовать без ключей. Сейчас отвези меня на занятие и ты свободен.

Я останусь на занятие, – проговорил Иван.

Ну, хорошо, – согласилась Софья, – хотя тебе будет скучновато. Ну, ладно. Тогда, пока едем, пройдусь по списку. Варя помогла составить список дел и расписание занятий в школе.

Ученики уже ждали Софью. Софья еще раз решила представиться, потому как видела в классе новые лица.

Можно сказать, что я – ученица Эль Шары, – начала Софья, – она оставила меня вместо себя, вручила вас в мои руки перед тем, как уйти. Но я считаю, мы здесь не учитель с учениками, мы здесь все коллеги и, находясь в такой позиции по отношению друг к другу, так мы будем более эффективными.

Почему Эль Шара ушла? – спросила Варя.

Да, хороший вопрос, с него и надо начинать, – отозвалась Софья, – благодарю тебя… Если коротко, когда проект окончен, земное пребывание теряет смысл и тогда мы уходим с этого плана на другой, чтоб там продолжить свое существование, а деятельность, наша многомерная деятельность, непрерывна. Например, сейчас я здесь, потому что есть определенные задачи, так сказать «командировка». Плана еще нет, но он будет разворачиваться по мере продвижения. Часть задач, которые были возложены на Эль Шару, они были решены. Тогда она получила новое назначение и ушла с земного плана, поднявшись по порталу бессмертных. Мы с ней попрощались. Так как ее и мой учитель Гермес Трисмегист, мы принадлежим к Его ордену и мы Трисмегисты.

Итак, перед уходом Эль Шара не информировала меня, что будет дальше. Конечно, она знала, что в школе произойдет раскол и ключи будут утеряны. То есть, повторилась ситуация, которая произошла тринадцать тысяч лет назад…

Вы чувствуете время? – спросила Софья и обвела учеников взглядом. Она знала, что никто из них в ее классе не случайно… Это крепкая связь соратников, которые воплощаются в одно время в одном секторе пространства, чтоб соединить усилия для решения какой-либо задачи, в каком-то смысле, мы геймеры, путешествующие через время, – эта связь продолжается веками и тысячелетиями.

Сейчас поясню, – продолжала Софья, – тринадцать тысяч лет назад для меня – это как событие, что произошло вчера, я воспринимаю события разных времен одинаково ясно и для меня они не удалены во времени в свежее прошлое или очень давнее прошлое… Они для меня одинаковой свежести и ясности.

Тринадцать тысяч лет назад эго послужило причиной раскола наших рядов. В других орденах такое случается тоже, чего мы смогли избежать, – так это – мы не потеряли за тринадцать тысяч лет наше знание, мы наше знание не исказили. Искажения учений неизбежны в плотной земной среде. Но у нашей школы было до сих пор иначе, а именно, носителей знания всегда было очень мало, знание было доступно только внутреннему кругу, носители сами были неискаженными в ментальном смысле… Но проверка властью – это то, что трудно нам дается.

Эль Шара предвидела, но не вмешивалась. Это правильно. Нам нужно, наконец, самим пройти через это испытание и не повторять его каждые тринадцать тысяч лет… Вы пришли ко мне, остальные остались с Марком. Это тоже правильно в том смысле, что нас связывают древние контракты друг с другом. И сегодня я говорю вам, если кто-то хочет завершить контракт, можно это сделать. Или аннулировать этот и заключить другой… Все возможно. Вы можете выйти в мир и прожить обычную земную жизнь, а затем земным способом покинуть эту плотность через смерть. Это еще одна опция, ведь некоторые приходят на Землю только по одной причине…

По какой причине? – спросил Иван.

Софья слегка улыбнулась. У нее была привычка улыбаться словно внутрь себя, чему-то в себе, что было известно только ей одной… И она ожидала, что именно он об этом спросит… Ведь ученики жаждут учиться, задают вопросы… Они не хотят расторгать древние контракты… Но Ваня – это чудо, это не ученик… Кто он для нее? Спаситель? Телохранитель? Секретарь?

И, словно сквозь улыбку, словно разговаривая с собой, Софья ответила:

Некоторые приходят на Землю только для того, чтобы испытать человеческую любовь, потому что нигде нет такого разнообразия, богатства и нюансов чувств и эмоций, какие можно пережить здесь, на Земле. Для существ из космоса, разбросанных по разным мерностям, это бесценный, абсолютно бесценный опыт.

И на последнем слове их взгляды встретились. Ваня!

Разве невозможно соединить и то, и другое? – спросила Варя, – быть здесь и жить обычной человеческой жизнью?

Я понимаю, о чем ты, – отозвалась Софья, – я пыталась и у меня не получилось, приходилось все время балансировать и как бы распыляться, у меня было чувство, я не принадлежу ни той жизни, ни этой, и я сделала выбор в пользу этой. Но ты можешь попробовать. И у тебя может получиться, но это при условии, единственное здесь условие – подходящий спутник жизни.

Софья замолчала и некоторое время улыбалась, ученики ждали с недоумением в глазах.

Софья словно очнулась:

Да, сейчас вспомнила, я чуть не вышла замуж…

Ээээ? – реакция учеников была неожиданно бурной.

Софья засмеялась:

Я представляю, как это непохоже на меня… Но вот собиралась и… Меня очень четко отвели. А вы можете попробовать, человеческая жизнь – это бесценный опыт.

Так, может, и вы еще попробуете? – спросил кто-то из учеников.

Давайте вернемся к теме, – предложила Софья, – хочется еще сказать, время ускорилось, оно теперь сметает планы, планы устаревают прежде, чем реализоваться. Чем ближе к финалу, тем стремительнее скорость. Что такое финал? – скоро мы вывернемся вместе с Землей в другую мерность, а она существует по другим законам. Точнее, это свободное пространство, которое мы заполним своим существованием. У нас свобода выбора наполнять его если не законами, то своими правилами, мы будем их прописывать, исходя из матрицы любви и за нами остается правило свободы творчества и творения, так как мы буквально сотканы по Его подобию.

Когда Творец… Я бы сказала, Мать выдыхает, Творение расширяется и сами объекты от Него очень удаляются в немыслимые пределы, затем цикл заканчивается и Творец вдыхает, так возвращаются творения обратно. Мы побывали в самой плотной плотности, теперь мы возвращаемся… Космос дышит, планеты звучат, вибрации имеют материальное выражение в звуке и цвете.

О музыке сфер я уже говорила. Древние греки владели сакральными знаниями, они проникали в общество через философов, хотя разглашение было запрещено… И, даже когда школу Пифагора сожгли, знание сжечь невозможно… И неначертанное, оно витало в воздухе и считывалось теми из пространства, кто хоть немного чувствовал его. Так вот, некоторые философы были посвященными или они общались с ними. Кому-то знание приходило напрямую, по каналу, им не нужны были учителя земные. Невоплощенные учителя всегда с нами, им необязательно приходить в воплощение. Приходить в воплощение – большая трата энергии, кроме того, физическое тело все равно не может вместить все наши аспекты и большая часть меня, как и вас, находится в многомерном пространстве… А вот в этот кувшинчик, – и Софья постучала себя кулачком по груди, – в него не так много и вместилось…

В греческой традиции Гермес Трисмегист, то есть, Триждырожденный, находился в воплощении на другом глобусе Земли, тогда она еще не была такой плотной и вибрации были другие. Мы тоже были тогда другими. Фараоновы дети…

А фараоны были детьми и представителями тех, кто уже не воплощался, это было и не нужно, так как их контакт был прямым. Зачем мы воплощаемся вновь и в таком урезанном вибрационном виде? Как уже сказала, мы путешественники, у нас назначение. У нас команда.

Сейчас интересная игра происходит на Земле, она позволяет нам прошлый драматический опыт развернуть в другое качество и накопить новый объем данных, записать его на своих кристаллических структурах. Обычно, когда земное существование заканчивается и мы возвращаемся домой, происходит снятие информации с энергетических структур, записи помещаются в космический банк данных, архивируются и анализируются.

В некоторых секторах космоса происходят схожие процессы, те, кто идут по пути возвращения к Творцу, они могут учиться на этой информации, на этом опыте и корректировать свое движение. Когда мы вернемся, это будет обобщением опыта по возвращению низковибрационной планеты в свет Творца, заканчивается этот эксперимент, чтоб начаться другому. Этот опыт могут использовать другие, так называемые «отпавшие»… Но нужно было именно «отпасть», да, чтоб получить возможность исследовать творение…

Вот вам метафора: Земля – это воздушный змей. Как бы далеко и высоко не улетал змей, хозяин в любое время может притянуть его к себе обратно.

Этот период интересный, он привлек сюда для воплощения «фараоновых детей». Сейчас сосредоточьтесь, будет напоминалка. У вас есть родители, потому не ведите себя так, словно вы безродные… Обращайтесь к ним! Разве это не странно? – у вас есть родители, а вы с ними не общаетесь. При этом они вас создали, сплели ваши энергетические структуры из своих частот, придали им свой цвет, звучание вибраций…

Еще одна напоминалка: записи на ваших кристаллических структурах не являются вашей собственностью, они принадлежат космосу…

И последняя напоминалка: «фараоновы дети» не являются представителями коренной рассы на Земле, но они, как уже говорила, могут выбрать земную жизнь, если захотят… И это на сегодня все.

Софья поднялась с места и подошла к окну, и долгое время оставалась неподвижной, и знала: хотя она и не сказала ничего особо нового, информация, точнее, энергия, на которой она пришла, была довольно концентрированной и для ее заземления и усвоения требовалось время…

А домашнее задание? – спросил кто-то из учеников и Софья тотчас развернулась к классу.

Да, – отозвалась она, – домашнее задание… Подумайте, возможно, кто-то захочет аннулировать контракт и уйти… Три дня на раздумье… На следующей встрече поговорим о прошлых жизнях…

Ну, что, тогда поедем? – спросил Иван, поднимаясь с места.

Да, поедем, – отозвалась Софья.

Нам нужно найти помещение для школы, это помещение не подходит, оно слишком казенное и не греет, и само место странное, и у меня нет сейчас желания разбираться, что с ним не так, – сказала Софья уже в машине.

Что ищем? – спросил Иван.

Двухэтажный дом за городом, – ответила Софья, пристегиваясь, – нужны три большие комнаты под классы и кухня, на втором этаже должна быть гостиная и приватные комнаты для учителей. И камин. Вокруг дома мне нужен сад.

Повелительница, как всегда, конкретна, – Иван покачал головой, – и сколько у нас времени на поиски?

Две недели на переезд, – отозвалась Софья.

Они ехали молча. Иван знал, что после занятия Софья обычно молчит.

Как приятно было слышать Софьин смех на уроке и услышать про ее неудавшееся замужество. Это существо умело смеяться. Через полчаса они подъехали к дому.

Тогда жду тебя завтра к десяти часам утра, да? – спросила Софья на прощание, – ты сможешь подъехать?

Смогу, – отозвался Иван, – подожди, провожу тебя до двери.

Софья молча согласилась. Если она молчала, значит, не возражала.

Ты знаешь, что можно убить человека, к нему не прикасаясь, и никаких следов вскрытие не покажет? – спросил Иван, – обычно ставят диагноз «остановка сердца».

Они поднимались по лестнице, он – впереди, Софья – за ним.

Да, если перекрыть человеку энергию, – отозвалась Софья, – но не думаю, что сейчас меня кто-то будет пытаться убить. Эта черная «тучка» над моей головой больше не появляется, мы уже урегулировали этот вопрос.

Все-таки, я позвоню тебе часов в двенадцать, – сказал Иван на прощание.

Тебе не обязательно звонить, – возразила Софья, – просто посмотри на тонком плане, все ли со мной в порядке, но ведь будет в порядке…

Подожди-ка, – вспомнил Иван, – у меня есть коробки в гараже, они пригодятся тебе для переезда, я тебе их сейчас привезу.

Привози, – согласилась Софья, – вечером тогда уже начну вещи складывать.

И вечером Иван привез коробки для вещей. Они сидели на полу в гостиной и упаковывали книги.

Повелительница, зачем тебе столько бумажных книг, смотри, какая тяжесть и сколько места занимают, купи себе электронную читалку, – проговорил Иван.

Да, у меня есть ридер, – ответила Софья, – но вот этих книг, – и тут она с благоговением положила руку на коробку, – этих книг нет в электронном варианте и вряд ли когда они будут, и это хорошо.

Повелительница против распространения знаний? Предпочитаешь засекреченность? – засмеялся Иван.

Ваня, знания у людей под ногами валяются, а они их не замечают! – воскликнула Софья, – хотя и Учитель говорил, не метать бисер, но… Но бисер под ногами, а сознание не может вместить и знание остается неусвоенным. Вот эту коробку заклей скотчем.

Будет сделано! – отозвался Иван.

Поэтому не нужно ничего засекречивать, – продолжала Софья, – знание людям все равно недоступно, потому что они его не видят. Когда сознание дорастает, тогда знание становится для них видимым, они начинают понимать, что оно существует. И вот эту коробку заклеить скотчем.

И через некоторое время Софья спросила:

Ваня, когда родители видели тебя в последний раз? Ты хоть показываешься дома?

Показываюсь, – отозвался Иван, – через ватс ап.

Оболтус, – Софья хлопнула его по спине.

Повелительница! Так не пойдет: тебе можно меня бить, а мне тебя нельзя! – закричал Иван, вскакивая с пола.

Ты все равно не сердишься, – Софья смотрела на него снизу вверх и смеялась.

Это была их давняя игра.

А потом она попросила его собрать всю ее обувь из шкафа в прихожей и сложить в коробку, и осталась в гостиной одна. Последние три недели они виделись почти каждый день. После выхода из комы она была теперь его «повелительница», – это Иван сам придумал.

Он тоже получил «титул», стал младшим «братом» Софьи.

Три дня она провела без сознания. Очень далеко отлучалась. О физическом теле хорошо позаботились врачи, об остальном – те, кто сопровождал Софью через жизни. Иван три дня провел в больнице, ждал ее возвращения, осунулся.

Она называла это «перезагрузкой». От нее бывала легкая потом усталость, после возвращения в тело, и было чувство огромной, но не страшной, еще не заполненной внутри, пустоты. Нужно было нарабатывать заземление и ощущение собственных границ, возвращать физическое зрение, тренировать координацию.

Обувь твою упаковал, – сказал Иван.

Он снова был в гостиной, стоял, прислонившись к косяку, – что дальше? Лифчики, подвязки и корсеты?..

Софья, сидевшая на полу перед коробкой с книгами, почувствовала, как начинает краснеть. В смущении она подняла глаза. Иван ждал нового задания.

Не смей рыться в моей спальне! – твердым голосом произнесла она. – Иначе снова схлопочешь!

Понял, повелительница, – проговорил Иван и направился в спальню.

А-а-а-а-а! – услышал он за спиной, это был крик из гостиной, – и довольно улыбнулся.

Ему нравилось вытаскивать Софью из ее домика, из ее коробочки, и вызывать у нее эмоции.

И сейчас добился своего.

Он развернулся на полпути и снова появился в гостиной. Некоторое время стоял, наблюдая за Софьей.

Что? – поднимая голову, спросила Софья, она чувствовала на себе его пристальный взгляд.

Можно мне остаться у тебя сегодня на диване? – спросил Иван. – Я не хочу домой.

Нет, – ответила Софья, – на диване неудобно, ты не выспишься, а завтра много дел. – И она поднялась с пола и подошла к Ване проводить его.

Я сделаю тебе массаж стоп и спою песенку перед сном, – глаза его становились все смешливее и Софья начала смеяться всем телом.

Представляю, как бы это выглядело, – она толкала теперь Ваню к выходу, похлопывая его по спине, – все, спокойной ночи, сладких снов. Твои родители уже не помнят, как ты выглядишь, ты поздно приходишь и рано уходишь… Соберись с силами для завтра…

У меня столько сил, что я могу вообще не спать, – возражал Иван.

Но мне нужно поспать, – отвечала Софья, подавая ему куртку, – спокойной ночи, сладких снов. До завтра.