Читать книгу Большие надежды - Лорена Доттай - Страница 2

У меня давно была мысль написать небольшое пособие для начинающей писательницы. Согласитесь, «автор» звучит бесполо.

Согласитесь, учиться на ошибках других гораздо удобнее и приятнее, чем на своих собственных, хотя не все способны учиться таким образом, потому что иному человеку кажется: с ним подобное не может произойти, что случается с другими.

Начинающая писательница чувствует себя неуверенно, ее книга еще не закончена, а она уже могла подвергнуться деструктивной «обработке». Обычно говорят, что рынок переполнен книгами, а она никому неизвестна и прочее. Обработка эта идет со стороны коллег, друзей и родственников. Издатель умаляет достоинства книги. Друзья и домашние скептично относятся к писательскому труду. И все-таки, книги пишутся и издаются, а опору и веру нам приходится искать в самих себе, хотя есть и исключения.

И потом, приходится заключать договора с издательствами, не всегда выгодными. Почему? – потому что надеемся, что после выхода книги в свет станем известными более широкому кругу и популярными, а тогда уже сами сможем диктовать условия. Это время может не наступить. Зависимым можно оставаться всю жизнь, несмотря на свои прекрасные книги. Зависимость начинается в уме – готовность принести жертвы ради издания своей книги. Эту готовность используют другие – кто делает бизнес на интеллектуальном и творческом труде. Это может быть и музыка, и живопись, и танец…

Автор, художник, творческий человек как правило не способен вести свои дела и нуждается в менеджере. Редко бывают такие, кто равно хорош и в творчестве, и в бизнесе. Пабло Пикассо был таким исключением.

Иногда готовы сами заплатить за свой труд, лишь бы книга вышла в свет, попала в руки читателю. Ради него она пишется и выходит. Книга состоится как книга, когда у нее есть читатели, читатели своим вниманием словно обогащают книгу, делают ее состоявшейся. Но издание книги за свой счет иногда становится ошибкой и не приносит ни результата, ни удовлетворения. Отношение к такой книге и к автору не всегда положительное, а это только верхушка айсберга.

Вот что происходит на самом деле: мы тратим большой объем психической энергии, чтоб написать свой труд. Писательство – это труд. Тратятся месяцы и годы жизни. В это время мы не всегда живем реальной жизнью, а живем всем своим вниманием в произведении, которое тщательно создается, словно, возводится сложное строение. В это время внешняя жизнь хотя и не перестает существовать, но словно теряет значение. В это время мы можем потерять работу, здоровье, нас могут покинуть близкие и друзья: не у всех хватает терпения на отсутствующего мужа или жену, – дети вырастают, родственники умирают, меняется политическая и экономическая ситуация в стране, но все это происходит словно на заднем плане фильма.

Потому говорят, если можешь не писать, не пиши. Потому так часто произведения посвящаются близким, а благодарность и посвящение звучат иногда как скрытая просьба: прости меня, что я не уделяла тебе так много времени, как это хотелось бы. Когда мы начинаем произведение, в семье появляется новый родственник – и этот член семьи требует много внимания и сил. Со стороны домашних к новому «родственнику» может возникнуть ревность.

А потом, представьте, произведение созрело и его пора вынести на суд читателя. А чтобы оно до читателя дошло, его нужно издать. И мы, которые вложили столько сил в текст, должны вложить в него еще и деньги, то есть, издать на свои средства. Согласитесь, эта ситуация не очень счастливая. Мы сначала работаем, а потом за свою работу кому-то платим.

Конечно, есть надежда, что эти деньги нам когда-нибудь вернутся. Не мечтаем, что получим что-либо взамен, но хотя бы не останемся в минусе. Это извращенная ситуация.

Очень часто можно как раз остаться в минусе. Этот минус проявляется позднее. А пока что у нас другие заботы: литературный редактор внес исправления, вырезал важный кусок текста. Сердце обливается кровью, но на все согласны: лишь бы книга вышла. Не сворачивать же на пол-пути. Да и деньги вложены.

В интернете иногда бросают клич: на очень важную книгу такого-то автора не хватает столько-то, давайте сложимся, дадим возможность издать человеку книгу!

Когда я читаю такие обращения, у меня встает перед глазами собственный опыт и его последствия. В этот момент собирания денег на книгу какому-то книжному бизнесу дают возможность обогатиться.

Наступает такое явление, как burn out, начинаются проблемы со здоровьем или развалы по судьбе, словно кормим невидимую гидру самим собой.

Да, кажется на первый взгляд, что нужно собрать нужную сумму и все проблемы решены.

Проблемы после этого как раз и начинаются. Мы не можем настаивать на своем видении книги, хотя такое правило и предоставляется ему договором, но оно слишком формально. Нас особо не спрашивают, а лишь ставят в известность. Хорошо, если и это делается.

Ситуация возникает такая: издательство хочет как можно скорее получить от нас деньги, как можно бытрее и дешевле издать книгу, а потом ему уже трудно найти концы: на вопросы о тираже и продажах издательство или не отвечает, или ответы туманные. Позднее понимаем, что оказались в минусе. В переносном смысле: в минусе душевном, нас использовали, и мы сами дал себя использовать.

В буквальном смысле: мы оплатили не только печать книги, но и услуги редактора, дизайнера, корректора. Набегает немалая сумма, которая в несколько раз больше, чем авторский гонорар. Минус. Даже если автор вычистил произведение, буквально вылизал его, может статься, что в издательстве специально в корректуре вставят там и сям «ошибки», чтобы было что корректору корректировать. Иначе – за что ему брать деньги? Это мой личный опыт – ведь такое трудно выдумать при самой богатой фантазии. Главное, чтоб корректор не просмотрел эти ошибки и привел рукопись в первоначальное состояние.

Хорошо, смиряемся и с этим, главное, что через год-полтора вернутся вложенные деньги. Семья ждет деньги и строит планы, на что потратить – собирали крохами. «Большие надежды» (Чарльз Дикенс)…

В течении года – полутора пытаемся связаться с издательством и выяснить, как продается книга. Сначала говорят, что за два с половиной месяца продалась половина тиража, но на протяжении следующих месяцев, точнее года, «кормят» одной и той же цифрой. Хотя известно со стороны: книга активно продается.

Проходит два года с момента издания книги, и решаем попросить свои деньги обратно. Списываемся с издательством, тут-то и начинается минус. В ответ на свой запрос, получаем вопрос: «Вы не знаете разве, склад издательства сгорел, а с ним – и книги». Надо же, не знали! Да, и вся база данных издательства сгорела! И даже нет копии базы данных. Надо же, склад не застрахован, надо же, до директора издательства не дозвониться, – директор уже ушел в длительный отпуск.

Получается «Конкордия». Это был такой итальянский корабль, который затонул. Погибли люди, а капитан покинул корабль в первую очередь и спрятался. Но его отыскала полиция и был суд, потому что не надо было с тонущего корабля, а надо спасать людей. Это метафора.

И вот приходит друг, потому вопрос к другу: «Что делать?» – семья еще ничего не знает, а мы… Мы умеем тексты писать и персонажей разводить – по разные стороны баррикад. А в реальной жизни как мы ориентируемся. «Что делать? – снова вопрос к коллеге и другу, – на телефон издательства посадили какую-то девушку, та ничего не решает и не несет ни за что ответственности.

Оба смеемся. Вдруг вспоминается, как предупреждали, что можно остаться в минусе… Но не в таком же! – пищит внутри него голосок. – Вот! Самое время – стреляться!

Да, и предупреждал ни кто-нибудь, а бывший сотрудник издательства, надо было прислушаться. Потом вспоминается – краем уха слышишь, но не вникаешь – как обращаются с некоторыми авторами и их текстами. Не принимаешь во внимание. Мы ведь думаем, что какие-то особенные, и с нами того не произойдет, что с другими происходит.

Наконец, друг выдает на прощание, да, друг по литературному цеху, стоя уже в дверях:

«С издательствами – как с мужчинами… попадаются и проходимцы…»

«Да, но у них на главной странице в интернете такие высокие и красивые слова о духовности… о моральных принципах… и прочие возвышенные вещи…» Вдруг сдуваешься при таких словах, понимая глупость свою и наивность… И начинаешь улыбаться и даже смеяться, потому что ситуация абсурдна и похожа на анекдот.

В конце концов, друг говорит: все эти проходимцы должны быть застрахованы от всяких пожаров, – и выходит за дверь.

Садишься в кресло, зажимаешь голову руками и даешь клятву не писать больше никаких книг, потому что книги большей частью написаны не чернилами, а кровью. Может быть, еще и напишешь… но издавать… Как быть уверенной, что не попадешь больше в ловушку. А в ловушку попадаешь, когда не знаешь, что это ловушка.

А душа у писательниц ранимая, а не только у их героинь. Ведь героинь они списывает с самих себя, и когда они у нас плачут и страдают – это потому что мы когда-то плакали и страдали. И, когда Гете застрелил своего Вертера, это означало, что он сам то и дело «стрелялся» от всего, что переживал и видел. А когда не помогало убить своего героя – единственный выход его был – побег из страны, например, в Италию.

Хорошо, когда есть куда сбежать – в другую страну. Но и на это нужны деньги. Которые вложены в издательство, которое «сгорело». Это был важный урок для начинающей писательницы.