Читать книгу История Французской революции. Том 1 - Луи-Адольф Тьер - Страница 36

Испанский король, не имея прямых наследников, решился в 1700 году, после долгих колебаний между Французским и Австрийским царствующими домами, составить духовное завещание в пользу одного из внуков Людовика XIV. Это, увы, подало повод к новой ужасной войне. Людовик имел в то же время неосторожность раздразнить Англию, открыто приняв сторону сына Якова II. Посылая внука своего, Филиппа V, в Испанию, Людовик произнес знаменитую фразу: «Нет более Пиренеев!» Принц Евгений, лучший полководец императора, несколько раз разбивал в Савойе старика Вильруа. Герцог Савойский, Виктор Амадей, отступился от Людовика, несмотря на родственные связи с Бурбонами. Герцог Мальборо торжествовал в Нидерландах[21], зато Виллар в 1703 году разбил императорскую армию при Гохштете, где на следующий год французы, в его отсутствие, в свою очередь были разбиты Евгением и Мальборо[22]. Англичане захватили Гибралтар и Барселону. Герцог Ванд ом с успехом отбивался от Евгения в Италии в 1706 году, когда Мальборо одержал над Вильруа решительную победу при Рамийи[23]. Тогда и на юге счастье изменило французским войскам: они были разбиты под Турином, неприятель осадил Тулон: эрцгерцог[24] короновался в Мадриде, и внук Людовика XIV потерял бы Испанию, если бы Бервик не одержал за него победу при Альмансе (в 1707 году).

Людовик просил мира; ему предписывали самые тяжкие условия: требовали, в частности, чтобы он сам отозвал своего внука с испанского престола. Людовик предпочел продолжать войну, несмотря на крайнее обеднение народа, который был уже не в состоянии платить подати. Увы, французская армия опять была разбита (при Мальплаке в 1709 году), и король опять смирился, но его предложения были отвергнуты.

Вандом тем временем поправил дела в Испании; Мальборо, попав в немилость, удалился; с Англией заключили перемирие, а Виллар, застигнув Евгения врасплох при Денене, одержал над ним блистательную победу. Последствием ее был Утрехтский мир, заключенный в 1713 году. Потом Виллар перешел Рейн, разбил еще и императорские войска и подписал с Евгением Раштадтский мир (1715 год).

Исход этой разорительной войны был не так бедственен для Франции, как ожидали. Самым унизительным условием оказалось срытие Дюнкерка[25]. Почти одновременная смерть дофина и герцога Бургундского довершила несчастья Людовика XIV. Он умер в 1715 году семидесяти семи лет от роду, процарствовав семьдесят два года. Он оставил Франции два миллиарда шестьсот миллионов долга и стал причиной смерти более миллиона человек. Боготворимый при жизни, он умер в унынии и одиночестве; народ проклинал его.

Семнадцатый век принято называть веком Людовика XIV, потому что этот государь придал ему блеск, великолепие и величавую пышность; но пользы он своему народу не принес никакой. Он сделал Францию могущественной в Европе, но поработил ее дома, он стал виной тому, что в течение целого века у французов не было национального духа. Нация забывала себя и смотрела только на него, слушала только его, а когда он сказал свое знаменитое «Государство – это я!», она ему поверила на слово. Суетный блеск ослепил народ, и без того уже слишком склонный боготворить какого-нибудь одного человека и одному ему вверять себя и свою судьбу.

С другой стороны, это был золотой век французской литературы. Однако философская мысль поневоле пришла в застой, потому что на всякую свободную мысль накидывались иезуиты: они клеймили ее именем ереси и преследовали. О свободе совести тоже не могло быть речи: янсенисты подверглись жестоким гонениям, не столько за свои религиозные убеждения, собственно говоря, даже не установившиеся на чем-нибудь определенном, сколько за то, что нарушали единство. Ведь требовалось, чтобы вся Франция мыслила одинаково с королем. Этим объясняется густой слой лицемерия, покрывавший тогдашние, в действительности крайне распущенные, нравы. Непостижимо, как могло быть дозволено представление Мольерова «Тартюфа» при таком дворе.