Читать книгу «Трое на качелях» и другие пьесы - Луиджи Лунари - Страница 3

Просторное помещение, каким может быть приемная в офисе серьезной компании или холл солидного отеля. В глубине большое окно. Уютные кресла, искусно вписанный в интерьер бар-холодильник, столик со стопкой журналов, стойка-ресепшен. Входных дверей три: одна справа, вторая слева, третья – воображаемая, смотрит на зал. Еще одна дверь, внутренняя, видимая из зала, ведет в ванную комнату с туалетом.

Первым на сцене появляется ПРОМЫШЛЕННИК. Он войдет туда через ту самую, воображаемую дверь со стороны зала, поднявшись к ней из партера по небольшой лесенке.

Занавес при этом может быть открыт или закрыт, не важно. Перед ним – «закрытая дверь» – назовем ее «дверь № 1» и он совершает все манипуляции, типичные в таких случаях: нажимает на кнопку звонка или стучит в дверь, ждет реакции, не дождавшись, вновь звонит или стучит, отходит на шаг, чтобы свериться с номером квартиры или с именем на дверной табличке, и, в конце концов, решается войти. Поворачивает воображаемую ручку двери и проходит в комнату.

Промышленник. Разрешите?.. Можно войти?.. (Нарочито громко кашляет). Войти можно?.. Есть, кто живой?.. (Видно, что он обескуражен, но быстро берет себя в руки и открывает одну из дверей, заглядывает за нее). Здесь никого… (Вторая дверь – тот же результат). Тоже никого… (Кричит). Здесь есть кто-нибудь? (Открывает дверь ванной комнаты). Оппля, здесь и туалет!.. (Быстро закрывает дверь, затем, передумав, открывает). Не занято?.. Тогда извините… (Входит в ванную и закрывает за собой дверь).

Пауза. Раздается стук. Теперь в дверь, которую мы будем называть «дверь № 2». Естественно, никто не отвечает. Стук повторяется, и после третьей попытки в дверь робко заглядывает КАПИТАН (в штатском).

Капитан. Разрешите войти?.. Можно?.. Нет что ли никого?… (Проходит в комнату, оглядывается по сторонам и тоже громко кашляет). Простите… можно войти? (Видно, что и он растерян и слегка нервничает. Подходит к двери, которая у нас будет «дверью № 3», открывает ее, вновь закрывает. То же самое проделывает с «дверью № 1». Наконец, тянет за ручку дверь ванной комнаты: она приоткрывается, но тот час захлопывается, с силой притянутая изнутри.

Промышленник (из-за двери). Занято!

Капитан. Пардон! (Со вздохом облегчения отходит и, успокоенный, ждет, когда крикнувший появится из ванной. Насвистывая, оглядывает помещение, делает несколько физических упражнений явно из военного репертуара. И вот, звук спускаемой воды, дает ему знать, что его ожидание подходит к концу.

С жестом удовлетворения). Ну, слава Богу! Давно пора…

Из ванной комнаты с довольным лицом выходит Промышленник, увидев Капитана, останавливается на пороге.

Промышленник. Простите… я спрашивал разрешения… мне никто не ответил, и я вошел… А пока ждал, решил воспользоваться…

Капитан. Да нет проблем! Для чего…

Промышленник. Вы обо мне?

Капитан. Нет, о сортире… то есть, о туалете. Я хотел сказать, для чего тогда он предназначен, как не для этого.

Промышленник. Ох, прошу прощения! (Освобождает путь в ванная комната, придерживая дверь рукой).

Капитан. За что?

Промышленник. Я подумал, что и вы…

Капитан. Нет-нет, спасибо. Нет нужды! (Подождал, когда Промышленник закрыл дверь). А вы… наверное, синьор Ансельми.

Промышленник. Нет.

Капитан. Тогда пардон. А где синьор Ансельми?

Промышленник. Не знаю. Я его и в глаза-то никогда не видел.

Капитан. А вы, простите…

Промышленник. Я… у меня здесь назначена встреча…

Капитан. Случайно, не с синьором Ансельми?

Промышленник. Нет, у меня встреча с… с дамой.

Капитан. Пардон!

Промышленник. В каком смысле, пардон?

Капитан. В том, что перед вами джентльмен. Когда при мне упоминают даму, я всегда говорю: пардон! Уважение к даме и галантность в крови армейских офицеров, дорогой синьор… какие бы гадости о нас, военных не говорили.

Промышленник. А-а, так вы офицер.

Капитан (щелк каблуков и резкий кивок головой). Так точно. Спецслужбы нашей доблестной армии. Сапер. В настоящее время – в запасе. Что не отменяет таких качеств, как галантность и уважение к даме.

Промышленник. Вы только не подумайте, что я… Эта дама…

Капитан. Пардон!

Промышленник. Подождите, дайте закончить… Эта дама…

Капитан. Пардон, пардон.

Промышленник. Я хотел спросить… эта дама уже здесь или нет?

Капитан. Дама?

Промышленник. Да. Синьора Аннализа… Вы, случайно, не знаете, она уже пришла?

Капитан. Интересное дело! Мне-то откуда это знать?

Промышленник. А разве вы не?… Простите, я принял вас за владельца этого…

Капитан. Я сам здесь впервые!

Промышленник. Да? Тогда, пардон, с какой стати вы суете свой нос в чужие дела?

Капитан. Я?! Я просто сказал, что…

Промышленник. У меня здесь свидание с дамой. Эта дама еще не появилась. Значит, я буду ее ждать.

Капитан. В таком случае я составлю вам компанию. Потому что и у меня тоже здесь свидание… с синьором Ансельми… Который тоже еще не пришел. Я подожду его… А я было подумал, что вы имеете отношение к этой фирме.

Промышленник. К какой фирме?

Капитан (обводит рукой комнату). К этой вот.

Промышленник. Но это не фирма. Это… пансион.

Капитан. Пансион?! Разве это не офис «Инфомака»?

Промышленник. Какого еще «Инфомака»?

Капитан. Это восьмой этаж?

Промышленник. Восьмой, но…

Капитан. И здесь не «Инфомак»?

Промышленник. Абсолютно верно. Здесь пансион «Аврора»… (Видит, что Капитан спешит к «двери № 1). И не ищите вывески на двери. Я уже смотрел. Ее нет. Поверьте, это пансион «Аврора».

Капитан (достает из кармана конверт и читает адрес). Улица Кавалледжери, дом один.

Промышленник. А-а, вот в чем дело! Тогда все понятно. Вы ошиблись адресом. Это площадь Кармине, дом два.

Капитан. Не может быть! Вы уверены?

Промышленник. Более чем.

Капитан. Черт побери! Тогда понятно, почему не видно синьора Ансельми. Если я сам ошибся адресом, глупо рассчитывать на то, что он может найти меня здесь, да еще в точно назначенное время. Да-а, хорошенькое дело! Странно, как я мог так проколоться! Обычно с адресами у меня никакой путаницы… Дату или время я еще могу перепутать, но чтобы адрес… Но факт остается фактом, опростоволосился. (Промышленнику). То-то, мы не могли понять друг друга… у вас тут тет-а-тет с вашей подружкой…

Промышленник. Выбирайте выражения!..

Капитан. Пардон, пардон! Завидую, знаете ли. У меня ничего пикантного, будоражащего кровь. Синьор Ансельми всего лишь поставщик оборудования для утилизации тюбиков от зубной пасты. Так что наши с вами интересы очень далеки друг от друга. Вы счастливчик!

Промышленник раздраженно смотрит на часы.

Намекаете на то, чтобы я поскорее исчез. Ну-ну! Пансион «Аврора»,

говорите… И никаких вывесок. И вы в нем ждете… даму… Двойной пардон! А что, уютненький такой пансиончик! Возьмем на заметку… Адресочек не дадите?.. Пардон, бестактен. Хотя вы уже его назвали: площадь Кармине, два. Закрепим в памяти: площадь Кармине, два… Ну что же, честь имею откланяться! Аста ла виста! Рад знакомству.

Промышленник (сухо). Всего хорошего.

Капитан (щелкая каблуками). Капитан Бигонджари. Честь имею!

Промышленник (также сухо). Очень приятно…

Капитан. А вы… простите, не расслышал вашего имени. Ах, да, понимаю, пардон, пардон! Да, конечно… Удачи!

Выходит через «дверь № 2», в которую и входил.

Промышленник с облегчением вздыхает. Некоторое время сидит неподвижно, затем, охваченный беспокойством вскакивает и ходит по помещению, подходит к журнальному столику, громко стучит по крышке.

Промышленник. Можно войти?.. Правда, что ли, здесь никого нет? (Негромко). Аннализа!.. (Чуть громче). Аннализа!..

Никакого ответа. Промышленник садится в кресло, берет со столика журнал, но не успевает открыть его, как слышится стук в «дверь № 3».

Входите!

Дверь открывается, входит ПРОФЕССОР.

Слава Богу, хоть кто-то появился!

Профессор. Можно войти?

Промышленник. Вы уже вошли. Проходите, проходите. Добрый день.

Профессор. Здравствуйте. Надеюсь, я не очень опоздал.

Промышленник. Этого я не знаю. Я сказал: слава Богу, что вообще сюда хоть кто-то заглянул. А то здесь, словно все умерли. Вы…

Профессор (не к месту). Да?

Промышленник. Синьора Аннализа…

Профессор. Кто, я?!

Промышленник. Я хотел спросить, синьора Аннализа уже пришла?

Профессор. Понятия не имею, о ком вы.

Промышленник. А разве не вы, простите, здесь… хозяин или директор?

Профессор. К глубокому своему сожалению, нет!

Промышленник. Значит, и вы тоже нет! Тогда, простите, чего вы мне голову морочите!

Профессор. Я?! Ничего я никому не морочу! Это вы приняли меня за какую-то синьору Аннализу. Скажу вам честно, меня впервые в жизни приняли за женщину.

Промышленник. В таком случае, позвольте узнать, кто вы и что вам здесь надо?

Профессор. Я зашел сюда по дороге, чтобы забрать папку с гранками моей книги. Подозреваю, что вы об этом ничего не знаете.

Промышленник. Вы правы, я ничего об этом не знаю. Но если вы должны только забрать вашу папку, забирайте и в добрый путь, что я еще могу сказать. Только будьте добры, побыстрее.

Профессор. Что вы такой нервный!

Промышленник (нервно). Ошибаетесь! Я не нервный! Я очень спокоен! Просто у меня нет никакого желания разговаривать с кем-либо. У меня здесь назначена встреча с… одним человеком, и я не хотел бы…

Профессор. Понятно. Я все понял. Но это, простите, еще не повод срывать на мне ваше раздражение. У вас здесь своим дела, у меня – свои. Объясните мне, почему я должен уходить сразу же, как только заберу свою папку? А если мне вдруг понадобится…

Промышленник. Вы правы, я что-то чересчур разнервничался. Простите, психанул. Приношу искренние извинения.

Профессор (мягче). Ничего страшного, можете оставить при себе ваши извинения. У каждого из нас, живущих в этом мире, могут внезапно сдать нервы. Ни вы первый и ни вы последний… Скорее, это я должен просить у вас прощения за то, что не сразу сообразил, что у вас, наверное…

Промышленник. Что у меня?

Профессор. Не знаю, что. Не знаю, и не хочу этого знать.

Промышленник. Уж не намекаете ли вы, что у меня есть причина что-то скрывать?

Профессор. Боже упаси! Ни на что я не намекаю… Я просто говорю, что у каждого из нас есть свои проблемы и тысячи поводов, чтобы нервничать… Повторяю: я прошу у вас прощения.

Промышленник. Повторяю: это я прошу у вас прощения.

Профессор. Вы очень любезны.

Промышленник. Благодарю вас.

Профессор. Спасибо.

Промышленник. Пожалуйста.

Пауза.

Профессор. Я все-таки посмотрю, не лежит ли где моя папка… Вы не возражаете?

Промышленник. Да Бога ради!

Профессор (перебирая папки и бумаги на стойке-ресепшен). Не видать… Здесь тоже… Библия… газеты… бланки квитанций… а вот, забавная штука: телефонный справочник Сингапура!

Промышленник. Как вы сказали?..

Профессор. Телефонный справочник Сингапура.

Промышленник равнодушно пожимает плечами

Внезапно распахивается «дверь № 2» и в комнату влетает разъяренный запыхавшийся Капитан.

Капитан (Промышленнику). Ага, вы еще здесь! Какого дьявола вы заставили меня поверить, что я ошибся адресом! Никаким адресом я не ошибся. Да, признаю еще раз, что я могу перепутать даты, цифры, имена, но только не адреса! (Замечает Профессора). Здравствуйте.

Профессор. Добрый день.

Капитан. Простите, но этот тип заставил меня дважды подняться по лестнице на восьмой этаж, сказав, что это… Какой здесь адрес?

Промышленник. Площадь Кармине, два.

Капитан (Профессору). Вы слышали? Что вы на это скажете?

Профессор. Что синьор не прав… это, на самом деле, вовсе не площадь Кармине, два.

Промышленник (потрясенный внезапным подозрением). О, Господи! Это точно?

Профессор. Точнее не бывает!

Капитан. Интересно, правда?/Как вам это?

Промышленник. Боже, Боже, Боже мой!.. Так это я ошибся! Какой стыд! Простите меня, если сможете… Не ожидал от себя, ведь я тоже очень редко ошибаюсь… Представляю, каким идиотом я выгляжу в ваших глазах

Капитан (смягчаясь, но все еще ворчливо). Да перестаньте вы драматизировать. Конечно, дважды восемь этажей туда и обратно – занятие не из приятных, но, как говорится, на всякую старуху бывает проруха! Вы лучше о себе подумайте… Если у вас с… этой вашей… кузиной встреча в пять, то вы рискуете опоздать. Так что, вам стоит поспешить.

Промышленник (уже был готов резко ответить на упоминание о встрече с женщиной, но понял, что на это уже нет времени). Да-да, вы правы, спасибо… Ну, надо же, что за идиот! Все, бегу, бегу. Еще раз – извините за невольный обман! Был рад знакомству. (Представляется). Промышленник Маретти. (Профессору). Вам всего наилучшего. («Выходит» из комнаты через «дверь № 1», спускается в партер и, бормоча себе под нос, проходит через весь зал). Идиот! Болван! Кретин! Вот что получается, когда все организуешь в спешке… А эта… если увидит, что я опаздываю, фыркнет и уйдет… Опоздать на первое свидание!..

Капитан. Ну, слава Богу, ушел! Я – капитан Бигонджари. Добрый день. Представьте себе, этот тип заставил меня поверить, что я ошибся адресом! Это меня-то, человека, который, скажу вам правду, ни разу в своей жизни не ошибся адресом! И я, как последний простак, попался на эту удочку. Хорошо хоть, спустившись, сообразил проверить, и естественно, обнаружил, что ни о какой ошибке и речи идти не может. Что, зная себя, меня ни сколько не удивило. Я в свое время отвечал за установку таймеров на минах с часовым механизмом… не поймите меня не правильно, это было когда я служил сапером в спецслужбе… а в этом деле: ошибся и тебе конец! Вот так-то. Но я жив и перед вами. Все хорошо, что хорошо кончается. Я могу только повторить известную фразу: моя ошибка была в том, что я ошибался. А вы, если не ошибаюсь, синьор Ансельми.

Профессор. Ошиблись.

Капитан. Как, ошибся? Вы не синьор Ансельми?

Профессор. Да, я не синьор Ансельми.

Капитан. Вы в этом уверены? Потому что у меня здесь назначена встреча с синьором Ансельми.

Профессор (заметно раздражаясь). Повторяю, я не названный вами синьор. И в этом я абсолютно уверен! Вы уверены в том, что не ошибаетесь в адресах, а я уверен в том, что не ошибаюсь по поводу того, кто я на самом деле. И, судя по тому, что вы сказали, вы не здешний сотрудник.

Капитан. Я подумал, что это вы – здешний сотрудник.

Профессор. Нет. Я просто зашел забрать гранки моей книги.

Капитан. А-а, так вы писатель!

Профессор. Да, и моя книга будет опубликована здесь, в издательстве «Минервини».

Капитан. Но здесь нет никакого издательства.

Профессор. Да ладно вам! Здесь располагается издательство «Минервини».

Капитан. Здесь офис фирмы «Инфомак». (Смеется). Только не говорите мне, что вы тоже ошиблись адресом! Это будет уже слишком!

Профессор. Как же так! У меня же записано: бульвар Пачини, двенадцать.

Капитан. Ну вот, интуиция меня не подвела: вы тоже ошиблись адресом! Только не заставляйте меня бегать по лестнице в третий раз, поверьте мне на слово: мы находимся на восьмом этаже дома номер один по улице Квалледжери.

Профессор. Но этого не может быть! Я дал адрес таксисту, и он доставил меня до самого подъезда.

Капитан. Вы меня простите, но как так получилось, что вы не знаете, где располагается издательство, которое готовится публиковать вашу книгу?

Профессор. Оно только что переехало в новое помещение, в котором я еще ни разу не был.

Капитан. И попали в офис «Инфомака», улица Кавалледжери, один. (Сочувствующим тоном). Очень жаль, но вы, видимо, когда вышли из такси, не посмотрели ни на название улицы, ни на номер дома.

Профессор. Да, так и было. Я сразу же вошел в подъезд.

Капитан. Мои соболезнования.

Профессор. Вы оказались правы. Прошу прощения.

Капитан. Вам-то за что извиняться? Очевидно, это какая-то эпидемия… новый вирус: все в адресах путаются.

Профессор. Тут еще совсем некстати в любую минуту начнутся учения по гражданской обороне… Не дай Бог в это время оказаться на улице!

Капитан. Тогда ноги в руки и вперед!

Профессор. Спасибо… Моя фамилия Саппонаро. С двумя «п». Профессор Саппонаро.

Капитан (щелкая каблуками и кивая головой). Очень рад. Капитан Бигонджари… Пишется, как слышится.

Профессор. Я тоже рад нашему знакомству. Всего хорошего.

Капитан. Успеха вашей книге.

Профессор (скромно). А, это всего-навсего детектив.

Капитан. В таком случае обязательно куплю.

Профессор (окидывает взглядом Капитана). Детектив… психологический.

Капитан. Тем более. Будет что подарить жене.

Профессор. Заранее благодарен. (Выходит через «дверь № 3).

Капитан, оставшись один, рассеянно смотрит по сторонам. Затем решительно подходит к двери ванной комнаты.

Капитан (постучав). Занято?.. (Не услышав ответа, входит и закрывает за собой дверь).

Пауза.

Через «дверь № 1», кипя от злости, влетает Промышленник.

Промышленник. Ну что ты скажешь, а? Есть же люди!.. Самим делать нечего, вот и развлекаются, мороча головы другим! Улица Кавалледжери! Ну, надо же! А я и уши развесил… Еще извинялся перед ним!.. А где все? Ушли, что ли… Эй! Есть, кто-нибудь?.. (Смотрит на часы). Черт! Половина шестого! (Спешит к стойке, хватает телефонную трубку). Алло!.. Алло!.. Алло!! (Нервно набирает какой-то номер). Занято!.. (С возрастающей нервозностью набирает другой). Алло!!.. Алло!!.. Не отвечает!.. (Набирает третий номер). Вообще гудка нет!!. Но справочная-то должна ответить. (Набирает номер). Алло! Будьте добры, скажите…

Голос в телефоне: Справочная. В настоящее время в связи с забастовкой персонал справок не дает. Приносим извинения за временные неудобства. Справочная. В настоящее время в связи с забастовкой персонал спра…

(Бросает трубку). Прекрасно! Дожили!..Теперь мне ясно, чем все кончится… она придет, а я так распсиховался, что у меня ничего не получится!.. (Кричит). Здесь есть хоть одна живая душа!..

Распахивается «дверь № 3» и в комнату врывается разъяренный Профессор и набрасывается на Промышленника, поскольку никого другого в комнате нет.

Профессор. А, это вы! Ну и какой, по-вашему, здесь адрес?

Промышленник (с не меньшей злостью). Нет, это вы мне скажите, с какой стати вы поддакивали этому типу?

Профессор. Какому типу?

Промышленник. Тому, с усами, что был тут… с нами?

Профессор. Куда он делся?

Промышленник. Не знаю и знать не хочу! Но вы…

Профессор. А что я? Я только подтвердил, что это не площадь Кармине.

Промышленник. Стало быть, по-вашему, это улица Кавалледжери.

Профессор. Я этого не утверждал. Поскольку это не улица Кавалледжери.

Промышленник. Нет?!

Профессор. Нет. Я ничего подобного не говорил.

Промышленник. Тогда что это?

Профессор. Это бульвар Пачини, двенадцать.

Промышленник. Ах, вот как? И откуда вы это взяли?

Профессор. Сам видел. Своими глазами. И чтобы удостовериться в том, что у меня все в порядке со зрением, спросил у прохожего. Тот, даже, посчитал, что я читать не умею. Кстати, куда подевался этот капитан Биг… Баг…?..

Промышленник. Понятия не имею… Меня это не интересует! Я жду… даму…

Из ванной комнаты слышится звук спускаемой воды.

Профессор. Это она?

Промышленник. Это ваш капитан.

Профессор. С какой стати он «мой». Я его знать не знаю. Я пришел забрать гранки…

Промышленник. Так вот, к вашему сведению, я тоже только что проверил: это площадь Кармине, два!

Профессор. Меня удивляет, как вы можете утверждать подобное!

Из ванной комнаты с благостным лицом выходит Капитан, и тут же попадает под гнев Промышленника и Профессора.

Промышленник. Эй, вы! Вы не могли бы объяснить, в какие игры вы с нами играете?

Профессор. Да! Я по вашей милости был вынужден подниматься пешком на восьмой этаж!

Промышленник. Это площадь Кармине!

Капитан. Это улица Кавалледжери!

Профессор. Это бульвар Пачини!

Вспыхивает яростный спор, каждый настаивает на своем: «Я специально спускался, чтобы проверить! И оказался прав! Я даже спросил прохожего!» и т. д и т. п. Все спорят, не слыша аргументов друг друга. Пока Капитан не гаркнул командным голосом:

Капитан. Молчать! Тихо!.. Ну-ка, успокоились! Всем стоять смир… спокойно!.. Все ясно. Я все понял.

Промышленник и Профессор замолкают и вопросительно смотрят на Капитана. Тот с довольным видом, усмехаясь, делает круг по комнате.

Ну, конечно! Все разъяснилось! Все встало на свои места! Как я сразу не догадался! Это же элементарно, Ватсон! Ай-яй-яй, профессор, детективы пишете… а в простенькой ситуации не разобрались! Ну-ка объясните нам, в чем суть этого маленького недоразумения, а?

Профессор. Какого недоразумения?

Капитан. Как то есть, какого? Того самого: три взрослых мужчины, в прекрасной физической и, надеюсь, умственной форме, все, как один, ошиблись адресами!

Промышленник. Э, нет, я не ошибся. Я специально проверил.

Профессор. И я с той же целью спустился… пешком с восьмого этажа.

Капитан. Но если вы правы, то ошибся я? Нет, я тоже не ошибся. Потому что, так же как и вы я проверил адрес, и он оказался тем, что нужен мне! И таким образом получается, что я на улице Кавалледжери, вы, профессор, на бульваре Пачини, а вы…

Промышленник. На площади Кармине.

Капитан. Вопрос: разве такое может быть? Ответ: не может. И, тем не менее, это так! Ну и что это за фокус с триединым адресом? Как его разгадать? Кто-нибудь объяснит? (Видно, что ни у кого нет ответа на это вопрос). Вы меня удивляете, профессор. И вы тоже, синьор… если уж назначаете, скажем так, интимное свидание, то должны быть готовым решать маленькие загадки, подбрасываемые жизнью…

Промышленник. Послушайте, вы!..

Капитан (продолжает, неудержимый в своей эйфории). Значит, никто не объяснит… Только всеми оклеветанная и поносимая итальянская армия, которая, как бы то ни было, соображает быстрее и лучше других! Быстрее и лучше интеллектуалов… быстрее и лучше… (Промышленнику). Вот вы, чем вы занимаетесь?

Промышленник. Вам какое дело до того, чем я занимаюсь?

Капитан. Мне это надо знать, чтобы закончить фразу. Так я слушаю…

Промышленник (только чтобы отделаться от действующего ему на нервы Капитана). Я… у меня небольшое предприятие.

Капитан (завершая фразу). … быстрее и лучше промышленников. Вот так-то! Армия уделала вас всех!

Промышленник. Невыносимый солдафон!

Капитан. Прошу прощения за банальный каламбур: видимо не зря в итальянском языке одним из понятий слова «гений» является «инженерные войска», иными словами, саперы, к корпусу которых имеет честь принадлежать ваш покорный слуга. (Щелкает каблуками).

Промышленник. Послушайте, гений, уже поздно! Если вы докопались до разгадки этой загадки, рассказывайте. В противном случае…

Капитан. Нет проблем, уважаемые синьоры!.. Прав каждый из нас!.. У этого здания три подъезда!

Промышленник. Как это – три подъезда?!

Капитан. Очень просто: первый, второй и третий! (Сопровождает перечисление указывающим жестом руки. Промышленнику). Вы вошли через эту дверь. (Профессору). Вы – через ту. А я – через ту. С трех разных лестничных площадок, откуда лестницы ведут в три разных подъезда. Один из них выходит на улицу Кавалледжери, второй на бульвар Пачини, а третий на площадь Кармине. Три подъезда, три адреса. Если вы, синьоры, выглянете в окно, сможете убедиться в этом, не утруждая себя беганьем по лестницам. Как вы сами видите, этот дом клином врубается в площадь, раскалывая ее на две улицы, обтекающие здание с двух сторон. Вот это – площадь Кармине, справа – улица Кавалледжери, слева – бульвар Пачини. Ну, что вы на это скажете?

Пауза.

Профессор. Вполне может быть.

Промышленник (после паузы, задумчиво). Не исключено, что вы правы.

Капитан. Что значит, «не исключено»?

Промышленник (по-прежнему задумчиво). А то, что здесь что-то не так.

Капитан. Что вам не так? Все же очевидно! Мне уже не терпится рассказать о случившемся в офицерском клубе, прежде всего этому засранцу Бенито, нашему бармену, который собирает где может анекдоты про полицейских, а потом пересказывает их, заменяя полицейских офицерами спецслужбы. Ну, уж на этот раз…

Промышленник (нервно перебивает его). Замолчите вы! Замолчите. И услышите, что мне не нравится в этой истории. Вы сказали: три подъезда. Согласен. Но это помещение, оно что, по-вашему? Одновременно пансион, издательство и фирма?

Капитан. Оп-па! Действительно… Мне это и в голову не пришло.

Профессор (Промышленнику). Вас что-то пугает?

Промышленник. Нет, но очень нервирует. Это место мне нравится все меньше. Тут с минуты на минуты объявят тревогу, а мы одни в этих четырех стенах. (Решительным тоном). Я ухожу.

Капитан. А как же ваша…?

Промышленник. А никак… ее здесь нет… не смогла прийти, передумала, более важные дела. Женщина!..

Капитан. Пардон, пардон!

Профессор. А я еще немного подожду. Может быть, нужный мне сотрудник издательства опаздывает именно из-за этих учений…

Капитан. Да. Синьор Ансельми тоже обязательно явится. Он человек слова.

Промышленник. Счастливо оставаться! А я ухожу. И выйду через дверь, ведущую в подъезд на бульвар Пачини. Хочу лично понять, что это за история с тремя подъездами. (Толкает от себя «дверь № 3». Но та не поддается… (С удивлением). Не открывается.

Профессор. Не может быть. Попробуйте потянуть на себя.

Промышленник (тянет дверь на себя, результат тот же). Закрыто.

Капитан. Дайте-ка мне. (Отодвигает в сторону Промышленника. Пытается открыть дверь так и эдак). Черт побери! Правда, закрыто.

Профессор. Как же так?! Я же только что вошел в нее!.. (Подходит к двери, нажимает на ручку и дверь без проблем открывается). Странно… С чего вы взяли, что она закрыта? (Уступает дорогу Промышленнику). Прошу.

Промышленник делает шаг к двери, но передумав, останавливается.

Промышленник. Одну минуточку. (Подходит к «двери № 2»). Эта дверь куда ведет?

Капитан. На улицу Квалледжери.

Промышленник (пытается открыть дверь, но та не поддается). Эта тоже закрыта. Как я и предполагал. Попробуйте вы.

Капитан спешит к двери.

Не вы. Вы, профессор.

Профессор (делая попытку открыть дверь). Закрыта.

Промышленник. Спокойно! А ну-ка, попробуйте открыть эту. (Показывает на «дверь № 1»).

Профессор (безуспешно пытаясь открыть дверь). И эта закрыта.

Промышленник (Капитану). Теперь вы.

Капитан (пытается, но результат тот же). Закрыта.

Промышленник (решительно направляется к двери и легко открывает ее). А для меня открыта. (Капитану, показывая на «дверь № 2»). Теперь попробуйте открыть ту, через которую вошли вы.

Капитан (бросается к «своей» двери, открывает ее). Смотри-ка, открывается!

Промышленник. Ну что, капитан, продемонстрируете нам вашу гениальность, разгадайте эту маленькую загадку.

Капитан (обескуражено). Ничего не понимаю.

Профессор. А я, кажется, понял! Каждый из нас без усилий открыл дверь, через которую вошел сюда. И не смог открыть двери, через которые вошли другие…

Капитан (силясь вникнуть в слова Профессора). Как, как вы сказали? Каждый из нас… свою дверь открыл… а двери других не смог… Ну, конечно! Так просто, а я не сообразил!

Промышленник (ехидно). Гениальность отказала?

Капитан. Бывает. Со всеми может случиться. Так что, если вы хотите выйти на улицу Кавалледжери, я вам открою свою дверь.

Промышленник. Нет уж, спасибо. У меня ваши двери не вызывают доверия.

Профессор. Ну что вы, право! Это даже смешно.

Промышленник. Пусть. Но я предпочитаю выйти в свою дверь!

Профессор. Ладно, только не волнуйтесь. Хотите, я составлю вам компанию и продемонстрирую, что и я смогу пройти через вашу дверь.

Промышленник. Нет… я подожду здесь… минут десять.

Профессор. Но вы же спешили уйти!

Промышленник. Я передумал. Подожду еще немного… а потом уйду.

Профессор. Я понял, вы чего-то боитесь.

Капитан. Сдрейфил!

Промышленник. Ошибаетесь!

Профессор. Вы боитесь и хотите посмотреть, что случится со мной, когда я буду проходить через вашу дверь!

Капитан. А что с вами может случиться?

Профессор. Никогда не стесняйтесь признаться в том, что вас что-то страшит. «Всех нас пугают странные явления, с которыми мы порой сталкиваемся и в первую минуту не можем найти объяснения. Сначала они дают знать о себе неосознанным предчувствием. Затем, встречаясь с ними нос к носу, мы впадаем в панику и смятение, которые проходят, как только мы спокойно поразмыслим над ними». Я цитирую Вико.

Капитан. Вы знакомы с полковником Вико?! Командиром третьей саперной дивизии?

Профессор. Нет-нет, я имею в виду другого человека… Философа Вико. Судя по вашему поведению, синьоры, вы, капитан, находитесь на первой стадии, а вы, на второй…

Промышленник. Вы правы, признаюсь, я испугался. Точнее, это даже не испуг, а стремление не впасть… как вы правильно сказали: в панику и смятение. Нет, это место мне решительно не нравится.

Профессор. Что касается меня, я не испытываю никаких иррациональных страхов, видимо уже достиг третей стадии… Но, тем не менее, я ухожу.

Промышленник. Не хотите воспользоваться моей дверью?

Профессор (смеясь). Нет. И, поверьте, вовсе не по той причине, о которой думает вы. Просто для меня удобнее выйти на бульвар Пачини. Буду рад нашей новой встрече, синьоры! (Кланяется и выходит в «свою» «дверь № 3»).

Пауза.

Капитан подходит к окну и спокойно смотрит на улицу.

Промышленник. Н-да, не нравится мне все, что здесь происходит… Уф-ф! Духота какая! Может, нам окно открыть?

Капитан. Нет проблем! (Открывает окно).

Промышленник. Странно, на улице как тихо. (Подходит к окну, выглядывает в него). И людей нет. Что происходит?

Капитан. Никому не хочется оказаться на улице во время учений. Что-нибудь обязательно заставят делать.

Промышленник. А, ну, конечно!.. А когда они начнутся?

Капитан. Предупредили: после пяти, а когда точно, специально не сказали.

Промышленник. То есть, тревогу могут объявить в любую минуту?

Капитан. Скорее всего, так.

Промышленник. Господи, из окна прямо жаром пышет!

Капитан. Да уж, как из духовки!

Промышленник. Или из Сахары. Вы не против, если я закрою окно?

Капитан. Да Бога ради!

Промышленник закрывает окно.

Капитан. Там, у стены есть бар-холодильник.

Промышленник подходит к бару, открывает, и на его лице появляется радостное изумление.

Промышленник. Полно лимонада! Отлично! (Вынимает банку с лимонадом).

А вы что будете пить?

Капитан. Я бы пивка выпил.

Промышленник (заглядывая в бар). Пива не нахожу. Здесь только лимонад.

Капитан. Тогда ничего. Лимонад терпеть не могу.

Промышленник захлопывает дверцу бара.

(Передумав). А, ладно… выпью лимонад. Не умирать же от жажды… (Подходит к бару, открывает его и присвистывает от удивления). Какого черта вы мне сказали, что пива нет? Да здесь кроме него ничего другого!

(Извлекает из бара банку пива).

У Промышленника от удивления отваливается челюсть.

(Открывает банку и с жадностью и наслаждением пьет. Отдышавшись).

Ффф! Ну и духоты мы напустили из окна! Бедный профессор! Вот уж кому я сейчас не завидую! Небось, весь мокрый от пота!

Внезапно распахивается «дверь № 3» и в комнату быстро входит Профессор.

Он мокрый с головы до ног, но явно не от пота.

Профессор. Прошу прощения, опять я… Мне лучше переждать здесь, льет как из ведра! Господи, никогда в жизни не видел такого ливня!

Капитан. Ливня?!

Профессор. Это даже не ливень, а самый настоящий потоп!

Промышленник. Где потоп?

Профессор. На улице! Где он еще может быть?

Капитан. Но над площадью Кармине во всю жарит солнце!

Профессор. Слушайте, прекратите меня путать! Я вышел на бульвар Пачини, вернулся с бульвара Пачини и говорю только о бульваре Пачини… а над бульваром Пачини – о, Господи! – разверзлись хляби небесные! Вам ясно!

Капитан. Снимайте пиджак… Вам надо чего-нибудь выпить. Что вы хотите?

Профессор. Я отдал бы все, что у меня есть, за чашку горячего шоколада.

Капитан. Боюсь, что вы останетесь при своих. Чего здесь нет, так это горячего шоколада.

Промышленник (мрачно). Как это нет горячего шоколада? Есть.

Все с удивлением смотрят на Промышленника.

В холодильнике.

Профессор. В холодильнике?! Горячий шоколад?!

Промышленник (по-прежнему мрачно). Горячий.

Капитан. Но…

Профессор открывает бар и достает оттуда большую чашку с дымящимся шоколадом. Капитан с изумлением ребенка не может оторвать от нее глаз, тогда как Промышленник с мрачной усмешкой переводит взгляд с одного, на другого.

Промышленник. Я не зря говорил, что это место мне решительно не нравится!

Внезапно с улицы доносится завывание сирены.

Профессор. Тревога!

Капитан. Учения начались.

Промышленник. Стало быть, мы обречены провести здесь всю ночь!

Вторая картина

Та же сцена, час спустя. Капитан сушит брюки над включенным электрическим камином. Это явно, вымокшие от дождя брюки профессора. Капитан вслух читает газету с правилами поведения во время учений.

Капитан. Вечером, не позднее восемнадцати тридцати необходимо отключить от сети все электроприборы, прежде всего: холодильники… (Встает, выдергивает из розетки шнур бара-холодильника, садится, читает дальше) … электронагреватели воды… (Встает, подходит к двери в ванную, откуда слышится звук льющейся воды). У вас водонагреватель работает?

Профессор (из-за двери). Работает, а что?

Капитан. Выключите его! (Возвращается к инструкции). Водонагреватели, музыкальные центры, стиральные и посудомоечные машины… (Обводит глазами помещение, фиксируя отсутствие перечисленного) электрические камины. (Смотрит на Промышленника). Еще не высохли?

Промышленник. Влажные.

Из двери в ванную высовывается голова Профессора.

Профессор. Ничего страшного, если даже еще не совсем сухие!

Промышленник моментально выключает камин, поднимается, отдает брюки Профессору, который берет их и вновь скрывается за дверью.

Капитан. …Затем обесточьте телевизоры, магнитофоны, видеопроигрыватели, домофоны, кассовые аппараты, компьютеры и прочие электроприборы, ограничив потребление электроэнергии минимально необходимым освещением.

Появляется Профессор, застегивая брюки и поправляя рукава рубашки собираясь надеть пиджак, который сохнет на спинке стула.

Профессор. Наконец-то, я вновь обрел свои штаны. Спасибо, что посушили… Ах, штаны, штаны! Они – подобны здоровью, или молодости! Как только мы остаемся без штанов, мы осознаем их истинную пользу и фундаменталь-ную ценность. (Капитану). Я слышал, как вы произнесли: магнитофоны.

Капитан. Когда?

Профессор. Чуть раньше, когда зачитывали список электроприборов, которые необходимо отключить. Так вот, если следовать жесткой логике термина, то множественное число этого… прибора – так же магнитофон. Поскольку это прибор, который записывает звук. Логика говорит нам, что, даже имея в виду множество приборов, записывающих звук, а это единственное число, необходимо говорить: магнитофон.

Капитан (обескуражено). А я всегда говорил: магнитофоны.

Профессор. И всегда совершали ошибку. Вот вы, капитан, военный, как бы вы назвали во множественном числе человека, несущего знамя?

Капитан. Знаменосцы.

Профессор. Вот! Две ошибки сразу! Человек, несущий знамЯ, теоретически может быть знамЕносцем, но на самом деле, он – знамЯносец. Это, во-первых. А во-вторых, даже несколько человек, несущих ОДНО знамя, что согласитесь, нонсенс, всегда дают нам во множественном числе – знамяносец. А тот, кто несет несколько знамен сразу…

Капитан. Понял. Знаменаносец!

Профессор. Молодец! Схватываете на лету!

Капитан (после паузы). А если магнитофон принадлежит нескольким людям?

Профессор. Ну и что? Он от этого не перестает быть магнитофоном.

Капитан. Но ведь магнитофон записывает не только ОДИН звук, иначе запись было бы невыносимо слушать.

Профессор. В данном случае, под словом «звук» подразумевается единая совокупность всевозможных звуков, звуковой акт: ла фонэ»! В грамматике это называется «имя собирательное».

Капитан. То есть, вы имеете в виду магнитофон, как прибор, собирающий звуки, правильно?

Профессор. Нет. Я говорю о звуке. Я понимаю, вас ввел в заблуждение артикль «ла»… Согласен с вами, он способен заморочить голову любому, поскольку в одно и то же время является производной от латинских «тот» и «те». Магнитофон, записывающий ТОТ звук, или ТЕ звуки. В последнем случае, да, можно сказать: магнитофонЫ. Поскольку записывается не ТОТ звук, который, как вы поняли, понимается как «имя коллективное», а разнообразные звуки.

Капитан. Вы как-то сложно излагаете, профессор.

Профессор. Что вы! Этот пример мне не кажется так уж сложным для понимания. Вот я сейчас приведу другой, из учебника индоевропейской грамматики… Вам интересно послушать?

Капитан. Не сказал бы, что сгораю от желания.

Профессор. Нет?… А мне показалось…

Капитан. Нет. Меня и в школе грамматика не очень-то… Я, скажем так, человек действия. А грамматика… и всякая там писанина… это не для меня. Но, судя по моим племянникам, грамматику больше в школе не преподают… они в ней ни бельмеса не понимают.

Профессор. И вы считаете, что это хорошо?

Капитан. Не знаю… не думал об этом. Наверное, все же, плохо.

Профессор. Знание грамматики обуславливает точность выражения мыслей. Тогда как неточность может привести к серьезным недоразумениям. В одной из новелл Боккаччо, два иноземца остановились на ночлег в постоялом дворе в Тоскане и попросили у хозяина свежее постельное бельё. А как вам, должно быть известно, слово «бельё» прямо происходит от слова «белый». Так вот, в результате им пришлось провести ночь на простынях, выкрашенных белой краской! Потому что, как объяснил им назавтра хозяин, им нужно было сказать не «свежее бельё», а «чистые простыни». Вы поняли?

Капитан. По-моему, хозяин просто дурака валял. Он прекрасно понял, что хотела эта парочка. Тем более, что речь шла об иностранцах…

Профессор. Разумеется, понял. Он лишь хотел проучить их.

Капитан. За что? Что плохого они ему сделали?

Профессор. Ничего, но…

Промышленник (вступая в беседу, явно в плохом настроении). По-моему, так дурацкая история!

Профессор. Это Боккаччо!!

Промышленник. И что с того? Дурацкая – и есть дурацкая! Я вот слушаю вас и никак понять не могу, как у вас, насквозь промокшего, еще возникает желание рассуждать о множественных числах, о грамматике… Вас что, ничего другое не волнует? Вы в миру с собой? У вас никаких проблем? По-вашему, все, что здесь происходит это нормально? Для вас это место такое же, как все прочие? Вы не находите в нем ничего странного, загадочного, необъяснимого? Ответьте мне… говорите, я хочу услышать!

Профессор. Дайте мне сказать, и услышите… Какого ответа вы от меня хотите? Практически-делового или теоретически-философского?

Промышленник. В зависимости от того, что вы имеете в виду в том и другом случае.

Профессор. Я имею в виду, вам просто «да» или «нет», или предпочитаете услышать детальный анализ ситуации?

Промышленник. О, Господи! Я хочу всего-навсего знать, что вы думаете обо всей этой истории! Беспокоит ли она вас! Находите ли вы ее нормальной!

Профессор. Сейчас отвечу!

Капитан (кашлянув). Кхе, извините… но уже почти семь, а я имею привычку в это время принимать небольшую ножную ванну. Я был готов отказаться от нее сегодня, учитывая назначенную встречу с синьором Ансельми, но поскольку синьор Ансельми на встречу не явился, я бы… если вы не имеете ничего против, ванну все-таки принял…

Промышленник (ворчливо). Принимайте, кто вам не дает.

Капитан. Благодарю вас. Но дело в том, что я хотел бы и дальше слышать ваш разговор… Я мог бы оставить открытой дверь в ванную… или, если не возражаете, принимать ванну прямо здесь…

Профессор. Как вам будет угодно. Поскольку нам предстоит провести эту ночь бок о бок, я считаю любые формальности лишними.

Капитан. Спасибо. (Уходит в ванную, и скоро возвращается с тазом полным горячей вод, ставит его на пол, перед стулом. Поворачивает брюки, снимает туфли и носки, достает из кармана небольшой пакетик, высыпает в воду его содержимое, отчего в тазу возникает обильная пена).

Промышленник. Итак? Я слушаю.

Профессор. Для начала, может быть, вы мне скажете, что вам не нравится в этой истории. То, что у этого здания оказалось три разных адреса? Не часто, но случается и такое! Что три незнакомых человека, каждый по своему делу, сошлись вместе в один и тот же час, в одном и том же месте, по своим делам? Но пять часов вечера – наиболее удобное время для деловых встреч, а что до моей, то она была назначена не ровно на пять часов, а на пять с минутами.

Промышленник. А то, что мы оказались именно здесь, в этом помещении с тремя разными дверьми?

Профессор. И разными названиями: пансион «Аврора», фирма «Инфомак» и издательство «Минервини»…

Промышленник. А на самом деле, без единой вывески, указывающей на это!

Профессор. Мой дорогой друг, нет ничего легче, чем объяснить это! Издательство «Минервини» только что переехало, и еще не успело внести исправление в телефонную книгу и изготовить вывеску… Пансион «Аврора»… как я понял, в нем вы назначили, скажем так, галантное свидание с некой дамой…

Капитан. Пардон, пардон!

Профессор. … так в этом случае, присущая подобным заведениям некоторая скрытность, вполне оправдана. Что касается фирмы «Инфомак» капитана Бигонджари… то он неоднократно упоминал спецслужбы. Так что эта самая «Инфомак», чего я не знаю наверняка и не хочу знать, вполне может быть, как это водится у спецструктур… подставной… одной из ширм прикрытия, скрывающей…

Промышленник. Что скрывать? Утилизацию тюбиков от зубной пасты, о чем выболтал сам капитан?

Капитан. Прошу принять во внимание, что это тюбики, принадлежащие вооруженным силам. Эту пасту в Италии используют три армии и все учебные центры для призывников. И не только! У нас собираются тюбики из всех европейских подразделений НАТО. Оборот «Инфомака» от их утилизации… думаю, я не выдаю никакой военной тайны, составляет несколько сотен миллионов евро. Понятно, что фирма не заинтересована в придании гласности этой информации…

Профессор. Конечно, понятно! Видимо, не желает, чтобы стало известно, среди кого распределяется прибыль.

Промышленник. Ну и среди кого, например?

Капитан. Пардон, пардон!

Профессор. Например… среди политических партий… вероятно.

Промышленник (Капитану). Это правда?!

Капитан (притворяясь, что не слышит вопроса, шевеля пальцами ног в тазу, заапевает «Санта Лючию»). Море чуть дышит/ В сонном покое/ Издали слышен/ Шепот прибоя/ В небе зажглися/ Звезды большие/Санта Лючия, Санта Лючия…

Профессор. Судя по тому, как ведет себя наш бравый сапер, так и есть. Так что, как видите, все более, чем логично.

Промышленник. Не сказал бы. Почему тогда все организации в одном помещении?

Профессор. Потому что, в данном случае количество комнат не имеет никакого значения. Важен юридический адрес. Вы когда-нибудь были в Москве? Там полно однокомнатных квартир, в которых зарегистрировано по полторы сотни фирм… торговых, промышлен-ных, финансовых. Это просто-напросто юридические адреса и только. А таким фирмам, как «Инфомак», вообще не нужно ни одной комнаты.

Промышленник. А вашему издательству?

Профессор. Оно просто крошечное. Ему нужен юридический адрес в центре города лишь для престижа, пусть даже с кучей соседей, поскольку вся основная работа делается далеко от центра, где аренда намного ниже.

Промышленник. Ну а в моем случае? Мне же, черт возьми, просто необходимо место для встречи с дамой!

Капитан. Пардон, пардон!

Промышленник (взрывается). Да прекратите вы пардонить!

Капитан. Корректность традиционно в крови итальянского офицера!

Промышленник. Вот и поберегите ее для более подходящего случая! Я вам уже говорил, что в моей встрече с дамой нет ничего… странного!

Капитан. Странного? А кто в этом сомневается? Свидание мужчины и женщины! Что может быть более естественным? (Напевает). Ах, что за вечер /Звезды и море/ Ласковый ветер/ В неге предгорья/ Он навевает сны золотые/Санта Лючия, Санта Лючия.

Промышленник. Господи, как же он меня достал!

Профессор. Да, вы были правы, синьор, заметив, что «вам необходимо место». Но мне кажется, ваше свидание должно было проходить совсем не в этом помещении. Не сомневаюсь, что если бы ваша дама пришла сюда, здесь моментально появился бы малоприметный человечек, который препроводил бы вас с ней, куда надо.

Пауза.

Промышленник (неожиданно, с вызовом и агрессией в голосе, возвращаясь к спору с Профессором). А что вы скажете по поводу бара-холодильника? Открываю я? В нем только лимонад! Открывает он, там только пиво! Открываете вы… а там горячий шоколад!

Профессор (смеется, с сочувствием качая головой). Вы бы не удивлялись этому, читай вы Шопенгауэра.

Капитан (себе под нос, удивляясь). Смотри-ка, он не только Формулу один выигрывает, но еще и книжки пишет!

Профессор. Это он написал «Мир как желание и представление». Вам захотелось лимонада, и вы увидели только его. Капитану хотелось пива, и в его глазах было только пиво. Каждый видит то, что хочет видеть, и представляет себе, то что желает…

Капитан (звонко шлепает себя по лбу). Шумахер!

Профессор (развивая мысль). … Если мне нравятся блондинки, мой взгляд будет замечать только их. Вот, например, недавно вечером я проверял это соображение, и мне показалось, что на улицах никого, кроме блондинок нет…

Промышленник. Не отвлекайтесь, профессор. Ни я, ни капитан не желали горячего шоколада, но оба видели его.

Капитан. Да. Как вы объясните это чудо? Горячий шоколад в холодильнике! Что это, по-вашему, если ни чудо?

Промышленник. Я не говорил, что это чудо, хотя нечто таинственное в этом есть.

Профессор. Тогда уж пусть будет лучше чудо. Ибо с точки зрения чистого разума, чудо и таинственность не так уж сильно различаются.

Промышленник. Вы желаете горячего шоколада, открываете холодильник, и что там обнаруживаете? Чудесный горячий шоколад!

Профессор. Знаете, не совсем так. Чудесный – это сильное преувеличение. Шоколад был так себе, и к тому же чуть теплый.

Промышленник. Ну и что говорит по поводу наличие в холодильнике горячего шоколада ваш чистый разум?

Профессор. Ничего.

Промышленник. Совсем ничего? Почему?

Профессор. Да потому, что ни одному здравомыслящему человеку не придет в голову держать горячий шоколад в холодильнике!

Промышленник. В таком случае, как объяснить его появление там?

Профессор. Только тем, что кто-то захотел остудить его, поскольку не имел терпения ждать, когда он остынет сам по себе.

Промышленник. Это всё?

Профессор. Сапьенти сат, мой друг. Для умного достаточно. Латынь.

Промышленник. И кто мог его туда поставить?

Профессор. Этого я не могу знать!

Промышленник (с ехидной ухмылкой). Вам, правда, это неизвестно?

Профессор. Уж поверьте! Я, как и вы, здесь в первый раз! Могу сказать с уверенностью только одно: его туда кто-то поставил!

Промышленник. И как вы догадались?

Капитан (который в это время углубился в чтение газеты, реагирует на повышение градуса разговора). Прошу вас, потише, вы мне мешаете читать.

Профессор. Отвечаю. Следите за мыслью: горячий шоколад сам по себе в холодильниках не появляется. Если же в холодильнике обнаруживается горячий шоколад, это означает, что реально или гипотетически существует некто, кто его туда поместил. Понятно как догадался? Когито, эрго сум, как сказал Декарт. Я мыслю, следовательно, я существую.

Капитан (отвлекаясь от газеты Промышленнику). Советую вам держать ухо востро с профессором, он у нас детективы пишет!

Профессор. На самом деле, эту историю о шоколаде и том, кто его поместил в холодильник, можно рассказать в тысяче вариантов. Чтобы построить наиболее устраивающую нас гипотезу, достаточно покинуть рамки логичес-кой достоверности и вторгнуться в пределы феноменологического поссибилизма, иными словами: допустимой предположительности. Вот вам пример. Некто, хотел бы уйти домой пораньше, чтобы не оказаться на улице в момент учений. Этим «некто» может быть работник пансиона «Аврора», служащий фирмы «Инфоматик» или же кто-то из издательства «Минервини», допустим, синьора Матильда. Она звонит в ближайший бар и заказывает шоколад. Бармен приносит его. Обычно синьора Матильда ждет, когда шоколад немного остынет, но на этот раз у нее нет времени ждать, потому что нужно успеть домой до объявления тревоги. И синьора Матильда ставит чашку с горячим шоколадом в холодильник. Не исключено, что кто-то, увидев это, делает ей замечание, типа: синьора Матильда, разве можно ставить в холодильник горячее! Но синьоре Матильде на это наплевать, холодильник ни ее, а издательства. Ну, поставила и поставила, села за стол, чтобы быстренько закончить срочные дела… и забыла о шоколаде!

Промышленник. И вам эта байка кажется заслуживающей доверия?

Профессор. А вы предпочли бы что-нибудь из области чудес? Ну-ка скажите

мне, что вам кажется более достоверным: необъяснимое чудо или реальное желание человека в пять часов вечера выпить чашку горячего шоколада? Давайте позвоним в бар и поинтересуемся, что чаще заказывают их клиенты: горячий шоколад или чудеса?

Капитан. Конечно, шоколад чаще. (Пауза). Я только не понял, а кто это – синьора Матильда… (Видимо, что-то сообразив, смущенно). А! Пардон, пардон!

Промышленник (после паузы). А чем объяснить историю с дверьми?

Профессор. Феноменом коллективной галлюцинации. Скорее всего, то, что вам привиделось, было иллюзией. Как и мне в моем случае. А были ли двери закрыты на самом деле? Или, пытаясь открыть их, мы делали что-то не так? Скажем, вы по ошибке повернули ручку не в ту сторону, и мы, словно под гипнозом факта неоткрываемой двери, повторили это ваше действие. Я убежден, что если я сейчас попробую открыть двери, они все откроются без проблем. Начну с двери капитана. (Подходит к «двери № 2» и легко открывает ее). Убедились?

Промышленник. А проливной дождь, а? На бульваре Пачини потоп, а на площади Кармине ни капли!

Профессор. И что вас здесь удивляет? Давно уже замечено, что при сильном дожде нередко возникает четкая граница между зоной, где дождь идет, и зоной, где его нет. Вы что, никогда с таким явлением не сталкивались?

Капитан. Профессор прав. Я не раз видел: на одной стороне улицы тьма-тмущая и льет как из ведра, на другой сухо и солнце жарит.

Профессор. Сегодня случилась так, что эта граница пролегла ровно по этому зданию. Скажу больше: по этой комнате!

Промышленник (с сарказмом в голосе). Ну, естественно, всем, кроме меня, все ясно! Случай исключительный, но абсолютно объяснимый! Надо же, как нам повезло!

Профессор. Повезло? В чем?

Промышленник. Как в чем? Мы тут все трясемся от страха перед мистическими явлениями и странными совпадениями, а оказывается все логично и объяснимо!

Капитан. Э, нет, позвольте уточнить: в отличие от вас, я от страха не трясусь.

Промышленник. Видимо, вас всё устраивает.

Капитан. Нет, не всё. Так в жизни не бывает. Меня, например, не устраивает, что не явился синьор Ансельми. Это значит, что мне придется приезжать сюда еще раз. Немного утешает то, что я не напрасно провел это время и принял ножную ванну.

Профессор (Промышленнику). А что касается того, что «нам повезло», я вовсе не это имел в виду. Я вообще считаю, что не дело оценивать что-либо с точки зрения: хорошо это или плохо, повезло или не повезло.

Капитан. Интересная мысль! Впервые в жизни слышу такое!

Профессор. У нашей горничной был дед, который жил в развалюхе недалеко от нашего городка, и вот однажды какой-то тип явился к нему и сказал, что хочет купить его лачугу. При этом он предложил старику впятеро больше того, чем она на первый взгляд могла стоить. Как, по-вашему, повезло старику?

Капитан. Еще как!

Профессор. Вот и он так же решил. И ни минуты не думая, продал дом, собрал вещички и перебрался к сестре, которая жила по-соседству. А ночью лачуга развалилась!

Капитан. Вот не хрена себе! Пардон! Вдвойне повезло старику!

Промышленник. Старику, да! А покупателю?

Капитан. Этому вряд ли.

Профессор. А вот и нет! Потому что по его расчетам под этим домом находились залежи нефти. А то, что дом развалился сам, так этим он еще и сэкономил на его сносе!

Капитан. Ага, стало быть, и ему тоже повезло!

Профессор. Не сказал бы. Ибо оказалось, что никакой нефтью там даже и не пахло!

Капитан. Значит, старику повезло втрое!

Профессор. Я как знал, что вы это скажете! Но нет! Он так спешил поскорее убраться из проданного дома, пока покупатель не передумал, что сильно простудился и через пару недель умер от воспаления легких!.. Чего только в жизни не бывает!

Капитан (раздумчиво). Да, чего только не бывает! Как любил повторять наш полковой священник: жизнь – вообще опасная штука, от нее никто не уйдет живым!

Промышленник (себе под нос с яростью). Да чтоб тебя…! Достал уже!..

Капитан. Вы это о ком?

Промышленник. О вас, о вас! Вы не могли бы помолчать немного?

Капитан. Я?! Сказал всего пару фраз… (Кивает на Профессора). Ему так вы замечание не делаете, хотя он вообще рта не закрывает!

Промышленник. Да, профессор много говорит, даже чересчур! Но вы… эти ваши шуточки… они меня просто бесят! Какой смысл в ситуации, когда кругом столько непонятного и уже от одного этого волосы дыбом становятся, выступать с кретинскими шуточками типа «жизнь вообще – опасная штука…».

Как там дальше?..

Капитан. …от нее никто не уйдет живым.

Промышленник. Вот!

Капитан. Какая же это шуточка, если в ней все верно!

Промышленник (заводясь и почти теряя контроль над собой). Нет, не верно! То, что вы несете – полный идиотизм! Как люди уходят из жизни? Только умирая! Умирая, и никак иначе! Какой смысл в ваших словах о том, что никто не уйдет от жизни живым? Если после смерти человек еще жив, это не значит, что он не ушел от жизни живым, это значит, что он не умер! Если умер, значит, умер, а если жив, значит жив!

Профессор. Стоики утверждали: до тех пор, пока ты жив, смерти не существует, следовательно, нет повода ее бояться! А когда приходит смерть, уже не существует тебя, тем более, ты уже не можешь ее бояться!

Промышленник. Так говорил Шехерезада!

Капитан. Кто?!

Профессор. Заратустра. Так говорил Заратустра!

Промышленник. Я и хотел сказать, Заратустра. Оговорился. Могли бы меня и не поправлять! Сам бы поправился! Я прекрасно знаю, что это Заратустра!

Капитан. А вот я не знаю, кто такой… или такая Заратустра. Что плохого в армии – знаешь только того, кого знать положено по уставу. День и ночь торчишь в казарме, иногда парады, в кои веки учения… А если случается война, на тебя напяливают голубую каску и отправляют раздавать бутылочки с соской детишкам… Потом демобилизуешься, возвращаешься в свой городок… тебя встречают друзья и говорят тебе: «надо же, живой!». А если дашь дуба, и в газете появятся пять строк некролога, люди скажут: «кого только не было на этом свете!» Или еще хуже: «мы-то думали, что он давно помер!»

Промышленник. Вот на этом и давайте прекратим говорить о мертвых! Неужели нельзя найти что-нибудь… более…

Капитан. А хотите, я вам анекдот расскажу? Я, правда, не большой мастак по этой части… что-нибудь сделать, это по мне, а рассказывать…. Но это особенный анекдот, так что попробую…

Промышленник. Все лучше, чем слушать о…

Капитан. Как-то раз один тип по имени Джованни… Нет, Пьетро… Или нет… вас как зовут?

Промышленник. Меня? Эрнесто. А что?

Капитан. Так надо… Итак, этого типа звали Эрнесто, и однажды он решил эмигрировать в Австралию. Приехал, устроился, женился, настрогал детишек… но скоро остался совсем один… почему, не спрашивайте, я этого не знаю, да это и не важно… в общем, жена и все детишки померли…

Промышленник. Опять он за свое! У вас что, это пунктик?

Капитан. Пардон!.. Не в этом дело, главное в один прекрасный день он решает вернуться в Италию… не помню, я говорил, что он итальянец?… в общем, решил вернуться, чтобы умереть на родине.

Промышленник. Да вы просто маньяк, капитан!

Капитан. Пардон!.. Собрал он свои пожитки, сел на корабль, который шел через Индонезию, Индию, арабские страны, Суэцкий канал, и чем ближе становилась Италия, тем больше он волновался… Корабль вошел в Средиземное море, волнение нарастает, и вот уже Ионическое море, за ним Тирренское, а волнение с каждой милей все сильнее и сильнее, и вот, швартовка в Генуе. Наконец, он ступает ногой на родную землю и от волнения едва коньки не отбрасывает…

Промышленник. Нет, от него с ума можно сойти!..

Капитан. Но собирается с силами, садится в поезд до своего города… до Турина!.. Нет, до Милана! Или подальше… Вы где родились?

Промышленник. Ну… скажем, в Триесте.

Капитан. Нет, не подходит. Если плывущему из Австралии надо в Треест, он сойдет на берег не в Генуе, а в Венеции!

Профессор. Не уверен, что у плывущего в Италию из Австралии такой уж большой выбор. Он сойдет на землю там, где его высадят.

Капитан. Знаете, не люблю длинных анекдотов, поэтому я хочу высадить его поближе к дому.

Промышленник. Тогда заканчивайте поскорее, а то от вашего анекдота уже тошнит!

Капитан. Уже почти всё… В общем, он едет в свой далекий город… в горах…

Промышленник. Ну, пусть уже это будет, наконец, Турин!

Капитан. Нет, дальше. Намного дальше.

Промышленник. Биелла! Комо! Бергамо!..

Капитан. Нет, еще дальше… Больцано!

Промышленник (нервно фыркнув). И сходит на берег в Генуе?

Капитан. Садится, значит, в поезд и ту-ту-ту ту-ту-ту… с каждой минутой волнение охватывает его все больше и больше… И вот, наконец, поезд останавливается в Больцано, он выходит из вокзала, переходит на другой вокзал, поменьше, а волнение все нарастает…

Промышленник. Давайте уже куда-нибудь приедем!

Капитан. Потерпите, уже близко!

Промышленник. Черт побери! Вы же сами сказали, что терпеть не можете длинных анекдотов!

Капитан. Так оно и есть! Но одно дело, длинный анекдот сам по себе, и совсем другое – внимание ко всем его подробностям, которые готовят эффектный финал и создают напряжение. Я это и делаю. Если я сразу же, обойдя детали, перейду к финалу, считай, анекдот умер!

Промышленник. О, Святая Мадонна!!

Капитан. Итак, он входит в маленький вокзальчик, откуда отходит электричка до его городка, садится в нее и она едет, забираясь всё выше и выше в горы, и вот он уже видит знакомые места…

Промышленник (сатанея и теряя терпение). А волнение всё нарастает и нарастает!..

Капитан. Я разве этого не говорил?

Промышленник. Говорили, говорили!

Капитан. Волнение растет все время, но еще сильнее, когда он подъезжает к своей долине, узнает свои горы, озера, речки… Наконец, поезд останавливается на нужной ему станции, он выходит… и пересаживается на автобус.

Промышленник. Еще и автобус?! Да где ж он живет?

Профессор. Не перебивайте его.

Капитан. Теперь уже автобус начинает карабкаться все выше и выше и выше… Его уже просто трясет от волнения, он видит луга и рощи, где играл пацаном, тропинки по которым гулял с первым подружками, футбольное поле, где забивал первые голы… Ему кажется, что сердце вот-вот вырвется из груди… когда он видит колокольню, площадь, на которой автобус останавливается… и он выходит.

Промышленник. Добрался, слава Богу!

Капитан. Не совсем.

Промышленник. Неужели ему еще пешком топать в гору?

Капитан. Так вы знаете этот анекдот?

Промышленник (едва сдерживаясь). Нееет! Я не знаю этого анекдота!

Профессор. Дайте ему дорассказать наконец!

Капитан. Так вот. Эрнесто выходит из автобуса, берет два своих чемодана… Я говорил, что у него было два чемодана?

Промышленник. Нет… не важно, продолжайте.

Капитан. Еще как важно!

Промышленник. Ну, хорошо, хорошо! Вы только что сказали о чемоданах. Двух.

Профессор. Умоляю, перестаньте его перебивать! А вы не реагируйте, пожалуйста! Продолжайте.

Капитан. Продолжаю… Но согласитесь, уже смешно, правда, с двумя чемоданами на корабле из Австралии, потом на поезде из Генуи…

Промышленник. Очень. Боюсь даже представить себе это, чтобы не умереть от смеха! Давайте дальше. Он уже донес, куда надо, свои чемоданы?

Капитан. Я же предупреждал, что не умею рассказывать анекдоты!

Промышленник. Дальше!!

Капитан. В общем, берет он свои чемоданы и медленно идет по дорожке, которая ведет от автобусной остановке к его старому дому, построенному еще его предками… вы конечно можете представить, как нарастает его волнение, когда он видит переулки, дома, дворики… И вдруг замечает, как по другой стороне улицы навстречу ему идет почтальон! Можно представить, что у него происходит с сердцем…

Промышленник. При виде почтальона?!

Капитан. Это не просто почтальон! Это его лучший друг детства, с которым он не виделся лет двадцать! Двадцать лет! А вы удивляетесь.

Промышленник. Но я же не знал этого.

Капитан. Тогда наш Эрнесто ставит чемоданы на землю, и преодолевая волнение, которое мешает ему говорить, кричит: «Пьетро! Пьетро!».. Это так почтальона зовут – Пьетро.

Промышленник. Понятно! Дальше!

Капитан. «Пьетро! Пьетро!» Почтальон останавливается, смотрит на него… и говорит: «А, это ты Эрнесто! Собрался уезжать?»

Пауза.

Капитан обводит обоих веселым взглядом, ожидая смеха, положенного в конце анекдота.

Промышленник. И что?

Капитан. Как что? «А, это ты Эрнесто! Собрался уезжать?»

Промышленник. И это всё?!

Капитан. Всё.

Пауза.

На лице Промышленника изумление, сменяющееся негодованием.

Промышленник. Это бесчеловечный анекдот! Отвратительный и жестокий!

Капитан. А вы поняли, для чего нужны были чемоданы? Если бы их не было, то почтальон…

Промышленник. Господи, какой идиотский анекдот!

Капитан. Вы же сами просили что-нибудь веселенькое…

Промышленник. И это, по-вашему, веселенькое? Все, что вы рассказали – трагично, неужели вы этого не понимаете? Это же история о том, что человек – ничто, несчастная пылинка! Что не важно, есть он на этой земле, или его не существует!

Капитан. Почему трагично? По-моему, так почтальон очень смешной.

Промышленник. Смешной?! Да он просто клинический идиот!!

Капитан. Почему сразу «идиот»? Просто у него замедленная реакция… не сразу дошло, что Эрнесто…

Промышленник (в ярости закатывая глаза). Уууу!!

Капитан. Знаете что, если вас так бесят мои анекдоты, расскажите свой!

Промышленник. Мне больше делать нечего, как анекдоты рассказывать! У меня голова другим занята.

Капитан (ехидно). Пардон, пардон!

Профессор. А что, неплохая мысль. Надо же как-то время убивать. Я рассказал про дом старика, капитан свою аллегорическую притчу…

Промышленник. Притчу? Вы называете это притчей? А почему не сагой, легендой, балладой…?

Капитан (скромно). Да нет! Это просто анекдот! У меня и они-то плохо получаются, а представляете, что будет в офицерском клубе, если я объявлю: сейчас я расскажу вам… легенду… или сагу!

Промышленник (с неожиданной злостью). Да вы оба психи! Слепые безумцы! До сих пор не поняли, где мы находимся? Не поняли, что с нами произошло?

Пауза.

Капитан и Профессор с изумлением смотрят на него.

Я как-то видел один фильм.

Капитан. Это анекдот?

Промышленник. Нет! Я же сказал: фильм… Точнее не фильм, а спектакль. Декорация изображала мостик лайнера, который, видимо, готовился к отплытию в какой-то круиз… я бы даже сказал, роскошный круиз для состоятельных пассажиров… Прибывает первый пассажир, мужчина лет пятидесяти, подтянутый, элегантный, … За ним появляется молодая женщина… потом другие пассажиры… Стоящий на мостике капитан приветствует каждого, пассажиры знакомятся друг с другом, первые симпатии, антипатии, маленькие недоразумения, неизбежные между людьми, которые живут вместе или которым выпало провести вместе некоторое время… А вскоре неожиданно начинают проявляться странности…

Капитан. Например?

Промышленник. Например… например никто из них не может вспомнить, с какой стати они отправились в этот круиз и почему оказались на борту лайнера одни, без жен или мужей, без родственников и друзей. И даже, каким образом они попали на корабль. Правда, один из пассажиров с трудом припомнил, что до того, как подняться по трапу, он с высокой температурой находился дома в собственной постели… Вероятно, выздоровел, сказал он, и наверное… да нет, не наверное, а точно, он отправился в круиз восстанавливать здоровье. Он даже вспомнил, как врач ему так и сказал: как только сможете встать, сразу же на корабль и в тропики! Вроде все ясно, на что-то не так, какие-то нестыковки, провалы в памяти: помнит постель… потом корабль… А что было посредине? Еще один, наоборот, все прекрасно помнит, или, по крайней мере, ему кажется, что помнит. Помнит, как отправился в банк снять деньги со счета. Скорее всего, на тот же круиз. Помнит, когда он был уже у выхода, в банк ворвались грабители. Он столкнулся почти нос к носу с одним из них. Тот направил на него автомат и приказал молчать и не двигаться. И тут разразился самый настоящий ад: в банк нагрянула полиция, началась перестрелка, он, видимо, от страха потерял сознание и, начиная с этого момента, ничего не помнит. Кроме того, как поднимался на корабль, а как у него оказался, кто его к нему доставил, так вспомнить и не смог.

Профессор. Я понял.

Капитан. Это вся история? И о чем она?

Промышленник. О мертвецах! Неужели не понятно? Они все умерли! Это была смерть! Так умирают. Последнее отчетливое воспоминание, затем странный провал… бездонная пустота, а дальше корабль…

Капитан. И после такого, маньяк у вас я?

Промышленник. Но не я же! Эта история целиком выдумана автором пьесы. Но кто с достоверностью может сказать, как происходит переход из этого мира в тот? А если это похоже на то, как написал автор? Если именно так, а не иначе?.. Человек по воле странных обстоятельств оказывается в странном месте, в компании других странных людей, ждет кого-то, кто опаздывает, а, может быть, вообще не должен появиться. Вокруг них никого, город пуст, словно вымер. Атмосфера нервная, напряженная, все цапаются из-за ерунды, дергаются, рассказывают идиотские истории… Потом, вдруг, какая-то странная абсолютно необъяснимая ассоциация, едва уловимое воспоминание, догадка, предположение…

Профессор. Я вас понимаю.

Капитан. А я что-то не въехал.

Промышленник. Покойники… А что если и мы сейчас как те, на корабле, находимся в стадии перехода от жизни к смерти, и нам не остается ничего иного, как только осознать это и умереть? Разве такого не может быть? Чем тогда объяснить страшную нервозность, которую мы испытываем?

Капитан. Лично я абсолютно спокоен.

Промышленник (продолжая мысль). Быть может, это последняя отчаянная попытка жизни самоутвердиться, воспротивиться смерти?

Капитан. И чем все, по-вашему, кончится?

Промышленник. Кто его знает? Наверное, нас медленно поглотит облако беспросветного мрака… в нем мы и заснем один за другим… вечным сном! (Профессору). А знаете, я представил себе все это, и мне даже полегчало. На душе стало спокойней, словно выпил настой ромашки. Видимо, всего и нужно-то было – понять, что с нами, смириться с неизбежным… и умереть. И правда, все, что меня тревожило, куда ушло, далеко-далеко… Вы конечно, найдете свои рациональные объяснения моего состояния и обрушитесь на меня со всей силой вашего сарказма…

Профессор. Боже упаси! Даже не подумаю!.. Хотя… вот вы сказали: «нас медленно поглотит облако беспросветного мрака… в нем мы и заснем один за другим». Но сейчас на часах девятнадцать тридцать, по всем правилам – время наступления темноты, а если, как сообщали, учения продлятся всю ночь, я, уверяю вас, засну точно. Других, более или менее рациональных возражений по поводу вами сказанного, у меня нет. Скажу больше, именно мой рационализм не позволяет мне высказываться на поднятую вами тему. Что я могу знать о смерти? Я ее и видел только со стороны живых. Откуда мне знать, как она выглядит изнутри? Как я могу доказать, так ли обстоит дело, как вы сказали, или нет? У мня нет никакого опыта в этой области, и если я, действительно, умираю, то это – впервые в жизни. Так что, не вижу оснований серьезно заморачиваться по этому поводу. Лично я пришел сюда забрать гранки моей книги. Вот она-то для меня значит намного больше. Но только для меня живого. Посмертная слава, конечно, вещь прекрасная, но, как говорится в таких случаях, чем позже, тем лучше! Ну, а по поводу того, что мы все умерли… поскольку я не имею возможности доказать обратное, скажу: поживем – увидим! Завтра утром, как только закончатся учения, сюда придет редактор издательства и скажет мне: дорогой Саппонаро – с двумя «п» – вот ваши гранки, вычитайте их, и я уйду отсюда, внесу правки, верну гранки редактору, моя книга выйдет тиражом в двадцать тысяч экземпляров, и будет моментально распродана, и я отправлюсь в шикарный круиз по Карибскому морю, на шикарном белоснежном лайнере без каких-либо странностей, и, не исключаю, что в компании с роскошной блондинкой, и тогда, дорогой мой друг, как бы вас не звали, я не поленюсь послать вам премилую открытку, где напишу: огромный привет с Кариб записному черному магу, полоскателю мозгов и вешателю лапши на уши! Ха-ха-ха!

Промышленник. Чего это вы так разнервничались?

Профессор. Кто, я?! Я спокоен. Я абсолютно спокоен! А до вас, как я понимаю, так до сих пор и не дошло, что объявлена тревога в связи с учениями по защите окружающей среды от загрязнения! Загрязнение среды, в которой мы все вынуждены жить! У меня из-за этого глобального загрязнения повышенный гемоглобин, вся семья страдает повышенным давлением, у моей тети злокачественная опухоль, и словно нам этого мало, каждое утро во всех газетах: СПИД, СПИД, СПИД! И ни как в прежние времена, заразились один или пара человек, где-то в Африке, нет! СПИД у всех и везде! А вы тут полчаса полощите нам мозги своими откровениями о…

Промышленник (перебивает его, в ужасе уставив палец в Капитана, который, запрокинув голову, застыл в кресле с закрытыми глазами и приоткрытым ртом). Смотрите! Смотрите!.. Он уже! Скоро и мы…

Оба осторожно, замерев от страха, приближается к Капитану. Профессор явно глубоко потрясен, тем, что видит. Но как только они останавливаются у кресла, Капитан начинает громко и на многие голоса храпеть.

Профессор (с явным облегчением выдыхает и, глядя на Промышленника, словно мстя за пережитый ужас). Открытку! С Кариб! Самую большую из всех, что найду!