Читать книгу Матушка для полуночника - Лука Каримова - Страница 3

Криштов Ракоци

Когда я впервые увидел Арину, она напомнила мне мокрую и нахохлившуюся ворону. Короткие всклоченные волосы, черное и мокрое из-за дождя пальто, темные глаза с расширенными во всю радужку зрачками. Отрешенный взгляд устремлен в пол под ногами. Она сидела на ступеньках между девятым этажом и проходом на крышу и утирала нос рукавом.

Моего появления она то ли не заметила, потому как даже не посмотрела в мою сторону, то ли не обратила внимания. Я выбежал ненадолго, мне надо было купить Матиашу подгузников, пока внук крепко спал в кроватке. Со щелчком я повернул ключ в дверном замке и снова обернулся к девушке. Вид у нее был жалким. Таким взглядом смотрят те, у кого в жизни произошло что-то серьезное. То, чего они не смогли избежать, и чему нельзя помочь. В такие моменты остается только смириться и продолжать жить дальше. Я постоял с полминуты, раздумывая: обратиться к этой незнакомке или нет. Она может ответить хоть как, но я не смог пройти мимо. В любом случае, на бродяжку или наркоманку она не похожа.

– Девушка, с вами все в порядке? – я понимал, что конечно же нет, но обычно именно такой вопрос задают людям, которые плачут в одиночестве на девятом этаже.

Она все-таки подняла на меня взгляд и нахмурилась, а затем заозиралась по сторонам, будто осознавая, где она, и что сейчас происходит.

– Д-да… – пролепетала девушка и, с трудом взявшись за перила, словно промокшее пальто было очень тяжелым, поднялась. Кожа на ее пальцах побелела, она с трудом стояла на ногах. Простое движение отняло у нее столько сил: она тяжело задышала и вымученно улыбнулась мне. – Да, голова немного закружилась, должно быть, из-за погоды, – возможно, другой бы и поверил ее словам, но я видел, что это ложь. Я всегда чувствую, когда мне лгут.

Девушка неторопливо спустилась по ступенькам и подошла к соседней двери.

Она выудила из кармана ключи и попыталась вставить их в замочную скважину, но это оказалось напрасным действием. Я видел, как ее пальцы дрожат, словно у заправского алкоголика, но она точно не пила. Со звяканьем ключи упали на пол и, опираясь о стену, девушка опустилась на корточки, но пошатнулась и упала на колени. Встать она больше не смогла, ее плечи дрожали от безмолвного рыдания, по щекам катились слезы.

– Вот что… раз мы с вами соседи, то давайте-ка вы зайдете ко мне и соблаговолите успокоиться, а я, если понадобится, вызову скорую, – я подобрал ключи, вложил в ее руку и помог встать с пола.

Девушка подняла на меня глаза мокрые от слез и молча кивнула. В другой ситуации я бы возмутился ее доверчивостью принять помощь незнакомца, но не сейчас. От маньяка во мне было столько же, сколько от трубадура.

Я провел ее в свой коридор, помог снять пальто и прошептал:

– Единственное, о чем я попрошу вас – быть тихой, у меня кроха-внук: и сейчас он спит.

Отрешенный взгляд девушки изменился и стал живым. Должно быть, тема детей была ей знакома или близка. Я не знал ее биографии, чтобы судить о ней точно. Пока что. Ни с кем из соседей я не общался, а квартиру оформил на себя и внука, и волокита с документами в этом мире была улажена за несколько дней, стоило мне пройти через портал.

Здесь правили деньги, ну и небольшое магическое вмешательство в умы людей помогло мне избежать множества бюрократических проблем.

Из всех районов в Москве, я выбрал центр города за его уют и доступность ближайшего портала в мой мир. Арбат – место, где я оказался в первую ночь после перемещения отринул из-за многолюдности, шума и яркости вывесок. В риэлтерской конторе мне предложили район рядом с Патриаршими прудами. Приехав сюда, я был приятно удивлен царящим здесь уютом и тишиной.

Так я стал неприметным, но вежливым соседом и владельцем большой квартиры напротив прудов. Рядом находился мой антикварный магазинчик. Помещение, которое я сразу же после оформления квартиры выкупил за кругленькую сумму, распрощавшись с очередными фамильными драгоценностями. Я знал, что мне необходимо место работы, чтобы ни у кого из окружающих не возникло даже малейшего подозрения относительно моей личности и, тем более, внука.

Долго ли я обдумывал переезд в этот мир? Нет. После некоторых событий я собрал все самое необходимое, подхватил ребенка и шагнул в портал, в надежде на лучшую жизнь и искупление собственных ошибок. Жизнь, которую я захотел начать с чистого листа. Пусть это и считалось бегством.

– Можно воды… – хрипло попросила девушка, когда я довел ее до кухни и усадил за стол.

– Конечно, – плеснув из чайника кипяченой воды в кружку, поставил перед ней.

Большими глотками она осушила ее и вытащила из заднего кармана джинсов бумажный платок.

Я сел напротив, расслабленно откинувшись на спинку стула, сосредоточенно наблюдая за ее движениями. Я чувствовал, что напряжение постепенно отпускает ее, и она перестала шмыгать носом, внимательно изучая обстановку, а затем и меня.

– Вы один здесь живете? Я вроде бы вас раньше не видела… – начала она.

– Вы могли просто не заметить. Я живу здесь почти полгода, только я и мой маленький внук, а дочь погибла, – я умышленно сказал ей об этом и тяжело вздохнул, склонив голову, всем своим видом показывая, как мне от этого тяжело. Так оно и было, но сейчас я хотел узнать, что же произошло с ней, а для этого было необходимо завоевать хотя бы толику доверия.

Девушка покачала головой, и ее губы скривились, глаза вновь наполнились слезами:

– Простите, я не хотела лезть не в свое дело. Просто… сегодня выдался не самый простой день и, кажется, дальше будет еще тяжелее, – проговорила она, вытирая щеки платком.

– Может быть… вам стоит поделиться наболевшим. Понимаю, что я незнакомый мужчина, который годится вам в отцы не самый лучший собеседник, но говорят, что такие разговоры помогают облегчить душу, – я порадовался, что с утра не успел побриться и сейчас у меня был небрежный домашний вид. Одежда этого мира пришлась мне по вкусу: она была простой и очень удобной. Джинсы, фланелевая рубашка в клетку и очки в узкой оправе. Все это расположило девушку ко мне. Одинокий мужчина, заботящийся о внуке – что может быть милее. Первым делом, помимо приобретения паспорта и документов на квартиру, я полностью изменил свой внешний облик: сбрил бороду и состриг длинные волосы, переоделся в нормальную одежду и закупил все необходимое для малыша. Этот мир радовал своим многообразием товаров и всего того, что позволит с легкостью заботиться о ребенке. Особенно мне, как одинокому мужчине, без всякого опыта обращения с детьми. Моей дочерью занималась жена и толпа нянек, а здесь пришлось самому браться за дело.

– Да. Возможно, вы правы, и мне станет легче, если я расскажу вам, – она комкала платок в руках и собиралась с мыслями. Я не торопил ее, снова наполнив чашку водой. Девушка благодарно кивнула и отпила немного. в последующие полтора часа она рассказала мне почти всю свою биографию. О том, что ее зовут Арина Чайка, ей двадцать три и сегодня она развелась с мужем, с которым прожила пять лет. Они поженились, когда девушка закончила школу. У самой Арины отца нет, а мать умерла три года назад от онкологии. О причине развода Арина ответила мне, что долгое время они с мужем пытались завести ребенка, но у нее постоянно случались выкидыши. А после ей поставили диагноз – бесплодие. Вначале она думала, что муж будет любить ее как прежде, но и в нем что-то переменилось. Он очень сильно хотел ребенка, но брать чужого малыша из детского дома категорически отказывался. Затем начались затяжные вечера на работе, пьянство, обвинения, дошло даже до пощечин. Муж во всем обвинял Арину и такого давления она не выдержала, а затем сама предложила развестись. Муж не возражал, тем более, как он сказал – встретил одну девушку, а жизнь идет: и он не хочет растить ребенка, будучи старым дедом.

В течение всего дня в суде, Арина держалась молодцом. Четко отвечала на вопросы судьи, монотонно подписывала документы и даже умудрялась всем улыбаться, мол с ней все в порядке и жизнь продолжается. – «Насильно мил не будешь», – так она себя ободряла, пока не вошла в подъезд, где сила духа покинула ее, и она окунулась в ледяное оцепенение. Ее душа так болела, что она физически это ощущала. Одиночество захлестнуло ее и даже осознание того, что она не осталась без крыши над головой, потому что по всем документам квартира, в которой они жили с уже бывшим мужем принадлежит только ей одной, не обрадовало.

Я смотрел на нее и понимал, что для утешения у меня нет слов. Она потеряла возможность стать матерью, а затем осталась одна.

– Если хочешь знать мое мнение, Арина, – я прокашлялся – прости, я забыл представиться, меня зовут Кристиан Ракоцкий. Не удивляйся, я перебрался в Россию из Венгрии, поэтому мое имя будет для тебя необычным. А по поводу твоей ситуации, – я развел руками. – Могу с точностью сказать, что тебе ни в коем случае не стоит отчаиваться. Всегда найдутся те, кому еще хуже тебя, но это эгоистично: радоваться горю других и думать, что у тебя все не так плохо. Сейчас тебе тяжело как никогда, но и это пройдет. Время лечит не сразу, а очень медленно, но затем – всегда настает день, когда плохое забывается и наступают светлые времена. – я сказал ей именно то, что говорят в подобных ситуациях, но сам не верил в эту чушь. Боль и страдания, которые я носил в своем сердце, не оставляли меня ни на секунду.

Девушка шмыгнула носом и сдавленно спросила:

– У вас так было после смерти дочери?

– Почти. Но у меня есть внук: и я не позволяю себе забыть о нем и его будущем. Он совсем маленький – и вначале мне было с ним очень тяжело. Я не привык иметь дела с детьми, потому что жена сама ухаживала за ними. А тут жизнь столкнула с этим и пришлось вникать, набираться опыта.

– У меня столько всего осталось из детских вещей, даже кроватка есть. Муж когда-то купил, думал, что у нас все наладится, а я… – она снова заплакала. – Если вам что-нибудь нужно, обращайтесь.

– Поплачь – станет легче, – я несмело коснулся ее плеча, осторожно похлопав по нему и Арина вздрогнула. Я хотел было убрать руку, но девушка сама удержала ее.

– Спасибо вам, Кристиан, что выслушали меня. Дожила до того, что ни подруг, ни друзей – всех заменил муж, а тут его не стало, и мне придется как-то самой выживать дальше.

– У тебя есть работа?

– Нет, только диплом об окончании университета. В студенческие годы я подрабатывала продавцом-консультантом, а как учеба закончилась. Коля… – она запнулась и сделала глоток воды. – Он сказал, что сам будет зарабатывать, а я должна быть хранительницей семейного очага, будущая мать его детей. Глупая я, давно бы стаж и опыт был, а сейчас кому я нужна без опыта. Даже в музей, не факт, что возьмут: там на должность искусствоведа нужен опыт работы.

– Вот как, а как насчет стать хозяйкой, точнее, управляющей антикварной лавки? – мне нужна была работница, а этой девочке необходимы деньги на жизнь. Конечно, она без опыта, но с образованием, и я готов дать ей этот шанс на безбедное существование.

– Антикварной? Законная продажа? – почему-то она спросила шепотом.

– Безусловно! – я повысил голос и тут же прислушался, не заплакал ли малыш – в квартире стояла тишина. – Все чисто. Товар мне доставляют из Европы. Прямые поставки, без посредников. У меня свои клиенты, а у тебя необходимое для этой работы образование.

– Я когда-то отправляла резюме в одну картинную галерею, но они взяли на должность более опытную девушку.

– Вот и решили. Все необходимые документы я для тебя подготовлю, – я встал из-за стола, намекая на то, что гостье пора уходить. Сметливая девушка сразу же это поняла к чему я веду и на цыпочках вернулась в коридор.

– Испытательный срок три месяца, – сообщил ей условие, как и было принято при стандартном приеме на работу.

– Конечно.

– Документы я тебе занесу завтра, а там покажу лавку. Она, кстати, находится на соседней улице.

– Спасибо вам большое, я не знаю, что сказать, – она была сама наивность. Светлый и доверчивый ребенок, рано лишившийся матери и так нуждающийся в чьей-то заботе, поддержке взрослого человека. Я представил на ее месте свою дочь и понял, что окажись она в подобной ситуации: брошенная всеми, одинокая и никому не нужная, я был бы рад тому, что кто-то помог ей.

Из комнаты раздался плач и, выпроводив гостью, я пошел в детскую.

– Молодой человек, я рад, что для вашей малой нужды у нас есть новая упаковка подгузников, – бережно придерживая кроху за головку и тельце, я вытащил его из колыбели. Хныканье прекратилось, стоило избавить его от мокрого памперса. Он смотрел на меня при теплом свете ночника своими черными глазами, кусая свой крохотный кулачок.

Я улыбнулся ему, но по моим щекам потекли слезы.

Перед глазами стояла картина того, что могло быть, если бы я оставил свою дочь в покое и не вмешивался в ее жизнь. Если бы сумел предотвратить ту трагедию, соучастником которой стал я сам. Мой грех будет мучить меня до самой смерти. И маленький Матиаш – наглядное тому подтверждение.

Я утер слезы и с усмешкой сказал:

– Нужно привыкать, что в этом мире тебя зовут Матвей. Для всех ты будешь известен только под этим именем, – посидев с ним в кресле и покормив из бутылочки смесью, я уложил малыша спать, а сам сел за письменный стол.

Передо мной легла стопка абсолютно чистой бумаги. Стоило коснуться ее пальцами, как на белой поверхности проступили буквы, преобразившиеся в договор. Бегло пробежав по тексту взглядом и убедившись, что я все учел, особенно размер заработной платы – отложил стопку в сторону.

Меня ждала очередная ночь с кошмарами, в которых я собственными руками убивал дочь. Мою плоть и кровь, мой свет в окне. Ту, которую вначале отобрал вампир, а затем я сам.

Они полюбили друг друга, несмотря на то, что я был категорически против их брака. Дочь все равно вышла за него замуж. Что я мог ему высказать? Он был знатен и богат, его род был древнее любого из человеческих, потому что он был сыном той самой графини, чью фамилию боялись произносить вслух, считая, что накличут беду. Кровавая графиня – так о ней шептались. Такая же кровопийца, как и ее сын. Она зачала ребенка только благодаря темным силам.

Король благоволил графу Эржбету Батори, и я не смел противиться его благословению. Вампир в зятьях! Столько раз я молился Всевышнему, спрашивая: «За что? Почему именно вампир ходит в мужьях у моей светлоликой Аранки?»

Они познакомились, когда дочери было шестнадцать лет. С тех пор, вампир всегда оказывал ей знаки внимания. У нее было много поклонников, но из всех подарков, приводили в восторг и искренне радовали только те, которые были от Батори. Я не знал, в какой момент дочь прониклась к нему настоящим сильным чувством. Возможно, когда ей исполнилось восемнадцать, к нам пожаловал граф Зичи Тамош и сообщил о том, что намерен взять Аранку себе в жены. Дочь отреагировала сдержанным молчанием, но румянец и беззаботность на ее лице сменились бледностью и беспокойством. В ту ночь она тайно обвенчалась с вампиром, а утром сообщила Тамошу о том, что не может принять его предложение, поскольку является законной женой Эржбета Батори.

Тамош покинул наш дом в гневе. Я же всячески ломал голову, не понимая, как дочь согласилась выйти замуж за вампира по собственной воле. Она знала, кто он и чем питается, знала, что он несет кровавую смерть и такой же монстр, как его мать. Но Аранка и слушать меня не желала, тогда впервые она повысила на меня голос.

– Не смейте так говорить о моем муже и будущем отце детей – ваших внуков! Вы полны предубеждений. Людская молва одурманила ваш разум, отец! Я поражена, как здравомыслящий маг может опираться на людские слухи, половина которых выдумка, а вторая зависть. Никто не знает Эржбета так хорошо, как я. А посему, считаю дальнейший разговор неуместным, – она как раз закончила сборы своих вещей и облачилась в новый плащ из черного бархата с богатой золотой вышивкой – очередной подарок от кровопийцы.

Мое горло сковал неприятный ком горечи. Я хотел уберечь свою дочь от верной гибели, а получил ровно да наоборот, она сама мечтала о нем. Остановившись в дверях, Аранка повернулась ко мне, и я увидел ее прежний, добрый, но полный тоски, взгляд. Ее пухлые розовые, как лепестки роз, губы кривились. Она сдерживалась чтобы не заплакать. Я знал это выражение лица дочери.

– Я люблю и уважаю вас, отец, всегда была на вашей стороне и поддерживала, но неужели мое счастье для вас ничего не значит, если вы были готовы… продать меня этому Тамошу? В моей истории он – единственное чудовище. Пока вы не примите мой выбор, нам не о чем говорить, и мне больно с вами прощаться. Но, раз другого способа нет, то я приму это и смирюсь, – она гордо вздернула подбородок и, закрыв золотые волосы капюшоном, ушла.

Две недели – ровно столько я продержался, не видя дочери, снедаемый сомнениями. Был ли я прав или нет, противясь этому браку. Итогом стало то, что я сам приехал в замок вампира. Одинокий, стоящий на скале замок. Угольный, словно необработанный агат, с острыми пиками высоких башен, здание было окруженное дымкой тумана.

Владения Батори были издавна известны густыми хвойными лесами, в которых обитала отличная дичь, и кристально чистыми озерами, в которых водилась лучшая рыба и плодородными землями. Не смотря на дурную славу, даже во времена Кровавой графини, крестьяне здесь жили в достатке, а арендаторам было грех жаловаться.

Дочь встретила меня с распростертыми объятьями и была краше прежнего: румяная, улыбчивая и… по-прежнему человек.

Тогда-то я и призадумался о том, каков мой зять на самом деле.

Эржбет был выше меня, и рядом с ним, Аранка выглядела еще более миниатюрной. За обедом он пил только вино. В одной руке с длинными острыми ногтями он аккуратно держал бокал, а другой поглаживал крохотную ладошку моей дочери. Мы же с Аранкой ели обычную пищу. На мой вопрос о вине, Эржбет ответил, что любит вкус винограда и специй, а на деле питается животной кровью. В чем я, почему-то, усомнился. Он явно не договаривал что-то, но это не моя тайна. Лишь бы он не посмел покуситься на мою дочь. В его черных непроглядных глазах я не видел безумия, говорящего о кровожадности и желании убивать.

Примирение вышло незаметным, и мы с зятем сделали вид, что между нами ничего не было, но я всегда оставался настороже. Дочь видела мое напряжение, но ничего не говорила – давала мне время привыкнуть, пока однажды не сказала:

– Отец, я понимаю, как непросто тебе было принять решение о моем выборе. Но, пожалуйста, попытайся подружиться с Эржбетом. Он очень умен, не зря его величество ценит его и недавно наградил титулом герцога.

– Кхм, да. Я знаю, что твой супруг умело управляет своими землями, и опытнее судьи на наших территориях не найти, естественно, после его величества.

– К тому же, мне сейчас совсем не до волнений, – она многозначительно на меня посмотрела, сложив ладони на животе, который оставался пока что плоским, и я нервно сглотнул.

Домой я вернулся сам не свой. Мучимый мыслью о том, что кровопийца посмел осквернить тело моей дочери, поселить в ее утробе такого же вампира, как и он сам, я начал крушить все вокруг. Я ломал и раскидывал мебель в своем кабинете. От испуга слуги не смели подойти ко мне. Они шептались у меня за спиной, а я все думал, каково это – зачать и родить от вампира. Выживет ли Аранка?

Я стал готовить план, как избавиться от Эржбета: гнев и жажда мести обуяли меня. Я бросился к тому, кого считал достойным супругом для Аранки, хоть он им и не стал. Того, кто разделял мое мнение. Тамош согласился помочь. Я видел в его глазах блеск, а на лице улыбку. Тогда, если бы я остыл, успокоился и пригляделся к нему, то я бы понял: так улыбается настоящий безумец. Одержимый идеей убить кровопийцу только потому, что он на хорошем счету у короля, обладает добротными богатыми землями и именно его выбрала Аранка. И невеста сбежала от Тамоша под самым носом, он остался ни с чем. Но мы медлили: год, второй…

Когда моему внуку – Матиашу исполнилось три года, он уже осознавал, кто его мать и отец. Я рассказал Тамошу как проникнуть в замок Эржбета. Потому как был он защищен магией, я собственными руками раскрыл проход для будущего убийцы дочери. Я не хотел, чтобы она знала о моих планах и сказал Тамошу, что останусь за воротами, пока они расправляются с вампиром, но ни один волос не должен упасть с головы Аранки. Тогда мне было наплевать на Матиаша, я уже видел, как Эржбет поил его своей кровью, как заострились маленькие клычки во рту ребенка. Все, что я хотел – это забрать Аранку, увезти в другую страну. Я бы одурманил ее зельем – пузырек лежал в моем кармане. Минуты тянулись так долго, что мои нервы были на пределе. Я не выдержал и бросился следом за Тамошем и его слугами. Громко шагая по коридору, я услышал истошный крик дочери и выскочил во внутренний сад. Обычно Аранка устраивала здесь пикники, то качая маленького Матиаша в колыбели, то уча его ходить. Она сама занималась ребенком. В замке вампира не водилось слуг, все держалось на магии, а моя дочь не унаследовала ее от меня.

То выражение, какое я увидел на застывшем лице умирающей Аранки, живот которой проткнули мечом, я не забуду никогда. Муки боли и страха.

– Что вы наделали?! – вскричал я, бросаясь к дочери и сжимая ее окровавленную руку. Она всячески прижимала ее к животу, пытаясь остановить поток крови, но ни я, ни кто-то другой из присутствующих не владел такой сильной магией исцеления.

– Кровопийцы здесь нет, она сказала, что с утра он убыл к его величеству, – проговорил один из слуг, вытирая меч хозяина.

– Какая досада, – в голосе Тамоша звучала скука. – В любом случае, необходимо найти мальчишку: он будет приманкой. Затем мы убьем обоих.

Я смотрел на этого человека ошарашенным взглядом. И его я считал достойным Аранки?! Мне вспомнились ее слова: «В моей истории он – единственное чудовище».

Она увидела в нем то, чего не разглядел я сам. Я – маг, тот, кто от природы обладает проницательностью, кто подмечает все мелочи. Моя злоба и ненависть застили мне глаза, я был одурманен гневом, и не разглядел в Тамоше настоящего чудовища. Того, кто безжалостно убил ни в чем неповинную девушку, кто будет шантажировать вампира, а потом убьет дитя только потому, что он сын кровопийцы. Я не мог этого допустить.

– Скорее всего, он играет в галерее – это противоположная сторона от хозяйских покоев. По этому коридору направо, – я сообщил это ровным голосом, хотя, видит Всевышний, я старался, чтобы он не задрожал и не выдал мою ложь.

– Слышали? Приведите ко мне мальчишку! – приказал Тамош и слуги ринулись выполнять приказ.

– Отец… зачем ты… – пролепетала Аранка, но я перебил ее.

– Я ведь просил тебя не трогать мою дочь, – процедил я, встав с земли и в упор смотря на Тамоша.

– Она по уши в крови – ее грешную душу и тело не спасти.

– О чем ты говоришь? Как смеешь считать ее грешницей! Она чиста!

– Блудливая девка, зачавшая от кровопийцы и сейчас носящая в себе его выродка, о какой чистоте ты говоришь, маг? – последнее слово Тамош выделил, скалясь и медленно вынимая из-за пазухи кинжал.

– Чего ты добиваешься?

– Не мешай мне, я здесь дабы вершить правосудие. Кровопийцам не место среди нас ни в этом мире, ни в каком другом.

Я тяжело вздохнул и покорно склонил голову:

– Я хочу проститься с дочерью, прошу, дай нам побыть ее последние минуты наедине.

– Как вам будет угодно, пан Ракоци, – Тамош улыбнулся и медленно побрел в сторону коридора, скрывшись за стеной.

Я склонился над дочерью, проведя магическую диагностику и мои глаза расширились: то, о чем говорил Тамош, было правдой. Дочь была беременна, третий месяц. Не удивительно что я не заметил, как она немного располнела, ее лицо слегка округлилось, волосы распушились. Но сейчас, за мертвенной бледностью, я не видел ее природной красоты. Той, которая дарована любой женщине, носящей под сердцем новую жизнь.

И я – именно я, отнял все это у нее.

– Я не хотел, чтобы так случилось, я всего лишь… думал только о тебе и твоем счастье, рассчитывал, что увезу тебя от Эржбета, ты заживешь новой жизнью и тебе не придется однажды стать такой же, как он. Я буду проклят за все, – я прижимал ее холодеющую руку к своим губам, шептал, потому что не мог говорить вслух. Моя душа рвалась на части.

– Отец, позаботься о Матиаше, и тогда я прощу тебе твой грех, в этой жизни или в следующей, но прощу… Позаботься… о нем. И не дай другим причинить Эржбету вред. Я люблю его и… тебя тоже, – она с трудом говорила и хотела сказать что-то еще, но ее взгляд резко потух. Она смотрела на наши ладони и больше не двигалась, ее рука обмякла, и я в последний раз прижал к себе дочь. Последнее объятье, полное тоски и ненависти к самому себе.

Я обнимал свою жизнь, которую сам и убил.

Стиснув зубы, я встал с земли и, кинув последний взгляд на лежащую у дерева Аранку, бросился в сторону хозяйских покоев. Там-то меня и настиг Тамош.

– Думал, что провел меня, маг? Я не так глуп, как мои слуги, – в его руке сверкал золотистым блеском кинжал, оружие оказалось заговорено против магии.

– Не так глуп, но и недостаточно умен, – прорычал я, создав электрический шар и запустив в грудь Тамоша. Но он успел подставить лезвие, и шар отбросило в сторону. Я отвлек его, выиграв несколько секунд и успев ворваться в другой коридор, закрыв дверь на магический засов. Пока с другой стороны в нее бился Тамош, я двинулся по комнатам в поисках внука.

– Матиаш! – позвал я. – Это дедушка, выходи скорее! – из кабинета Эржбета послышался всхлип, и я открыл дверь. Маленький, заплаканный Матиаш сидел под отцовским столом и утирал с лица сопли.

Не теряя времени, я подхватил ребенка и обернул своим плащом. Позади я услышал треск дерева. Слуги Тамоша не теряли времени и решили взломать дверь.

Я мог бы остаться и дать им бой, но у меня в руках была крохотная жизнь внука. Недолго думая, я телепортировался в свой замок и наслал на Матиаша сонные чары.

Уложив ребенка на свою кровать, я стал думать, что делать дальше.

Эржбет владеет вампирской магией, все возможности которой я до сих пор не знаю. Но к себе он доберется либо порталом, либо верхом, чтобы не привлекать лишнее внимание, а затем на крыльях летучей мыши. Его величество прекрасно осведомлен о природе своего подданного, но никогда не акцентировал на этом внимания, потому что достоинства Батори перекрывали недостатки его биографии. За время своей жизни, о самом Эржбете ходили только слухи. Прямых улик его преступлений не существовало. И вновь я пожалел о том, что не смог сдержать свой гнев и страх за жизнь дочери и за ее судьбу. Если бы я мог рассуждать здраво – ничего этого бы не произошло. Но людская молва, мнение Тамоша – говорили мне о другом. Я всегда был зависим от мнения окружающих. Отсутствие богатства и высокого титула сделали меня таким же ничтожеством, как и моих соседей-аристократов.

Эржбет будет в гневе и захочет убить тех, кто был замешан в смерти его жены и нерожденного ребенка. Он будет искать сына, но не найдет. Потому что сегодня я уйду в другой мир. Мир, в котором нет магии и мыслей о существовании вампиров. Месте, где моему внуку будет спокойно. А затем я приму смерть, какой бы она ни была, но не сейчас. Не здесь.

– Да, все именно так и необходимо сделать, – на сборы у меня ушло немного времени. Все должно остаться как было. И даже больше…

Позади себя я оставил полыхающий дом, в котором прожил всю жизнь с любимой женой, где выросла моя дочь и где я… якобы сгорел. Мое тело найдут и опознают по магическому следу на одежде и по каплям крови, которые я оставил на костюме. На деле же – это будет тело из склепа моих предков, которое я с помощью магии перенес в свой кабинет. Все было сделано идеально: продумано до мельчайших деталей, вплоть до того, каким должен быть мой прах. Эржбет найдет его и проверит. У него отличное чутье на смерть. Он будет думать, что меня убили, в связи со смертью Аранки. Весь дом будет объят магическим пламенем.

– Прощай, Аранка, прости меня…