Читать книгу Сад, что вырос под виселицей - Лука Некрасов - Страница 11

Убив волчицу, но пожалев волчонка, не удивляйся, проснувшись с клыками возле шеи.

– Это и есть Доки?

– А что, ты ожидал увидеть зловонные развалины, кишащие всякими гнусными типами? Вдохни глубже, друг мой — так пахнет твой первый шаг к свободе!

Орфей стоял в весьма опрятном порту, полном жизнерадостных господ, которых провожал по паромам местный персонал, одетый в форму с зелеными воротничками – так их здесь и называли. С первого взгляда юноша понял, что Доки кардинально отличались от причалов в Акведуках! В портах, как правило, работали грязные заморенные люди в полной зависимости от наркотиков – ими и выдавалось шестьдесят процентов заработной платы. Оставшуюся часть оклада составляли продукты и иногда одежда, и даже эти крохи многие обменивали на наркоту. В доках все было по-другому: чисто, солнечно, зеленые воротнички откормлены и жизнерадостны! Первый раз за долгое время Орфею захотелось улыбнуться, юноша сделал глубокий вдох, как посоветовал новый друг Клот, и совершил первый шаг к своей свободе. Свободой оказалась линия, отделяющая Доки от соседнего шестьдесят девятого причала. Тут же к нему подошел мужчина с автоматом наперевес в яркой оранжевой форме и протянул что-то вроде трубочки с синей дымкой внутри.

– А, не беспокойся, Орфей, это тест на наркотики. В Доки не пускают людей, которые употребляют наркотики, таков закон; дунь в нее и докажи, что ты чист. Если после того, как ты подуешь, дымка станет зеленой, значит ты не употреблял больше месяца, если же красной — тебя не пропустят.

Молодые люди по очереди подули в трубки, оба раза дымка внутри принимала зеленый оттенок.

– Клот, а почему в Доки не пускают людей, употребляющих наркотики? Насколько я знаю, и на среднем уровне града, и в Серпентариуме они разрешены.

– Разрешены, это, конечно, да. Но употреблять наркотики на среднем уровне града считается скверным, бывает даже, что людей переселяют в Акведуки. А любой из господ Серпентариума опозорит имя своей семьи, если в свете станет известно, что он употребляет. В общем, наркотики — удел нищих.

– Но, Клот, Доки – это же, как-никак, часть Акведуков?

– Доки, Орфей, это что-то вроде двери, как раз то звено, что отделяет Акведуки от среднего уровня града. Нельзя попасть на средний уровень, не проработав пару лет в Доках, тем самым доказав, что ты перевоспитался. Но, по крайней мере, нам так говорят!

– А что ты думаешь?

После слов Орфея Клот потихоньку начал сбавлять шаг, затем вовсе остановился.

– Орфей, ты знаешь, сколько человек населяют Акведуки?

– Ну, думаю пара миллионов, а что?

– Шесть! Шесть миллионов человек! И все они наркозависимые. Каждый из них готов на все, чтоб получить дозу.

– Это их выбор. Если захотят изменить свою жизнь, могут, как мы, прийти сюда, верно?

– Нет, не верно! Я слышал, скоро в Доках устроят пропускной режим.

– Пропускной режим? Но зачем?

– Раньше Доки задыхались от нехватки рабочей силы, иногда им даже приходилось нанимать наркоманов, хотя ты сам понимаешь, какой это риск. Сейчас же, наоборот, рабочей силы в избытке, а значит, в шансе на то, чтоб изменить свою жизнь, вскоре многим будет отказано.

Орфей поднял голову и увидел, как группа рабочих срывает мотивационный плакат на одной из высоток.

«Каждый выбирает свой путь», – гласила желтая надпись в левом углу баннера. Баннер был разделен линей на две половины: на одной был нарисован рабочий в серой форме, в руках он держал жгут и шприцы; а второй половине была нарисована необычайно красивая женщина. Её безумно яркие рыжие волосы были сплетены в аккуратненькую полукорону из двух кос. Светло-зеленые глаза прекрасно дополнял воротничок того же тона. Девушка радужно улыбалась со своей половины и махала рукой Орфею.

– Клот, кто эта девушка на плакате?

Клот в недоумении поднял глаза к плакату, а затем рассмеялся.

– Не время, дружище, сейчас бегать за бабами, особенно если они всего лишь картинки.

– Да, ты, наверно, прав… Скажи, а почему ты сказал, что нанимать наркоманов на работу в Доках большой риск?

– Орфей, ты что, с луны свалился? Ты вообще в курсе, куда ты попал?

– Если честно, я не слышал о Доках до встречи с тобой, Клот.

– Вот те на, я-то думал, уж где-где, а в Акведуках каждому известно про Доки.

Клот опустил глаза к своим ботинкам, собираясь с мыслями, пару секунд подергался, будто не решаясь, говорить или нет, и, спустя полминуты произнес на выдохе:

– Орфей, ты находишься на крупнейшем заводе по производству наркотиков в мире!

– Что? Почему ты мне не сказал сразу! Ты же знал, что я хочу бросить наркотики!

– Знал, поэтому и пригласил тебя сюда! Если ты не заметил, в Доки невозможно попасть наркоману!

– И что, работа, которую ты хотел мне предложить – это производство наркотиков?

– А больше работы в Акведуках нет, если ты еще не в курсе! Так и будешь пахать за дозу, тогда скатертью дорожка!

– Тебе самому-то не противно? Травить людей! Ты сам был зависимым, я знаю, ты еще помнишь этот кошмар!

Клот остановился, его тело колотила дрожь, на руках выступила гусиная кожа, сделав вдох, он медленно присел на бордюр и обхватил руками голову.

– Я знаю, Орфей, что это ужасно, но другой работы нет и не будет. Пока я не выберусь из этих чертовых Акведуков. Либо травись, либо трави. Мы еще успели с тобой пройти, но рабочих теперь хватает, как я и говорил. А значит, люди вынуждены подыхать! Там за забором начинается мир, из которого мы пришли, и я не хочу назад, не хочу! Да, мне придется стать одним из этих пресловутых зеленых воротничков, вечно улыбающихся с плакатов, но это лучше, чем быть забитым уродами на причале! Я пойду до конца, Орфей! Вопрос, пойдешь ли ты со мной?

***

– Ваш кофе, сэр.

– Ещё дольше нельзя было? Понаберут всякий сброд!

– Дорогой, не хами официантам, помнишь, я тоже когда-то была одной из них.

– Быть официанткой на среднем уровне не то же самое, что в Акведуках, посмотри на него — он же точно был наркоманом. Правильно, что их держат в изоляции…

– Дорогой, у нас отходит паром, давай поторопимся.

С этими словами молодая симпатичная брюнетка потянула респектабельного пожилого господина за локоть. Джентльмен явно выражал недовольство, что его отвлекают от любимого дела, но, увидев лучезарную улыбку молодой леди, растаял и ответил нескладной физиономией. «Наверно, так улыбается морж», – подумал Орфей, вглядываясь в блестящую плешь удаляющегося пожилого господина. «Подумать только, прошел всего месяц, как я сюда прибыл, а проход действительно закрыли, как предполагал Клот», – думал молодой человек, поглаживая зеленый воротничок. Юноша медленно потянулся, зевнул, подошел к двери и перевернул табличку с надписью «открыто» – на ее место встала табличка, говорящая посетителям, что заведение не работает. «Налью-ка и я себе кофе», – подумал Орфей, лениво потягивая руки, всматриваясь в лучи медленно гаснущего солнца. «Как хорошо, что в Доках оказался, помимо завода по производству наркотиков, еще и перевалочный порт для круизных лайнеров Конфедерации  – все-таки я не смог бы производить эту гадость», – размышлял Орфей, тихонько грея руки об кружку с кофе. Тишину нарушил телефонный звонок.

– Да, слушаю… Алло!

– Привет.

– Эрика? Это ты?

– Да. Ты давно не звонил

– Ну, ты ясно дала понять мне, что не хочешь меня слышать.

– Я говорила тебе это на протяжении двух лет. Но это не мешало звонить тебе по два раза на дню!

– Наверно, мне надоело!

– Я знаю тебя, Орфей, ты не звонишь только когда все хорошо, как только становится тяжело и плохо, ты сразу вспоминаешь, что у тебя есть любящая сестра. Ты опять начал колоться? Откуда у тебя деньги, неужели начал воровать?

– Ты отчасти права. У меня действительно все хорошо. Но я некогда не забывал о тебе. Ты же сказала прошлый раз: докажи делом, а не словом. Вот я и доказываю, я решил не звонить тебе, пока не смогу перевезти тебя на средний уровень града.

– Орфей, где ты, хватит меня мучить! Я боюсь за тебя, и Кевин спрашивает, где его дядя, что я должна ему говорить?

– Скажи, что все хорошо, я работаю, сегодня получил первую зарплату. Кстати, можешь проверить почту, я отослал тебе немного денег, пока больше не могу, прости.

– Так это твой перевод. Орфей, не нужно было…

– Нужно, я столько лет сидел на твоей шее, сестра. Но теперь все изменится, я обещаю!

– Где ты работаешь?

– В Доках. Официантом в одной прибрежной кафешке.

– Тебя взяли в Доки? Ты не врешь, Орфей?

– Я не вру, сестра.

– Я так счастлива за тебя, нет, я просто горжусь тобой, брат, приходи в гости на выходных. Мы переехали на одиннадцатый причал, это, конечно, не Доки, но из всех причалов в Акведуках он самый приличный. Это единственный причал, где не продают наркотики, теперь тут живут люди, которых не пустили в Доки, но они не хотят возвращаться к прошлой жизни. Ой, подожди секундочку, Кевин пришел, сейчас позову к телефону.

– Дядя, ты тут?

– Привет, Кевин, как у тебя дела?

– Хорошо, как у тебя? Ты почему к нам не приходишь?

– Я приду в гости к вам на выходных.

– Ты не обманываешь?

– Нет, не обманываю. Как там дела в школе?

– Да все хорошо.

– Точно? Я же приду, проверю.

– Тебя мама зовет.

– Ну, дай ей трубку.

– Алло, Орфей, прости, но нам пора, приходи в субботу.

– Обязательно приду! Пока.

– До встречи!

Орфей медленно положил трубку и закурил сигарету, вглядываясь в закат через блеклое окно закусочной. В такие моменты юноша становился излишне наигран, несмотря на то, что рядом с ним никого не было. Стряхивая пепел на лакированную барную стойку, Орфей размышлял о ней. Нет, он был рад разговору с сестрой, но в глубине души понимал, почему не звонил ей и избегал встречи. Сестра для юноши была чем-то вроде спасательного буя в то время, когда от него ушла Она. Именно из-за того, что юноша был отвергнут любовью всей его жизни, он и начал употреблять наркотики, а сестра действительно, как буёк, вытянула его из океана скорби и отчаянья. Но в этом и заключается вся проблема! Как можно увидеть буй и упустить из виду океан! Поэтому поход к Эрике вызывал двоякое впечатление у Орфея. Вроде бы, конечно, и очень хотелось увидеть сестру, но в то же время он уже начал думать о Ней, а это плохо, очень плохо…

Размышления Орфея прервал стук в закрытую дверь закусочной. Юноша поднял глаза от стойки, увиденное ввело парня в ступор. В дверь кафетерия стучалась молодая девушка с того самого плаката, который Орфей видел в первый день в Доках. Юноша сразу узнал её, несмотря на то, что вместо лучезарной улыбки на ее лице застыло отражение истинного ужаса. Ярко-зеленый воротничок стал багровым из-за раны в предплечье, из которой обильно сочилась кровь. Девушка зажимала рукой рану и что-то умоляюще кричала. Секунду помедлив, Орфей все же побежал ей навстречу и отпер входную дверь. Девушка рухнула без сил, Орфей еле-еле успел ее подхватить. Оттащив потерявшую сознание леди к стойке, юноша почему-то побежал к двери и убрал капли крови у порога, затем вышел из кафе и проделал тоже само с пятнами в паре метрах от закусочной. Быстро вернулся назад, запер дверь на ключ, подбежал к девушке и аккуратно перенес ее на кухню, сам же спрятался за барной стойкой. За стойкой был такой угол, из которого можно было разглядеть зеркало на соседней стене, а через зеркало просматривался вход в кафе и два окна возле него. При этом снаружи, естественно, юношу никто бы не увидел. Опасения Орфея оказались не напрасными: как только он скрылся за стойкой, мимо закусочной начали туда-сюда шнырять какие-то типы, некоторые стучали в дверь, другие всматривались в окно. Орфей думал только об одном: лишь бы его спутница оставалась без сознания.

А между тем, незнакомцы все усиленнее вглядывались в окно закусочной; осознав, что происходит, Орфей с ужасом проронил: «Зрячие».