Читать книгу В объятиях тьмы - Луна Рей - Страница 8

Пока я шла по обожжённой дорожке, которая видимо вела раньше к калитке, дышать мне становилось всё труднее. Здесь царила такая тяжёлая, гнетущая аура, которая так сильно давила на меня. Ненависть, боль, потеря, слёзы, утрата – все эти чувства вихрем проносились по мне.

– Каким был мой дом?

– Красивым, двухэтажным, на подоконниках всегда были цветы, – начала рассказывать Ники.

– Да, сестра их очень любила, – грустно вздохнул Конрад, перебив её.

– Ваше превосходительство, извините за столь нескромный вопрос. Вы были братом тёти Амэли?

– Да, – утвердительно ответил он.

Подруга о чём-то задумалась и бросила недоверчивый взгляд на меня.

– Ник, скажи, ты не видела Роуэна?

Подруга резко поменялась в лице, а Конрад торопливо заговорил, не давая ей и слова сказать.

– Откуда она могла его видеть, дорогая? Он пропал без вести, я отправил стражников на его поиски. Никто толком не знает, что здесь случилось. Лейтенант Ротфорд расследует это дело лично. Если бы не твоя потеря памяти, то мы бы быстро нашли виновных.

В обломках среди пепла что-то блеснуло. Я нагнулась и нашла кольцо. Протерев его, я увидела символ алого пламени. Воспоминание не заставило себя ждать. Папа сидел за письменным столом, на его руке был надет этот перстень. Вошла мама, их образы были смутными, но я отчётливо понимала, что это были именно они. Прижав кольцо к груди я как будто ощутила его тепло. Ласковая рука Конрада легла мне на плечо.

– Всё хорошо, девочка моя?

– Да, дядя. Я нашла кольцо папы, ты его помнишь?

– Конечно, Бартоломей всегда его носил.

– Это правда, – констатировала факт Ники. – Где ты сейчас живёшь, Эм?

– В замке принца Дастиана. В соседней комнате от дяди.

– Ясно.

– Если хотите, то вы с сестрой можете приходить к ней в гости, я не против.

Николь улыбнулась, но какой-то грустной улыбкой. Я подошла к последней части дома, на полу лежал ящик. Это всё, что осталось от какого-то письменного стола.

В нём было несколько уцелевших бумаг со списком трав. Среди них я нашла небольшой портрет. На нём была изображена толи девочка, толи лисица. Скорее, что-то между ними. С рыжими как пламя волосами, янтарными глазами, милым пухленьким личиком. На макушке торчали два заострённых ушка, с пушистыми белыми кисточками. В этой девочке я словно увидела себя. Это я, но как такое может быть? Голова закружилась, всё поплыло.

– Эмбер, солнышко, – испугался за меня дядя и поймал меня в свои объятия.

Но я уже провалилась куда-то в темноту. Всё было белое, как в тумане, из него выстроился образ Роуэна.

– Эмбер, они не должны узнать кто ты! Люди не должны знать твоей тайны!

Туман рассеялся, я пришла в себя. И вновь задалась одним и тем же вопросом. Я теряю рассудок или же наоборот приобретаю его?

– Милая, выпей, – протянул мне флягу с водой Конрад.

Сделав несколько глотков, я поняла, что лежу у него на коленях, рядом стоит напуганная подруга.

– Эм, ты как? Я так волновалась! Не хочу вновь потерять тебя. – из её глаз потекли слёзы.

Я привстала и заключила её в свои объятия.

– Ники, прости меня. Если бы я только вспомнила что тут произошло, вспомнила бы о вас раньше.

Она ещё крепче обняла меня в ответ.

– Дорогая, думаю на сегодня потрясений твоей психики достаточно. Нужно возвращаться в замок. Если хочешь, мы можем приехать сюда ещё раз, но в другой день. Давай проводим твою подругу домой, и отправимся в замок.

– Хорошо, а Дастиан и Вики? Когда они вернутся?

– Этого я не знаю, милая, – ответил он.

Мы медленно пошли к коню, что смирно стоял, привязанный у дерева.

– Ты далеко от сюда живёшь, юная леди?

– Нет, ваше превосходительство. Через пять домов на соседней улице.

– А что ты тут делала с сестрой?

– В тот самый день, когда…

Конрад резко закашлял, и взглянул на мою подругу, она замолчала.

– Завтра приходи к полудню в замок, я предупрежу стражников, тебя пропустят, расскажешь мне всё, что знаешь о том дне.

Девушка кивнула. Меня это немного разозлило.

– Дядя, тебе не кажется, что я имею право знать, что тогда произошло? Если Ник что-то знает, то пусть скажет.

– Эмбер, не заставляй меня сердиться на тебя. Я тебе уже объяснил, что для тебя это в данный момент опасно.

Я, зажимая в руке портрет и кольцо, которые забрала с собой с руин, спросила:

– Ты ведь расскажешь мне потом всю правду, ведь так, дядя?

– Конечно, Эм, что за глупые вопросы? Просто не забывай, я не только твой дядюшка, но и твой лекарь. Поэтому мне лучше знать, когда ты готова, а когда нет.

Конрад посадил меня на коня, а сам пошёл впереди с моей подругой, ведя животное за поводья. Благодаря своему чуткому слуху я слышала всё, о чём они говорят.

– Николь, я хочу, чтобы ты была предельна осторожна в своих высказываниях с Эмбер. Она ещё слишком слаба и уязвима, и не готова знать некоторую информацию, это может плохо закончиться, понимаешь?

– Простите мне мою дерзость, возможно за эти слова я могу поплатиться своей головой, но всё же я спрошу вас. Вы правда её дядя? И знаете кто она?

– Да. Поэтому и прошу тебя быть осторожной. Завтра мы всё обсудим, и ты поймёшь. Главное не торопись с выводами. Хорошо?

– Да. Видя, как вы заботитесь об Эмбер, у меня нет никаких оснований вам не доверять.

– Это замечательно.

– А вот и мой дом. Спасибо, что сопроводили, всего вам доброго.

– До завтра, Ники, – крикнула ей я.

– До встречи, Эм, – ответила она.

Дядя подошёл к коню и с лёгкостью запрыгнул в седло, слегка подвинув меня вперёд.

– Поедем и поищем Дастиана с Викторией, уверен они где-то неподалёку. Что-то я волнуюсь за бедную девочку.

Конрад припустил коня, и мы отправились в путь. Заехав в лес, тот самый, в котором меня нашли, в тишине среди деревьев, мы услышали истошные крики. Дядя тут же направил лошадь туда. Приближаясь ближе, он пустил коня шагом. И вот мы увидели ужасающую картину: руки Вики были подняты вверх верёвкой и привязаны к дереву. Она была абсолютно нагая. На её теле были видны ссадины. Она жалобно стонала и умоляла Дастиана остановится. Но тот, приспустив штаны, раздвинул ногой небрежно её бедра, и резким толчком вошёл в неё. Она истошно закричала. Я хотела броситься к ней на помощь, сделать хоть что-нибудь. Но Конрад крепко схватил меня, прижав к себе одной рукой, другой же заткнул мне рот и прошептал на ухо.

– Тише, не дёргайся, молчи. Просто посмотри, что может ждать тебя, если ты не будешь слушаться.

Дядя убрал руку с моего рта.

– Если ты действительно хочешь ей помочь, то нам лучше сейчас не вмешиваться.

Смотреть на это было невыносимо горько. Дастиан вёл себя как грязное животное, растерзывающее свою добычу. Я, уткнувшись в грудь Конраду, от обиды за подругу заплакала.

– Это не справедливо, неправильно, так не должно быть, – шептала я.

– Девочка моя, правда порой бывает очень горькой. Мир людей жесток, здесь правят сильные, подчиняя себе слабых. Дастиан будущий король, он может пожелать любую женщину и ему принесут её на блюде, никто не посмеет отказать. Мы с тобой ничего не можем с этим сделать и вмешиваться не имеем права. Я всего лишь его учитель, а ты моя племянница. Если мы перегнём палку, моя голова будет отрублена на гильотине, а тебя постигнет участь этой бедной девушки.

– Дядя, я не хочу так жить, мне так страшно. Боюсь даже об этом думать. Давай уедем, будем жить вдвоём, подальше от этого принца, королевства. Я и так потеряла родителей, жениха, свои воспоминания, не хочу потерять ещё и тебя. Пожалуйста, давай уедем! – истерично просила его я.

– Если бы я мог, моя девочка, то увёз бы тебя подальше от этого. Но королева не позволит уйти с должности. Никто кроме меня поладить с Дастианом не может, поэтому покинуть дворец невозможно. Но я обещаю тебе, что не позволю ему сделать такое с тобой. Даже если это будет стоить мне жизни – защищу тебя.

– Дядя, – я тихо всхлипнула.

Крики стихли, наступила гнетущая тишина, в которой раздался звон копыт. Конрад отпустил меня, слез с коня и подал мне руку. Послушно последовав за ним, я спустилась. Он снял какую-то сумку с седла, и мы пошли вперёд к тому самому месту. Исчадья ада уже там не было. На зелёной траве, оперевшись об ствол старого дуба и обхватив себя за колени, сидела плачущая Виктория. Наконец, дядя позволил мне побежать к ней.

– Вики, – прокричала я, испуганным, полным сочувствия и боли голосом.

Но она даже не подняла голову, продолжила плакать. Золотые локоны подруги были все спутаны, на руках виднелись синяки, на коленях ссадины. Я присела рядом и обняла её.

– Эмбер, твоя жалость ей не поможет, раны сами себя не обработают, – хладнокровно молвил Конрад и протянул мне какую-то баночку. – Этим намажь синяки, вот этим – он подал какой-то тюбик, – обработай раны.

Я послушно взяла всё, что он дал, и принялась за дело. Дядя положил чистое платье рядом с Вики и сказал:

– Я отойду ненадолго, собрать трав. Никуда отсюда не отходите. Хорошо?

– Да, как скажешь.

После этих слов Конрад исчез среди разнообразия лесной гущи. Осторожно обработав все видимые мне раны, я попыталась привлечь внимание подруги на себя и мне это удалось. Её голубые глаза, на которых брильянтовой росой застыли слёзы, наконец посмотрели на меня.

– Позволь я помогу надеть платье. Простудишься. На улице хоть и лето, но ветер прохладный, а ты совсем нагая.

Подруга кивнула и попыталась встать, у неё затряслись ноги, и тут я увидела, что по ним струйками течёт кровь.

Испугавшись за неё закричала:

– Конрад, Вики истекает кровью.

– Не кричи, Эм. Я не умираю, это нормальное явление.

– Но, у тебя кровь…

– Просто помоги мне надеть платье.

Я послушно выполнила просьбу подруги и отправилась к Ветру, так звали коня, который принадлежал дяде. Взяла фляжку с водой и принесла ей. Сделав несколько жадных глотков, подруга взглянула на небо с какой-то странной улыбкой, которая больше напоминала печаль. Сев с ней рядом, я спросила:

– Вик, поговорим?

– Жизнь такая необъяснимая штука. Вот недавно мы смеялись, гуляя по ярмарке, обсуждали твою свадьбу. Ели яблоки в карамели, жизнь казалась такой весёлой и беззаботной. Вечером, как обычно, мы с Ники пришли бы домой и помогали маме по хозяйству. Папа бы снова спорил со мной о том, что девушке нужно удачно выйти замуж, а я бы твердила: образование важнее замужества. Николь бы устало зевала и принесла бы нам чаю. Мы бы уснули в своих кроватях, ожидая нового чудесного дня. Мне казалось, я была сильной девушкой, уверенной в себе и в своих убеждениях. Но сегодня поняла, что это не так. – от её слов мне стало невыносимо больно, но я всё же спросила.

– Вики, но почему ты так поступила? Зачем поехала с Дастианом одна? И как вы вообще оказались у моего бывшего дома?

– Как оказались?! – неожиданно истерично вскрикнула подруга.

В этот момент, как на зло, из лесной гущи вышел Конрад с букетом каких-то растений. Подруга сразу притихла, взглянув на него.

– Не бойся, Виктория, он не причинит тебе вреда, обещаю.

Она утвердительно мне кивнула. Дядюшка подошёл к нам и спросил:

– Как вы? Всё в порядке?

– Дядя, у Вики… – не успела я договорить, как она меня перебила.

– Всё со мной хорошо. Эм, из-за твоей потери памяти ты видимо некоторые нюансы из жизни девушки забыла.

– Ну раз так, то пойдёмте, скоро начнёт темнеть.

Конрад помог ей подняться. Мы медленно пошли вперёд по тропинке, которую он указал. – Вик, так ты не ответила, – помявшись напомнила я.

Она с опаской вновь посмотрела на дядю, как бы давая понять мне, что она ему не доверяет, и молвила:

– Почему ты никогда не говорила мне, что Конрад Фейден твой дядя? Хотя, чему я удивляюсь? Ты многое что нам не говорила, так ведь, Эм? – раздражённо скривилась Вики.

Тут её резко перебил наш спутник.

– Виктория. Я понимаю, что то, что с тобой произошло, изрядно потрясло твою психику. Но это не повод срываться на Эмбер. Она ни в чём не виновата, и всё это время пыталась спасти тебя. Если бы я её не удержал, племянница в тот же миг набросилась бы на принца.

Конрад бросил на неё ужасающий взгляд, меня аж саму пробрали мурашки.

– Родители твоей подруги погибли, её жених пропал без вести, она потеряла память, а ты кричишь на неё. Я уже предупреждал твою сестру о том, как опасно резкое возвращение памяти, и чем это грозит ей. Если ты продолжишь общение с ней в таком ключе, то на этом оно закончится.

Подруга изрядно побледнела и бросила взгляд, полный ненависти, на дядю.

– Перестаньте, пожалуйста, – взмолилась я. – Мы и так многое пережили, давайте не будем ещё больше накалять обстановку.

– После того дня, как ты пропала, Эм, мы каждый день приходили к твоему дому в надежде, что ты вернёшься. И вот в очередной раз мы пришли, и тут к нему подъехало само исчадье преисподней. Бежать и прятаться уже было поздно. Как на зло, ему приглянулась Ники. Наша милая, добрая, наивная девочка. Она бы не выдержала этого, Эм. Не смогла бы пережить то, что пережила я. Это бы её убило. Мне пришлось взять огонь на себя и отвлечь монстра. Тут появились вы. Он вынудил меня, сказав, что если я не послушаюсь и не поеду с ним, он заберёт Николь силой.

– Но почему ты ничего не сказала мне? Я бы защитила вас, Вик! Сделала бы всё, что в моих силах, чтобы не допустить этого!

Она взяла меня за руку и молвила:

– Это потом обсудим. Ты скажи мне, что с тобой случилось, как тебе удалось спастись?

Подруга крепко сжимала мою ладонь, среди леса уже виднелась дорога, ведущая на улицу, где раньше я жила. Не став терять время ответила:

– Я очнулась посреди леса, с тяжёлыми ранами, меня нашёл дядя и принц. К сожалению, я ничего не помнила.

– Вот как, – она бросила недоверчивый взгляд на Конрада, тот ответил ей взаимностью.

– Нам нужно поговорить наедине, – еле слышно сказала она, косясь на дядю.

Я одобрительно кивнула. Подруга явно что-то знала, но не могла мне сказать. Но почему она так не доверяет ему? Хотя, чему я удивляюсь? Этот чёртов Дастиан! После него всех мужчин возненавидишь. К тому же, дядюшка является его наставником. Всё медленно встало на свои места.

– А вот и твой дом, Вик, – улыбнулась я.

– Хорошо, что ты его вспомнила. Надеюсь, память вскоре к тебе вернётся.

– Что я могу сделать для тебя? Как я могу облегчить твою боль?

– Эм, когда-то ты сказала мне такую фразу: «Несмотря ни на что, вы для меня навсегда останетесь подругами!». Так знай – ты для нас тоже. То, что сегодня произошло – это только моя вина. Я слишком слабая, но я обещаю тебе, что стану сильнее. И когда-нибудь я отомщу ему за всё.

– Ну-ну, удачи, – недовольно процедил Конрад.

Виктория обняла меня на прощание и шепнула на ушко:

– Будь осторожна, не доверяй им.

После этих слов она отпустила меня и отправилась к калитке, что вела к её дому. Дядя же посадил меня на коня и пустился в путь. Тревожные мысли не давали мне покоя. Я смотрела вперёд мимо проносящихся фасадов домов, ветер ласково трепал мои локоны. Солнце уже готовилось покинуть свой трон на небосводе и скрыться в небесах за приближающимися тучами. Погода портилась постепенно, как и моё состояние. Какая же она на самом деле – эта правда? Что случилось в тот день? Вики и Ники что-то скрывают или просто боятся мне сказать? Или же дело в словах Конрада? Неужели, я и правда могу сойти с ума от этого. Вопросов прибавлялось всё больше, а ответов было всё меньше. Кто эта девочка с портрета, который я спрятала в кармане кофты, вместе с папиным кольцом. Попытавшись покопаться в воспоминаниях, я смогла восстановить небольшую часть. Мой отец Бартоломей был известным травником. Моя мама Амэлия ткала потрясающие платки. Я же любила живопись. Вспомнила! Это моя картина. Я хранила их в маминой мастерской. Мне нужно попасть туда.

– Конрад, мы можем по пути заехать в мамину мастерскую? Мне нужно забрать оттуда кое-какие свои вещи.

– Хорошо, дорогая, заедем.

Дядя свернул налево и отправился по улице, которая вела в то самое место. Чувство страха, неизбежности начало застигать меня врасплох. Пока я не помнила всего, чувство утраты родителей меня не беспокоило. Как будто они не умерли, а куда-то уехали, оставив меня пожить с дядей. Но в глубине души я понимала, что врать самой себе глупо. Тогда почему я не испытываю чувство боли и утраты, как с Роуэном? Одна только мысль о том, что он погиб, чуть не свела меня с ума.

– Приехали, давай руку, – молвил дядя, спрыгнув с коня.

Он ловко снял меня с седла и повёл вперёд к двери, ведущей в мастерскую. Замок был приоткрыт, как будто кто-то выходил оттуда в спешке. В нос ударил запах мамы, отдающий жасминовым деревом, и мятный, запах Роуэна. Но как спустя столько времени я смогла это почувствовать? Конрад открыл дверь и зажёг свечи. Я осмотрелась. Воспоминания картинками побежали перед глазами. Мы стояли в холле, справа находилась комната, где стоял станок и хранилась мамина пряжа. Слева была комната, где хранились её готовые работы, вот туда мне и надо. Дёрнув за ручку, я вошла в помещение, где на стене висели разные платки. Подойдя к белому кружевному, коснувшись его кончиками пальцев, я как будто прижалась к маме. Из глаз сами по себе хлынули слёзы, вспомнились моменты нашей жизни в Бевейле. Её вкусные завтраки, тёплые объятия, наставления, девичьи секреты. Я сорвала платок со стены и прижала к груди. Мне стало так грустно, тоскливо и до боли одиноко. Мама, неужели ты правда ушла навсегда? Тёплые мужские ладони, словно ангельские крылья, окутали меня собой.

– Тебе сейчас очень тяжело, детка, понимаю. Я сам до конца ещё не смог принять её утрату. Всё ещё думаю, что она уехала и вот-вот вернётся.

Дядя говорил так искренне, казалось, он умеет читать мои мысли, понимает всё, что чувствую. Я положила свои нежные пальчики на его мужественные руки и сжала их.

– Эм, ты сегодня очень много перенесла волнений и потрясений, я переживаю, что это негативно скажется на твоём и так очень хрупком здоровье.

– Не волнуйся, я справлюсь, – улыбнулась я сквозь слезы. – Пойдём вон туда. – взяв его за руку, потянула за собой.

В конце этой комнаты я хранила свои картины, все они были закрыты белыми тряпками. Я стала искать то, что, казалось бы, поможет мне прояснить ситуацию. Перебирала одну за другой и, наконец, в самом конце нашла ту, что словно звала меня. Я скинула с неё вуаль, и моё сердце ахнуло. Воздух в груди закончился. Не в силах вдохнуть, я упала на колени и прижала к своей груди портрет.

– Эмбер, родная, – прошептал дядя, сев рядом.

Из моей груди вырвался протяжный вой, он уже не напоминал человеческий, а скорее волчий, когда люди говорили, что волк воет к беде. Такой жуткий, терзающий, разрушающий, заставляющий впасть в отчаяние.

– Душа моя, тише, ты не одна, я буду всегда с тобой, вместе мы справимся с этой болью.

В голове застыл один фрагмент. Мама с папой сидели на террасе и позировали мне. Уговорив их, наконец, я рисовала их портрет. Светло-русые локоны мамы свисали до самых плеч, а её каре-зелёные глаза сияли ярче любых изумрудов. Она положила голову на плечо папе. Я пыталась передать весь спектр эмоций, как на его серьёзном скульптурном лице отражаются нотки любви и нежности. Какую теплоту и заботу несут его синие глаза, какие они с виду холодные, но на самом деле таят океан нежности. Его чёрные коротко стриженные волосы, аккуратно зачёсанные назад, отливали на солнце лёгким золотым пигментом. На их лицах застыла безмятежность. Такие счастливые, такие родные. Как же я хотела сейчас их обнять. Прикоснуться губами к щеке. Почувствовать родной запах. Всю ту теплоту, что они дарили мне. Разве возможно пережить утрату близких?

– Дядя, как они погибли? Скажи мне правду! – закричала слёзно я. – Уверена, ты знаешь, как все произошло, просто почему-то мне не говоришь. Ведь это ты не позволил Вики и Ники рассказать мне?

– Узнаю в твоём характере Амэлию, – дрожащим голосом сказал Конрад.

Он обхватил своими тёплыми руками моё лицо и взглянул мне прямо в глаза, но на самом деле он смотрел гораздо глубже.

– Мы с твоей мамой рано потеряли родителей. В нашей деревне, откуда мы родом, некому было приютить двух сироток. Тогда я решил, что сам смогу позаботиться о себе и сестре. Мне пришлось очень рано повзрослеть. Но Амэлие я позволял оставаться ребёнком, не обременяя себя грузом взрослой жизни. Так я стал травником и известным лекарем. Накопил денег и смог купить дом в Бевейле, куда мы переехали. Выучился на учителя, а сестра занялась ткацким делом. В один прекрасный вечер в столицу из другого королевства приехал твой отец. Зашёл в мой магазин за травами, в этот день сестра меня заменяла. Так они и познакомились. Любовь у них была с первого взгляда. Я долго не мог смириться с тем, что Амэли уйдёт из нашего дома, оставит меня одного. Но и удерживать её не имел права. Они поженились, а мне пришло приглашение во дворец. Дастиан был тогда ещё совсем маленьким и был смертельно болен. Никто из других лекарей не смог помочь мальчику. Но мне это удалось. Король с королевой были мне безмерно благодарны и предложили должность учителя и по совместительству лекаря королевской семьи. О сестре теперь заботился Бартоломей, а мне нужно было как-то жить дальше, поэтому я согласился. Но если бы я знал, что всё это так обернётся, что Барт не сможет уберечь её – ни за что бы не отпустил. Поэтому, моя маленькая девочка, ты всё, что осталось у меня в этой жизни. Ты прости, что я через чур осторожничаю, иногда чрезмерно опекаю, но я очень боюсь потерять ещё и тебя.

Его рассказ поразил меня. Теперь я окончательно убедилась в том, что ему я могу безоговорочно верить. Конрад любит меня так же сильно, как когда-то любил маму. Мы ещё долго сидели молча в объятиях друг друга, смотря на стоящий перед нами портрет. За окном уже стемнело, свечи начинали гаснуть.

– Эмбер, нам уже давно надо было быть в замке, нужно возвращаться. Дастиан скорее всего уже в бешенстве.

– Хорошо. Можно я возьму с собой пару своих картин?

Дядя утвердительно кивнул, помог мне подняться. На ногах держаться было трудно, рана на моей голове вновь дала о себе знать острой резкой болью. Я дотянулась до стоящего справа от меня холста, развернула его обратной стороной, на нём была надпись: «Хочу, чтобы ты была рядом каждую минуту моей жизни, а пока пусть этот портрет напоминает тебе обо мне. Люблю тебя, Эм. Твой Роуэн».

Очередное воспоминание озарило мой взор. Это портрет Роуэна. Я еле уговорила его мне попозировать. Он согласился, но с одним условием. Что сделает надпись на обратной стороне холста и я смогу её прочитать только когда сильно по нему соскучусь. Он висел у меня в спальне, пока однажды Ники у меня в гостях не захотела его рассмотреть. И засыпала меня кучей вопросов. Он действительно седой и носит такие длинные волосы? А почему у него уши как у лисы? Зачем ты его в таком образе изобразила? Почему нормальный портрет не нарисовала? Почему он у тебя такой бледный? Кошмар какой, Эм. Ты ему показывала его? После этого допроса с пристрастиями я сняла портрет и хотела немного его откорректировать, принеся в мастерскую. Так он и оказался здесь.

Дядя взял меня на руки и вынес из мастерской вместе с двумя картинами. Аккуратно усадил на коня и пустил его в галоп. Мы скакали по тёмным улицам, в домах уже горели огни. Подняв взор к небу, увидела миллионы ярких звёзд, что так красиво сияли на своём небосводе. Но особенно прекрасной была луна: большая, яркая, чарующая. Сегодня было полнолуние, и свет королевы ночи был столь сильным, что освещал наш путь. Прижав к груди картины, на мгновение я замечталась. Что однажды вот такой же лунной ночью буду ехать на коне с Роуэном, прижимаясь к его тёплой груди, слышать стук чарующего огненного сердца. Вдыхать родной запах, чувствовать прикосновение нежный горячих ладоней. Сладко вздохнув пришла в себя, перед глазами уже были ворота замка, что вели во внутренний двор. Заехав в него, мы увидели разъярённого Дастиана в окружении пятерых стражников, он как раз седлал коня. Гнетущая негативная волна мгновенно окутала нас с дядей, интуитивно я прижалась к нему. Его ласковые руки тут же окутали меня в защитный барьер, где я почувствовала себя в безопасности.

– Конрад, чёрт тебя побери, – закричал на всю округу принц так, что аж птицы с деревьев взлетели в небо.

Он спрыгнул с Ветра, показав жестом мне оставаться в седле. Дастиан походкой дикого зверя, готовящего прыгнуть и загрызть противника насмерть, направился к нему.

– Что случилось, мой мальчик? Ты чего кричишь на всю округу?

Исчадие ада схватило дядю за грудки, со взглядом разъярённого убийцы зашипел:

– Ты время видел? Где ты был?

У меня чуть сердце не остановилось. Думала, он сейчас его убьёт.

– Так ты волновался за меня, родной мой?

Он мгновенно его отпустил и оттолкнул от себя, Конрад же с лёгкостью устоял на ногах.

– Да чтоб тебя… – огрызнулся Дастиан и начал удаляться в сторону, ведущую ко входу в замок.

– Ребята, расходимся, все хорошо. Меня искать не нужно, вроде как я уже совсем большой мальчик, – усмехнулся дядя, аккуратно снимая меня с седла. – Идти можешь?

– Да, – ответила я, но ноги тут же подкосились, усталость и долгая поездка дали о себе знать.

С лёгкостью подхватив меня на руки, он направился в замок. Мне было немного неловко, но спорить с ним я не стала. Мы быстро поднялись на второй этаж, но пошли совершенно в другую сторону. Дойдя до двери какой-то комнаты, мы остановились. Дядя повернулся и указал на дверь напротив.

– Это мои покои, ты можешь приходить в них в любое время. А вот эта комната, – он развернулся обратно к двери, у которой мы стояли. – Теперь твоя.

Мне было неловко и одновременно очень приятно.

– Спасибо, что заботишься обо мне.

Конрад ласково улыбнулся и открыл дверь. Перед моим взором предстал следующий вид. При входе справа был большой камин, рядом с которым лежала мягкая белая шкурка, подразумеваю, какого-то животного, явно убитого Дастианом. По двум сторонам от камина были два книжных шкафа под потолок, забитые книгами. Напротив стояли три резных кушетки и небольшой деревянный столик посередине. Справа от камина находилось большое окно с ярко алыми шторами. Около него стоял письменный стол с вазой, наполненной розами. Как красиво. Мы прошли вперёд, и я увидела большую двуспальную кровать с белым балдахином. По бокам от неё стояли тумбочки, на одной из которых стоял подсвечник с горящими свечами. Слева от кровати была ещё одна дверь, рядом с которой располагалась ширма.

– Тебе нравится? – спросил дядя, опуская меня на красиво заправленную рубиновым покрывалом кровать.

– Очень, спасибо ещё раз, – улыбнулась я.

– Эта дверь ведёт в ванную комнату. Если остались силы, можешь умыться и немного освежиться. Я пойду переоденусь и прикажу подать тебе ужин.

– А ты? Ты тоже должен поужинать, мы с самого утра ничего не ели.

– Моя заботливая девочка, обещаю тебе, покушаю, только загляну к Дастиану, пока он от своей злобы не сжёг замок.

Я утвердительно кивнула, и дядя спешно удалился. Вновь оставшись наедине с собой, немного загрустила. Сил практически не было, прилегла поудобнее на кровать и мгновенно заснула, даже не успев снять кофту с обувью.

– Единственная, – раздался голос Роуэна.

Открыв глаза сразу поняла – это сон. Он сидел на краешке моей кровати, смотря мне прямо в глаза. Улыбка его была очень печальной. Мне так захотелось обнять его и согреть, но я побоялась, что он мгновенно исчезнет.

– Ты жива, в безопасности, это самое главное для меня.

– Роуэн, куда ты исчез? Почему ты оставил меня? – слёзно вымолвила я.

– Не смей так говорить, Эм, – слегка грубоватым, полным боли и отчаяния голосом проговорил он. – Я никогда не оставлю тебя. Ты – моя любовь, моя душа, а любимых не бросают, за ними идут хоть на край света.

Его слова ножом вырезали узоры по моему и так хрупкому сердцу.

– Ты очень нестабильна, родная, твоё тело и дух совсем слабы. Поэтому ты сейчас в человеческом теле и не можешь обернуться обратно. Тебе надо набраться сил и окрепнуть. Я буду приходить в твои сны каждую ночь, буду рядом с тобой.

– Роуэн, как бы мне хотелось, чтобы это было не просто плодом моего подсознания, а реальностью.

– Эмбер, это не просто сон, очнувшись ты в этом убедишься. Он взял мою ладонь и аккуратно вложил в неё листик клевера и после этого растворился как дым.