Читать книгу И увидишь ты то, чего нет - Lyngaur - Страница 5

– О, вот это я понимаю!.. – первым подал голос Стас, лишь только они вышли к озеру – ну не мог он не быть первым! – Вот это круто! Давно это поставили?

Объектом бурных эмоций Стаса был истукан, представляющий собой некое славянское божество и выполненный из деревянного столба.

– Он тут уже года четыре стоит! – ответил Миша. – Не часто ты выбираешься в горы!

– Не часто… Ты же знаешь, брат, мне не до походов! С работы на работу!.. Однако этот лингам с глазами зачётный! Сфоткай меня с ним!

Миша, всегда благосклонно воспринимавший вызывающее поведение друга, взяв его телефон, начал удовлетворять эксгибиционистские наклонности не состоявшегося шоумена.

Юля с Андреем в это время подошли к кромке озера… Юля снимала на свой Кэнон плавающих уток. Последние, увидев обращённое на них внимание, и по привычке ассоциировавшие это внимание со стороны двуногих с кормлением, бодренько подплыли ближе. Было некуда деваться, и Юля достала из Мишиного рюкзака кусок хлеба…

Андрей, наблюдая это милое действо, не мог избавиться от сюрреалистического чувства тревоги; нечто пугающее содержало в себе всё: и это искусственное озерцо с мутно-жёлтой водой, под которой могло скрываться что-угодно, и эти утки – индо-утки с крупными далеко не симпатичными клювами, и идол, возле которого резвился Стас. Кому пришло в голову установить его здесь? Какое конкретно божество изображал идол? С какими свойствами?.. Или, что ещё хуже, изображение сделано «от фонаря» – как собирательный образ, и в этом случае он мог отображать-содержать в себе что угодно – от невинного ничего, до… об этом не хотелось думать…

– Ну что, мальчики-девочки! – Отдохнули, и надо двигаться дальше! – обратился к расслабившейся компании Сергей Петрович.

Двигались дальше уже через конкретный лес. Грунтовая дорога, начинавшаяся над Алупкой, серпантином шла над Симеизом, продвигаясь в северо-западном направлении, выходила на гору уже над Голубым Заливом. Дорога названа была, в честь проложившего её в начале двадцатого века инженера Жидова, Еврейкой.

Минут через десять начался выгоревший лес. В 2007м был большой пожар. Лес горел от Гаспры до Симеиза. Три дня его никто не тушил. Масштабы потерь были колоссальными. А виноватым назначили какого-то несчастного туриста, который якобы заблудился и разжёг костёр, чтоб его нашли.

Сейчас на месте пропавшего тогда соснового леса, сквозь бурелом гниющих стволов жизнь восстанавливалась в виде полтора-двухметровой растительности, представленной преимущественно лиственными: дубами, буками, и кустарниками ежевики, шиповника.

– Я бы нашу триперскую власть – по одному – связал руки-ноги и оставил здесь – принимать солнечные ванны… – горячо воскликнул Стас, повязывая бандану, чтоб защитить голову от солнца.

– Экий ты импульсивный! – ответил Сергей Петрович. – По-твоему они прям все виноваты? Сейчас состав-то другой! Да и в России мы давно! То была Украина.

– Ой, Украина-Россия! Перекривил старшего товарища Стас. – Что-то поменялось? Ведь те же рожи у руля!

– Ну почему? – возразил Миша. – Вон, в Ялте покойный мэр был – вообще с фамилией ненашенской.

– А, этот Имгрунт какой-то? Да, фамилия немецкая. Небось, был корефаном Грефа!.. – закончил, хохотнув.

– Ну насчёт этого я не в курсе, – засмеявшись ответил Миша.

– Зато сейчас бывшая директриса «Массандры». Помогла продать за копейки знаменитый на весь мир винзавод и, – вуаля, – сразу в дамках! Так что, процентов на восемьдесят всё те же!.. Это во-первых. А во-вторых… В России Сибирь горела, и не тушили! «Экономически неоправданно»… Помните кричалку: «Спасибо жителям Донбасса, за президента-фантомаса»? Так вот, что тогда, что теперь, что Украина, что Россия – всё одни и те же… гондурасы. И это эпидемия! Понимаете, Гондурасов не останавливают ни границы, ни санкции. Эта зараза передаётся денежно-мандатным путём. Зараза покруче коронавируса, под предлогом которого они нас, кстати, в том году держали под домашним арестом – сколько? – два месяца где-то. И потом этот масочный режим, бля!..

«Живописно вещает!» – подумал Андрей. «И ведь не поспоришь! Так по сути и есть.»

– А вот и не прав ты, брат! – возразил Сергей Петрович. – Так огульно всё в одну кучу…

– Нет, ты подожди!.. – остановил он шалопая рукой и встал. – Давайте передохнём!

Они как раз подошли к повороту на треть затенённому молоденькими дубками и шиповником. Сняв рюкзаки, устроились рядком на трухлявом бревне, попивая воду и выравнивая дыхание.

– Насчёт карантина, масок я в целом с тобой согласен, хоть и это не такая однозначная тема, и в других странах карантин до сих пор длится… Но вот ты говоришь, вся власть – подлецы, и ты бы, будь твоя воля, устроил над ними экзекуцию?

– Угу. Можно так интерпретировать… – покивал Стас.

– И кого взамен?.. Вот кто по-твоему должен заменить существующее руководство? Или ты не в курсе, что нам противостоит Запад?

Стас на это лишь улыбнулся.

– Улыбаешься? Да выключи ты эту шарманку!

– Ну окей! – скривившись, ответил Стас, достал телефон и остановил начавшуюся «I just want you» Оззи Осборна.

– Я тебе чего хочу донести: теперешняя власть России, какая бы она ни была, противостоит Западной экспансии, и Запад прилагает все усилия, чтоб свергнуть эту нашу власть. К примеру все оппозиционеры: Навальный, Собчак… работают на деньги Запада. И что, как ты думаешь, они хотят нашей стране? Добра? Что они будут делать, когда свергнут Путина?

– Ну хорошо! – сплюнув в пыль, ответил Стас. – Запад, Путин… все дела… Но почему наша такая правильная власть допускает такую вопиющую социальную несправедливость? Почему миллиардеры становятся богаче, а народу понижают зарплаты и повышают цены?

– А это, брат, потому что у нас не коммунизм, а капитализм. И при этом, капитализм бандитского разлива, сформировавшийся в девяностые годы, после развала СССР.

– Пенять на капитализм безликий, конечно, очень удобно! Но это не является ответом… и оправданием, почему его превосходительство Путин вместо того, чтоб, к примеру, наказать, снять с должности Германа Грефа, наградил его лично за… как там?.. «Развитие банковской сферы»!

– Ну, Греф, насколько знаю, и правда, грамотный финансист, и Сбербанк поднял на серьёзный уровень… Наказывать-то его за что?

– «Златоуст» и «Мрия» – не достаточный повод?.. – не выдержал Андрей.

– Вот! – с довольной миной добавил Стас. – А ещё «Мисхор»! Да он весь Южный Берег скупил!

– То есть тебе завидно, что он богатый? – осклабившись, спросил Сергей Петрович.

– Нет, мне не завидно. Меня БЕСИТ… что он богатый за мой счёт!..

– За твой?..

– За мой и миллионов россиян…

– Экак ты завернул! – с саркастичным восхищением воскликнул Сергей Петрович.

– Нет, а кого вы защищаете!? – встрял Андрей. – Или вы не знаете, что этот упырь заявлял?.. Что Крым – оккупированная территория и, поэтому, он не собирается открывать здесь отделения Сбербанка? Очень патриотично! Правда?

– Ага, и при этом скупать и монструозно перестраивать здесь санатории, захватывать зелёные зоны, и чужие участки и дома ему никакие оккупации-санкции не мешают! – добавил Стас.

Сергей Петрович молчал пристыженный, не имея, что возразить.

– Я считаю, богатых нужно ограничивать немного! – сказал Миша. – Облагать высокими налогами, запрещать приобретение крупных объектов – санаториев, заводов…

– Считать… – с вызовом начал Сергей Петрович, – Считать мы можем, что угодно!.. И… вы отнюдь не правы! Не защищаю я Грефа и прочих олигархов. Но, повторюсь, политико-экономический строй у нас в стране – КАПИТАЛИСТИЧЕСКИЙ. И сложился он не сейчас. И мы вынуждены с этим мириться.

– А если я не хочу мириться?

– Тогда вперёд, на баррикады! И повторяй судьбу Украины!

– Классическая отговорка ура-патриотов – резюмировал Стас.

– Ну а что ты хотел? Мириться не хочешь – борись! Борись, но будь готов к плачевным последствиям.

– Да, где-то читал притчу… нарушил повисшую тишину Андрей. – О нищем израненном человеке, на котором сидели мухи… и добрый прохожий, прогнал мух, а нищий пожаловался, что тот зря это сделал – прогнал сытых мух, и вместо них налетят новые, голодные и будут жрать его с удвоенной силой… Вот! – заключил он. – Это к тому, что новые воры всегда голоднее и злее старых, заматеревших!

– Вот это ты правильно сказал!

– Ага, красиво! А простому человеку следует сидеть и сопеть в две дырочки, пока… заматеревшие жируют!.. – криво ухмыльнувшись, резюмировал Стас.

– Можно в одну дырочку… – хохотнув, ответил Сергей Петрович, чем заставил покраснеть и нахмуриться Юлю.

Однако Стас, проигнорировав шутку, повернулся к Андрею:

– Ты ж Сашку-сувенирщика знаешь?

– Какого именно?

– Да таких что, много!? Волков Саня. Длинноволосый такой, на восточной стороне дворца торговал.

– А, с разными восточными заморочками?.. Понял теперь… Только его там с прошлого года уже нет.

– Так а я что говорю? Торговал!.. Закрыл бизнес. Нерентабельно… Книги пишет, и кое-что зарабатывает на этом. Жену молоденькую заимел…

– Ну… а ты это к чему?

Сергей Петрович при этом поднялся в явной готовности идти дальше.

– Да я это к тому, что я вот всё ещё на сувенирах – и музон в Ялте же кручу, – и едва хватает на аренду, на шмотки по минимуму и кое-какое пропитание… За десять лет работы машину не могу купить! Вот он ваш капиталистический строй в масштабах отдельно взятой Алупки! Платёжеспособность народа упала ниже плинтуса на фоне жирующих олигархов. В добавок карантином добили многих, кто ещё держался. Сколько я потерял за те месяцы, это не передать! – закончил он, обращая последние слова к Сергею Петровичу.

– Идти надо! – сухо ответил тот.

– Красиво как! – воскликнула Юля, приостановившись и глядя на стены Ай-петринской гряды и скалу-останец Нишан-кая, которая теперь была по правую руку от них.

– Да… – улыбнувшись, согласился Андрей. – Ты ведь здесь впервые?

– Конечно! А с кем бы мне было ходить?..

– Ну… – с загадочной интонацией произвёл Андрей.

– Ты о чём?.. – хмуро спросила она.

– Ну брат-то ходил! – нашёлся он.

– Шанхай роуп-джамперы облюбовали кстати! – вклинился в разговор Стас. Куда ж без него?! – Каждый год прыгают с неё…

– Кто прыгает? – не поняла Юля.

– Роуп-джамперы!.. Прыгают, закрепившись на специальных пружинящих канатах…

– Что, с вершины что ли прыгают?

– Ну ясно дело, не с подножия! – усмехнувшись ответил Стас. – Видишь, на южной стороне вершина выдаётся вперёд!.. Там от вертикали градусов десять уклона. Поэтому там нет опасности удариться об стену, – когда нет ветра во всяком случае.

– Всё равно психи! – сделала вывод Юля.

Девушка, хоть в своём творчестве – она писала – подвергала свою героиню весьма неслабым приключениям, сама относилась с опаской к экстремальным видам спорта, и любовь Андрея к скалолазанию тоже не находила у неё отклика. Когда он рассказал ей, как развлекается, да ещё и без снаряжения – денег свободных никогда не было, – она посмотрела на него, как на не вполне адекватного; попросила, чтоб особо не рисковал, а лучше вообще забросил это.

– Ты прям, как мама, – он тогда сказал.

– Просто, мне нужен муж – живой и, желательно, целый, а не калека.

Всё время пути Андрей тяготился необходимостью обсудить с Юлей ночное видение-сон, но, во-первых, всё никак не представлялась возможность, во-вторых, он не знал, как собственно это всё изложить… и о чём спрашивать… Какого ответа ждать? Она должна была видеть то же, что и он? И в-третьих, он просто боялся – боялся оживлять в памяти ту жуть.

И признаться честно, жуть эта не отпускала. Лишь немного он отвлёкся на политический спор, и, по его окончании, чувство, что за ними кто-то следит, опять вернулось. За каждым поворотом, за каждым кустом, мёртвым деревом… любой шорох, треск…

Самым отвратительным было то, что чувство страха у него вызывала даже Юля. Он не мог отбросить то… что видел и ощущал ночью. Юля к тому кошмару была непричастна – твердил он себе, но…

Вообще сам этот поход казался чем-то… чем-то нереальным. Он не мог вспомнить, когда они договаривались – и договаривались ли вообще – о походе. Всё происходило как-то помимо его воли, помимо его активного участия. Будто это всё: Еврейка, Ай-Петри, Нишан-Кая… было продолжением сна. Того самого сна… Однако чувство усталости, камни под ногами, солнце…

Он протянул руку, взялся за веточку шиповника и надавил большим пальцем на шип… Острое чувство боли и выступившая кровь убедили его в реальности происходящего и вернули ясность ума.

«Хорошо. Но как мышка могла оказаться с обратной стороны монитора?» – задал он сам себе мысленный вопрос. – «Можно ли допустить, что я ночью как-то неосознанно переложил её туда и забыл об этом? Например, когда шёл в туалет… Но зачем бы мне было это делать?»

– Маловероятно! – произнёс он вслух.

– Что?

Юля смотрела на него с некоторым беспокойством.

Круто же он выглядел наверно: бледное, хмурое лицо… оглядывается то и дело, что-то высматривая…

– Я… я не знаю, как… Мне кое-что привиделось ночью.

– Приснилось в смысле?..

– Нет, привиделось… – возразил он, вспоминая мышку… – Я не знаю, как по-другому это назвать… Что это?.. – испуганно закончил он, оглянувшись назад.

До них доносился какой-то усиливающийся мерный шум.

– Машина едет! – воскликнул Стас.

Они отошли и встали рядком на обочине узенькой грунтовки. Через полминуты мимо них проехал уазик с весёлой компанией автотуристов.

– Ты чего такой шуганый? – тихо спросила Юля, когда они снова растянулись в длинную цепочку.

«Посмотрел бы я на тебя!..» – мысленно возмутился Андрей и встал на месте.

– Ну что? – с досадой в голосе спросила девушка.

– Ты звонила мне ночью? – хмуро спросил он.

– Ты уже спрашивал! – раздражённо крикнула Юля. – И думаю, это мне следует спросить тебя, с кем ты там ночью разговариваешь за моей спиной.

– Опа! Молодые ссорятся! – весело воскликнул Стас.

«Как же ты мне дорог!» – подумал Стас. – «шёл бы, продолжал свою тему!» (Стас до этого рассказывал Мише что-то про своих подружек, в который раз уж.) «И где ты их берёшь только при том, что такой малоимущий?»

– Стас! – вслух обратился Андрей.

– Агась…

– Вот жалуешься, что последний… огурец без соли доедаешь, и при этом вещаешь нам про девчонок…

– А тебе завидно? – ехидно усмехнувшись, спросил тот, глянув при этом на насупившуюся Юлю. – А, понимаю. – с деланым сочувствием – Разнообразия хочется?

Юля при этом буквально кипела гневом и молчала лишь потому, что ждала, что ответит Андрей.

– У меня всё хорошо. Ты не беспокойся! – ответил тот.

– Не, ну ты, если что, обращайся! Найдём тебе… утешение.

Юля до этого момента терпела. Но всё имеет предел.

– Я сейчас возьму камень и кому-то бо́шку пробью!

– Оу! – с иронией, но и с долей определённой опаски произнёс Стас. – Неужели мне?..

– Обоим! – гневно отрезала оскорблённая девушка.

Когда момент раздражения прошёл, Юле стало стыдно за этот эмоциональный всплеск. Но по-другому, будь к тому шанс, она бы не поступила. Существуют же какие-то пределы допустимого! Этот Стас грёбаный! Красопет, конечно, но ведёт себя по-хамски. И Андрей… мямля, если честно. Она задумалась, так ли он хорош, чтоб быть её парнем. Оживила в памяти те, самые первые, впечатления: он, такой красивый, стройный, голый по пояс, подтягивается на турнике, и она – катается на качелях… восхищённо смотрит и осторожно-невинно улыбается, осознавая, как он далёк от неё. Разве что полюбоваться, улыбнуться, сказать: «здравствуйте!»…

Позже, когда он чаще стал заниматься на той площадке и, поймав её взгляд, улыбаться в ответ, она поняла, что шансы у неё какие-то всё же есть. Юля оживила в памяти те мгновения: она катается на качелях, смотрит на него и видит его улыбку… и внутри всё поёт в такт движениям качели – вперёд-назад, вперёд-назад – почти то же наслаждение, что, много позже, при сексе с ним… Любовь – загадочная штука… проявляет себя в самых непредсказуемых вещах.

Нет, она не смогла бы бросить его… пусть и не идеального, не такого сказочного принца, каким он казался в детстве, но родного и дорогого ей вместе со всеми его мышами.

Она приблизилась к Андрею и поцеловала, ошарашив…

– Ты что, не доволен? – хмуро спросила, глядя на его недоумённое вытянутое лицо.

– Аа… Нет! То есть да! То есть, неожиданно это!

– Удовольствия и должны быть неожиданными! От этого они становятся только острее! – лукаво улыбнувшись, ответила Юля.

Он молча улыбнулся и, обняв, поцеловал девушку в ответ.

– Не отставать! – строго окрикнул их Сергей Петрович. Обмениваясь нежностями (и выясняя, какие удовольствия острее), влюблённые снова оказались в хвосте.

между тем горелый лес закончился. Ребята наконец-то вошли в зону больших роскошных сосен, дающих полноценную, столь желанную в жару, тень.