Читать книгу Ты из моих снов - Лёка Гагарина - Страница 4

Пока я иду из кабинета начальника, Вася уже с нетерпением топчется у моего рабочего стола.

– Детка, где тебя носит? Я уже готов съесть собственную бабочку – шутит он, но видя мое грустное лицо, участливо спрашивает – Что случилось?

– Пойдем, чем-нибудь заправимся для начала. Уж очень мне нравиться твоя бабочка. Не хотелось бы ее потерять – отвечаю ему в тон, но Вася продолжает участливо меня разглядывать и хмурить лоб.

Мы идем в наше любимое кафе через дорогу от редакции, там очень уютно и вкусно готовят. Поскольку еще слишком рано, спасибо Гарпии, то народу практически нет, и мы занимаем наш любимый столик у окна. Я люблю это кафе. Здесь уютно, тихо, никакой суеты, поэтому частенько здесь работаю, дописываю статьи, очерки и работаю над своей книгой.

Моя книга! Я пишу ее уже полгода и до сих пор никому про нее не рассказала. Работа в редакции занимает большую часть моего времени, а еще есть муж, родители, подруги. Их всех я очень люблю, но складывается ощущение, что я не оставляю совсем времени на себя и свои мысли. Вечно бегу, хочу все успеть, всем понравиться, угодить, а вот остановиться, чтобы понять, счастлива ли я от того, что делаю, времени не нахожу. А ведь настанет время, когда мне придется предстать самой перед собой и честно признать, что я была способна на большее, но почему-то решила довольствоваться малым, но таким понятным. Так стоп, откуда это тоска? Нужно что-то съесть и сразу станет легче.

Василий, штудирует меню и заказывает блинчики с клубничным конфитюром, омлет и шоколадный штрудель. Я с ужасом слушаю его диалог с официантом и пытаюсь представить, как он все это впихнет в себя.

– Я, пожалуй, ограничусь сырниками с вишневым вареньем и латте – диктую официанту заказ и со смехом смотрю на Васю.

– Что Зеленоглазка, аппетит пропал? – улыбается Вася, а сам нетерпеливо притопывает ногой под столом.

– Ладно, неугомонный мой, слушай. Ведь не дашь даже поесть сначала, несчастной подруге – возмущаюсь я, но знаю, что он все равно не отстанет.

Василий довольно улыбается и, развалившись в кресле, выжидающе смотрит на меня. К тому времени, когда приносят наш заказ, я в довольно эмоциональных выражениях, нарушающих все основы русского языка, пересказываю разговор с Гарпией и нашим боссом.

– Ты хочешь сказать, что Гарпия может заменить Николаича? – бледнея, произносит Василий.

– Я хочу сказать, что все может быть – кисло мямлю я, ковыряясь вилкой в своих сырниках, размазывая по ним вишневое варенье. Это было мое любимое варенье, но даже оно не помогало вернуть настроение.

– Мне нужен мартини и массаж, чтобы все это переварить – нашел выход из положения Вася.

– Что же, думаю твой Котя, вполне сможет тебе это устроить – произношу я и вижу, как Василий начинает довольно улыбаться, видимо включив воображение.

– Да, он может – мурлычет Вася, и его щеки того и гляди сейчас треснут от довольной улыбки.

На самом деле, я очень рада за друга. Он выглядит счастливым. Это подкупает и заставляет задуматься о собственной жизни.

– Ну, а твой Сега, он, что сегодня сделает для тебя? – очень внимательно разглядывая меня, продолжает мурлыкать Вася.

Я вздыхаю и со смехом гляжу на своего друга. Этот человек настолько озабочен моей личной интимной жизнью, насколько не была озабочена я.

– Ну, а мой Сега, сегодня в лучшем случае погрузит мое мертвое тело спать, заботливо прикрыв его одеялом. Потому как я настроена сегодня упиться в хлам.

– Аааа, долгожданная встреча с твоими девчулями. Точно, как я мог забыть – выразительно тянет Вася, все еще как-то странно меня разглядывая.

– Да, долгожданная, это именно так – отвечаю слегка подбоченившись.

Василий стал моим другом сразу же, как я пришла работать в редакцию журнала. Он был старше меня на два года, в связи с этим, искренне считал, что он мудрей и опытней меня, поэтому взял под свое покровительство. Я не сопротивлялась, поскольку отчасти так все и было. Окончившая журфак, молодая идеалистка, делившая мир на черное и белое, я была готова покорять вершины и сносить преграды на своем пути, ради любимого журнала. Мне тогда поручили взять первое интервью у одного очень известного человека в нашем городе, который владел сетью салонов красоты. И вот уже подходили все сроки сдачи статьи, а я все еще никак не могла добиться даже встречи с этим господином. Сидя в курилке, я лила слезы, размазывая их по щекам, в приступе жалости к себе, когда меня заметил Василий.

– Эй, Зеленоглазка, ты чего ревешь-то? Обидел кто? – засунув руки в карманы модных брюк, спросил неуверенно Василий.

Я принялась реветь еще пуще, одновременно пытаясь рассказать про источник своих бед совершенно незнакомому человеку и еще сильнее размазывая потекшую тушь. Внимательно вслушиваясь в мой сопливый рассказ, Василий вдруг громко заржал, а после присев рядом со мной на корточки, спросил:

– Куришь?

– Нет. Эту сигарету я у кого-то здесь стрельнула, а вообще терпеть их не могу – я с брезгливостью посмотрела на тлевшую сигарету у себя в руке и быстро ее затушила – Мой муж курит. Думала, может, если я закурю, мне легче станет, но не стало – задумчиво прошептала я, и жалобно вздохнула.

– Ясно. Муж значит? – Василий снова усмехнулся.

– Да. Проблемы? – огрызнулась я в ответ, разглядывая своего собеседника.

– Не знаю, посмотрим – загадочно произнес Василий и, поднявшись на ноги, протянул мне руку – Ну, это ты молодец. Я тоже терпеть не могу, когда курят. Так, что подружимся.

Вот так, мы и подружились. Он тогда отвел меня в туалет, умыл и объяснил, что это испытание такое. Его всем новичкам дают и, что пока еще никто у владельца салонов этого, интервью взять не смог. Я, конечно, возмутилась, но вместо того, чтобы пойти ругаться с боссом, попросила помощи у своего новоявленного друга. Вот тогда, я и узнала по-настоящему, кто такой Василий Калуга.

Именно он, сделал из меня, ту, кем я сейчас являюсь. Он поменял мой стиль и мое отношение к своей внешности. Я всегда считала себя симпатичной и милой, но не более того. Невысокого роста, всего метр шестьдесят три, стройная, с длинными волосами, вечно завязанными в хвост, пухлыми губами и, пожалуй, зелеными глазами. Вот и все, что я могла сказать про себя. Ничего особенного. Вася же, показал, что я могу быть красивой! Настоял на том, что нужно перекрасить волосы из темно-русого в почти черный, на фоне которого, по его словам, мои зеленые глаза, стали казаться еще ярче. Отвел на мой первый профессиональный маникюр, заставил полностью поменять гардероб и надеть самые высокие шпильки, которые видела планета Земля. Чуть ярче макияж, и я засверкала, как Сириус на ночном небе.

Когда я зарулила, летящей походкой при полном параде в салон того самого бизнесмена, и у него не было не единого шанса. Как только жертва поняла, кто я такая и зачем пожаловала, у меня уже были ответы, почти на все вопросы. Улыбаясь своей уже фирменной улыбкой, на трясущихся ногах, я вышла из салона навстречу новому дню и новой жизни, где меня ждал довольный Василий. Я бросилась в его раскрытые объятья и звонко поцеловала своего спасителя в щеку.

– Я в тебе не сомневался, Зеленоглазка – смеясь, сказал довольный Вася.

Светясь как начищенный самовар, и все еще обнимая своего героя, я прижалась к Василию и прошептала:

– Вася, я тебя хочу…

– Ээээ, Лиза, я польщен, конечно, но думал, что ты поняла, что я не за тот лагерь играю – притихшим, смущенным голосом произнес Василий, слегка от меня отодвигаясь.

– Нет, это ты не понял – засмущалась я, а после подняла на него смеющиеся глаза и продолжила – Я хочу тебя, пригласить отпраздновать, мое первое удачное интервью – завизжала довольная я.

Он начал смеяться и наконец, сдался.

– Считай, что уговорила.

В тот вечер, мы гуляли как никогда. С ним было легко и просто. Я рассказала о себе и своей семье, о том, что рано вышла замуж, про свои отношения с мужем, про родителей. Он внимательно слушал и не перебивал, лишь задумчиво разглядывал меня, словно невиданную им прежде зверушку. Но за что я полюбила его, так это за то, что он никогда не осуждал, не лез с советами, не говорил, что я не права, только улыбался мне своими необыкновенно голубыми глазами и спрашивал: «Лиза, а что ты сама думаешь?» или «Лиза, а ты-то сама, что хочешь?». И я словно в зеркало смотрела и не могла ему солгать.

Пьяную, но необыкновенно счастливую, он сдал меня тогда, на руки моему недовольному и явно ревнующему мужу. Сергей, что-то орал, даже пытался угрожать, но Вася только усмехнулся и, глядя прямо в глаза моему мужу, тихо, но очень четко произнес: «Я гей, так, что не парься, она не в моем вкусе». И подмигнув ошарашенному Сергею, он послал мне воздушный поцелуй, а я все еще улыбаясь от уха до уха, поймала его и прижала к сердцу. С тех пор прошло уже четыре года. Василий и по сей день, остается моим лучшим человеком в жизни, а мой муж, конечно же, терпеть его не может. Возможно еще и по тому, что Василий, несмотря на всю свою гомосексуальность, смог разглядеть и разбудить во мне женщину, которой мне очень нравиться быть, а мой муж, несмотря на всю свою мужественность, предпочел, чтобы я все еще выглядела как серая моль и по возможности не отсвечивала.

И вот при всей нашей обоюдной любви и полному взаимопониманию с Василием, он почему-то, саркастически – иронично относился к моему мужу, снисходительно к моим родителям и категорически не терпел моих подруг. Последнее меня особо огорчало, потому что со своими дувчулями я была знакома со школы, они были для меня моей второй семьей, и я их очень любила.

– Васенька, перестань ревновать. Мы с девочками видимся, дай Бог раз в месяц, а с тобой я провожу времени больше, чем с мужем – возвращаюсь я из своих воспоминаний.

– Елизавета Николаевна, весьма польщен – язвит Василий, а глаза, словно голубые льдинки больно бьют в самое сердце.

– Обиделся? Вот знаешь, для полного дерьмового дня, мне осталось только поссориться с тобой – шепчу я, силясь не зареветь в голос.

Мой мучитель еще несколько мгновений сердито рассматривает меня, но против моих слез ему не устоять. Зная это, мне приходиться изредка прибегать к этому низкому трюку, дабы я терпеть не могу ссориться с Васей.

– Смирнова, как не стыдно-то тебе? – уже добрее говорит Василий, и я понимаю, что он, успокаивается.

– Васенька, ты же знаешь, что я тебя люблю больше всех на свете, и страдаю, когда ты сердишься – продолжаю подлизываться я.

– Господи, в театральный бы тебе надо, а ты в журналистику пошла, явно профукала свое счастье – смеется Вася. Слава Богу, буря миновала.

– Спасибо, мой повелитель – шмыгаю носом и с благодарностью смотрю на него.

Лишь однажды мы поссорились с Васей, и это был для меня жесткий урок. Василий Калуга терпеть не мог дураков и лицемеров, и жестко пресекал все попытки этих людей, проявить свою сущность. Я же будучи молодой и совершенно не понимающей всех тонкостей взрослой игры, была втянута в офисные интриги и ненароком выступившая на стороне противника. Вася не простил мне предательства, и когда я разобралась, что к чему, он смотрел на меня, как на пустое место. Мы были в ссоре два месяца, и это было самое худшее время для меня. На нервной почве похудела на пять килограммов, руководство было недовольно моей работой, а я просто не могла собрать себя в кучу. Никаких извинений, попыток оправдаться или загладить мой промах, он не давал. И вот спустя два месяца его молчания, я сидела в нашем кафе, и вяло размешивала соломинкой свой латте, всерьез, подумывая, а не поискать ли себе другую работу.

– Отвратительно выглядишь. Когда ты ела нормально, в последний раз? – надо мной как коршун, стоял сердитый Василий, как всегда по привычке, засунув руки в карманы.

– И тебе здравствуй – все, что смогла, выдавила я из себя.

Вася, все такой же сердитый уселся за столик, прямо напротив меня и взял меню в руки.

– Два мартини с водкой и мясное ассорти, пожалуйста – серьезно произнес Василий подошедшему официанту.

– Ждешь кого-то? – тупо спросила я, начиная озираться по сторонам.

– Будем пить, пока опять друг другу не понравимся – серьезно, хмурясь, произнес Калуга.

Я откинулась на спинку стула и одинокая слеза, покатилась по моей щеке.

– Но ты мне все еще нравишься, Вася – прошептала я – И я сожалею…

– Не надо, Лиза, я сам виноват, должен был предвидеть. Ты еще многого не понимаешь, и люди пользуются этим. Я должен был это понимать и учитывать – еще больше хмурился Вася.

– Я больше так не буду – попыталась пошутить я.

– Будешь, дуринда. Только давай договоримся, сразу все обсуждать и выяснять – предложил он и его взгляд потеплел.

– Спасибо, мой повелитель – прошептала я и покорно склонила голову.

Так у нас и завелось. Как только начинали спорить, он заказывал мартини, а я называла его своим повелителем. На работу мы в тот день так и не попали, сославшись на производственную необходимость. И муж, принимая меня из рук пьяного Василия, как всегда недовольно что-то бубнил, проклиная всех геев и лесбиянок на свете.