Читать книгу Я в твоём сердце - Лёля Любимкина - Страница 2

Цок-цок-цок – разносилось по коридору восемнадцатого этажа, на котором находился нужный мне кабинет. Мое собеседование было назначено на девять часов утра. И я, как могла, старалась явиться вовремя. Маша очень рекомендовала предстать перед начальством при полном параде. Ну вот и пришлось нацепить помимо до ужаса узкой юбки-карандаш, что доходила длиной чуть ниже колена, так еще эти чертовы шпильки. Терпеть не могла ходить на каблуках, хотя умела. И выглядела я очень грациозно и изящно. Сейчас, остановившись напротив зеркального окна, я рассматривала себя в отражении. Каштановые прямые волосы были убраны в высокий хвост. И даже так кончики доходили до лопаток. Легкий дневной макияж. Белая блузка с длинным рукавом. Вроде ничего особенного, но в этой простой одежде я была похожей на роковую красотку. Взглянула на часы на своем запястье: девять ноль-ноль. На ресепшене никого. Может, это проверка? Определенно. Это же одна из самых респектабельных компаний нашей страны с десятками филиалов в разных городах. «Элит Групп» – крупнейшая строительная компания. А я сейчас, похоже, провалю свое собеседование, ведь через пятнадцать секунд будет считаться, что я опоздала. Поднимаю руку, сжимаю ладонь в кулаке и стучу в стеклянную дверь, на которой висит черная табличка с выгравированными на ней золотистыми буквами: Соболев Макар Александрович. Резко выдыхаю, мысленно перекрестилась и дёргаю за ручку дверь, которая поддается без проблем. Из светлого белого холла попадаю в непроглядную тьму. Казалось, что все в этом помещении на пятьдесят квадратных метров черное. Стены, потолок, пол, мебель. Эдакий «черный квадрат Малевича» в три дэ. Делаю шаг внутрь, громко кашлянув. Слышу шорох и мычание. Женское. Поворачиваю голову влево, встречаясь с холодным взглядом мужчины. Он вальяжно раскинулся в кожаном кресле за своим рабочим столом. Почему я уверена, что это его? Потому что хозяин этого кабинета просто должен быть таким же темным, как и его обитель.

– Доброе утро, Макар Александрович! – возможно, при первой встрече так себя не ведут. Но я растерялась. Можно сказать. Вижу, как ползёт уголок его губ вверх, и решаю продолжить. – Ровно девять. Думаю, что вы не приемлете опоздания. Особенно, если это кандидат в ваши личные помощники. Поэтому заранее прошу прощения за вторжение, но я не встретила вашего секретаря.

Он отвел взгляд вниз, куда-то себе под стол, а потом махнул рукой, давая понять, чтобы я проходила. Стесняться я не привыкла, поэтому мой голос звучал чётко и достаточно громко. Пока я приближалась к его столу, мужчина успел меня рассмотреть всю с ног до головы. Стало даже как-то не по себе. При таком тусклом свете от одной только настольной лампы мало чего можно разглядеть. Смущало не то, что мы находились в такой интимной обстановке. Даже на свиданиях такого у меня не было, как при этом приеме на работу. И правда! Красивый мужчина, тёмное помещение, бодрящий мужской парфюм с ароматом морского бриза. Не хватает еще ужина с бутылкой хорошего красного вина. Да уж, мечтать невредно! Тем временем, пока я устраивалась напротив, надеюсь, будущего работодателя, меня не покидала мысль, что что-то не так. И вот этот монотонный чавкающий звук. Смотрю на мужчину. Он расслаблен. Одна рука на столе, вторая на подлокотнике, подпирает острый подбородок. Не понимаю. Еще эта юбка стягивает так, что хочется вытянуться, чтобы стать тоньше, и чтобы она не сдавливала так мой живот и бедра. Я редко её надевала именно по этой причине. Наверно. А может, я поправилась? Мужчина машет двумя пальцами, и я без слов понимаю, что он хочет увидеть моё резюме. Привстаю. Нагибаюсь над столом. Моя одежда натягивается так, что я слышу треск, и что-то мелкое падает на пол, отскакивает пару раз и наступает тишина. Чувствую свободу в груди и понимаю, что оторвалась пуговичка от блузки, открывая чудесный вид на декольте. Толкаю, как ни в чем не бывало папку с резюме в сторону мужчины, делая это резче положенного из-за того, что он нагло пялился на мою грудь. Ещё не хватало, чтобы он подумал, что я специально. Присаживаюсь обратно в кресло и пытаюсь думать о чем угодно сейчас, только не об этом конфузе. Шуршат файлы в папке. Этот чертов чавкающий звук, не укладывающийся в моей голове. Как будто кто-то наяривает палку колбасы после недельной диеты. Перевожу взгляд на мужчину, а он смотрит на меня. Его дыхание сбивается, а глаза закатываются. Сначала подумала, что ему плохо, но потом его рука опускается под стол и он… кончает? С таким чувственным стоном. Вот черт!

– Что за херня? – слова вылетают сами собой. Я не сторонник сквернословия, но мой мозг выдал сейчас именно это. Моя мама бы мной не гордилась. Она бы прочитала бы мне сотню нотаций, а то, гляди, еще и с мылом бы заставила рот помыть. Она может. Верующая до мозга костей. Нет, она не состоит ни в какой секте, просто очень верит в Божественное Слово. Началось это у нее после смерти отца. Мне тогда было тринадцать. Мелкая, беззаботная я бегала с Машкой во дворе, когда полицейский пришел к нам домой и сообщил ужасную новость. Мой отец, майор полиции Храмов Иван Сергеевич, верой и правдой служил в органах, отдавая лучшие годы своей жизни на правое дело. Честный и верующий в справедливость. На том и прогорел. Шальная пуля настигла его на одном из заданий по задержанию лидеров ОПГ. Погиб при исполнении. После этого мама и подалась в религию. Пусть это будет лучше религия, чем алкоголь или наркотики. Тем более без пропитания мы не, остались. И наша трешка в центре еще при нас. Сейчас, правда, мама уже не работает – ушла на заслуженную пенсию. Теперь настал мой черед приносить денюшку на хлеб в дом. Замуж я пока не собираюсь, да и не за кого. Кандидатов на жилплощадь в моем сердце как-то не растет с каждым годом, а только уменьшается. То ли я становлюсь через чур разборчивой, то ли так распоряжается сама судьба, отсеивая от меня неугодных.

Сейчас же смотрю в эти стальные глаза, в который явно читается удовлетворение не только от проделанной работы, по всей видимости, секретарши, но и от моей внезапно вырвавшейся фразы.

– Итак Катерина Ивановна, когда вы готовы приступить к своим обязанностям? – бархатный голос обволакивает своим звучанием, и я нервно подгибаю колени под кресло, вытягиваясь, как струна. Грудь вперед, спина ровная, руки сложены на коленях.

– Сначала хотелось ознакомиться с договором и изучить все нюансы. Если меня все устроит, то могу приступить к своим обязанностям с завтрашнего дня.

– Ольга, принесите договор, подготовленный для кандидатуры в помощники генерального директора, – его приказной тон, не терпящий отлагательств, заставляет напрячься. Это что, он так всегда разговаривает со своими подчиненными? И вообще, кто эта Ольга? Но тут из под стола выплывает «мисс Губы» в ужасно неподобающем для этого места виде. Да о чем я вообще? Она только что вылезла из-под стола своего шефа и занималась отвратными делами, которыми уважающая себя девушка заниматься не будет со своим начальником. Но эта блузка, обтягивающая силиконовые сиськи, смотрится, конечно, очень вызывающе. Мне до её шестерки со своей, хоть и полной четверкой, далеко. А эта юбка. Да это же пояс. Аксессуар, но никак не часть одежды. Она поправляет пепельные волосы, двумя пальцами проводит по уголкам губ, стирая видимо несуществующие следы своего грехопадения. Милая, желудок почисть! И походкой от бедра покинула кабинет. Впечатлила, так впечатлила. Звезда!

Сижу и смотрю в сторону окон, которые сейчас были закрыты жалюзями. Раздается непонятный звук, и жалюзи открывают моему взору окно, из которого видны здания, макушки деревьев и сгущающиеся тучи на небе. Не хватало еще дождя для пущей радости. Я зонтик не взяла. Пока доберусь до метро, промокну и буду похожа на мокрую курицу на каблуках.

Спустя пару минут в кабинет вплывает «Мисс Губы» Ольга, передавая своему начальнику договор для меня и чашку кофе для него. Наблюдаю внимательно за движениями девушки. Она двигается плавно, соблазнительно и выглядит так, будто готова весь мир положить к ногам своего хозяина. Точно. Она похожа на болонку, которая с удовольствием принесет своему папочке тапочки. Моё лицо искажается в гримасе отвращения, что, несомненно, не ускользает от всевидящего Макара Александровича. На его лице нечитаемая маска, поэтому прочитать, о чем он думает, я не в силах. Ольга проходит на выход из кабинета, закрывая за собой дверь и оставляя нас наедине.

– Что бы вы сделали первым делом, будь на моём месте, Катерина? – задает вопрос, при этом не отрываясь, смотрит в мои глаза.

– Уволила бы секретаршу! – зачем-то говорю. – Но я не на вашем месте, – исправляюсь. – К сожалению.

Губы мужчины расплылись в улыбке, демонстрируя ровный ряд белоснежных зубов. Он толкает в мою сторону папку с договором. Ловлю и раскрываю, принимаясь внимательно изучать бумаги. Тем временем мужчина изучал меня. Его взгляд такой пронзительный и тяжелый, вырабатывал во мне настороженность.

Договор, как договор. Пункт «о выполнении всех поручений» немного вводит в ступор, но не вижу в этом чего-то предрассудительного. Хмурю брови и повторно перечитываю свои будущие обязанности.

– Вас что-то смущает?

– Нет, – отвечаю, не отрывая глаз от бумаг.

– Тогда давайте подпишем бумаги? Или вы не уверены, что справитесь? – это что, проверка на «вшивость»?

– Конечно! Не хочу отнимать у вас драгоценное время, – ставлю размашистую подпись, а мужчина наблюдает за мной, словно хищник, который поймал свою добычу. Смотрит так, как будто деться мне теперь некуда. – А то у вас времени даже на личную жизнь не хватает, – сначала говорю, потом думаю. Смотрю с вызовом, стараюсь не показывать свой страх. А он ухмыляется и протягивает руку, в которую я вкладываю договор.

– Вы бы за язычком своим проследили, – говорит на первый взгляд спокойно, но аура превосходства и подавления чувствуется за версту. – Иначе этим займусь я, – последние слова произносит, подойдя ко мне, помогая мне подняться с кресла. Он находится в неприличной близости от меня. А мне повторять дважды не надо. Правда, не факт, что потом я об этом не забуду. Мило улыбаюсь и делаю шаг в сторону, высвобождая свою ладонь из лапы зверя. Делаю еще шаг, и развернувшись, устремляюсь к двери.

– Жду вас, Катерина Ивановна, завтра к девяти часам в своем кабинете. И оденьтесь поприличнее, у нас здесь не публичный дом.

Повернув голову от возмущения, я уставилась на этого мужчину, понимая, что это стёб. Но всё-таки обидненько, однако.

– Всего доброго, Макар Александрович!

– До свидания!