Читать книгу Открытое письмо - Лёва Зайцев - Страница 3

         Мир Вам!

И я свой выбор сделал, чтобы познать Предназначенье,

Когда ж в дыханье Случая услышал волю Провиденья,

Рванул оторванным листом, гонимым свежими ветрами,

За Вашим безымянным окликом в Небесных далях.

Затрепетало в перекличке Слово жгучей болью,

Давно стремившейся сбежать из заточения на волю,

Посланьем взмыть над бездной в день грядущий,

Не повествуя о былом, а размышляя о насущном.

Без жалости к себе, приветствуя агонию утраты,

Боль прирастала неминуемым закатом

И, на два голоса делясь в незримом диалоге,

В рассвет благословила продолжение дороги.

Так зародилось путешествие сквозь Тьму со снами,

Путь, созидающий реальность из мечтаний,

Ориентиром в нём служила Вера свято,

Что Ищущий преодолеет все в себе преграды.

         Вы говорили —

В открытом сердце с каждым мигом шире рана,

Не оборачивайся, слышишь, взгляда мало,

Чтобы увидеть безграничность устремлений,

Почувствовав, что Жизнь сама – одно мгновенье.

Мгновение даровано одно на потакание желанью,

Чтоб, не задумываясь, отдать всего себя призванью,

И исповедоваться Жизнью пред Любовью всякий раз,

Не говоря: «Клянусь, потом!» – но отдавая всё сейчас.

В мгновенье не заложено обратной силы,

Но, к счастью, ничего бесследно не проходит мимо,

Всё прорастает цепко вглубь тебя корнями,

Решаешь ты, каким твоё мгновенье станет.

Мгновение приходится одно на обретенье и утрату,

Ничтожна глухота, нас разделившая когда-то,

Лишь тлен – как снадобье для заживленья ран.

Бессмертию Любви всю Жизнь я по мгновениям отдам!

         Я слушал.

Плотину отчуждения мгновенно снёс водоворот,

Разрушив искушённых взглядов тяжкий гнёт,

Взметнулись на поверхность боязливо Тени,

Свет поспешил в прибежище сомнений.

В сменившейся палитре я представил долю

Благодарить за испытанья преумноженной Любовью,

И для того лишь голову свою склонять покорно,

Чтоб не роптать, что у судьбы характер вздорный.

Почувствовать Любовью Боли каждый звук,

Бессонниц страстно размыкая круг,

Чтоб в непроглядной Тьме нести без страха,

Сияние Надежды как зарок от краха.

И отрицая Время как пространство, тело,

Умножить многократно свою Веру,

Мгновением Любви Суть Сущего измерить

И своё сердце Вам безропотно доверить.

         Случай

Вознёс над суетой созвучье близких Ритмов

В преобразованной мелодии молитвы,

Из множества неповторимый шанс даруя

Волной волну усилить, словно притяженье в поцелуе.

Вливаясь в Музыку небесного дыханья,

Нещадно руша все каноны расстояний,

Я Слово дал зароком обещания открыться

И в Слове без утайки воплотиться.

Мой рок – урок, отныне в Ритме сердца,

В урочный час до часа рокового не отречься,

Всего себя отдать на службу Созиданью,

И, одолев Предел, преодоленьем Жизнь прославить.

И Вы, и я. Казалось мне, что Свыше

С ниспослано всё то, что через Вас я слышу.

И в муках сладостных перерожденья

Я жадно жаждал новых отношений.

         И – Союз,

Источник радостей, и бед, и перемен мировоззренья,

Учил меня смотреть в себя и находить всегда прощенье

Всему, что изменить нельзя, чего нельзя в вчера исправить,

И я спасенье в нём искал, и на него все ставки ставил.

Знак равенства я видел в нём, и абсолютное слиянье,

И страх желаньем оскорбить, и неуверенность в молчанье,

И робость проявить себя, и что хочу в ответ признаться,

И только повод находил, чтобы в отчаянье расстаться.

Дар обретенья, и путёвка в неизвестность без возврата,

И вечный голод, и доброе зерно на почве благодатной.

Я думал, он как результат лишь обретает верное значенье,

Но с Вами обнаружил я в сложении его предназначенье.

Сыграла ставка на смешенье чувств и рук сплетенье,

Где счастье – не иметь, а всюду радость сеять,

И познавать возможности, в такие заглянув глубины,

Чтобы довериться в ответ мне пожелали Вы бы.

Способность мыслить мне явилась искушеньем,

Свободой воли соблазнял простор воображенья,

Менять свой образ, не стесняясь выраженья чувства,

И возраст с внешностью на злобу дня искусно.

Надежды сокровенные от посторонних глаз тая,

Я чествовал в себе первопроходца и творца,

Способного реальность кардинально изменить,

Мне им хотелось непременно в моей жизни быть.

Чтоб из себя в свои глаза без отвращения глядеть,

Влюблённому свою Любовь во плоть одеть —

Решиться стать мерилом для успеха самому.

И в помощь мне разорвала молитва Ваша тишину.

Всё изменилось вдруг, меняя и само звучанье,

И Сила, большая меня, вдруг вырвалась сознаньем,

Что голос мой внутри лишь для того был робок,

Чтоб я услышал Вас и поспешил в дорогу.

Я представлял себя высоким юношей плечистым,

Без комплексов, красивым и речистым,

Я точно знал, в какой момент достигну идеала,

Но в разные края меня с ним Жизнь поразбросала.

Он долго мне служил единственным примером,

И я за ним, как тень, послушно топал следом,

Пока не начал узнавать себя в своих речах несмелых,

И потерял свой рост, и вес, и возраст, увлекаясь делом.

Не он ли тень моя, мои красноречивые сомненья,

Что промахнусь опять с принятьем верного решенья?

Не тем ли он хорош, что я, портрет души своей рисуя,

Ему позволил плотью быть того, к чему иду я?

Я – Слово. Обладать хочу всей гаммой чувств при чтенье,

И мне не нужен больше призрачный посредник,

Своё я отраженье в плоти Слова чётко вижу,

Оно меня расти и плечи расправлять с подвигло.

         Вперёд!

Что зря болтать, за словом слово,

Чтоб из себя достать себя другого,

Тем отличимого от внешнего меня,

Что распечатал духа закрома.

Вперёд! За шагом шаг, забыв про осторожность,

Вычеркивая термин «невозможно» —

Возможное уже достигли до меня,

Сказав свои прекрасные Слова.

А я искал своих, рассеянных по Свету,

И чем точнее находил в себе ответы,

Тем больше доверял своим словам,

И тем яснее в них себя я узнавал.

Мне одного, пожалуй, только не хватало:

Знать светлого себя для полноты картины мало

И доверять вести себя испытанным Словам.

Так что ж! Дерзну себя проверить я Любовью к Вам.

Я был готов лишь из упрямства продвигаться к цели,

Чтоб только не предать мечты забвенью,

И собирался поделиться радостью открытий,

Но радость растворялась в череде событий.

Я собирался с мыслями, как с лучшими друзьями,

Они ж, как подчинённые, моей команды ждали,

Мне совершенно не на что уж было опереться,

Не признаваться ж вслух, что вдребезги разбито сердце.

Я взращивал табу противоречиям такого рода,

Но Вы меня смутили дерзостью и широтой подхода,

Таиться от своих смятений боле не пристало мне,

Не измениться с Вами равнозначно стало изменить себе.

Но кто Вы – Истина иль Вымысел? Иначе не найти ответа,

Как осознав, кто я и в царстве Тьмы и в Царстве Света,

И умножаю ль то, что я нечаянно услышал через Вас,

Расшифровав Послание, что диктовал прозренья час.

У входа в Мир встречают нас и Свет, и Тьма,

Всему есть пара для развитья с самого Начала,

И раскрывая лёгкие на вдох и выдох, в поисках себя

Мы впитываем знаки интонаций диалога.

Земные узы, где мимоходом, где до последних дней,

Вели со мной бесперебойные беседы обо мне,

Когда я с кем-то спорил, с кем-то соглашался,

Кого-то избегал, разочаровывался и влюблялся.

Я в багаже из впечатлений их старался бережно нести,

Чтоб Миру даровать, как всякий щедрый властелин,

И образ дум своих явить созревшие плоды,

Но продолжают бурно дискутировать они.

Они меня без устали переполняют, как живой сосуд,

И меж собой борьбу за чистоту мою ведут,

Им власть дана сильнее самых точных заключений —

Перипетии чувств, вмешательство по плану Провиденья.

         Жизнь – Впечатление,

Долгое послевкусие, застрявшее в безвременье,

Меняющее окрас по требованию настроенья.

Оно не расскажет, как фраза когда-то звучала,

Но передаст, в каких переплётах она побывала.

Чуткий разбор сюжета, не ведающий финала,

Множит мои эмоции, чужие стирая упрямо,

Выносит за горизонты былого знакомые лица,

А изменённый ракурс, строит мне с зеркалом блицы.

Спор сталкивает лбами две разных точки зренья,

И отметает сразу возможность снисхожденья,

И рвёт с сюжетом связи, зовёт по восходящей,

И объявляет призом влиянье в настоящем.

Пытаюсь я читать по отголоскам в сердце,

Права ли маята, или, быть может, нежность,

Где настоящий я, и кажется, что день вчерашний

Меня не оставлял, чтоб я себе не льстил напрасно.

Жизнь – Прощение,

Последний инструмент, чтоб избежать паденья,

Когда давно на ладан дышит опора из терпенья,

Когда я с каждым словом свой самый злейший враг;

Закрыть глаза и слушать, как отзовётся шаг.

Над слабостью подняться, в своих ошибках каясь,

Постичь дар искупленья, с судьбой своей смиряясь,

Простить себе неловкость, приняв всего, как есть,

Чтобы в себя смелее на глубину залезть.

Не обольщаться силой, всегда сильней найдутся,

Не позволять себе, как шарик, от нажима сдуться,

За прошлые обиды, как якорь, не держаться,

Для впечатлений новых открытым оставаться.

Тот самый шанс исправить звучанье своей боли

И от своих ранений уж не зависеть боле.

Пусть их не залечить, но только с ними в сердце

Есть право ощутить, как жаждет Мир согреться.

Как ставки велики на выигрыш счастливого сюжета,

Что ставим жизнь свою мы на кон в розыгрыше этом,

А Жизнь поставила на нас задолго до рожденья

Все навыки свои и волю Провиденья.

Не сказано нигде, чем кончиться должна затея,

Как будто в самом деле Мир создан был без цели,

И всё, что есть вокруг, лишь видимость, и только.

От этого ль наедине с собой так нестерпимо горько?

Мне страшно умереть, не разгадавши смысла,

И я смотрю в себя, и лишь когда Любовь там вижу,

Свой усмиряю страх, и смерть мне не преграда,

Чтоб Жизнь через меня являла Миру радость.

Какой отпущен век – не велико значенье,

Исполненный урок – бессмертия приобретенье,

Когда в момент любой одна закономерность:

Приумножать в себе Любви по Жизни верность.

Детство —

Зарок гармонии и единенья с Сущим в сосании пустышки,

Раздолье любопытству, неловкость шалунишки,

И боль открытий, что с лихвой за всё придётся отвечать,

И первый жуткий ужас, что мне – и мне! – придётся умирать.

Тихонько тает тяга к всепрощенью и согласью,

Не доверять и сомневаться мне кажется уж безопасней,

И кое-что на всякий случай позабыть, как неприятный сон,

Всего-то первый прыщ, а, как вулкан, то время извергает он.

Да, далеко те радости, что ободряли с лёгкостью чудес,

Лишь старшие по-прежнему преграда, тёмный лес,

Но за права свои теперь и я умею твёрдо постоять,

Мне так казалось в 18, мне так казалось в 25.

Дорос до статуса преграды воспоминаниям своим,

То очаги, то вспышки, а бегал ль я по лужам радостно босым?

И хочется дивиться на рассвет, и верить в человеческую суть,

Что где-то там внутри все искренни и доблестны чуть-чуть.

Отрочество.

Запретный плод, заманчив, эталонно сладок,

Самостоятельно решать приятно то, насколько он мне важен,

Под зов своих желаний совершать кричащие поступки,

Любить Недосягаемость. И маяться в ночи от грусти и тоски.

Период, что застал врасплох, как вероломное вторженье,

Неочевидный, настигнувший потоком перевоплощенья,

Ещё вчера, ребенком, я сам себе значительней казался,

И потому отрёкся, дверью хлопнув, и не попрощался.

Долой! не стоит оборачиваться, представлять иль помнить.

Растерзан, не убит, не высказан, закрыт, не понят —

Пора перелистнуть и, выдохнув, скорей проститься,

Сменились декорации, и сам я следом изменился.

И позабыть бы рад, но, чувствую, что снова спорю

О том, что каждый выдох мне дорогого стоит.

Пора переболеть, нет возвращаться никакого толку,

Уже за 35, историю раздора, как книгу, положить на полку.

Юность —

Напиток одержимости и страсти с запахом свободы,

Испить скорей, пусть по крови бегут шальные воды,

Предчувствие, что всякая мечта с лихвой осуществится!

Где б время взять, чтобы с собою примириться?!

Сюда, сюда, где можно взрослым гордо называться,

Завистливо хотелось сразу мне пробраться,

Чтоб беспрепятственно в открытую любить, кого хочу,

Пускай пока, как в детстве, всё костюм не по плечу.

Уйти в отрыв от гнёта перепада настроенья,

Жить в удовольствие, не озираясь на родителей давленье,

И чётко доказать, что я сопротивлялся неспроста,

С надеждой я – Подросток на себя любуюсь из вчера.

Ну что же, Юность, делать мне теперь с тобою?

Как полюбить, представить неизбежною тропою,

Как не учить, как не просить прозреть чуть раньше?

Как ты прекрасна тем, что стать не можешь старше!

Зрелость.

Я в будущем, мне двигаться ещё необозримо дальше,

И день сегодняшний прожить попробовать без фальши

И, не стесняясь встречи в зеркале, ни разу не моргнуть,

Увидев за спиною без прикрас извилистый свой путь.

Я в детстве не смотрел за горизонт, такой далёкий,

Там вырастал из-под земли стеной предел без срока,

Ведь здесь, мне виделось, всё есть, исполнены желанья,

И остаётся только созерцать, и жить в своих воспоминаньях.

Без надобности было мне сюда смотреть подростком,

Мне б без опеки подышать, хотя б немножко,

Уж приступить задумки потихонечку осуществлять,

А там само пойдёт, лишь только б не вернулось вспять.

А в юности я, очевидно, верил в бесконечность,

И позволял себе тем лёгкую беспечность,

Идти, вперёд не глядя, цель нести в кармане,

Своя великолепна ноша тем, что не тянет.

Предела нет!

Но есть влекущие расти вслед за собой опасные просторы,

Я – Отклик, я в прикосновении животрепещущее Слово.

Здесь предложения звучат в полифоническом хору,

Я – Выбор, я не каждому откликнуться хочу.

Я вижу, в средствах нет существенных ограничений,

Созвездия вокруг из точек, задающих угол зренья,

Иду, не спрашивая ног, устали ли, куда глаза глядят,

Молясь, чтобы не притупился мой к деталям взгляд.

Я вижу, что предела нет не только росту совершенства,

Здесь, за пределами мечты, доподлинно известно;

Предела так же нет соблазна мастерству,

Единоначальна бездна, что наверху, что и внизу.

Предела нет – такая повсеместно обречённость,

Что не сулит ни отвержение, ни помощь,

Но, почувствовав потребность сорваться или взмыть,

Иметь возможность испытать себя желаньем Жить.

Меж тем и этим, тщательно всё взвесив,

В себе пытаюсь обрести я тягу к равновесью,

Не поддаваясь тяге к посторонним силам,

Принять от них лишь то, что моему послужит Миру.

Я ошибиться не боюсь, боюсь не замечать ошибок,

И потому всем предложеньям говорю спасибо.

И радость, и беду встречаю, словно дорогую гостью,

Я одного хочу: на испытанье стать мудрей и тоньше.

Пусть учит жить, превозмогая страх, по чести,

И если вдруг за что-нибудь появится желанье мести,

То отомстить, став на голову обстоятельств выше,

Чтоб в голосе Любви отчаянья глас не слышать.

Не знаю точно я, кто, как, зачем на Слово отзовется,

Но прозвучать уж невтерпёж, уже неймётся,

Не важно, что там встретит впереди, за горизонтом,

Пусть обогреть и ослепить способно солнце.

Смерти нет!

За честь мне крест нести, пока зов сердца слышу,

И с каждым шагом избавляться от сомнений лишних,

А чтоб не повторяться, я запомню, как красивы страхи,

Чтобы узнать в любом обличье их, в любой рубахе.

Я памятью своей с престола Смерть тогда низвергну,

И отпуская боль посланьем в неизведанную бездну,

Я крылья отращу в полёте с ней своим желаньям,

Я – Слово, я хочу безмерного и острого звучанья.

Я усиления хочу, хочу на разных языках продлиться,

И безразлично мне, подняться иль разбиться,

Чтоб в новом облике заветные черты преобладали,

Чтобы средь алчущих Любви меня, как своего, встречали.

Я стану Чувству жизнеописанием, одним из многих,

И всякий Странник будет узнавать меня в своей дороге,

В желании сбежать из удушающего плена,

Что держит взаперти, нам обещая исцеленья через тело.

Любимая!

Вам ни к чему моя война, но я и в мирной жизни воин,

И с Вашим именем живым, надеюсь, выйти я из боя,

Я Вас в атаку не зову, не предлагаю окунуться в пекло,

Но мне необходимо слышать Вас, чтоб сердце не померкло.

Срываю кожу до костей, и в каждом жесте обнаженья

Я прикасаюсь сердцем к Вам, осознавая преступленье

За тот предел, где нет диктата общеприменимых правил,

Где есть всего одна вина: Вас недолюбленной оставить.

Я Вас зову в свой скромный сад немного прогуляться,

Тут в каждом дереве борьба, которой можно наслаждаться,

Тут день и ночь переплелись в таинственном круговороте,

Тут Вашу поступь ветерок уже среди ветвей разносит.

И кабы не моя война, здесь выросла б одна пустыня,

И в бесконечных миражах уже б давно и сам я сгинул.

За этот сад веду я бой, и с ним самим частенько,

И здесь оружие моё – лопата, грабли, лейка.

Мне удивителен Ваш взгляд, и я себе не представляю,

Насколько мы уже близки и что ещё нас разделяет,

Не представляю жизнь иной и собираю по крупицам

Себя в калейдоскопе дней, а шелуху отбрасываю ситом.

Я выдохнул свои мечты, они рассыпались по Свету,

И вот и сам я плоть от них, а их наличие примета,

Что завтра будет новый день, задуманный сегодня,

И он уже, как чуткий сон, во мне тихонько бродит.

Он плод фантазии моей, созревший раньше срока,

В желаниях себя узнав, переродился роком,

Он гуще, чем представил я, ведь здесь, в его палитре,

Есть то, что пожелали Вы, оно по контуру пролито.

Я стал учиться быть вдвоём и, тишиной объятый,

Предчувствовать наш диалог, импровизацией богатый,

Как будто всё уже сбылось, и ищет продолженья,

И слово «Я» теперь живёт во мне перерожденьем.

Мы —

Точный облик построенья Мирозданья,

Взаимосвязь насущного в процессе созиданья,

Борьба за выбор поворота на пути,

Желание партнёра обрести.

Стихия, что сама с собою спорит вечно,

Союзы строит из противоречий,

Несовместимое сближает и роднит,

Мой первый шок – при слове «Мы».

И сбился я, из жара в холод сколько раз бросало,

То Ваша радость, то печаль была ударом,

Без лишних размышлений я бы многое отдал

За то, чтобы противоречья наши не нашли финал.

Меня влечёт к Вам страсть преодоленья,

И чем с собой о Вас я откровенней,

Тем больше узнаю себя другого в слове «Мы»,

Меняющего здешний облик мой, и прошлого черты.

Хочу

Желанным быть – не потому, что я хорош собой,

Не потому, что не кривлю душой,

Что ум пытливый мой неугомонно мыслит,

А потому, что так Желанья обретают Смыслы.

Так тела линии в изгибах совершенны притяженьем,

И даже взглядам никакого нет прощенья,

Как только, в такт прикосновению вдыхая,

Отдаться с выдохом Желанью.

Так говорить возможно ни о чем и обо всём молчать

И в трепете желания сигнал передавать,

Что обнажает душу откровеньем,

Что путь укажет созиданью к мостику доверья.

Так в глубину ныряя поначалу очень робко,

Захочется уйти туда всерьёз надолго,

Чтоб на поверхность вынырнула, не стесняясь,

Та часть меня, которую иначе не познаешь.

Мир в себе —

То ощущение, которое ни с чем не перепутать,

И за окном всё та же ночь, но предвкушаешь утро,

Рассвет прокрался внутрь меня, и очевидность отрицает,

Он есть уже, как оболочка дня, и темноту теперь пугает.

Мне есть что Вам преподнести как дар, которого не ждёте,

И может, именно о нём Вы к Небесам молитвою плывёте,

Быть может, дело не в словах, и даже, в общем, не в ответе,

А в том, что рифму над Землей разносит странник ветер.

То, что доносится ко мне, влечёт разверзнуться неодолимо,

Я чувствую, что применения хочу неукротимой Силы,

Хочу, чтоб правила она, чтоб вектор направленья задавала,

Чтоб новое открыв во мне, к Вам с предложеньем возвращалась.

Хочу с собой Вас пригласить, не представляя для согласья часа,

А приглашенье поднести, как зонтик от ненастья,

Не мне погоду назначать, не мне менять местами время в сутках,

Но мне желанным быть желать, и не считать, что тронулся рассудком.

         Прошу

Вас выслушать меня, насколько Вы свободны,

Быть может, так получится у Вас расстаться с старой болью,

Я снисхождения не жду и не прошу уступки,

Но предлагаю сквозь меня взглянуть и на свои поступки.

Прошу Попутчиком считать, покуда хватит меры,

Прошу не соглашаться, возражать и упираться смело,

Каким бы ни был диалог, прошу не торопиться,

Ведь сгоряча уйти легко, но трудно возвратиться.

Прошу не пожалеть меня в тяжёлую годину,

Да, как удар исподтишка, лишает жалость силы,

Прошу позволить верить мне, когда Вам верить сложно,

И на руках себя нести, когда идти Вам невозможно.

Вы вдохновляете меня на каждое движенье к Свету,

Пожалуйста, прошу Вас никогда не забывать об этом.

Прошу, не говорите сразу «нет», и может так случиться,

Что Вам когда-нибудь захочется со мною измениться.

Всё здесь, в крови бежит туда – сюда по жилам,

И пусть активнее болит, пока воспоминанья живы,

Болит Вчера в любом фривольном пересказе,

Сегодня осудить не смея, в шутливой даже фразе.

Избавиться – что проще – с плеч долой, и вон из сердца,

И шествовать, ликуя, под перезвоны скерцо,

Но избавленье не приносит радость, лишь опустошенье,

Лишая напрочь содержания прошедшие явленья.

Здесь снова повторяя вчерашние улыбки наудачу,

Равно запутаться, как второгоднику, в изученной задаче,

Они прекрасны там, в нетронутом анализом оригинале,

Когда о будущем своём по счастью ничего не знали.

Увы, не делают мудрей преподнесённые уроки,

И продолжает Жизнь учить, и спрашивает строже,

Однако помогая от бремени по сроку разрешиться,

Когда мы позволяем чувствам активней проявиться.

Мне нравится

Тревоги горький вкус от ощущенья пораженья,

Когда ещё возможно изменить уже созревшее решенье,

Когда возможно проиграть сюжет, не открывая рта,

И отступить, и отпустить тревогу в мирные поля.

Там нет хозяина у правды, у лжи нет адресата,

И горы веских доказательств миражами станут,

Там просто растоптать, но проще выходить, пожалуй,

Там между «нет» и «да» есть промежуток самый малый.

Там жребий вытянуть, не значит поступить по назначенью,

Но к сведенью принять инструкцию по примененью,

Идти, не думая, где, руки потирая, ждет курьёз,

Чтоб посмеяться над собою, не стесняясь едких слёз.

Мне нравиться Любить, как будто в этом ценная награда.

Наверное, давно мне догадаться было надо,

Любовь сама, как триединство, цельна,

Одновременностью потерь и обретений совершенна.

Во мне и радость, и печаль соседствуют прилежно,

Способность растоптать, безудержная нежность,

И перепись моих жильцов в тома б сложилась,

Ка-б в псевдонимах этих Боль одна не притаилась.

Одно лицо на карнавале жизни в многих масках,

Скрывалось долго, чтоб устав в эмоциях метаться,

Я перед ней предстал, как есть, опустошённый,

И понял: даже так Любовь осталась непокорной.

Давая крепнуть в сложных отношеньях с Болью,

Любовь позволила мне выбирать свободно

Взгляд на себя и Мир вчера, сегодня, завтра

И улыбнуться там, где плакал я напрасно.

Я потерял ориентир, и приобрёл сигнальную систему,

И если нужно будет рушить отчужденья стену,

Определю по Боли я, крепка она или сдаётся,

И эта Боль стократною Любовью отзовётся.

Болит душа моя —

Всё говорит от имени Её, Её не представляя,

И чем сильнее боль Её, тем больше понимаю,

Тем больше я осознаю, тем легче груз страданья,

Тем чаще признаюсь себе, что в сердце глубже знанья.

Своей душе вести меня безропотно я доверяю,

И чувствую, как разум мой пред нею отступает,

Как будто волен пропустить через себя дыханье Бога

И не препятствовать уже строительству дороги.

Как суть явленья Божества Любовь приняв в себе,

Я обратиться не боюсь спиной к кромешной Тьме,

Любовь в сердцах у многих с сотворенья Мира побывала,

Она всему венец, Она всему начало.

Любви известно то, что осознать пока смущаюсь я,

И мне не скрыться от познанья тайны бытия,

Я болью чувствую, Любовь меня переполняет,

Чтоб развенчать легенду возвращенья в Рай.

Ящик Пандоры

Открыт источником для мудрых испытаний,

Когда вкусили Прародители от дерева Познаний

Путь безутешного знакомства с тленностью своей

В бессмертном поиске спасительных идей.

Я по стопам иду, о днях благословенных размышляю,

Где было можно пребывать в Любви, цены Её не зная,

И потому Она многозначительна и дорога теперь,

Что выстрадана в череде ошибок и потерь.

В том правды нет и нет проклятья, нет вины,

Во искупление которой, мы растим свои сады.

Нас стимулирует желанье стать подобными Творцу,

И мы приглядываемся и в себе к Его лицу.

Иначе не раскрыть перед Любовью путь в себе,

И не найти себя, как ни ищи в добре и зле,

Не соблазнясь подтекстами открытий разных,

Пусть неожиданных и не всегда приятных сразу.

         Влеченье

К Женщине во мне сродни желанью в Мире Совершенства,

В нем нет приюта, кроме любящего взгляда, иного нет блаженства,

И Совершенства нет, пока взгляд не наполнится Любовью,

Она ж, явившись, способность видеть мне откроет.

Вся любознательность во мне – желанье перемен как Чуда,

Признаться в этом вслух теперь мне любо,

Когда я понял, что не Идеал мне измениться помогает,

А шквал разнообразных чувств, что отношения сопровождает.

Желанье – как вершину покорить, как проигравший, покориться,

В кровавый впутаться мятеж и, как обет принявший, усмириться,

И раскалённой лавой выжечь путь, застыть металлом

закалённым,

Поступком каждым в каждом дне в Вас быть Влюблённым.

Мне ранит сердце Ваша Боль сильнее собственной стократно,

Но никогда не попрошу я Вас забрать её обратно,

Она останется со мной, чтоб больше я не сомневался,

Что искушенью прахом быть я не один сопротивлялся.