Читать книгу Чрезвычайные истории 2 - Люба Мельникова - Страница 2

Настоявшуюся густую темноту ночи разрезал выстрел. Через мгновение Патрик почувствовал, как что-то теплое и вязкое медленно стало стекать с груди. Он упал на колени, пальцами зарылся в песок, который еще не успел остыть после дневного пекла. «Все закончилось слишком быстро и неожиданно», – промелькнуло у него в голове. – «Это неправильно». Он огляделся, на пляже никого не было. Луна смотрела только на него. Футболка Патрику стала казаться кольчугой, тяжелевшей с каждой впитанной каплей. Второй выстрел промелькнул уже при ускользающим сознании.

Проснулся он в поту. Патрик сел на кровати и минуту приходил в себя, осознавая, где находится. От очередного выстрела он вздрогнул, с дикой злостью посмотрел в окно. «Невозможно! Не могли пускать салюты где-нибудь в другом месте», – подумал он, вновь ложась на подушку. – «Завтра опять весь день на таблетках придется провести».

Минут пять Патрик пролежал, пытаясь вспомнить способы быстрее заснуть, помимо подсчета животных. Его с детства веселило это занятие, потому что он всегда в красках представлял, как овечки перешагивают своими коротенькими лапками через барьеры. И после этого лишался сна окончательно.

Патрик улыбнулся воспоминаниям. Мама тогда всегда притворялась строгой и говорила: «Сын, если твои овечки не перестанут заниматься физкультурой, завтра тебе придется повторить этот опыт». Маленький Патрик сразу притворялся спящим. Мама уходила, а он еще полночи валялся, придумывая что он попросит приготовить ему завтра на завтрак.

Звуки салюта и праздника не прекращались. Патрик, полный решительности высказать все, что думает по поводу незаконного шума в будний день, встал. С детства его мучала бессонница, но тогда все врачи списывали это на переходный возраст, на случившееся в семье несчастье: мальчику довелось увидеть, как умер его любимый дедушка. При чем, сам Патрик этого так и не вспомнил, хотя пытался, и пытается до сих пор. Мозг закрыл к этим сведениям доступ, словно оберегая хрупкую детскую душу от еще больших ран. А со временем этот доступ и вовсе потерялся в непроглядной темноте сознания.

Патрик оделся и вышел на улицу. Луна во всей своей полноте и красоте красовалась высоко на черном полотне неба, а вокруг выстроились ее сопровождающие бусинки-звездочки. Летняя ночь была успокаивающе-прохладной, словно она извинялась за безумство напрягающей жары и духоты дня. Он прислушался, не было ни звука. Патрик вышел на улицу, куда выходили двери единственного поблизости заведения: только два фонаря освещали безлюдное место. Вдруг за домом грянули новые мощные выстрелы, вынуждая луну потускнеть от яркого света. Патрик бросился по улице на противоположную сторону дома: все окна на первом этаже были темными, скрывая за собой лишь бездомных кошек и мышей.

– Послушай, друг, ты слышал выстрелы? Видел зарево, как от салюта? – спросил он молодого человека, который вышел из-за угла дома и явно куда-то спешил.

Тот смерил Патрика с ног до головы, словно определяя стоит ли вообще с ним заговаривать, и почти на бегу бросил в ответ: «Пить надо меньше, развелись тут лунатики».

Патрик медленно пошел к подъезду, его знобило. Он никогда не ходил во сне, он просто не мог никогда так крепко заснуть. «Точно схожу с ума от недосыпа», – вздохнул мужчина. – «Надо за новыми таблетками идти. Опять таблетки, блин».

Уже открыв дверь подъезда, он почувствовал, как чья-то ладонь легла ему на плечо. Это была тяжелая ладонь, которая познала цену честной и свободной жизни. И Патрик узнал ее. От неожиданности мужчину бросило в жар, он замер, боясь пошевелиться. Затем, все же пересилив себя, обернулся.

– Дед? – выпалил он.

– Внучек, – лицо старика было скрыто темнотой, но голос Патрик узнал сразу: с хрипотцой после полувека курения, дед всегда выделялся помимо этого оригинальным говором. Бабушка говорила, что корни его уходят куда-то в Европу. – Спасибо, что услышал. Я устал слоняться тут, да и бабка там заждалась. Вспомни как я умер и все закончится.

– Я пытаюсь, дед. Но все бесполезно, пустая трата денег и времени, ни один врач не может помочь. Я уже объездил всю страну.

– Море и песок. Выстрелы. Ты вспомни только, а там уж тело техники, – по голосу Патрик почувствовал, как дед улыбнулся.

– Песок? – переспросил Патрик испуганно. – Это я видел сегодня ночью, проснулся от ужаса. Меня там вроде убили. Было больно в груди.

– Больно в груди, – повторил эхом силуэт голосом деда. – Да, то, что надо, дорогой! Благодарю. Уже скоро я увижу твою бабку, передать привет? Ну ты уж не передавай только матери ничего, а то еще, чего доброго, посчитают тебя сдвинутым. Ну, бывай, дорогой.

Патрик на пару секунд зажмурил глаза, пытаясь прочувствовать случившееся изнутри, понять, на самом ли деле сходит с ума, либо просто спит. Открыв глаза, во дворе никого уже не было, лишь четко лежащую линию от полной луны рассек торопящийся куда-то кот.

Дома, забравшись вновь в кровать, он глянул на часы: спать ему оставалось полтора часа. «Если не завтракать, то и два часа можно позволить себе», – подумал он, подминая под голову подушку.

Настоявшуюся густую темноту ночи разрезал выстрел. Через мгновение Патрик почувствовал, как что-то теплое и вязкое медленно стало стекать с груди. Он упал на колени, пальцами зарывшись в песок, который еще не успел остыть после дневного пекла. «Все закончилось слишком быстро и неожиданно», – промелькнуло у него в голове. – «Это неправильно». Он огляделся, на пляже никого не было. Луна смотрела только на него. Футболка Патрику стала казаться кольчугой, тяжелевшей с каждой впитанной каплей. Второй выстрел промелькнул уже при ускользающей сознании.

Патрик проснулся и привстал на кровати. Выстрелы за окном продолжались, но проснулся он от того, что уронил чашку с теплым молоком на деда, с которым они вместе читали книгу. За окном в небо взлетали тысячи звезд, устраивая огненный фонтан, но Патрику было не до этого. Он испугался, что сейчас дед проснется и начнет ругаться, ведь ему придется опять идти переодеваться. А он по вине внука уже делал это два раза за день. Мальчик осторожно спустился с кровати, высвободившись из объятий деда, прошел в ванную и вернулся с полотенцем. Начав промокать футболку, он засмотрелся на лицо старика, оно было бледнее обычного. Патрик отдернул руку с полотенцем от груди деда и замер, наблюдая за движением. Тот не двигался, словно крепко заснул, пропав в самом лучшем сне.

***

Патрик проспал около суток. Осознав это, он лишь улыбнулся деду, который смотрел на него с фото, стоявшее на столике в спальне. Собравшись с мыслями, он позвонил маме.

– Мам, я вспомнил как деда не стало! И еще я выспался.

– Сынок, это правда? Как? – услышал он голос уставшей, но получившей новый заряд для того, чтобы еще немного пожить, мамы. – Прошу, расскажи.

Выслушав сына, женщина лишь вымолвила: «Так, под выстрелами, погиб его лучший друг. Он прикрыл нашего деда».