Читать книгу Вся Отечественная война 1812 года. Полное изложение - Любомир Бескровный - Страница 11

На разработке русских планов ведения войны сказывались колебания в политике, имевшие место незадолго до Отечественной войны. Период дипломатической подготовки войны довольно четко делится на два этапа: первый – с конца 1809 до начала 1811 г., второй – с середины 1811 до начала 1812 г.

Уже после эрфуртского свидания 1808 г. политическая обстановка определялась русскими военными руководителями как неблагоприятная. Возникла необходимость в разработке оборонительного плана ведения войны. Такой план содержался в докладной записке Барклая-де-Толли, озаглавленной «О защите западных пределов России»[113] и представленной Александру I 2(14) марта 1810 г. В этом плане развивалась идея подготовки западных границ в оборонительное состояние. Оборонительная линия должна была пройти по Западной Двине и Днестру, где необходимо было соорудить ряд укреплений и расположить продовольственные запасы. Имелось в виду, что «Москва будет служить главным хранилищем, из которого истекают действительные к войне способы и силы»[114]. Предполагались два этапа борьбы с противником. Первый этап – борьба на границе, «пока совершенно истощатся все пособия, какие только можно будет взимать от земли». Только после этого, «отступая в настоящую оборонительную линию, оставив неприятелю, удалившемуся от своих магазинов, все места опустошенные, без хлеба, скота и средств к доставлению перевозкою жизненных припасов», можно будет начать второй этап борьбы.

На этом втором этапе предусматривались и наступательные действия. «Хотя война сия, по цели своей и свойству, представляется в виде оборонительной, но не должно ограничивать ее единственным предметом обороны. Счастливый успех в сопротивлении тогда токмо быть может, когда предназначены и приуготовлены будут все средства действовать и наступительно на места, самые важные для неприятеля, пользуясь обстоятельствами и временем»[115]. Для этого необходимы искусное расположение войск («чтобы силы свои иметь всегда совокупленными») и хорошо приготовленная база, на которую будет опираться армия.

В плане Барклая-де-Толли предусматривались три варианта действий русских войск в зависимости от направления движения противника. В случае наступления армии Наполеона на Украину левый фланг русских войск отходит к Житомиру, где должен быть сооружен укрепленный лагерь, а войска правого фланга начинают наступление через Пруссию и наносят удар противнику во фланг. При наступлении Наполеона в сторону Петербурга войска правого фланга отходят к укрепленному лагерю, сооруженному в районе Фридрихштадт – Якобштадт, а войска левого фланга наносят фланговый удар, наступая на Варшаву. При наступлении французов на Москву русские войска отходят к Днепру и одновременно наносят удар с флангов.

Для борьбы с противником предполагалось создать три армии. Первая армия (в составе четырех дивизий) должна была занять границу от Полангена до Ковно, вторая (семь дивизий) сосредоточиться на Волыни и Подолии, а третья, резервная армия, состоящая из четырех дивизий, должна развернуться между Вильной и Минском и быть готовой подкрепить ту армию, которая подвергнется нападению. Такое расположение сил и средств предусматривало возможность совершения маневра на обширной территории, ограниченной Двиной, Днепром и Полесьем[116].

Эти соображения Барклая-де-Толли получили одобрение[117].

Докладывая о мерах, принятых военным министерством по реализации утвержденных предложений, Барклай-де-Толли еще раз подчеркнул, что его оборонительная система предусматривает не только оборону, но и наступление. В связи с этим было приступлено к приведению в боевое состояние крепостей, расположенных на Западной Двине, Березине и Днепре, и заполнению баз «для главных запасов военных потребностей». Военное министерство провело ряд рекогносцировок силами офицеров квартирмейстерской части[118]. Полученные материалы были сведены воедино, и на основании этих данных в середине сентября 1810 г. Вольцоген представил свои соображения Барклаю-де-Толли[119]. Он предлагал в случае наступления противника отойти с боем в глубь страны и опереться на линию крепостей, созданных по Западной Двине и Днепру. «Сопротивление, которое окажут крепости, подаст возможность выиграть время для совершения сильной диверсии в тылу неприятеля… Способ наших действий должен состоять в том, чтобы, отступая с тою из армий, против коей направятся главные силы противника, из одной крепкой позиции в другую, удерживая и ослабляя его постепенно, направить в то же время ему в тыл другую нашу армию, действовать партизанскими отрядами…»[120]

Предположения Вольцогена, таким образом, подкрепляли соображения Барклая-де-Толли, что и послужило основанием для окончательного утверждения последних.

Происшедший в конце 1811 г. поворот в политике повлиял на разработку стратегических планов. Русское правительство приняло предложение Пруссии заключить с ней союз. Подписанная в октябре 1811 г. конвенция предусматривала совместные действия обеих держав против Наполеона[121]. В это время в Петербурге возникла идея превентивной войны. Сторонники наступательной войны исходили из того, что необходимо предотвратить использование Наполеоном сил и средств Центральной Европы и начать борьбу с ним при помощи Пруссии, Польши и Швеции. План предусматривал развертывание русских войск непосредственно у границ и энергичное наступление к Одеру, который должен был стать демаркационной линией.

Однако этот план не был утвержден. Он лишь свидетельствовал о том, как писал позднее Барклай-де-Толли, что «Россия уже в 1811 г. была в совершенной готовности противостоять алчным намерениям Наполеона. Армия была уже в совершенной готовности к выступлению для предупреждения Наполеона, врага нашего»[122]. Более того, войска получили приказ передвинуться ближе к западным границам, а командующие даже имели на руках предписания переходить границу, как только получат сведения об объявлении войны. В то же время размещение баз продолжало осуществляться в соответствии с оборонительным планом 1810 г.

План превентивной войны отпал после того, как выяснилось, что ни Австрия, ни Пруссия, ни тем более Польша не примут участия в войне против Франции на стороне России и что в ближайшее время не удастся заключить мир с Турцией. Изменение политической обстановки заставило окончательно перейти к дальнейшей разработке оборонительного плана. «С общего совета», писал Барклай-де-Толли, решено было начать войну оборонительно[123]. Однако при разработке конкретного замысла встретилось так много трудностей, что до самого начала военных действий не удалось составить операционный план.

Во-первых, до марта 1812 г. все еще было неясно, как поведут себя Австрия и Пруссия, а от этого зависело расположение войск по западной границе и на Балканском театре. Тревожные сообщения Кутузова, а затем П. В. Чичагова о концентрации австрийских войск заставляли держать крупные силы на Дунае и выделять войска для прикрытия Киевского направления[124]. Наконец, до подписания договора с Турцией приходилось держать крупные резервы на Днестре.

Во-вторых, трудно было решить вопрос о выборе операционного направления. Из трех возможных направлений – Петербургского, Московского и Киевского – наиболее важным считалось первое. Вот почему особое внимание было обращено на укрепление Риги и других крепостей на Двине. Довольно большое значение придавалось Киевскому направлению, в связи с чем были приняты меры по реконструкции Киевской крепости, укреплялись Бобруйск и Мозырь. Московское направление считалось менее важным, и поэтому делалось весьма немного для укрепления Смоленска и Борисова. Только 8 апреля 1812 г. было предписано срочно приступить к укреплению Борисова, чтобы защитить эту коммуникацию и прикрыть формируемый там магазин[125].

При разработке оборонительного плана предусматривалось, что отступление не должно проводиться далее Западной Двины и Днепра. В объяснительной записке, составленной Барклаем-де-Толли в конце 1812 г., указывается, что было намечено «открыть отступное действие к древним границам нашим[126], завлечь неприятеля в недра отечества нашего и заставить его ценою крови приобретать каждый шаг, каждое средство к подкреплению и даже к существованию своему и, наконец, истощив его силы, с меньшим, сколько можно, пролитием крови, нанести ему удар решительный»[127].

Таким образом, Барклай-де-Толли имел все основания считать, что он действует по утвержденному плану, в соответствии с которым проводилось расположение войск и осуществлялась организация тыла.

Одновременно с июня 1811 г. в Главной квартире Александра I шла разработка так называемого плана Фуля. Собственно говоря, это был не план, а предложения, касающиеся способов ведения военных действий на первом этапе войны. В противовес мысли Барклая-де-Толли, что наступление должно начаться на втором этапе, после того как противник истощит свои силы, Фуль предлагал перейти к наступлению уже на первом этапе войны. Для осуществления этого должны были быть созданы две армии: Двинская в количестве 120 тыс. человек и Днестровская – 80 тыс. человек. Предполагалось, что Наполеон нанесет удар через Ковно на Вильну, а затем будет действовать либо на Петербург (через Друю или Полоцк), либо на Москву (через Витебск). Наиболее вероятным считалось первое направление.

При вторжении противника обе русские армии должны маневрировать. Более слабая Днестровская армия отойдет в глубь театра; более сильная Двинская армия займет укрепленную фланговую позицию в Дриссе, а затем нанесет решающий удар во фланг и тыл противнику, наступая через Мемель на Тильзит и далее на Инстербург[128]. Ключ к победе Фуль видел во фланговой позиции.

Александр I не усматривал в предложениях Фуля противоречия с ранее принятым планом Барклая-де-Толли, поэтому он утвердил их и предложил последнему внести нужные коррективы в подготовительные мероприятия.

Предложения не были оформлены в виде операционного плана, и русский генералитет до самого начала войны имел о них весьма слабое представление. Так, например, Л. Л. Беннигсен, стоявший близко к Александру, говорил: «Император не показывал мне этого операционного плана, и я не знаю ни одного человека, который бы его видел»[129]. Вольцоген, ездивший выбирать Дрисскую позицию и, следовательно, знавший о существовании проектов Фуля, так излагал суть его предложений: «Это отступление первой армии будет продолжаться только до укрепленного лагеря на Двине, в то время как Наполеон будет вынужден отступать из-за недостатка продовольствия и необходимости посылки отрядов против второй армии»[130].

По мнению Клаузевица, предложения Фуля заключались в том, что Россия должна добровольно отнести военные действия на значительное расстояние внутрь, чтобы «приблизиться к своим подкреплениям, выиграть некоторое время, ослабить противника, вынудив его выделить ряд отрядов, и получить возможность, когда действия распространятся на большом пространстве, стратегически атаковать его с флангов и тыла»[131].

Таким образом, предложения Фуля лишь условно можно называть планом войны. Это был один из операционных планов, которым руководствовался Александр I, хотя Барклай-де-Толли полагал, что царь следует его соображениям, одобренным им в марте 1810 г.

Кроме плана Барклая-де-Толли и предложений Фуля были и другие проекты, в частности предложения К. Ф. Толя, представленные им через генерала II. М. Волконского 29 апреля 1812 г. К. Ф. Толь указывал, что момент для перехода в наступление уже упущен, а потому необходимо вести оборонительные действия против армии Наполеона, численность которой у Варшавы не может превышать 200 тыс. человек. Основным оборонительным направлением Толь считал Московское, а дополнительным – Киевское. Он предложил сосредоточить силы первой армии между Белостоком и Гродно, вторую армию – между Семятичами и Брестом, а для прикрытия Рижского направления выделить лишь один корпус, расположив его у Ковно. Таким образом, главные силы, располагаясь на фронте в 170–180 верст, будут действовать компактно. «Россияне всегда там побеждали французов, где дрались с ними в соединенных и сомкнутых силах»[132]. Лишь при этом условии Толь считал, что противник будет разбит.

Известен также операционный план П. М. Волконского, представленный Александру 7 апреля 1812 г.[133] Волконский признавал крайне опасным растянутое положение первой и второй русских армий. Он предложил сосредоточить первую армию в Белостокской области, вторую – у Ковеля, а обсервационную – у Пружан. Позади этих сил Волконский предлагал расположить первую и вторую резервные армии (у Борисова и у Мозыря) и, кроме того, укрепить фланги одним корпусом у Ковно и третьей резервной обсервационной армией у Тарнополя. Наконец, по окончании войны с Турцией привлечь Молдавскую армию для удара во фланг противнику через Буковину. «По таковому расположению войск наших, – писал П. М. Волконский, – неприятель откажется от наступления на Россию, ибо он обязательно будет разбит»[134].

В таком же духе составлены предложения полковника Гавердовского, представленные нм 3 июня 1812 г. Из трех возможных вариантов действий противника (на Москву, Петербург и Киев) Гавердовский считал наиболее вероятным московский вариант, а поэтому все силы и средства предлагал сосредоточить для действий на этой оборонительной линии[135].

Большой интерес вызывает операционный план главнокомандующего второй армией генерала П. И. Багратиона. Исходя из того что Пруссия и герцогство Варшавское находятся в сфере русского влияния, Багратион предлагал установить путем дипломатических переговоров с Наполеоном демаркационную линию по Одеру. При этом он полагал, что Россия должна быть готовой к проведению наступательной войны. «Главная же польза от такого внезапного и скорого движения, мною предполагаемая, состоит в том, что театр войны удалится от пределов империи и что мы в состоянии будем занять на реке Висле такую позицию, которая бы преподавала нам возможность с большею твердостью и решительностию действовать противу неприятеля»[136]