Читать книгу Варварогений децивилизатор - Любомир Мицич - Страница 15

Однако испуг Сербицы быстро сменился удивлением. Должно быть, оно пересилило страх, когда Сербица увидела авальского крестьянина, пробивавшегося сквозь толпу в намерении опровергнуть высказывания профессора. Этот авальский крестьянин оказался одним из самых ярых последователей Варварогения. Он тайком, без ведома нашего героя ходил за ним по пятам и внимал всему, что тот говорил с первых минут жизни.

– Поскольку у нас тут демократия, – произнёс он поставленным голосом, – то я выскажусь начистоту. Слова «вуцибатина» (паршивец) в моём крестьянском лексиконе нет, и о том, кому оно на самом деле подойдёт, я лучше промолчу. В остальном же всё совсем не так, как твердят нам плохие учителя. Подражание – это неполноценность, душевный недуг нашей элиты, даже, можно сказать, полная бездарность и бесхарактерность. Подражать значит загонять себя в рамки… а ещё вести себя как настоящие ослы и обезьяны. Наш славный профессор судит, конечно же, по внешним приметам и по ловким трюкам, но мне интересно, способен ли он судить иначе, рассуждать самостоятельно, думать своей головой, или же он зачитал тут нам главу заграничного диплома, который он успел купить, пока сербский народ воевал со смертоносной промышленностью, с индустрией великой войны, пока любимая наша Сербия мучилась в оккупации…²⁷

…Читать проповеди о великом будущем народа и в то же время о его неполноценности, значит плести заговор против независимости родной страны, открыто объявив себя нашим врагом – врагом создателей и защитников сербской нации. Я – простой крестьянин с Авалы, и мне эта идея прогресса кажется весьма странной, если я правильно перевёл на сербский всё то, что профессор изложил нам на языке столичных умников. Да, вы слышите оду во славу механизации, однако вам забыли рассказать, что механизация – это чудовищный произвол, злейшая угроза сегодняшнему миру. И произвол этот страшнее деспотизма султанов, а также голода, нищеты и смертельных болезней, обрушившихся на сербов во время албанской Голгофы²⁸. Вам нахваливают цивилизацию как раз тогда, когда уместней всего звучала бы надгробная речь, эхом отзываясь в соснах нашей прекрасной Авалы. Да, тирания машин и механизации несёт в себе угрозу человечеству. Она требует от человека – то есть от нас самих, от наших душ – полного подчинения. Вот почему я призываю вас: остерегайтесь машин, они для человека скорее враги, чем друзья! И тем более остерегайтесь «дармовой цивилизации», как изволил выразиться премудрый профессор. Любовь к человечеству не имеет ничего общего с любовью к цивилизации…

…Прогресс, которому поёт дифирамбы ваш выдающийся просветитель и член земледельческой партии (а ведь там нет и не было ни одного земледельца, зато все сплошь миллионеры), – вовсе не друг народа: под ханжеской личиной скрывается самый настоящий смертный приговор человеческой свободе, достоинству и гениальности. Его хвалёный прогресс – это замаскированное нашествие гнилостных бацилл безнравственности, чума, парализующая любое высшее существо и любого варвара, то есть в сущности таких людей, как мой великий учитель Варварогений. Скоро вы сами увидите, как владельцы заводов и всевозможных производственных компаний, собственники акционерных обществ и псевдогосударственных банков потихоньку приберут к рукам не только университетскую профессуру, депутатов и министров, но и все лучшие умы страны, которые ещё недавно были верны ценностям и гению сербского народа. И этого мало… Как только они начнут свозить богатства мешками, как только их промышленность, для которой вы должны будете не только добыть сырьё, но и предоставить рабочие руки, пожертвовать здоровьем, а зачастую и жизнью… как только эта промышленность перестанет процветать, прельщать их и утолять их гнусную жажду политического и нравственного порабощения, они сбегут, набив карманы вашими же деньгами, а затем ещё и превратив их в военный фонд наших врагов…

Сербский крестьянин. 1915

…Подумайте о ваших детях! Будут ли они тогда улыбаться? Достанется ли им хоть корка хлеба?.. Ведь эти современные корсары разорят ваши земли, поля, леса, сады, дома – всю национальную экономику, главный источник силы для любого народа, – а вам останется только обгладывать железо машин, и то лишь потому, что машины эти не влезут в их чемоданы!..

Албанская Голгофа. 71-летний король Пётр I переходит через р. Дрин в Албании во время отступления сербской армии. Декабрь 1915

Да, сербский народ можно сколько угодно осыпать клеветой (нет такого друга или врага, который удержался бы от этого соблазна и не поддался бы тлетворному влиянию пошлой особы по имени невежественность), можно плести интриги и козни против сербов, и даже в домах у тех, для кого дружба сродни рабству, а друзья – всё равно что слуги, сербы будут улыбаться, да ещё и затянут песню, делая вид, что ничего не видят, не знают и не замечают. Но внутри у них всегда будет несгибаемый стержень, и в нужный момент они поступят так, как захотят. Скажу даже больше, и пусть меня услышат все и каждый: сербы – это вам не те, о ком толкует Толстушка Берта (я имею в виду мировую прессу и торгашей со всех концов света), и не те, кого можно «европеизировать» за границей, превратив в безвольных кастратов! Как бы не так!.. Едва ли найдётся обладатель университетского диплома, писательского пера или политического кнута, способный похвастаться таким же здравомыслием и такой же удивительной ясностью ума, какими наделён сербский крестьянин – творец собственного Государства, в тени которого прозябают сегодня Триест и Салоники… зачинатель сербской культуры, вдохновитель и строитель многих других культур… создатель сербского – самого что ни на есть мужественного – языка с самой совершенной письменностью на свете, внедрённой стараниями выдающегося крестьянина и пастуха Вука Караджича²⁹, который научился читать и писать на дороге, у проходивших мимо путников… Именно крестьянин подарил нам бесценную сокровищницу поэзии и сербских народных сказок, в которых национальная этика и сербский поэтический гений состязаются в величии с нашей историей³⁰. Мало того!.. Если европейская и любая другая аристократия представляет собой лишь ничтожнейшее меньшинство, эксплуатирующее народные массы, то сербское крестьянство – это единственная коренная, общечеловеческая аристократия, причём не только на Балканах, но и во всей Европе. И чем ближе сербская добродетель к абсолюту, тем больше клеветы обрушивается на сербов из-за границы.

…Так и запомните: полтора миллиона сербов пали, сгинули в тюрьме, у расстрельной стены и на поле брани³¹, преграждая дорогу европейской чуме в годы великой войны ради того, чтобы наша варварская держава – величайшая Сербия, от Салоников до Триеста³² – свободно расправила крылья. Однако теперь, после гибели целого человечества, после сербской победы, о которой не подозревают даже самые могущественные народы на земле, наши могилы заплёваны, клятвы нарушены, флаги спущены, наши идеалы и дело преданы, имя Сербии, под которым вершились чудеса, вычеркнуто, и у некоторых ещё хватает наглости нас спрашивать: почём ваша сербская кровь? За сколько её продадите?.. Славное имя нашей родины стёрли с карты мира! Сбылись мечты всех наших врагов, нет больше такого слова – «Сербия»! Сербию продали с потрохами, но она остаётся в наших сердцах и умах, пока жив хоть один серб, достойный носить это имя, которое увековечили наши погибшие – самые доблестные герои на ратном поле и на всей земле. Победу Сербии подарили мёртвые, а предали её живые. Невозможно без слёз видеть, как сербского гения держат на цепи, почти нигде не давая ему развернуться. Наши друзья сильнее нас, и они всадили нам нож в спину. Они думали, что поступили очень мудро, в первую очередь уважив проигравших, политических ростовщиков, изменников и отступников, которые требовали уничтожить Сербию и рыли могилы для всего сербского народа. Стыдно признаться, но ведь и в наших рядах нашлись трусы, заговорщики и предатели, готовые променять полтора миллиона сербских могил на сейфы в международных банках, империалистические железяки и выдумки сербофобов…