Читать книгу Око Дракона - Любовь Александровна Филимонова - Страница 11

Во входную дверь уже должно быть минут с десять кто-то настойчиво звонил. Но присутствовавшие на кухне были настолько увлечены созерцанием и обсуждением загадочной картины, что эти настойчивые звонки долго не доходили до их сознания.

Наконец до Иванки дошло, что, возможно, к ней рвется еще один непрошенный посетитель, и она пошла открывать двери.

На пороге стоял Валентин. А с ним еще двое молодых людей с одинаковыми выражениями лукавства, озорства и любопытства на лицах. Это были «варяги», «лит.пацаны», о которых вспоминал пару дней назад Валентин. Начинающие писатели Аменхотеп и Иракли.

Были ли это их настоящие имена – Иванка не знала. Возможно, это были псевдонимы. Но по большому счету это никого не интересовало, так как ни их имена, ни псевдонимы пока еще не были известны на вершине литературного Олимпа.

Этих ребят им когда-то порекомендовали в издательстве, которое уже три года работало с Иванной Панчовски. Лит.пацаны там выполняли разные мелкие задания – от подбора нужной информации по теме, – до дописывания эпизодов, если писателю самому по какой-то причине влом было это делать.

Как догадалась Иванка, Валентин притащил пацанов, чтобы вместе с ней подвигнуть и настроить их на создание концовки романа, который она задолжала издательству.

– Ну, рад, что всё в порядке и все живы, – воскликнул Валентин с порога. – А то я уже начал волноваться. Твой телефон не отвечает, наверно, забыла зарядить?

– А у нее гости, – как всегда невпопад встрял в разговор Гуруджи.

– Да я уже вижу… – парировал Валентин, но вдруг, заметив посреди кухни стоящую на стуле картину, замер на полуслове.

– Ни фига се!… – только и смог произнести он. – Пока меня тут не было, у вас каким-то чудом эта картина нарисовалась снова? Что за чудеса?

– Да это все Гуруджи. В тот день, когда он ее притащил, – мы собирались в город. И Гуруджи перед уходом, никому ничего не говоря, засунул ее за шкаф, чтоб, как он выразился, – «она не пропала»…

– Как в воду смотрел! – засмеялся Валентин. – Не зря говорят, что у первобытных людей интуиция развита гораздо сильнее, чем у цивилизованного человека.

Гуруджи засопел, пытаясь уловить скрытый смысл комментария Валентина, но такое напряжение сил мысли оказалось для него слишком утомительным, и он вскоре оттаял и, как ни в чем не бывало, улыбнулся.

– Вот так вот я и спас ценное произведение искусства, – с гордостью провозгласил он.

Валентину нечем было крыть.

Иванка краем глаза заметила, как Артур вдруг застыл, по-прежнему продолжая сидеть спиной к присутствующим. Он один оставался неподвижным, словно всецело погрузившись в созерцание картины.

– Класс! Отпад! – воскликнули по очереди Аменхотеп и Иракли, разглядывая картину и комментируя свои впечатления от нее.

– Затягивает…

– Что-то в этом есть… Словно драконий глаз. Говорят, есть такой минерал, «Око дракона». Когда долго вглядываешься в него – там открывается почти бездонная глубина. Третье измерение. В древности этим минералам поклонялись, как средоточию магических сил…

«Да, мальчишки не так глупы, как кажутся на первый взгляд», – подумала Иванка.

– А она, кстати, и называется «Око Дракона», – вставил Гуруджи.

– Спорим, у нее наверняка непростая судьба?

– А вот нам сейчас Гуруджи о ней расскажет…

Иванка оттягивала тот момент, когда ей надо будет представить присутствующим Артура. Да и тот, судя по его напряженной фигуре, вовсе не был расположен сейчас общаться с шумной компанией. Иванка не без основания полагала, что Валентин будет ей потом читать мораль, что она еще та ведьма, что не должна отключать телефон, учитывая все последние события, и вообще эгоистка…

Он порой бывает таким занудой!

Валентин в это время полез в шкафчик за кофе. И молчание его, действительно, было весьма красноречивым.

Кто-то дотронулся до рукава Иванки. Артур, судя по всему, под шумок уже собрался уходить. Он увлек ее в прихожую. Обнял. Она почувствовала в своей руке бумажный квадратик.

– Тут мой телефон. Не хочу вам мешать. Кроме того, у меня сегодня дела.

Иванка только вздохнула и красноречиво развела руками.

Но то, что он оставил ей телефон, говорило о многом.

Закрыв за Артуром дверь, Иванка вернулась в кухню.

– Ну вот, наконец, здесь остались только свои! – провозгласил Гуруджи. – Пора доставать коньяк.

– Рано, – сурово парировал Валентин. – К тому же ты забыл его захватить с собой. Давайте все же выслушаем историю этой восхитительной картины? – Где ты ее раздобыл?… Кстати, куда умчался этот странный гость? – перебив сам себя на полуслове, он повернулся к Иванке. – У меня странное ощущение, что я его знаю. Жаль, не успел рассмотреть… А ведь мог бы поклясться… почти со стопроцентной уверенностью… он очень напоминает моего бывшего одноклассника, Эдика Скрипку.

– Эдика? – А вот и мимо! – ответила Иванка, думая, как переключить мысль Валентина на что-то другое. – Нам всем, полагаю, не терпится, наконец, побольше узнать о нашей картине.

Все уставились на Гуруджи.

А тот кайфовал из-за того, что снова все внимание сосредоточено на его персоне.

– Все началось два месяца назад, – начал он, – когда я продал свою отличную, почти новую индийскую духовую гармошку, которую раздобыл в прошлом году на гавайском рынке. Я ее продал своему приятелю, – ну вы его знаете, это антиквар Мехлис. Ваня Мехлис. Он…

– Вернемся к нашим баранам, – Валентин попробовал вернуть его к картине.

– Так вот этот Ваня Мехлис, не рассчитавшись со мной, неожиданно пропал. И его жена, вернее, подруга Лора, отдала мне эту картину, которая лежала у Мехлиса в задней комнате.

– И что сталось с этим антикваром? – заинтересовалась Иванка.

– Лора до сих пор не знает, где он сейчас, но считает, что он не пропал, а просто уехал к родителям после того, как они поругались, – ответил Гуруджи.

– А как картина попала к Мехлису? Кто был ее хозяином до этого? – спросила Иванка.

– Когда Лора, подруга Ивана, предложила мне картину вместо денег, я, конечно, спросил, откуда она? А вдруг оставлена в залог? Мне не нужны потом сложности…

– И что же?

– Ее и вправду оставляли в залог. Но потом за ней никто так и не пришел. Лора сказала, что я могу ее оставить себе как оплату за мою гармошку. Таким образом, у Мехлиса будет одним долгом меньше.

– Так что же получается, – прервал молчание Аменхотеп, – выходит, что те, кто владел картиной – рано или поздно исчезают? Сначала художник, затем, тот, кто оставил ее в залог, потом, хозяин лавки?…

Иванка зябко передернула плечами. Встала, нашла среди дискет, валявшихся на подоконнике, запись последних творений Валерии и вставила его в проигрыватель.

Музыка сразу овладела всеобщим вниманием. Все-таки Валерия была прекрасным композитором. И ее музыка, равно как и чудесным образом появившаяся снова картина, словно дополняли друг друга, овладев слухом и зрением всех, кто здесь находился.

Гуруджи в ритм музыке задумчиво то открывал, то закрывал дверь огромного, но почти всегда пустого Иванкиного холодильника, словно надеясь на волшебство, состоящее в том, что при новом открытии дверцы холодильник вдруг окажется набит вкусной снедью.

Иванка молча вглядывалась пустыми глазами в потемневшее небо за окном, за которым еще не зажглись фонари.

– А вот и нет! – вдруг сказал Гуруджи.

– Что? – вздрогнул Валентин, пробудившись от размышлений.

– А? – вскинула голову Иванка.

Аменхотеп и Иракли дружно уставились на Валдиса.

– Сколько уже дней у нас картина? – спросил Гуруджи.

Присутствующие не понимали, о чем он.

– Уже дней пять, – торжествующе произнес Гуруджи. – И кто-нибудь исчез? Как бы не так! Правда, ее пытались украсть и у меня, и у Иванки, и у Мехлиса. Но – не удалось!

– Допустим, что это одни и те же злодеи, но лишь – допустим. Мы не можем знать этого наверняка, – отчасти согласился с ним Валентин.

– И что ты хочешь этим сказать? – спросила Иванка.

– А просто они не на тех нарвались! – торжествующе закончил Гуруджи. – Мы их объегорили! Мы им оказались не по зубам!

Это его категоричное заявление, кажется, и в самом деле немного разрядило обстановку. Гуруджи порой бывал таким наивным, но тем не менее…