Читать книгу Долгий путь к отцу - Любовь Береговая - Страница 3

Памяти отца

1

Мне все снится Полесье. Наверно, пора

Мне в отцовское детство на берег Днепра,

Мне в отцовскую зрелость, где сорок второй

Стал последней вершиной, невзятой горой.

Повторю восхожденье. По жизни отца

Все неполные тридцать пройду до конца.

Выйду в лето – а солнце смешалось с дождем,

Постою на земле, где отец мой рожден.

Вскружит голову запах цветения лип…

Я земле поклонюсь, где отец мой погиб.

2

Какие длительные сборы —

Прошло полжизни – тридцать лет.

В моих руках простой билет.

Всего час двадцать – слишком скоро

Меня доставит самолет

В горячий май сорок второго —

Где госпиталь отцу был кровом,

Назад, в войну меня вернет.

Еще мне не было восьми,

Еще я в жизни знала мало,

Но слов значенье понимала —

«За землю предков лечь костьми».

Сдержав последнее рыданье,

Не я сжимала ком в горсти…

За запоздалое свиданье,

Земля отца, меня прости…

Фамилий нет. Здесь только даты.

Могилы братские просты.

И каждый май несу цветы

Я Неизвестному солдату.

3

И словно в сказке – неоглядно,

Нет ни начала, ни конца,

Вся в полевых цветах, нарядна

Предстала мне земля отца.

Стою неловко и сутуло,

И сколько видит глаз – поля.

Так вот куда меня тянуло…

Многострадальная земля

Ста тридцати шести Хатыней.

Представить только – сердце стынет…

4

Каждый четвертый – мертвый,

Каждый четвертый.

Пухом земля простерта

Над каждым четвертым.

Из военного пекла

Каждый четвертый – пеплом.

Всюду легок и светел – пепел.

Где ты, отец мой, где ты?

Тщетно ищу по свету…

Время не сохранило

Холм над твоей могилой.

Где ты, отец мой, где ты?

Зиму сменяет лето,

А над землей светел – пепел.

Знаю, отец, ты рядом —

Пепел поднялся садом,

Горькой взошел полынью,

Памятником Хатыни.

Стала земля седая – Пух тополей не тает.

Пепел! Снежная замять! – Память.

5

Никогда над Хатынью эхо

Не повторит детского смеха,

Никогда петушиное пенье

Стариков не разбудит в селенье,

И ведро никогда не коснется

Пересохшего дна колодца.

Диких уток залетная стая

Не услышит собачьего лая.

Вас в Хатыни никто не встретит,

Распахнул все калитки ветер…

Память в колокол бьет со стоном…

Солнце плавится в небе бездонном…

6

Три березы встали над Хатынью —

Не расти четвертой рядом с ними.

Не подняться никогда отныне

Каждому четвертому с живыми.

Три свечи навечно над могилой —

Над Хатынью светят три березы.

Пламя кроны осенью остылой

Ветер раздувает. Листья – слезы.

Над Хатынью скорбно три березы

Замерли в бессменном карауле,

Зябнет ствол на мартовском морозе,

Ветви в тени пепел отряхнули.

Три послевоенные березы

Колокольный стон Хатыни слышат.

Запеклись кровавым сгустком розы,

Сдавлены разломом черной крыши.

Трем березам зеленеть в Хатыни.

Цифрам, что на плитах, сердце ранить.

Три березы. Нет четвертой с ними.

С ними рядом вечна наша память.

7

Огонь ненавистен Хатыни,

Огонь для Хатыни – смерть,

В саване пепла не стынет…

Хатынь устала гореть.

Кричат обгоревшие трубы,

Забывшие мирный дым.

Бревна на срубе – трупы —

Под небом тлеют седым.

Бетонная стела – стена…

Ветер тюльпаны колышет,

Взывают к нам имена:

«Огню быть навеки с нами —

И в зной, и в морозную стынь.

В памяти пепла – пламя,

Тревожным печальным набатом

Гудит колокольная медь.

Сменился восход закатом,

Устала Хатынь гореть.

8

Настоявшийся дух чабреца…

Надышаться им вдоволь мне бы,

В синеве раствориться неба,

Затеряться в краю отца…

Мне до каждой тропинки знаком

Путь к деревне, и мнится – когда-то

Распрощалась в Хатыни с хатой,

Чтоб войти в ленинградский дом…

Присушила меня Беларусь…

Я бросаю в колодец монету —

Говорят, есть такая примета…

Непременно сюда вернусь…