Читать книгу Мутная история - Любовь Чернега - Страница 4

Лена сидела в незнакомой комнате, смотрела на рыжего кота, и пыталась понять, как… что она здесь делает.

Помнит, как они, четыре поющие королевны, бегали по залу ресторана, и пели про то, что через пять минут раздастся бой часов и что нужно помириться тем, кто в ссоре. Особенно акцентировали внимание на там мужике, который в пиджаке, и который почему-то был на них обиженный.

Вот это все Лена хорошо помнит, а как попала в квартиру с детским домиком и наглым рыжим котом – не помнит.

Сейчас хотелось пить, был жесткий сушняк. Пошла наощупь искать кухню. Ступала осторожно, чтобы не разбудить хозяев, еще не была уверена, что находится здесь законно.

Наступила на что-то, остро напоминающее кусок лего. Завыла. Кот оторвался от своего занятия, и как показалось Лене, посмотрел на нее. По крайней мере, звук вылизывания на какое-то время прекратился.

Потом кот громко сказал «мяу». А Лена машинально присела. Тут же привстала, и опять завыла. Но теперь празднично. Походу, она села на какой-то выключатель.

Замигали огоньки на упавшей елке. Сразу почувствовалась атмосфера праздника. Комната преобразилась. Красота – прямо вопиющая. Особенно блестящая гирлянда на шторах.

– Господи, благослови людей, которые наряжают все к праздникам, – прошептала Лена.

Ну, реально! Настроение же поднимается. Даже если ты в неизвестном месте, все равно приятно почувствовать себя в сказке.

Непроизвольно улыбка расплылась на ее лице, и Лене еще больше захотелось пить. И есть тоже.

Кажется, вчера они много скакали. Но пели, вроде, немного. И пили тоже немного. В ресторане Лена вообще не пила. Переживала, что выпьет, отключится, и ею воспользуются. Поэтому только поела немного перед выступлением.

А пели они только три песни. На последней хватали свою одежду и выбегали из ресторана. Даже сейчас горло дерет, как вспоминает, как она, кажется, громче всех орала:

«Пусть кругом все поет

И цветут в улыбках лица.

Ведь на то и новый год,

Чтобы петь и веселиться.»

А красная рожа того мужика все не хотела веселиться. Злился, и кидал в них тарталетками и улитками. Ненормальный какой-то.

Уже на улице, свободные от обязательств по отрабатыванию еды, они допевали, что Новый год настает, и поздравляли прохожих с Новым годом и с новым счастьем.

Потом маленькая всхлипнула, сказала, что ее новое счастье навсегда осталось там, в ресторане, и теперь она на всю жизнь останется одинокой.

Потом они вчетвером сидели где-то под подъездом на лавочке и плакали из-за несчастной любви маленькой.

А в какой момент они дошли до такого состояния, что Лена не помнит, как она оказалась в этой квартире, она не помнит.

– Надо выпить, – прошептала себе она. – Водички. Лучше с газом.

Так как в комнате уже горела праздничная иллюминация, была надежда, что кухня найдется быстрее.

Лена развернулась и тут же уперлась носом в оленя. От неожиданности вскрикнула, но тут же прикрыла рот рукой и заткнулась. Забыла о мерах безопасности. Тишину нужно соблюдать в чужой квартире.

Олень – это, конечно, что-то из ряда вон. Мохнатый, белый, в полный рост, к счастью, не живой. В смысле, искусственный. Потому что неживой настоящий олень в квартире – это признак чего-то нездорового.

Присмотрелась. Симпатичный. Она всегда мечтала об олене дома на Новый год – это же так мило. Но дорогое удовольствие. Тут на искусственную елку с трудом наскребла, а на оленя – только в мечтах.

Кстати, здесь елка – такая же, как у нее. Но не удивительно, елочка же красивая, и хорошая скидка была в прошлом году, похоже, что не только она урвала.