Читать книгу Наследник для босса - Любовь Черникова - Страница 8

Я с опаской приблизилась и села за стол. Голова неприятно кружилась и подташнивало от нехорошего предчувствия. Данилов на меня не смотрел. Его взгляд был направлен на девственно-чистую крышку стола или на сцепленные пальцы рук, покоящихся на ней. Молчание затянулось. Не выдержав, я заерзала на удобном стуле.

– Госпожа Боец, – заговорил босс официальным тоном, все еще не глядя на меня. – Для начала ответьте на один вопрос: что вы делали вчера здесь в такое позднее время?

– Эм… Я здесь живу.

Почему-то обсуждать жилищный вопрос с Даниловым оказалось немного стыдно. Вдруг он и не в курсе самоуправства Батрухина и запретит мне жить в каморке?

– Живете?! – Ярослав Алексеевич недоуменно на меня посмотрел.

Я кивнула, комкая край форменного передника.

– Вы живете на цокольном этаже в… комнате для персонала, я правильно понял?

Елочки, эк он мою каморку повысил! Теперь даже не стыдно признаться, где я живу. Одно дело – конура в подвале и совсем другое «комната для персонала». Стоп! Это же значит, что он меня не выгонит, да? Я с надеждой подняла глаза на Данилова. Даже чуть вперед подалась, транслируя мысленно: «Не выгоняй меня! Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!»

Мне вдруг вспомнилась причина, по которой этот разговор, вообще, состоялся. Щеки начали предательски краснеть. Я отвела глаза и закусила губу. Как же неловко!

– Но как же? Хотя… Кхм! Ладно. Вас устраивают условия проживания?

– Что? – я снова рискнула посмотреть на него.

– Я интересуюсь, удобно ли вам жить здесь при офисе?

Яростно закивала, чувствуя, как буйным цветом распускается надежда в душе. Даже захотелось смахнуть воображаемый пот со лба.

– Хорошо. Если вас что-то не устраивает, обращайтесь. Я распоряжусь поднять вам зарплату. Наталья Ивановна положительно отзывалась о вашем усердии и…

– Не надо! – поспешно перебила я его. – Вы и так хорошо мне платите. Я о большем и мечтать не могла. Спасибо, Ярослав Алексеевич!

Я даже со стула вскочила. Нет бы согласиться, но мне показалось наглостью просить еще больше.

– Хорошо, Мария. Тогда перейдем ко второму вопросу. Душ.

Я закрыла лицо руками. Это было выше меня. Раздался тихий смех, и я возмущенно выглянула сквозь пальцы. Чего это он смеется? Что здесь, вообще, смешного?!

Данилов сидел, опустив лоб на руки и улыбался.

– Простите, – он покачал головой. – Если бы я знал, что вы там, не стал бы так нагло вламываться.

– А вещи в раздевалке, вы не заметили?

– Представьте себе, нет. Так был поглощен новым проектом, что делал все на автомате. Ну а остальное… Вы не подумайте, я не какой-нибудь маньяк-извращенец. Естественная реакция организма на красивое женское тело, – он покаянно развел руками.

Я заставила себя убрать руки от лица и взглянуть на него.

– Тогда и вы меня простите. Если бы знала, что вы с добрыми намерениями, не стала бы кидаться мочалкой… – договорила я, отвернувшись к окну.

И тон вышел какой-то обиженный.

Прыснули мы, не сговариваясь, а затем и вовсе расхохотались. Данилов смеялся заразительно, приятно. Таким мужским раскатистым смехом. Я, шатаясь, добрела до дивана и плюхнулась на него, прижимая руки к животу. Задыхаясь. Когда приступ неконтролируемого смеха прошел, вытерла выступившие слезы и спросила:

– Значит, я не уволена?

– Нет! А за что мне вас увольнять? За прекрасную фигуру разве что?

– З-за мочалку.

После нового приступа смеха я едва не икала. Кажется, все-таки мои приключения завершились истерикой. Проморгавшись, увидела перед собой бумажный стаканчик для воды.

– Мария, с вами все в порядке? – участливо поинтересовался Данилов.

– Да-да! Простите, Ярослав Алексеевич. Сказалось напряжение последних дней, – я вдруг заговорила по-книжному и снова нервно хихикнула.

– Выпейте-ка водички. Не помешает.

– Спасибо.

Я благодарно приняла стаканчик и сделала несколько глотков.

– Полегчало?

– Угу. Я пойду тогда, если убирать не надо.

– Тут чисто. Вы отлично справляетесь, госпожа Боец. Отдохните немного, вам не помешает.

На этот раз режущее ухо обращение прозвучало как-то игриво. Или мне показалось?

Я уже была у самой двери, когда Данилов меня окликнул.

– Мария! Следующий раз вешайте на ручку какой-нибудь символ, и я буду знать, что вы внутри, – улыбнулся он светло и приятно.

Я ответила тем же. Невозможно было не ответить. Все еще улыбаясь, раскрасневшаяся и взъерошенная, я прикрыла за собой дверь кабинета и встретилась взглядом с обеими помощницами. Катенька приподняла бровь, Ната Ванна подозрительно прищурилась.

– Ярослав Алексеевич сказал, сегодня убирать не надо, – все еще улыбаясь, отрапортовала я. – А здесь?

Пожилая помощница мотнула головой, и я покатила свою тележку на выход.

– Маша, – Катенька не выдержала, остановила меня у самой двери. – А чего вы так смеялись?

– У Ярослава Алексеевича потрясающее чувство юмора, – хохотнула я и махнула рукой, показывая, что подробностей не будет.

 Время до обеда пролетело незаметно. Я делала свою работу еле сдерживаясь, чтобы не пританцовывать под музыку – снова прихватила плеер. Когда пришла пора подкрепиться, сбегала к себе и поела борща, который настоялся и вызвал полный восторг вкуса. Как и обещала, понесла порцию ахэчисту. Михаил Степанович, должно быть, как раз сел обедать. Вопреки всем правилам, ел он не на общей кухне, а у себя в кабинете.

По пути заскочила на кухню, чтобы борщ разогреть. За столом в компании двух молодых мужчин, имен которых я не знала, сидел Батрухин. Перед каждым стояла коробочка с корейской или китайской едой. В воздухе витали экзотические запахи. Мужчины орудовал палочками, ловко управляясь с лапшой, словно родились не на Руси, а в Поднебесной. На миг замерев на пороге, я прошла к микроволновке, но та оказалась занята. Пришлось ждать, пока чей-то обед разогреется.

– Обедать, Машунь? – поинтересовался Батрухин, утирая губы салфеткой. – Садись с нами.

– Спасибо, Арсений Евгеньевич. Я уже.

Микроволновка дзинькнула, завершив разогрев. В этот момент вошла Катенька и, улыбнувшись мне, достала кусочек вареной куриной грудки.

– Это у тебя там что такое красивое, Марусь? – не отставал зам.

– Борщ, – скромно ответила я, ощутив легкую неловкость.

– Видишь, Катерина, что надо есть? – повернулся Батрухин к помощнице. – Борщ. Там капуста, а она, как известно, весьма полезна для девушек.

– Я на диете, Арсений Евгеньевич, – ответила мгновенно, краснея, протеже Наты Ванны.

– А чего в борще полезного-то? – на полном серьезе поинтересовался крупный мужик.

– Ну ты и тормоз, Вася, – хохотнул второй, худосочный с острыми чертами лица. Мне он показался похожим на хорька. – Ка-пус-та!

– И чо? – не догонял полноватый Вася, втягивая лапшинку в рот.

Хорек продемонстрировал двумя руками внушительную женскую грудь. Все трое прыснули. Катенька покраснела еще сильнее и отложила в сторону вилку. Встала и, выбросив в мусорный контейнер несчастную грудку, выскочила из кухни.

Снова дзынькнула микроволновка.

– А вот Мария борщ уважает, это сразу видно, – добавил Батрухин, когда я уже открыла дверь, чтобы выйти.

В лицо бросилась краска. Он намекает на мой третий размер?! Я хотела было обернуться и высказать все, что думаю о подобных разговорах. Но заставила себя вдохнуть поглубже и выйти. Катю мне было жалко, но не настолько, чтобы нарваться на увольнение.

Михаил Степанович, как я и ожидала, был у себя. Собирался обедать.

– О! Маняша, заходи. У меня сосиски с макаронами. Присоединишься?

В кабинете витал густой сосисочный дух, воспринимать который на сытый желудок было тяжко.

– Спасибо, дядь Миш. Я вам первое принесла.

Поставила перед ахэчистом посудину с уже разогретым в микроволновке борщом.

– Ох, епт… Борщ! Настоящий, домашний! Я-то, старый, думал, ты шутишь.

Выражение на лице немолодого мужчины дорогого стоило. Я рассмеялась.

– Ну я же обещала. Вы пробуйте-пробуйте.

– А ты? Точно не хочешь со мной?

– А я уже пообедала. Я пойду, дядь Миш. Мне еще нужно с Катей из приемной поговорить.

Произошедшее не давало покоя. Девушка ничего плохого не сделала, за что они с ней так? В приемной Кати не было, я обнаружила ее в самом логичном месте – в женском туалете. Кто-то приглушенно всхлипывал в одной из кабинок. Я подошла и тихонько постучала.

– Катя? Катя, вы здесь?

Еще минут пять я уговаривала ее успокоиться и не принимать близко к сердцу треп озабоченных идиотов. Вскоре заплаканная Катенька вняла моим увещеваниям и вышла. К тому моменту мы уже перешли на ты.

– Посмотри на Наталью Ивановну? Ее фиг кто обидит, и тебе придется стать такой, чтобы работать в коллективе. А слова – это только слова. Собака лает – ветер носит.

– Ты права, Маш. Не понимаю, чего я так расклеилась. Наверное, ПМС.

Катенька осторожно умывалась, но потом плюнула и смыла всю косметику. Макияж все равно уже было не спасти. Без него она стала выглядеть еще младше.

– Катюш, а сколько тебе лет?

– Двадцать два. Эх… И обед свой с дуру выкинула, а есть хочется… А еду из автоматов я стараюсь не есть. Она вредная, и у меня может аллергия начаться.

– Тогда у меня только одно предложение…

– Борщ? – с надеждой улыбнулась она.

Я кивнула и развела руками.

– Ага. Ну и еще чай с бутербродами найдется.

– А давай! Не умирать же от голода, – с радостью согласилась помощница. – Заодно и накрашусь у тебя.

Через пять минут мы сидели у меня в каморке. Я кормила Катю борщом, и слушала ее удивленные охи и ахи.

– А как ты ночуешь одна? Не страшно? А где моешься? А в окно никто по ночам не заглядывает? Не холодно? А крыс нет?

И еще много-много других вопросов, на которые я едва успевала отвечать.

Обед закончился, и Катеньке пора была возвращаться в приемную, а мне следовало привести в порядок кухни на этажах.

– Ой! Я ведь все еще не накрашенная! – вдруг вспомнила она: – У тебя есть косметика?

Я покачала головой.

– Как-то не привыкла я краситься.

– Блин! Что же делать… Как я выйду туда в таком виде? – она с несчастным видом наморщила лоб.

Как по мне, ей было совершенно не о чем беспокоиться.

– Маша, – Катенька ухватила меня за руку. – Помоги, а? Принеси мою сумочку из приемной. Скажи Наталье Ивановне, что я попросила. Она не будет препятствовать. Только поскорее, а то у Ярослава Александровича совещание в два, мне надо быть обязательно.

Тяжко вздохнув, я согласилась и поспешила в приемную. Голос Наты Ванны раздавался из кабинета Данилова, и я, немного поколебавшись, взяла сумочку Катеньки, и заторопилась назад. Стоило мне выскочить за дверь, как я столкнулась с Батрухиным со всего размаху и едва не упала.

Тот успел ухватить меня за талию, только прижал намного сильнее, чем требовалось.

– Арсений Евгеньевич, я спешу! – напомнила, когда поняла, что вместо того чтобы меня выпустить, зам продолжает пялиться мне в декольте.

– Какая у тебя тонкая талия, Мань… – промурлыкал Батрухин низким голосом. – Держал бы и держал.

– Арсений Евгеньевич! – прошипела я и стукнула его сумкой.

В этот миг дверь приемной распахнулась, и в коридор вышли Данилов с помощницей. В глазах Ярослава Алексеевича промелькнул холод – словно окно ледком затянуло.

– Арсений, ты чем занимаешься? – негромко спросил он.

Батрухин выпустил меня будто нехотя, и я поспешила прочь, не слушая, что он ответит боссу.