Читать книгу Рапунцель в волчьей стае - Любовь Черникова - Страница 3

– Чего?! В… К-куда я улетаю?!

– Милая, нет времени на разговоры и объяснения. Просто поверь на слово: ситуация очень серьезная! – Мама посмотрела на меня почти с мольбой.

Я шумно выдохнула и запустила пальцы в волосы. Взъерошила их.

– И надолго?

– Не знаю. Не уверена… Надеюсь, скоро все решится, и ты сможешь вернуться. – Она заходила туда-сюда по комнате, мучая массивное кольцо с бриллиантом на среднем пальце. – Я и сама хотела бы, чтобы все оказалось лишь неудачной шуткой, но…

– Да что «это», мама? Что? О чем мы, вообще, говорим?!

– Понимаешь… – Мама замялась, точно не в силах подобрать слова, а затем выдала: – Чем меньше ты будешь знать подробностей, тем безопаснее. По крайней мере, пока не доберешься до места.

– Так и знала… Это все твоя ненормальная работа, да?! И так пропадаешь на ней целыми сутками, я тебя почти не вижу, а теперь еще и «это»! – сорвалась я.

Не хотела скандалить, но сдали нервы.

Мама промолчала, лишь закусила губу и отвела взгляд. Значит, ответов здесь и сейчас я не получу. Можно даже не мечтать.

Я закрыла лицо руками, пытаясь не заорать в голос.

– Не хочу я никуда ехать! Мне и в Москве нравится. Я учусь в хорошем универе, нашла друзей. Здесь мои любимые кафешки и… Я не хочу ничего менять! Да на фига мне переезжать в незнакомый город?! И где вообще находится это гребаное Кедровое? – речитативом выдала в ладони, а затем отняла их от лица и протянула: – Ма-а-ам?

– В Западной Сибири, и ты прекрасно это знаешь! – рявкнула мама, и тут же добавила с извиняющейся улыбкой: – Потерпи, котенок. Прошу тебя! Я разберусь здесь и сразу приеду за тобой.

Она направилась прямиком в мою гардеробную, я – за ней.

Вещи мы собирали как во сне: я просто кидала первое попавшееся в чемодан, даже не понимая, пригодится оно или нет. Мама что-то мне подсказывала, а я механически выполняла, то убирая, то добавляя. Робот, блин!

Уже в машине мама спокойно и четко озвучивала мне план действий:

– Запоминай: полетишь до Тюмени, оттуда на поезде до Ишима. Потом – на автобусе до Кедрового. Там тебя тетя Света встретит. – Она надолго замолчала, глядя в зеркало заднего вида. – Возьми вон тот рюкзак, а свой отдай мне.

Я в недоумении вскинула взгляд, но, увидев непривычно взволнованное выражение родного лица, ничего не сказала.

– Там документы, билеты в бумажном виде и наличка, – пояснила мама. – Все карты оставь. Симку тоже, она больше тебе не понадобится.

Симка – это уже что-то «на серьезном».

– В сумке новый телефон. В Тюмени сообщишь, как долетела, на номер, который забит в телефонную книгу. Он там единственный. И очень прошу, не пытайся названивать друзьям! Никто не должен знать, где ты находишься, поняла?

Впервые я видела маму такой… И еще страшнее было то, что кто-то хотел через меня на нее надавить.

– Мама, ты меня пугаешь! – Я покачала головой.

– Это все ради твоей безопасности, родная… – подтвердила она мои догадки. – И постарайся не светиться в дороге, хорошо?

Она ласково мне улыбнулась, а мне стало страшно. Страшно за нее. Она ведь остается здесь!

К горлу подкатил противный ком. Послушно отдав маме все, что она сказала, я достала и запихнула новый телефон во внутренний карман джинсовки и откинулась на подголовник, безучастно глядя в окно.

Там мелькали знакомые пейзажи. Шереметьево…

Сколько раз я была здесь в радостном предвкушении, улетая в теплые страны или на горнолыжку. Сейчас я впервые почувствовала тоску по столице и всему, что оставляю. Оставляю на неопределенное время…

А что, если навсегда?

Мама отлично умела все организовывать. Перелет прошел благополучно, на поезд я не опоздала. Не заблудилась и не попала в беду, благодаря ее точным рекомендациям. Не удивлюсь, что она заранее была готова к подобному повороту, поэтому все и прошло так гладко.

Около пяти часов вечера автобус остановился у небольшого, но неожиданно современного здания автовокзала в Кедровом.

Минут десять перед этим мы ехали по городу. Хорошие дороги, приличные авто, привычные мне сетевые магазины. Торговые центры и кофейни каждые двадцать метров. Даже симпатичный с виду парк. Конечно, не столица, но не такая уж и дыра, как я полагала.

Остановка была конечной на этом маршруте. Вместе со мной сюда прибыло всего три человека: пожилая женщина и двое мужчин под пятьдесят или чуть за. Окинув меня недоуменными взглядами, они высадились и направились по своим делам – багажа у них не было. Я вышла из автобуса последней и дождалась, пока водитель достанет мой небольшой чемодан из багажного отсека. Затем осмотрелась и направилась к остановке городского транспорта, где меня должны были встретить.

Со стороны парковки ко мне уже торопилась высокая женщина в светлом плаще и ботинках челси. По уверенной походке и тому, как она отбрасывала волосы со лба, я догадалась, что это и есть моя тетя Света, и пошла ей навстречу.

– Верочка, это ты? – крикнула она издалека приятным контральто.

Я промолчала, лишь неловко улыбнулась, разглядывая родственницу.

Сестры Тумановы были погодками, но моя ухоженная и прокачанная многочасовыми тренировками в зале родительница выглядела сейчас лет на десять моложе, а тетя Света вполне тянула на свои сорок пять. Взрослая, красивая, уверенная в себе женщина. И какая-то породистая, что ли? И тем не менее их сходство невозможно было не заметить.

– Ну, точно ты. Вот же красотка! – сгребая меня в объятия, сказала тетя Света.

Я кивнула и неловко приобняла ее в ответ. Я тоже видела ее на фото, но никогда раньше мы не общались.

– А косища-то! Косища! Неужели снова естественная красота в моде? Надо Лизке сказать, а то она все грозится выкраситься в черный. То в черный, то в красный, то постричься коротко, а я не разрешаю… – Тетя неожиданно сменила тему: – Я с работы отпросилась, но мне нужно будет вернуться – дежурство. Так что вы там как-нибудь сами. Поехали скорее, а то опоздаю. Позже побеседуем.

Я снова кивнула и покатила чемодан в сторону парковки, где стоял одинокий тетин «Рено Дастер».

– Одета ты слегка не по погоде. У нас уже осень, – заметила она, так, будто я никогда и не встречала календарь.

Мой живот, выглядывающий из-под короткого топа, и легкая джинсовая куртка, и правда, смотрелись слегка неуместно. Мне действительно было зябко, но я не оделась теплее лишь из дурацкого чувства протеста.

– У меня есть во что переодеться, – ответила я, без усилий укладывая в багажник авто свой небольшой чемоданчик.

Тетя покосилась на него скептически, но спорить не стала.

– Ну и хорошо, – легко согласилась она, закрывая багажник, а затем добавила, словно извиняясь: – Лизкины-то шмотки тебе великоваты будут…

Тетя Света окинула меня взглядом, определенно сравнивая наши размеры, и я натянуто улыбнулась и ответила:

– Я налегке, но закажу все необходимое. Деньги есть.

Кивнув, тетя заметила:

– Лизка… Ну, знаешь, не очень-то приветствует вторжение на ее территорию и делиться не любит. Лиза – это моя дочь, твоя двоюродная сестра, – зачем-то пояснила она запоздало.

Конечно, я знала, что у меня есть двоюродная сестра, но мы с ней тоже никогда не общались. Видела ее пару раз на фото, что показывала мама, и только.

– Илона обещала с твоим универом разобраться, оформить перевод в ближайшее время… – начала тетя Света, когда мы сели в машину, но осеклась, наткнувшись на мой хмурый взгляд. – Ну, да ладно! Сама с ней это обсудишь, а пока отдохни с дороги. Лизка появится, покажет тебе город, с друзьями познакомит… – Последнее тетя произнесла не слишком уверенно.

Я отвернулась, разглядывая проплывающие за окном дома и светофоры. Меньше всего на свете мне сейчас хотелось с кем-то знакомиться. Особенно когда в нашей с мамой жизни такие непонятки.

Район, в который мы приехали, находился достаточно далеко от центра и практически весь состоял из хрущевок. Как назло, тетя Света и Лиза жили на третьем этаже в доме, где лифта и в помине не было. Все бы ничего, если бы мне не пришлось тащить наверх свой чемодан по узкой неудобной лестнице. Он вроде бы и не слишком тяжелый, но я умудрилась споткнуться и его уронить.

Заметив мои мучения, тетя подхватила его и два последних пролета пронесла сама без видимого напряжения. Я едва за ней поспевала! Наконец-то мы зашли в квартиру, оказавшуюся небольшой двушкой со стандартной шестиметровой кухонькой, совмещенным санузлом и своим особенным запахом.

Я замечала, что у каждой квартиры он – свой. Здесь пахло немного тетиными духами, ошеломительно свежей выпечкой и как будто какими-то травами. Пахло уютом и… домом?

– Ну, вот мы и дома! – Немного смущенно улыбнулась тетя Света, словно подслушав мои мысли. – Жить будете с Лизой в одной комнате… – Она распахнула ближайшую из дверей и замерла. – Вот же… – Тетя, будто проглотив ругательство, пробормотала: – Прости, пожалуйста, здесь беспорядок.

Вытянув шею, я заглянула через тетино плечо и с неудовольствием осознала, что беспорядок – это еще мягко сказано! Комната моей двоюродной сестры была похожа, скорее, на берлогу, чем на комнату девушки. Непонятно, что и где валялось. А на одном из рожков вполне современной люстры без плафонов болтался несвежий носок!

Тетя молча прошла внутрь и, зло сдернув его, швырнула куда-то в кучу лежащей прямо на полу у шкафа одежды. Затем вернулась и прикрыла дверь.

– Ладно… Лиза скоро придет, приберется. Идем пока на кухню, ты, наверное, проголодалась? Жиденького хочешь?

Я и правда не отказалась бы поесть «жиденького». После фастфуда и бутербродов в дороге, желудок требовал нормальной еды. Тетя Света достала из холодильника внушительную кастрюлю с супом и, отлив часть в кастрюльку поменьше, поставила ее на плиту. Пока она хлопотала на кухне, я разглядывала обстановку.

Обычная квартира обычных людей. Без изысков и дизайнерских решений, но и небедно. Вполне современная мебель, приличная техника и добротный ремонт. Когда суп согрелся, грохнула входная дверь.

– Ну вот и Лиза! Мне пора. – Тетя Света направилась к выходу. Перебросившись с дочерью короткими невнятными фразами, она громко добавила, уже стоя на пороге: – Девочки, знакомьтесь, привыкайте. Буду поздно!

Послышался характерный щелчок дверного замка, и наступила тишина. Битые пять минут я просидела в одиночестве перед тарелкой остывающего супа, но сестра так и не появилась на кухне. Еще некоторое время я размышляла, стоит ли самой выйти, чтобы познакомиться, а потом принялась за еду. Между прочим, суп оказался очень вкусным!

Лиза не появилась, даже когда я пила чай с печеньем. Чай был ароматным, заваренным с травами, а домашнее печенье, что испекла к моему приезду тетя Света, показалось просто волшебным. Давно я такого не пробовала. На сытый желудок я исполнилась благодушия, и сделать первый шаг стало намного легче. Отсиживаться на кухне и дальше смысла не было.

– Ладно, мы не гордые, – пробормотала я и поднялась.

Убрав за собой со стола и вымыв посуду, я отправилась знакомиться. Лиза лежала на своей кровати, отвернувшись к стене. Я замерла на пороге и тихонько постучала по дверному косяку, но та не отреагировала.

– Эм-м-м… Привет! – подала я голос. – Я Вера, твоя двоюродная сестра, – зачем-то пояснила и поморщилась.

Как-то тупо это прозвучало. Будто Лиза не в курсе.

Никакой реакции не последовало.

– Тетя Света сказала, что я могу жить с тобой… Я тогда, наверное, на диване устроюсь? – предприняла я новую попытку.

– Слушай, можешь потише, а? Голова раскалывается! – подала голос Лиза. Звучал он зло и раздраженно, я всерьез задумалась: стоит ли продолжать этот разговор?

– Раз мама сказала, что можешь, значит, живи. – После долгой паузы все-таки пробурчала сестра. – Но не смей вещи мои трогать, поняла?

Она повернулась, и в ее взгляде отразилось плохо скрываемое раздражение.

Я нормально не спала последние сутки, плюс разница во времени, плюс нервяк и прочее… Голова и у меня раскалывалась, если уж на то пошло, а глаза слипались от усталости. На споры просто не осталось сил.

Я примирительно подняла руки:

– Не вопрос! Только приберусь тут немного… – Конец фразы: «а то здесь и лечь-то некуда», – я произнесла мысленно.

Под пристальным и недоверчивым взглядом Лизы я предельно аккуратно сложила ее раскиданные по всему дивану рубашки, джинсы и плед стопочкой. Убрала на книжную полку учебники и тетради. Подняв за шнурки кроссовок, почему-то один, подумав, отнесла его в прихожую.

– Где взять постельное? – спросила, мечтая поскорее прилечь.

Лиза, тяжело вздохнула и нехотя поднялась. Вытащила из шкафа еще запечатанный комплект с огромным цветочным принтом. Слишком яркий и аляповатый, на мой вкус.

– Да мне и что попроще сошло бы… – пробормотала я.

Похоже, на моем лице отразилось что-то такое, что не понравилось Лизе.

– Понимаю, в столице жизнь, не то что в провинции. Но и здесь тоже люди живут! – заявила сестра агрессивно и швырнула комплект на диван.

Я только глаза выпучила от такой острой реакции. Не знаю, с чего она так завелась, и кто ее накрутил, но начинать знакомство со ссоры не хотелось. Вот только я слишком вымоталась, и чувство такта притупилось.

– Лиз, если честно, я устала как собака и перенервничала с этим переездом. Моя жизнь летит в бездну! Если ты не поняла, это я сейчас еще вежливо. Все, что я хочу в эту секунду, – это поскорее завалиться в постель и поспать, а не выяснять, кто и где круче, лучше, умнее и все такое…

Высказавшись, я тут же об этом пожалела. Вряд ли мой ответ поспособствует налаживанию наших отношений, но, как ни странно, сестра не стала спорить. Только хмыкнула и выдала уже спокойнее:

– Ну, ок. – Окинув меня внимательным взглядом, Лизка добавила: – И это… Следи, чтобы в ванной волос не оставалось. Маман такого не терпит.

Она снова плюхнулась на свою кровать и отвернулась к стене.

Не раскладывая диван, я застелила его еще пахнущим новизной бельем, переоделась в первую попавшуюся в руки футболку и, едва осилив короткое сообщение для мамы, провалилась в сон, темный, как осенние сумерки.

Чего мне только не снилось…

Обрывки воспоминаний о перелете. Мамин взволнованный голос. Наша московская квартира… Дверь, в которую кто-то стучит, и этот стук отдается в голове набатом. Сэм, выгибающий спину… Дверь растворяется, а за ней кромешная тьма! Кот завывает дурным голосом, а на пороге появляется бледная мама. На площадке позади нее по-прежнему черно. И вдруг в этой чернильной мгле начинает клубиться туман, а в нем вспыхивают два желтых глаза…

– Проснись! Да проснись же! Вера! – трясла меня за плечо Лизка.