Читать книгу Другая Америка. Записки волонтера. Опыт работы и жизни на американской ферме - Любовь Евгеньевна Золотова - Страница 5

Проснулась я довольно рано, от визга хозяйской собачки. Вирджиния приютила ее буквально на днях, забрав из приюта, и, как сказала хозяйка, она пока еще немножко «эмоционально нестабильна». Кстати, очень распространенная здесь практика: спасение животных из приютов, несмотря на практически неминуемые поведенческие нарушения психологически травмированных животных – эти проблемы не пугают. Как позже сказала мне Вирджиния, она бы и не подумала покупать собаку, только из приюта, и это принципиальная позиция.

Сегодня Вирджиния ко мне отнеслась великодушно и не стала сразу загружать работой, за что ей отдельная благодарность, а устроила мне экскурсию по ферме. Начала со своего пастбища – весьма живописного луга в обрамлении лесов и гор, на котором в полной безопасности электрического забора пасутся ее пятнадцать (а с сегодняшнего дня шестнадцать) коров. Коровы мясные. Их любят, пасут на открытых пастбищах, у каждой свое имя, а когда приходит срок – «they are processed» (мне понравилось это нейтральное слово – «перерабатываются»), ну одним словом, их пускают в расход. Когда я спросила Вирджинию, почему она не держит молочных коров – такое добро пропадает! – она уверено заявила, что такого объема работы, даже при полностью автоматизированном процессе, она бы не потянула. Даже содержание мясных коров, которые большую часть года пасутся в полях и весьма неприхотливы, требуют очень больших энергетических затрат, а с «молочкой» связываться, рассчитывая лишь на помощь волонтеров – это, как она выразилась, добровольная каторга. Впоследствии я вполне оценила ее справедливость её слов.

Мясо коров продается, в основном, постоянным клиентам, один фунт идет в среднем за 10 долларов за кг (около 5,5 долларов за фунт). По словам Вирджинии, это даже близко не окупает расходы, но денежки весьма кстати, конечно. Но к экономическим аспектам хозяйства мы еще вернемся. Бык пасется отдельно, в компании другого, кастрированного, бычка. А у одной из коров буквально с утра родился телёнок, и мы его сразу осмотрели. Крупненький такой. Но у Вирджинии возникли сомнения в отношении его IQ: что-то подозрительно он все время высовывал язык и как-то бестолково бродил вокруг мамы. Я в шутку спросила, насколько показатели IQ критичны для коров. Однако, Вирджиния отнеслась к ситуации серьезно, сообщив, что среди коров часто имеет место инцест, так что неудивительно, если телёнок будет «недоделанный», с одним уже так было. И действительно, среди здоровенных, раскормленных красавиц-коров одинакового шоколадного окраса бродил один худенький рыжий задохлик – та самая жертва инцеста.

Мои подопечные коровы, штат Виргиния

Затем мы мельком осмотрели сад-огород, где у Вирджинии насажены помидоры, картошка, фасоль, клубника и прочие овощи-ягоды. Все для собственного пользования. Вскоре мне предстоит это дело «поднимать» – пока я не хочу об этом думать, у нас уже тридцать градусов в тени…

Дальше мы прокатились по всей территории сообщества, пообщались с соседями, посмотрели их разнообразные постройки. Большинство домов расположено в лесу: из-под сени деревьев уютно выглядывали постройки самого невероятного вида. Очевидно, что первые строители дали волю фантазии, расстарались и воздвигли кто во что горазд. Некоторые домики смахивали на корабли инопланетян, другие – на избушки на курьих ножках. Отдельные постройки были выдающимися по размеру и стилю, другие совсем скромные. Но вдохновлял размах строительства и творческий подход: это вам не штампованные коттеджи спальных районов больших городов!

Один из домиков в кластере «Другой мир», сообщество Шэнон Фарм

Поскольку с самого начала денег у сообщества было немного, многие домики строились маленькими, а затем к ним долепливали многочисленные пристройки сверху и сбоку. Так было и с домом Вирджинии – её дом с годами разросся как муравейник, сейчас в нём живет две семьи – она с мужем и сыном, дочь с бойфрендом и двумя детьми, часто навещают её другие внуки.

Затем мы поехали за покупками. Надо сказать, Вирджиния никуда не спешит, и останавливались мы по дороге что-то очень много раз, перекинуться «парой слов» с соседями и знакомыми – ну, буквально на каждом углу. В принципе, этот милый трёп не о чем конечно, трогателен, но не на тридцатиградусной жаре. Диалог с каждым собеседником повторялся почти один в один – привет, как дела, у меня родился телёнок, крупный, сто фунтов, не меньше (здесь демонстрируются фото телёнка с мобильного), а вот это мой стажёр, она здесь на пару месяцев – ну и в таком роде. Вот такой круг почёта. Я, конечно, ещё точно не перестроилась после московского ритма, и меня этот трёп довольно-таки напрягал. Впоследствии, познакомившись ближе с Вирджинией, я узнала, что эта «социализация» дается ей нелегко, но она совершенно необходима для дружеских, добрососедских отношений, ведь здесь многое строится на взаимовыручке и сотрудничестве. И сама она – образцово-показательный член общины. Но по ее личному признанию, Вирджиния хотела бы поселиться в какой-нибудь совсем уж окончательной глуши, где на десять верст никого. Это было неожиданное признание, имея в виду невероятную общественную активность моей хозяйки.

Когда мы вернулись домой, Вирджиния предложила мне «roam the fridge» («пошарить по холодильнику») – в семье заведено, что завтраки и обеды все себе готовят сами, точнее, просто «кусочничают», как правило, из остатков вчерашней трапезы, а вечером готовится какая-то еда. В принципе, нормально, мы дома с мужем делаем примерно также. Но, конечно, с непривычки было немножко неловко совсем уж с головой нырять в чужой холодильник, поэтому я скромно пожевала кукурузные хлопья, купленные ранее в магазине.

Передохнув, мы поехали к коровам – кастрировать телёнка. Здесь я, естественно, была только «на подхвате», но все же морально к этой процедуре на второй (считай, первый) день готова не была. В общем, поймали мы втроём, Вирджиния, её сорокалетний сын Джейсон и я, несчастного новорожденного, но уже весьма прыткого, телёнка, Джейсон его повалил на землю и оседлал, а Вирджиния достала такой хитрый инструментик с твёрдой резинкой, которая, собственно, должна была быть надета на причинное место теленка и сильно его перетянуть, лишив мужского достоинства. Процедуру она повторила дважды, осталась не очень довольна – говорит, возможно, придется переделать. Джейсон телёнку здорово сочувствовал – у них это дело поставлено почти что на поток и далеко не входит в число его любимых.