Читать книгу Она могла бы встретиться с Феллини - Любовь Коряковская - Страница 5

Утро для меня в тот день началось с недоразумения. Под пятницу приснился сон с неприятнейшим сюжетом, Я почувствовал боль в ноге, да так сильно, будто меня заковали в кандалы. В полудреме я сучил ногами, переворачивался с боку на бок, даже подпрыгивал на кровати, но вериги продолжали давить с новой силой.

К рассвету я все-таки освободился «из заточения» и с радостью побежал, прихрамывая, босиком мимо белой церкви с луковичными куполами. Уловить, что за место, было невозможно. Смутно, очень смутно ощущались толчки в спину и эхо крика женщины: «Наши, ваши…»

День выдался душным, пасмурным и влажным. При открытом окне в воздухе ощущалось напряжение. Какие-то мошки, комары и нестерпимые звуки «дзы-дзы» только добавляли нервозности в мои и так растрепанные чувства. Эти «дзы» становились с каждым часом все пронзительнее и кусачее. Я встал с головной болью и гнетущей мыслью: «Как я смогу доковылять в таком состоянии по неотложному мне делу через весь город?» Сердце перехватывало и замирало. На всякий случай перед выходом «присел на дорожку», перекрестился и поцеловал икону.

Со стороны проезжей улицы старомосковский особняк был похож на купеческий дом. На первом этаже лабазник из кирпича, а на втором, деревянном, вырисовывались маленькие окошки с железными решетками. Я вошел через калитку с зубчатым забором в глухой дворик и поднялся на второй этаж.

После трехчасового ожидания в коридоре вошел робко и сел на кушетку. Молодая девушка лет тридцати в распахнутом белом халате с высокой прической посмотрела на меня искоса и продолжила строчить на бумаге. Она была похожа на воробьиное перышко, невесомое и серое. В ее беглом взгляде не было ни сочувствия, ни улыбки, ни гнева, в общем, ничего не было, что заставило бы меня перестать волноваться. Я подумал, наверняка ее пожурили за опоздание на работу или за недобросовестного пациента. А быть может, и вовсе не ругали, просто устала от июльской духоты и ей пока не до меня. В душе я хотел оправдать ее и себя за битых три часа убогого и унылого покоя в больничных коридорах. Я сделал несколько шумных движений руками, достал большой клетчатый платок и вытер со лба испарину. Но, уткнув свой курносый нос в карточку, девушка не отреагировала, и между нами образовался вакуум. Прошло минут пять, не больше, и она все-таки зыркнула на меня. Миг оборвался. Я вздрогнул и заглянул в ее глаза, но вскоре еще больше онемел от волнения. Я так испугался, что в воздухе забормотали одни шипящие звуки, и я закашлялся. Передохнув минуту-другую, заговорил еще более невнятно и сбивчиво, все хотел подчеркнуть важность визита, чтобы ускорить процедуру. Но моя болтовня только нарушила более или менее спокойную обстановку.

Почувствовав слабость моей натуры, девушка в белом оживилась и вскоре прервала меня:

Мы до половины третьего. Если не успею, встретимся завтра. А вам повезло. Мужчина зашел без карточки, он не с нашего участка, вот вы и попали на его место, а могли бы и не зайти!

– Я не хочу на его место. Мне нужна справка.

– А зачем вам справка?

– Для продажи квартиры.

– Какой квартиры?

– Своей, какой же еще!

– А вы где жить будете?

– А зачем вам знать?

– Я все хочу про вас знать! Так вы продавец?!

– Ну да.

– К продавцам у нас особый подход.

– А что это значит?

– Требования более высокие. Где вы работаете?

– Нигде.

– Как вас понимать?

Здесь она прервалась и посмотрела на меня уже с особым любопытством, насквозь просверлив мой череп взглядом.

– Я драматург.

– Значит, с режиссерами работаете?

– Похоже, что так.

– Последнее место работы?

– Не помню.

– Почему?

– Послушайте, если нужна трудовая книжка, то я ее привезу.

– Все-таки, может быть, вспомните?

– В библиотеке два месяца.

– Всего лишь два?

– А сколько надо?

– А что было потом?

– Да что вы в конце концов?!

– Если отвечать отказываетесь, будут последствия.

– Какие последствия? Я пришел за справкой для банка, вот и все. Я никогда у вас на учете не состоял.

– Для банка, говорите? Тогда поговорим о сексе. В настоящий момент имеете половую связь?

– Что?

– Вам не послышалось.

– А причем тут связь? Про какую такую связь вы только что намекнули?

– Про половую, про какую же еще?!

– Вы в своем уме?

– Так все же? Как часто вы этим занимаетесь? А если нет, то почему?

– Отвечать?

– Я жду.

– Значит, отвечать?

И вот на этом каверзном вопросе влетела медсестра. Она так быстро и горячо говорила о пропавшей карточке, что я сразу ощутил крепкий узел на своей шее. С каждым мгновением ремни затягивались все туже, потому что речь зашла о мужчине «не с нашего участка». Дверь была чуть-чуть приоткрыта, и я уставился на мужчину в полинявшей клетчатой пижаме. Он несмело просунул сначала старомодный чемоданчик, а уж потом подпихнул себя и быстро закрыл дверь. Я заметил, что его луковичный череп, не скрываемый волосами, напоминал одну из глав той церкви, что привиделась мне во сне, и я испуганно насторожился. Врач тоже заметила перемену в моем лице, и ее тональность приобрела уже другую окраску. В непроветренном кабинете бледный пациент постепенно растворялся в воздухе со слезами на глазах:

– Я? На госпитализацию…

– Вам придется подождать в коридоре.

– Но прием закончится через пять минут…

– До завтра! Вы, что, не слышите? У меня связь расстраивается.

Я понял, она говорила обо мне. И говорила так, будто ничего не существовало приятнее и значимее, чем я, беспомощный и беспокойный, который ерзал на кушетке с перекатыванием сердца в груди уже больше часа.

Тщедушный мужчина снова заистерил:

– Мне нужна больничная койка!

– Ему тоже.

Когда девушка в белом холодно ответила прозрачному мужчине, а меня еще раз «отфлюорографировала», я догадался, что она не шутит. Подхватив жиденького с чемоданом, она быстро вывела его из кабинета. И здесь я заметил, что она прихрамывала. Я остался в кабинете наедине с осыпающейся и поблекшей лепниной, испытывая уже отдельные подергивания в коленках и плечах. Мой разум поплыл от простукиваний, обследований, кардиограмм и от бессмысленных расспросов. Мне уже было наплевать на мое «комильфо», и я из последних сил завопил:

– Сколько я могу еще сидеть и ждать? С меня уже капает…

– Вы больны?

Она опять начала что-то записывать на бумаге. Подкараулив подходящий момент, я как фокусник достал пятьсот рублей и незаметно подложил их под карточку. Ее пальчики продолжали танцевать на листе.

– Так, так! На чем мы с вами остановились, вспоминайте.

– На связи. Ответил я робко и добавил еще сто рублей, почувствовав приступ безнадежного полового влечения.

Девушка аккуратно отозвалась:

– Отлично, продолжим про связь.

– Я сейчас укушу вас за палец!

– Не надо так нервничать, смотрите, как вы покраснели. Я думаю, вас надо отправить к психологу.

– Ведьма! Крикнув в воздух, я схватил ее за волосы. Она немного подрыгала ногами и с облегчением вздохнула: «Наконец-то»! Я посмотрел вниз. Ее туфли разлетелись по сторонам, а левая нога была стерта в кровь от мозолей. Испытывая неописуемое блаженство, она зашевелила пальчиками обеих ног, и я нечаянно на них наступил. Она взвизгнула, как собачонка, и заплакала. Я вытер с ее лица слезы и смягчился:

– Но почему к психологу? У вас же нет психолога.

– Здесь нет, а в другом месте есть.

– Это в каком?

– Так, все! Прием закончен.

– К психологу, значит, говорите?

Я уставился на ее правую руку, которая уже судорожно что-то царапала на моей карточке:

– А где моя справка для банка?

– Отдохните в коридоре, вас запишут на другой день.

– Может, вам добавить?

– Зачем?

– Ну за этим…

– Выходите!

– Я не тронусь с места.

– Тогда госпитализация.

– Сумасшедшая!

Трясущимися руками я стал прыскать на нее из графина, со стоном приговаривая: «Не забудьте поставить печать», а потом так разошелся, что не заметил, как графин свалился на ее раненые ноги: Не то от боли, не то от воды она захлебнулась, и мне пришлось уложить ее на кушетку:

В дверь постучали. Я по-быстрому взял справку, снял с нее халат и пересел за стол уже в белом, как заправский врач-психиатр.

– А, это опять вы?

– Я на госпитализацию.

– Вижу. А почему с раскрытым зонтиком и без чемодана?

– Капает же…

– Ну да. Снимайте тапочки. Видите ее ноги?

– Вижу.

– Ну смелее же! Ложитесь на кровать.

– Рядом?

– Вы довольны?

– А укол?

– Какой укол? А. В этом смысле все правильно. Конечно же, укол. Но позже.

– Эта моя кровать?

– Ваша-ваша, чья же еще!

– Тогда почему она пихается?

– Ну ладно-ладно, не капризничайте.

– Сами сказали лечь сюда, вот я и лег. А иначе зачем мне сюда ложиться.

– Но не запретишь же вам. Подожмитесь – вот, что сейчас от вас требуется.

– Ну, делать все равно нечего…

– Вот именно! Любой, кто с вами ляжет, враг вам. Лучше заправьте майку, а зонтик закройте, он вам будет только мешать.

2014 год